Две проблемы

Две проблемы

Пейринг: ну все же знают, что у Сережи есть любимый человек? Вот с ним и пэйринг =)
Рейтинг: PG-13
Жанр: humor, romance
Summary: У Сережи Лазарева две проблемы: он голоден и устал отвечать на один из вопросов в интервью.

Иногда жалко, что я не Ельцин. Тоже хочется встать с вот этого мягкого дивана и сказать: «Я устал, я ухожу». А нельзя – мне за каждое интервью отчитаться надо. Скукотища такая, честное слово. Ну вы знаете – надо смирно сидеть, изображать на лице радость и счастье в три тысячи пятисотый раз отвечая на вопрос: «Ваши творческие планы». Нет бы спросить: «Какому журналу выдавали интервью в последний раз, чтобы нам за ответами далеко не бегать?». Так нет же – всем надо быть «оригинальными»! Надоедает, честное слово.

Я вообще сколько угодно могу бегать на «автопилоте», но сегодня день складывается как-то вообще неудачно и я не успел пообедать. А через некоторое время вспомнил – позавтракать тоже не успел. Елки… желудок только что тоже это понял. Блин. Что делать? Достаю из кармана «Орбит», но через секунду понимаю, что это глупая идея – от жвачки есть хочется еще сильнее.

- Здравствуйте, Сергей. - Передо мной садится журналистка. В глазах жадный блеск, в руках диктофон, блокнот и… шоколадный батончик. Еще закрытый, но явно вкусный. С орешками, такими большими…
- Сергей, вы меня слышите?
… а еще там карамель такая сладкая и ее много….
- Сережа!
… а еще шоколад… чуть горький… Стоп!
- Я слушаю вас, здравствуйте. – Выныриваю из собственных мыслей. Не смотреть в ту сторону… не смотреть.
- Давайте сразу к вопросам? – Спрашивает. А зачем спрашивать, если все равно ради вопросов она и пришла? Или ей поболтать охота?
- Конечно. – Улыбаюсь. Смущается. А кто не смутиться? Я же красивый… и скромный. Но голодный, да, это минус.
- Отлично. Расскажите о том, чем вы сейчас занимаетесь. – Отлично, «замечательное» начало, и главное – «такого еще не разу не было». Что бы тебе рассказать такого, что я еще никому не рассказывал? Перебираю в уме… кроме долбанного шоколада ничего вообще на ум не приходит. Ладно, какие вопросы, такие и ответы.
- Я собираюсь снимать клип на песню «Girlfriend»… - быстро стараюсь перечислить все факты, которые я обязан сказать об этом клипе. Боже, как хорошо, что это последнее интервью на сегодня! Отстреляюсь и домой - кушать!

Говорим очень долго. Она задает опять те вопросы, ответы на которых у меня уже пропечатаны в мозге навечно. Я разглядываю ее – симпатичная девушка, но какая-то «зажатая»…. Ха, мне так нравится, когда она краснеет! Молоденькая совсем еще, непривыкшая.

- А теперь немного поговорим о вашей личной жизни, вы не против? – «Да не против, не против, валяй!». Киваю головой.
- У вас есть любимый человек? – Хм… не сказала «девушка», заметьте! Отвечу честно.
- Есть. Я влюблен. – Что-то она сникла. Видимо была готова услышать старую версию: «Мое сердце свободно, я жду ту единственную…» и тому подобное. Опять же – каков вопрос, таков и ответ.
- И вы можете назвать себя счастливым?
- Конечно! Для меня важна любовь, чтобы кого-то любил я и чтобы кто-то любил меня. – «И поесть, пожалуйста!». Я уже не могу, у меня даже голова кружится. Ступил я что-то сегодня с этим обедом…
- Хорошо, - она продолжает, - а друзья? Вы видитесь сейчас с Владом Топаловым?
Е-мое, опять на старые грабли. У меня что, по ее мнению, других друзей нет? Я терпеть не могу говорить про Влада в интервью. Мы разошлись с ним в разные стороны четыре года назад, неужели еще кто-то думает, что я выдам какую-нибудь очередную сенсацию про наши отношения? Однако надо что-то про него все равно сказать, раз спросили.
- Да, мы друзья, но видимся, к сожалению, не очень часто. – Вворачиваю как ни в чем не бывало это «к сожалению». Она клюнула, пометила что-то в блокноте. Интересно, как эту фразу обрисуют в статье потом? «Сергей Лазарев сожалеет о разлуке с Владом Топаловым»? Эти желтые газетенки такие фразочки любят, несомненно.
- Вы не планируете совместных выступлений? – «О, Господи, а это ты откуда взяла, солнышко?».
- Вряд ли. Мы сольные исполнители и группе Smash!! уже никогда не соединится. Хотя могут быть еще какие-нибудь редкие выступления, как было на RMA два года назад. Но это уже будет зависеть не от нас. – Так, теперь она по поводу «мы» и «нас» что-нибудь черкнет. А ну и пусть. Меня сейчас ничего не волнует, кроме того, что я хочу есть!
- Вы следите за его творчеством? – Ага, целыми днями сижу и слежу. Больше делать мне, в принципе, и нечего!
- Когда попадаю на его клипы по телевизору – смотрю.

Дальше идут вопросы о том, чем Топалов сейчас занимается и как я к этому отношусь. А как я к этому относиться могу? Никак – у нас совершенно разное творчество, мы вместе не работаем. Но ей все равно – она все спрашивает и спрашивает. «Влад собрался писать песню….», «Влад влюбился…», «слухи ходят, что Влад…». Удивленно пожимаю плечами, в какой-то момент даже спросив прямо: «А я-то тут причем?». Слава Богу, скоро она отстает. Все, самое «вкусное» узнала, значит скоро конец. При слове «вкусное» в животе заурчало. Я покашлял, чтобы скрыть этот факт.

- И теперь немного о ваших пристрастиях. У вас есть любимое блюдо? – Она что, издевается? У меня уже живот крутить начинает! Для меня сейчас уже кусок хлеба без масла будет любимым блюдом! Правильно мне Аська говорит – лелею друга-гастрита. Надо бы последить за питанием для разнообразия.
- Да есть. Суши. – Тоже старый шаблон, но делать нечего – надо эту лавочку прикрывать, я домой хочу. – Японская кухня очень полезная… - пять минут вещания про японскую кухню ей хватит. Додумает что-нибудь сама, как обычно.
- Пожелайте что-нибудь нашим читателям. – Просит. Желаю «любви, счастья, добра, удачи», чиркаю ей автограф, прощаюсь и сваливаю из той редакции. Все, наконец-то домой! Уже в машине приходит сообщение. Ага, это мой любимый человек, который ждет меня дома и дома же меня накормит.

Да… а если посмотреть – он единственный, кому я остался нужен после всего, что со мной было. Ему я мог доверять во всем. Нет, мы конечно, не семья святых – и ругаемся бывает, но это ненадолго. Важно то, что он меня любит. Он это доказал не раз. Что он пишет-то? Посмотрим: «привет, купи молоко, помидоры и голландский сыр 300 гр. ты скоро?». «Уже еду» - пишу в ответ. Увидимся скоро. Улыбаюсь.

Заезжаю в первый попавшийся магазин, покупаю заказанные продукты, плюс кое-чего из фруктов и пару плиток шоколада (довела меня та журналистка своим батончиком) и еду домой. По дороге приходится держать себя в руках, чтобы не съесть чего-нибудь немытого из пакета. Паркуюсь. Фанатья нет, странно. Обычно толпами стоят и при виде меня делают очень круглые глаза. Поднимаюсь наверх, открываю дверь своим ключом (я очень редко это делаю, почему-то).

- Я дома! Возьми сумки! – А запахи в квартире! Глотаю слюнки, предвкушаю вкусный ужин. Любимый человек на то и любимый, что я люблю его абсолютно за все! А за то, как он готовит – вдвойне! Я, кстати, вообще не представляю, где он выучился так готовить. А он не говорит – скромняга. Смеюсь. Удалось немного реабилитировать настроение после этих долбаных «расспросов про Влада». Будто меня можно связать только с этой темой. Кажется, я повторяюсь.
Выхожу из ванной, иду на кухню. Стоит у стола, режет помидоры. Подхожу сзади, кладу руки на бедра, прижимаю к себе, утыкаюсь лбом куда-то в шею.

- Привет… - все, вот он – допинг. То, что меня мгновенно приводит в чувство. Присутствие любимого человека.
- Привет еще раз. Давно не виделись. – Смеется.
- Давно - утром. – Трусь носом о мягкую кожу. Слегка отстраняется.
- Сережка, мне щекотно… ты чего такой кислый? – поворачивается ко мне. Смотрит с озабоченностью. Переживает за меня всегда.
- Да интервью надоели…. А в сегодняшнем ключевым вопросом было: «ваши отношения с Владом?». Что они ко мне-то прицепились? - Пожимаю плечами. Улыбается как-то напряженно.
- А ты?
- А я что? Сказал – «работал, не работаю, в ближайшее время не собираюсь». Спросили: «Друзья?». Ответил, что да. А что я еще могу ей сказать?

Кивает головой. Снова поворачивается к своим овощам. А я снова ему мешаю – удобно устраиваюсь подбородком у него на плече. Мне хорошо.

- А давай им все расскажем, а, Владь? – Скашиваю лукаво глаза набок и вижу такой же «скошенный» взгляд. Только он означает скорее «Лазарев, ты совсем тронулся!».
- Понял, молчу. – Коротко целую его в щеку. – Просто надоело уже.
- Что тебе надоело? – Смеется. - Нельзя, сам понимаешь, нам таких вещей говорить, даже если очень хочется. Мы же придумали себе пароли-явки, пусть они и остаются. Мы же пока никому не мешаем… все, не мешай мне, иначе я тебя кормить не буду.
- Издеваешься? – Легонько кусаю ухо. – Я не ел ничего со вчерашнего дня. – Нехотя разжимаю руки. Я не могу долго без своего любимого человека.

Сажусь на подоконник. Смотрю на Владика, ловко орудующего кухонными приборами. И вдруг понимаю – а ведь нет теперь этих двух проблем. Вместо них остались только мы.