Без названия by Ozma (Евро 2008)

Без названия by Ozma (Евро 2008)

Пейринг: ВТ/СЛ
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance

Невозможно. Немыслимо. Четвертое место – у тебя?! Ты не можешь в это поверить, да, кажется, и мало кто был готов к этому.
Пока ты пытаешься осознать, что сейчас произошло и как лучше на это отреагировать, он уже поднимается на сцену и начинает разыгрывать истерику, не упуская при этом возможности уколоть тебя. Но к этому моменту ты уже справляешься с собой и «приклеиваешь» улыбку. Не сейчас, не здесь, нельзя дать им понять, что чувствуешь себя облитым грязью. После всех уговоров, дифирамбов и реверансов в твой адрес, после бешеной гонки репетиций в последние дни и многообещающих намеков со стороны тех, кто на самом деле осуществляет отбор на этот конкурс – вот так? Четвертое? Выставили посмешищем, провели как последнего идиота. Ну почему ты не увидел подвоха? Почему дал всем этим людям повод лишний раз позлорадствовать? Оглядываешься, ищешь взглядом тех, кто настойчивее всего уговаривал тебя поучаствовать в этом конкурсе и громче всех кричал о твоих шансах не то что на поездку в Белград, но и на победу там. Киркоров - смотрит на сцену, где кривляется «победитель», с таким нескрываемым презрением, что ты готов отказаться от мысли о его участии в этом фарсе. Крутой – хмурится, его взгляд прикован к монитору с результатами голосования, будто он проверяет, нет ли ошибки. Рядом с ним сидящий вполоборота Фадеев уставился на кого-то за твоей спиной, и в его безразличном обычно взгляде угадывается некое любопытство. Оглядываешься и видишь позади Панайотова. Он не может скрыть свою обиду и разочарование, непроизвольно сжимает кулаки и со злостью смотрит на сцену, на затянувшуюся истерику, уже больше похожую на припадок…
Похоже, парень действительно на что-то рассчитывал. Жаль его, отличный вокалист. Может, если бы выиграл он, было бы не так противно. Хотя шансов на победу в Белграде у него немного…
Отворачиваешься и снова смотришь на жюри. Гохштейн. Человек, обеспечивший прием твоей запоздавшей заявки, в долгом разговоре с тобой расхваливавший песню и тебя самого как артиста, и говоривший о твоей поездке на этот конкурс как о решенном вопросе. Аплодирует, смотрит на самодовольную Яну, которая улыбается ему в ответ и коротко кивает. Вот так. Все просто и почти очевидно.
Злость на людей, так легко поигравших тобой, злость на самого себя за то, что повелся, становится почти неконтролируемой. К счастью, «победитель» уже закончил свою пламенную речь, часть присутствующих кинулась его поздравлять, остальные направились к выходу.
Направляешься к своей гримерке – переодеться, забрать ключи и уехать подальше от этого балагана, не видеть никого. И пусть потом говорят и пишут, что хотят - это ерунда по сравнению с тем, что придется еще общаться со всеми на afterparty.
Тебя догоняет Игорь Крутой, говорит о том, что твое выступление было лучшим, и песня отличная, и что результаты совсем не такие, как он ожидал. Улыбаешься через силу, отделываешься привычным: «Вы же знаете, как я отношусь к этому конкурсу. Мне есть чем заняться и без Евровидения». Вдогонку он успевает сказать, что ждет твой новый клип на своем телеканале. Но сейчас ты почти не воспринимаешь это, все потом, завтра, когда обида и негодование немного поутихнут.
Потом у тебя на пути появляется Киркоров, в своей обычной манере приобнимает и начинает что-то сочувственно нашептывать. Раздраженно передернув плечами, сбрасываешь его руку и отстраняешься. Еще не хватало, чтобы он тебя утешал, после того, как сам способствовал твоему участию в отборе, а значит, тоже виноват в том, что ты оказался участником всего этого. Филипп смотрит на тебя с пониманием, наверно, знает, что это такое – притворяться спокойным и довольным жизнью, когда внутри разрастается ком злости и раздражения на всех окружающих.
Он предлагает поехать вместе с ним и еще несколькими особо приближенными, не обязательно на вечеринку, просто куда-то отвлечься. Отказываешься сразу – уж его-то утешение тебе точно не нужно, тем более что ты прекрасно понимаешь характер его симпатии и готовности принять твою сторону. Тебе вообще нужно только одно – уехать отсюда, пока на ком-нибудь не сорвался, побыть одному, выплеснуть свою обиду и постараться забыть о сегодняшнем провале. Филипп не настаивает – понимает, что ты на взводе, и отступает, напоследок еще раз повторяя, что твое выступление было великолепно.
За сценой «победитель» прыгает и громко зовет маму, но откликается лишь его продюсер.
Однако его крики заставляют тебя вспомнить, что твоя мама тоже была в зале, и нервничает она теперь уж точно не меньше тебя. Вы договаривались, что ты отвезешь ее домой после конкурса, но смотреть сейчас еще и на ее переживания будет просто невыносимо. А еще ты боишься сорваться при ней. Лучше получить от мамы выговор за невнимание, чем обидеть самого родного человека ни за что. К буре твоих эмоций присоединяется еще и неловкость, потому что скорее всего ей придется поехать с Мишкой, несмотря на их взаимную неприязнь.
Забрав свои вещи, выходишь из гримерки и на пороге сталкиваешься с Мишей. Он тянется к тебе, но ты останавливаешь его жестом, отрывисто бросив: «Отвези маму домой», проходишь мимо него, игнорируя вопросы о том, куда ты собрался. Он идет было за тобой, но ты еще раз повторяешь свою просьбу, останавливая его, всем своим видом показывая, что его нежности сейчас не к месту. Вынужденный послушаться, он возвращается в зал.
Пока идешь к машине, продолжаешь накручивать себя, от ярости начинают дрожать руки, ты не видишь ничего вокруг. И, даже приблизившись, не замечаешь человека, стоящего за твоим автомобилем. Не замечаешь до тех пор, пока он не выходит из-за машины. Ты в это время лихорадочно ищешь ключи, наконец находишь и поднимаешь голову. И тут же ключи падают на землю, потому что перед тобой тот, которого ты точно не ожидал увидеть.
Ты настолько ошеломлен, что не можешь ничего сказать. Последние месяца полтора вы пересекались очень редко, как-то мельком. И он никак не должен был сегодня быть здесь. Он тоже молчит, просто смотрит на тебя. Потом начинаете говорить почти одновременно:
- А ты что тут делаешь?
- Привет. Я не мог не приехать…
- Что, приехал позлорадствовать? – ты и сам знаешь, что это не так, но уже не можешь сдерживаться, его внезапное появление стало последней каплей.
- …подумал, что надо поддержать тебя. Я уже в курсе, чем закончился отбор.
- Еще бы ты не в курсе! Уже все знают, как меня опустили! Не надо меня жалеть, у меня все замечательно! – почти кричишь, а он спокойно смотрит на тебя, и во взгляде сочувствие, которого ты не хочешь сейчас ни от кого.
Подхватываешь ключи, тебя колотит от ярости, и сигнализацию отключаешь лишь с третьего раза. Он не дает открыть дверь и выхватывает у тебя ключи.
- Ты что, совсем? Мне пора ехать! Верни сейчас же, – опять кричишь, того и гляди, кинешься на него с кулаками.
- Лазарев, ты что? Ты куда за руль собрался в таком состоянии? Посмотри, у тебя руки трясутся! Себя угробишь и еще кого-нибудь. Садись иди, я сам тебя отвезу.
- Мне шофер не нужен!
- А друг, который переживал и не такие твои истерики?
Настойчиво смотрит на тебя. И во взгляде, кроме тепла и участия, читается что-то еще… обида за тебя? Понимаешь, что сейчас его не переспорить, он не отпустит тебя одного в таком взвинченном состоянии, обходишь машину и занимаешь место пассажира.
Он заводит машину, выезжает со стоянки. Оба молчите, смотрите прямо перед собой – он на дорогу, ты – в никуда. Снова прокручиваешь в мыслях сегодняшний конкурс и то, что ему предшествовало. Злость раздирает мозг, мешает проанализировать все случившееся и сложить кусочки мозаики в единое целое. Ты винишь себя в доверчивости, в том, что не заметил, как стал участником грубой и примитивной интриги. А ведь давно уже в этом бизнесе, казалось, что научился отличать фальшь от истины. Получается, что нет, раз получилось спровоцировать тебя, заставить поверить, что ты ферзь, а не пешка. А теперь еще придется выслушать злорадные высказывания в свой адрес, а недоброжелатели постараются ударить как можно больнее.
Наверняка уже большинство тех, кто пророчил тебе феерическую победу, окружили Билана, подхалимничают перед ним и насмехаются над тобой…
Обида, ярость, раздражение, ощущение несправедливости, чувство жалости к себе перемешиваются внутри, закручиваются в тугой ком, который все разрастается и наконец заполняет все твое существо, вытесняет все прочие мысли и чувства. Сейчас ты можешь думать только о своем унижении. В бессильной ярости бьешь кулаком по сиденью, еще и еще. Потом прячешь лицо в ладони.
Он кладет руку тебе на плечо, слегка сжимает.
-Серег, ну что ты… Сережа, только не молчи. Выскажи все, я для того и приехал, чтобы тебе было кому выговориться. Я же знаю, ты ни с кем не сможешь поделиться, будешь переживать все внутри, и будет только хуже. Сорвешься еще сильнее, я ж тебя знаю, тебе сразу надо выплеснуть негатив, а то потом чёрте-что устроишь…
Отнимаешь руки от лица, смотришь на него. Он не отрываясь смотрит на дорогу, но находит твою ладонь и крепко стискивает ее.
И ты начинаешь говорить. Все, что терзает тебя, трудно выразить, ты сбиваешься, перескакиваешь с одного на другое, литературных слов явно не хватает, а резкие жесты как нельзя лучше передают твои эмоции.
Он молча слушает, время от времени посматривая на тебя. После десятиминутного монолога переводишь дух, откидываешься на спинку и устало прикрываешь глаза. А еще через несколько минут понимаешь, что он был прав, и тебе уже легче. Понемногу возвращается уверенность в себе, ты уже способен здраво размышлять, и понимаешь, что завтра сможешь комментировать произошедшее без демонстрации истинных чувств. Но сегодня… нет, не хочешь больше вспоминать и обсуждать это ни с кем. А дома наверняка уже ждут и будут развивать тему до утра...
-Знаешь, не хочу ехать к себе. Лучше где-нибудь в гостинице переночую. А то там теперь еще и мое шустрое фанатье уже набежало, всю ночь под окнами рыдать будут, и без них тошно.
Он внимательно смотрит на тебя, и ты готов поклясться, что вы оба думаете сейчас не только о фанатах.
Твое желание побыть в одиночестве, вдалеке ото всех, исчезло без следа. Возникло другое – чтобы он остался сегодня с тобой. Все равно – говорить или молчать, смотреть друг другу в глаза или уставиться в бессмысленно бормочущий телевизор, разойтись по разным углам комнаты или устроиться рядом… Лишь бы рядом был человек, способный лучше тебя самого понять что тебе нужно сейчас, способный почувствовать твои эмоции и разделить их, способный, как оказалось, простить тебя и тем самым заставивший тебя ответить тем же, способный остаться по-настоящему другом, после всего, что было. Он так и остался единственным по-настоящему близким тебе. Но, черт, как же трудно для тебя произнести все это… И ты молчишь, сам не зная почему – из-за гордости, привычки замалчивать истинные чувства или осознания того, что дважды войти в одну реку нельзя даже простив друг друга.
Поглощенный размышлениями и странной смесью отголосков злости на весь мир и неожиданно всколыхнувшегося ощущения тепла и близости с единственным человеком, ты не следишь за дорогой, и, только когда машина останавливается, понимаешь, что он привез тебя к своему дому.
-И какого ты меня сюда притащил? – бросаешь ты, мысленно ругая себя за эту игру, ведь он интуитивно угадал твое желание.
-Нет, ну а что ты собирался делать в гостинице? Напиться и забыться?
-Да хоть бы и так…
-То же самое можно сделать у меня, только не настолько гнусно, как в гордом одиночестве. Пойдем уже. – фирменный взгляд исподлобья, но в глазах уже появились смешинки.
С напускной неохотой выходишь из машины, все еще играешь в недовольство. А он усмехается уже в открытую, прекрасно понимая твою игру, но благоразумно помалкивает, не хочет новой вспышки раздражения.
Но через некоторое время, расположившись на полу гостиной в компании содержимого его бара, ты забываешь обо всех сегодняшних неприятностях и сбрасываешь наконец свою маску.
Ненадолго, только до утра. Но этой ночью весь мир заключен в этой комнате, и ты живешь только здесь и сейчас, не вспоминая о прошлом и не заботясь о будущем, ощущая только, что тебе просто очень спокойно и уютно здесь. Он так и остался единственным человеком, который может при желании всего несколькими словами заставить отступить все твои обиды и неприятности, успокоить и поддержать. Вряд ли потом вы оба сможете вспомнить, о чем проболтали всю ночь, то и дело смеясь непонятно над чем и лишь ненадолго замолкая. Но останется ощущение той самой удивительной близости, вновь появившейся между вами. Ближе к утру вы перебираетесь на диван, да так и засыпаете рядом.
… Ты просыпаешься от смутно знакомого посапывания прямо тебе в ухо. Это полузабытое уже ощущение его присутствия рядом, тепло его руки, обнимающей тебя, аромат его тела, смешанный с горьковато-свежим парфюмом и легким запахом алкоголя, заставляют тебя почти непроизвольно повернуть голову и на мгновение коснуться его приоткрытых губ. И ты тут же отдергиваешься, окончательно просыпаясь, испугавшись, что разбудишь его, что твой мгновенный порыв снова приведет к отчуждению между вами. Пусть будет только дружба, ведь то, что было, вряд ли можно вернуть. Да и нужно ли? Он не просыпается, и ты пару минут смотришь на него, он так близко, а ты уже почти забыл, как это – видеть каждую его ресницу, каждую мельчайшую черточку его лица, наблюдать, как от вашего смешавшегося дыхания чуть шевелятся его волосы.
Ты все-таки заставляешь себя подняться и пойти в ванную. Пока принимаешь душ, сознание потихоньку возвращается к насущным проблемам, но то, что вчера казалось провалом и было причиной яростного негодования, сегодня воспринимается скорее как незначительная, хоть и неприятная, мелочь. Теперь ты сможешь вполне спокойно прокомментировать весь этот фарс, слегка съязвив, разумеется, в адрес так называемого победителя.
Мысленно благодаря человека, оставшегося в гостиной, за то, что он помог тебе справиться с переполнявшими вчера злостью и обидой, возвращаешься к нему. Он, полусонный, взлохмаченный, встречает тебя чуть хриплым со сна приветствием. Улыбаешься в ответ.
-Мне пора. Спасибо, что выслушал вчера и… в общем, спасибо. За все.
Он молча провожает тебя до двери и остается стоять в проеме, пока ты идешь к лифту. Уже заходишь в кабину, когда слышишь его слова:
-Только не надейся, что я опять стану твоим личным психоаналитиком. Это только на вчера. Но если что, звони.
-Знаешь, если «что» сам же меня и найдешь.
Не дожидаясь его ответа, нажимаешь кнопку и едешь вниз. Пока спускаешься, приходит смс от него: «Совсем зарвался! Не мечтай даже». Продолжая посмеиваться, выходишь из подъезда, садишься в машину и отправляешься к себе, по дороге обдумывая, можно ли извлечь какую-то пользу из ситуации после вчерашнего конкурса. И, остановившись в квартале от своего дома, отправляешь ему в ответ: «Еще раз спасибо, Влад». С двумя восклицательными знаками.