| на главную | | <<< назад <<< | | юридическая фигня| | гостевуха | | форум | | mail | Основываюсь на фактах, вычитанных и накрепко привитых в моем больном слэшерском сознании из подобных произведений + чуточку собственной фантазии. Ничего не видела, ничего не знаю… Это, конечно, следовало писать в каждом фике, но… Семь грехов Влад бесцельно ходил по квартире в полусонном состоянии, хотя уже было время обеда. Хотелось чем-то заняться, но каждое увлечение тут же надоедало, вызывая странное притупленное отвращение. Временами перед глазами мельтешил Серый, пытался чем-то занять, развеселить, но это у него выходило плохо: если Влад не хотел, то ничто не могло его заставить это сделать. Это была порода Топаловых… Очередной поворот на кухню и… На Топалова налетело что-то огромное, страшное, лохматое, имеющее злобный оскал, гортанно рычащее, прижавшее его к стене в надежде сожрать. Влад истошно заорал, вжавшись в стену и зажмурив с испугу глаза. Мысленно он уже прощался с мамой и папой, целовал в щечку Алину, махал рукой Серому… Серому? Кто-то заразительно смеялся над его ухом… - Серый, мать твою, какого лешего?! – разозлился Влад. - Ой, Владя, как же тебя легко напугать! – не переставая смаяться, - ребенком был, ребенком и останешься. - Иди на х**! - И не надо злиться. На правду не обижаются. Очередной город для гастролей выбирать мне, время концертов – я, интервью тоже я, да ты без меня даже пописать не можешь! - Уе***! Может, я вообще в группе не нужен?! – Влад был очень зол. Его глаза метали злые молнии, он исподлобья смотрел на старшего брата, будто маленький дикий зверь. - Ну-у… Как тебе сказать, чтобы не обидеть? – Серый ослеплял своей фирменной улыбкой, любуясь искаженным от бешенства лицом брата. - Ах ты… Топалов попытался заехать Серому по уху, но тот оказался проворнее, легко избежав удара. - Да не кипятись ты, Мелкий, серьезные решения не для тебя… - Даже так? Может, мне на лбу написать: «Никчемное существо»? - Зачем? И так написано… - Серый вновь захохотал, наблюдая за тем, как белеет от гнева владькино лицо, как грозно сужаются карие глаза и руки сжимаются в кулаки. - Я заставлю тебя переменить мнение! – пригрозил Топалов. - Когда, Владя? К старости? – в глазах не отражалось ничего, кроме легкого умиления, которым награждают детей, предпринимающих попытку сделать что-нибудь полезное. - К вечеру!!! - выкрикнул он из коридора, по пути захватывая куртку и громко хлопая дверью… - Та-ак, не нравится мне все это, – пробурчал Серый, как следует отсмеявшись… Лазарев, одевшись потеплее, – он никогда не доверял осени – вышел на площадку, сделал пару шагов вниз, но мягкий, едва различимый голос прошептал: «Не туда…». - Да откуда мне знать, куда он поперся?! – выругался Серый на самого себя и на чертов внутренний голос, вытащивший его из дома. Тихий шум, доносившийся сверху, привлек его внимание. Еще четыре пролета на одном дыхании, лишь удивленно рассматривая открытую крышку чердачного люка да ржавый свернутый замок под ногами. «Как это Влад сподобился? Он даже банку колы открыть сам не может…» Серый забрался на чердак, поматерился, стукнувшись пару раз о какие-то балки, споткнувшись о строительный мусор, по возрасту равный ему, громко чихнул, поднимая большое облако пыли. У противоположной стены виднелось небольшое окно, сквозь которое пробивался живой солнечный свет, такой необычный в этом темном затхлом царстве. Он нес свежесть, запахи влажной листвы и асфальта, которые безмятежно гуляли по черным запустевшим углам. Яркий, манящий луч света, словно провидение, словно лучик надежды… Серый выбрался на крышу, жмурясь он яркого света. На краю, возле самых перил, слегка раскачиваемый ветром, стоял Топалов, глядя вниз. - Влад! Суицидник, что ли? И этим ты хотел меня напугать? Не получилось! (Тут, конечно, он приврал…) Разубедить? Ты лишь подтверждаешь все, мною сказанное! – он кричал, стараясь переорать свист ветра и тихий монотонный голос своего страха. Но Топалов не отзывался. Он взглянул на брата каким-то новым бесстрастным взглядом и быстрым шагом направился к нему. Всего несколько шагов разделяло их… Всего пара слов была недосказана… Влад развернулся и побежал обратно, набирая скорость и совершенно не думая останавливаться. - Топалов! – вскрикнул Серый, не веря своим глазам, - идиот, остановись!!!! Но эти слова Влад услышал лишь в прыжке, заглушаемые бешеными ударами своего сердца. Чувство полета несравнимо ни с чем. Это полная свобода, это те жалкие бесконечные минутки, когда чувствуешь, что живешь, когда счастье и несчастье, добро и зло – это ничто, когда есть только ветер, солнце, голубое безграничное небо над головой и… и серый, заваленный хламом асфальт где-то там, внизу, куда так не хотелось смотреть, к которому так не хотелось приближаться… Куда неумолимо тянула странная безжалостная рука… Край противоположной крыши не желал приближаться. Неприятно ухнуло сердце и на несколько секунд замерло, выражая тем самым свое недовольство. Влад уже почти физически ощущал шершавую твердую поверхность асфальта, словно магнит тянущего к себе, сквозь жидкий туман слыша серегин испуганный крик. Время лениво потекло вниз, отказавшись участвовать в этой сумасшедшей игре. Лишь солнце, лучисто улыбаясь, нежно гладило лицо Влада, закрывало ему глаза, мол, не надо смотреть, ждать, тянуться, надо лишь верить… И Топалов поверил. Противоположная крыша встретила его не очень радостно, грубо толкнула вперед, опрокидывая на грязную теплую поверхность, злобно вывихнула ногу, надеясь болью отрезвить Влада. Несколько секунд он лежал неподвижно, не веря, что решился на этот шаг, не веря, что достиг цели, не веря, что он вновь дышит ставшим неожиданно сладким, приятным, вкусным воздухом. Но грубые слова Серого барабанили в ушах, словно стимулятор, заставляли сердце работать в ускоренном темпе. Топалов радостно истерично взвизгнул, глядя прямо в особенное, голубое, осеннее небо. - Ох***ть, - прошептал Серый, не отрывая взгляда от Топалова, озорно визжащего на противоположном конце, - Влад, ты идиот! – крикнул Серый. - Иди сюда и скажи мне это в лицо! - Ладно, - буркнул себе под нос Серый, делая несколько шагов назад. Потом еще несколько под пристальным владовым взглядом. И еще несколько, собираясь с мыслями, напрягая и расслабляя мышцы… Серый побежал, глубоко втягивая внутрь воздух, словно он мог чем-то помочь, мог перенести на ту крышу. Но возле самого края Лазарев остановился, громко матерясь. Влад, которого напугать было легче всего, сейчас умирал со смеху на противоположной крыше, без труда пролетев метра четыре на сумасшедшей высоте, а он, Серый, старший брат, образец для подражания… м-ля… Лазарев несся по лестнице, неистово желая сомкнуть свои похолодевшие пальцы на шее братца, услышать его сиплое дыхание, увидеть стекленеющие испуганные карие глаза, раз он самостоятельно с крыши спрыгнуть не может… Удивительнее всего было то, что Влад стоял на улице, не думая убегать, дожидаясь Серого. - Какого лешего, Влад?! Ты же упасть мог! – ругался Серый, с удивлением отмечая, что осматривает Влада на наличие вывихов, переломов или более мелких последствий того перелета. - Что за приступы нежности? – голос Топалова был холоден, но глаза сверкали азартом и радостью. Ему удалось задеть Серого. - Размечтался, - беззлобно отозвался Серый, - я о себе забочусь. Что мне твоему папаше наплести в случае твоих неудачных перелетов? - Да ничего! Я больше прыгать не буду… - интонация, с которой он произнес последнее предложение, очень не понравилась Серому, о-очень не понравилась… - Влад, ты чего задумал? – явственно ощущая, как по спине пробежал холодок, спросил Серый. - Проверить и тебя, и себя… Влад побежал, обернулся, махнул ручкой и ускорил темп, направляясь к метро. Серый замотал головой, не веря своим глазам «Не-ет, он сейчас где-нибудь завернет и вернется домой, он же не… ЧЕРТ!» Серый глянул на часы и почувствовал, как темнеет в глазах. Самый час-пик… - Топалов стой! – крикнул он уже опустевшему двору. «Догоню, сам убью! Лично!» Лазарев побежал к метро, лелея слабую надежду перехватить брата на входе, ну, и еще, конечно, остаться не замеченным… Но такого даже в сказках не бывает… В маленькие дверки вваливалась бесконечная гудящая толпа народу. Она пихалась и кричала, все продолжая вливаться в метро, затопляя его подобно морскому цунами. Бездушный, многоликий серый зверь, лениво переползал с земли под землю, чтобы там распасться на сотни маленьких кусочков, живущих сами по себе. Конечно, никакого Топалова видно не было… Серый, подняв воротник, нырнул в гудящий поток… Слева и справа грохотали поезда, а Лазарев все шарил глазами по толпе, надеясь отыскать Влада. Сейчас он готов был простить ему все, лишь бы он вернулся домой… В дверь подъехавшего метро нырнула знакомая мелированная голова, но Серый был уже в другом, соседнем вагоне, выйти из которого не представлялось возможным. Нужную остановку выбирала толпа. Серый приник к окну, наблюдая за последними минутами жизни брата. Тот стоял, как ни в чем не бывало, будто каждый день ездил на метро. Было странное затишье, не предвещающее ничего хорошего… Дикий тонкий девчоночий визг, заглушивший даже грохот едущего поезда и монотонно гудящую толпу, пронзил затхлый воздух. - Вла-а-а-а-дик! - Смотрите, Топалов! - пронеслось следом, Серый зажмурил глаза, не в силах вынести этого зрелища. Странно тряхнуло поезд, что-то заскрипело внизу, но тут же затихло в жутком женском визге. Лазарев, придавливаемый любопытной толпой, решился открыть один глаз. Влада уже не было видно, зато в центре вагона оказался настоящий живой клубок. Девушки карабкались вверх на живую человеческую пирамиду, вставали на карачки, в надежде пробраться снизу и лично чмокнуть «Владика-а-а-а», или просто таранили этот клубок. Временами, правда, показывались отдельные владькины конечности, жутко покрасневшие, в изодранной одежде. Серый уже всерьез прощался с Владом, но тонкий лучик надежды все еще жил в нем. Поезд уже подъезжал к остановке, когда он увидел живого, вырвавшегося из адского клубка Влада, лицо которого было густо усеяно помадой, а на щеке и груди виднелись глубокие царапины от ногтей. Он широко улыбался, отмахивался от назойливых поклонниц, испуганно хлопая глазами. Серый, словно стрела, прорубил толстый слой толпы и вылетел на станцию, чтобы тут же оказаться в соседнем вагоне. Отмахиваясь от кучи блокнотиков и тонких женских ручек, он схватил в охапку полуголого Топалова, вырывая его из плена вагона. Толпа неотступно следовала за ними, оглушительно визжа, грозясь схватить и уже не отпустить никогда. Влад был бледен. Серый был еще бледнее, так сказать, за двоих. Они ловко маневрировали в густой толпе, движущейся им на встречу, перескакивали через несколько ступенек, но это спасало мало: полуоголенный Топалов привлекал к себе сотни взглядов, как мужских, так и женских. «Проклинаю свой чертов язык, проклинаю этот день, проклинаю ТОПАЛОВА, проклинаю этих чертовых фанаток!!» - думал про себя Серый, не без радости ощущая свежий осенний воздух возле выхода. И яркий солнечный свет, ударивший им в глаза, и темные московские подворотни были сейчас их самым дорогим подарком, самыми любимыми вещами на свете. Звуки погони утихли, остался лишь стук бешено колотящихся сердец, да сбивающееся дыхание. - То-топалов, - едва выговаривая слова, начал Лазарев, - ты урод! - От урода слышу! - Вот, сейчас отдышусь и врежу! – Серый оперся об облезлую стену дома. - Аха, я пока подожду… Серега прикрыл глаза, стараясь унять дрожь в руках и выровнять дыхание. Было тихо и приятно грело солнце. «Наконец-то этот кошмар закончился…» - мелькнула у него в голове мягкая успокаивающая мысль. Он открыл глаза, но Влада возле себя не обнаружил… Захотелось выматериться, да так, чтобы стекла из окон повылетали, а по тому серому дому пошла трещина. Но вместо этого он попытался представить себя Топаловым. - Так, я мелкий надоедливый ребенок, треплющий нервы старшему брату. Куда я могу пойти? Правильно, к ближайшему повороту, потому что тупой и ленивый! Серый выбежал на широкую улицу, разглядывая, как к трассе МКАД убегает полуголая фигурка Влада. Лазарев, ускорив темп, направился туда же, но вновь опаздывал всего на несколько секунд. Влад перелез заграждение и смело шагнул на асфальт, исчерченный черными следами. Серый подбежал к шоссе и рухнул на колени. Хотелось плакать или выть… «Это не день, это какой-то кошмарный сон, это закончится, когда я проснусь…» Но проблема была в том, что Серый проснуться не мог, свежая, не затуманенная страхом и ненавистью клеточка мозга говорила ему, что это явь, что остается только молиться всем известным богам, потому что Влад уже сделал несколько шагов. Его фигура, в трепетавших от ветра лохмотьях, маленькими шажками двигалась вперед. Со свистом проносились машины, заставляя Влада качаться он плотных струй ветра. Серому все казалось, что Влад сделает неверный шаг в сторону и станет украшением какого-нибудь капота. Временами Топалов пропадал в сизых выхлопных газах, кашлял, но шел вперед. Пролетали мимо машины, загораживая своими кузовами Влада, но Серый каждый раз успокоено выдыхал, видя, что Влад продолжает движение. Видимо, сама судьба, испугавшись за свою любимую игрушку, прикрывала его тонкой изящной ладонью от какого-нибудь злого пальца-случая, пожелавшего раздавить крошечную фигурку под именем Влад в этом несуществующем мире. Влад благополучно перелез заграждение посередине МКАД, двигаясь дальше. - Влад, только дойди, только дойди, Владик… - шептал Серый, добегая до перехода, чтобы попасть на другую сторону. Сверху он видел, как напряжено тело его брата, он почти физически ощущал его страх, представлял его испуганное лицо. Любопытные прохожие подобно улиткам в аквариуме прилипали к стеклам и следили за Владом, находя это смешным. Серый готов был убить каждого из них! И каждый шаг будто вечность… Лазарев никогда не задумывался, что МКАД такой широкий… Иногда он закрывал глаза, не в силах выносить этого напряжения, но тут же их открывал, боясь потерять Влада. «Господи, я никогда к тебе не обращался! Но ты дождался этого часа! Вразуми Топалова, Господи! Двинь ему по башке, чтобы мозги на место встали, а? Я больше ни о чем просить не буду!!!» Влад сделал последний шаг, останавливаясь на газоне. Сказать, что он был бледен – не сказать ничего! Лицо его казалось каким-то неживым, матово-восковым, с большими напуганными довольными глазами. - Ну, как? – Влад довольно улыбнулся, рассматривая обеспокоенного Серого, который в свою очередь рассматривал Влада. - Каком к верху! Влад, да что с тобой сегодня! Меня запарило за тобой бегать! – взвился Серега, но неожиданно сбавил обороты. В голосе проскользнули нотки нежности, - Влад, я же испугался. Это не шутки, неужели ты не понимаешь? - Это ты не понимаешь, Серег! Я не остановлюсь! И дай-ка мне куртку, а то я околею! Топалов сдернул куртку с плеч брата, быстро накинул ее на себя и, остановив машину, стал договариваться с водителем. - Влад, все, едем домой! – Серый бесцеремонно пропихнул брата внутрь, протягивая водителю две сотни и называя адрес. Владик странным образом был спокоен. Он закутался в теплую серегину куртку и, блаженно зажмурившись, что-то напевал себе под нос. Бешено несущееся время сбавляло обороты, возвращало краски жизни, давало вольно вздохнуть… Серый непроизвольно косился на Влада, все еще не веря, что тот жив и здоров… «Может, все?.. Может, приключения на сегодня закончились?..» - Серый не успел додумать. Громкий вскрик: «Ублюдок тормози, живо!» - был очень неожиданнен. Водитель вдавил педаль тормоза, и машину сильно тряхнуло. Владик пулей выскочил на улицу, растворяясь в темном вечернем проспекте… «ЧЕРТ!!» Серый выбежал следом, с неудовольствием осознавая, что вновь потерял брата и вновь оказался в людном месте. Хотелось одновременно убить этого мелкого идиота и слезно молить прощения за небрежно брошенные слова. Ну, кто знал, что он так заведется?.. Два часа бесплодных скитаний по московским улочкам. Лазарев уже не чувствовал ни голода, ни холода. Только бы увидеть еще разок Влада с целыми руками и ногами, ведь столько хотелось сказать… - О! Мой верный оруженосец Лазарев! – прошепелявил кто-то над ухом, - Ты снова меня нашел. Тебе надо ментам помогать… - Вла… ОЙ, МАМА! – Серый отшатнулся в сторону, чуть не сбив с ног прохожего, увидев того, кто с ним заговорил, - Влад, это ты? Серый внимательно осматривал молодого парня, чуть морщащегося, по-видимому, от боли, с волосами кислотно-зеленого цвета… - Серый, своих не признаешь? – вновь прошепелявил парень. В этом зеленом чудовище еще сохранились остатки прошлого Влада, но и они уже готовились отойти в мир иной… Серый замахал руками над головой, желая тем самым спросить, что у Влада с волосами, так как дар речи у него пропал. - А, цвет волос понравился? Я знал. Вот сидел и думал, чем тебя еще удивить? Ну, и придумал… вот… но это еще не все… Влад высунул язык, показывая маленькую железную гантельку, протыкавшую насквозь кровоточащий язык. - Идиот! – прошипел Серый, но Влад не придал этим словам никакого значения. - Говорить, правда, неудобно, но ничего, скоро привыкну. Да, и это еще не все… Серый схватился за сердце, потому что оно больно екнуло и что-то жалобно пропищало. В голове был необыкновенный сумбур: метро, пирсинг, крыша, МКАД… что еще? Влад расстегнул куртку и отодрал пропитанную кровью повязку. Среди маленьких бусинок крови легко проглядывался большой, замысловатый, свеженанесенный рисунок. - Мама, роди меня обратно, - прошептал в исступлении Серый, пораженно рассматривая татуировку, - Влад, зачем тебе это? А отец, он же… - Что, не понравилось? Блин, ведь для тебя выбирал… - Топалов заметно расстроился, - а отец… переживет… Все, пока! - К-куда? – Серый начал заикаться. Его фантазия и силы были истощены. Очередного шока он не переживет… - Неважно. Жди дома! – металлические нотки в голосе и строгий властный взгляд оказались эффективным средством. Серый послушно кивнул головой и, удивляясь собственной покорности, отправился домой. Он больше ничего не мог сделать… Беспокойство за Влада все еще мешало нормально дышать и думать. Но появилось какое-то новое ощущение… Влад справится, он сможет… он большой… БОЛЬШОЙ? Но он же всегда был младшим братом, как же так? Да он и останется младшим, любимым, братом. Только взрослым, самостоятельным, серьезным, ответственным… Разве не этого я, да и все мы, хотели? Серый тяжело вздохнул. Не-ет… Но маленького, доброго, беззаботного, вечно влипающего в неприятности, страстно желавшего казаться взрослым, Влада нет… До чего же хреново… Входная дверь тихонько скрипнула. Сколько прошло времени? - Влад, это ты? – Серый рванулся в коридор. Да, это был Топалов. Неимоверно усталый, прислонившейся спиной к двери и прикрывший глаза. От него невыносимо несло табаком, спиртным и противными духами… На шее виднелись засосы и следы помады… - Влад, пошли, - Серый приобнял брата, оттаскивая его в ванную и борясь с неистовым желанием спросить, где он шлялся, - сам справишься? – стягивая с него куртку и принимаясь за брюки. - Да, - буркнул Влад, отмахиваясь от заботливых рук брата. «Все. Все кончилось… Влад дома, я дома… Все кончилось…» «Все только началось…» - вспоминая владькин новый взгляд. Шуршала вода, тикали настенные часы, и все было напряжено, все было по-другому, все ждало перемен. Наконец он вышел, спокойный, уверенный, полуобнаженный, с одним лишь белым полотенцем на бедрах. Спокойно подошел к бару, налил себе немного виски. Спокойно выпил, будто ничего сегодня не происходило, будто было все хорошо. - Ну, где шлялся, блудный сын? – нарочно равнодушным голосом осведомился Серый. - Ну, прошвырнулся по барам… Потом решил заглянуть в гей-клуб… Зна… - ЧТО?! – Серый как ужаленный вскочил с дивана, - тебя кто-нибудь видел? Что ты там делал? Как ты вообще туда забрел? - Хей-хей, потише, - усмехнулся Влад, - как забрел? Шел, повернул налево, толкнул дверь и очутился среди геев. Они, кстати, не такие уж и плохие парни. Они кое-чему меня научили… Хочешь, покажу? – его голос стал совсем тихим. Ответить Серому не дали мягкие, пропитанные терпким ароматом виски губы Влада, осторожно, но уверенно прильнувшие к нему. Кончиками пальцев он прикоснулся к плечу. Серый застыл, боясь пошевельнуться, боясь поверить в то, что произошло… Владькина рука уверенно пробежала по шее, легким уверенным движением наклонила серегину голову так, чтобы было удобнее… Все еще кровоточащий язык ласкал губы брата, дразнил необычным сбором вкусов. Влад чуть прикусывал губы Лазарева, пытаясь собственными движениями, собственными ласками передать неожиданно охватившее его желание. Полуобнаженное тело дышало каждой клеточкой, каждой порой, дразня своей белизной, своей гладкостью и чистотой… Чуть подернутый мутной пеленой желания взгляд Влада коснулся выреза на груди брата, скользнул дальше – вдоль всего тела. - Это еще не все, что они мне показали… - прошептал Влад. - Влад, я не… Серегин голос сорвался на стон, когда мягкие губы брата скользнули от груди к животу… Влад шипел от боли, что причинял ему проколотый язык, сладко постанывал, чувствуя вкус Сереги, ловя его нервное возбуждение, без труда передающееся через прикасания… Сергей уже ничего не понимал. Околдованный ласковыми губами брата, он таял на его руках, подчиняясь его движениям, его просьбам… Ловкие пальцы скользнули к ягодицам, то резко сжимая их, то отпуская. Серый вскрикивал, выгибался, исчезая в открывшемся океане любви. Создавалось впечатление, что Влад научился этому не только что… Столь точны, просты и естественны были его движения. Лазарев пытался поймать своими губами его губы, но это удавалась плохо… Тогда он опрокинул Влада на диван, придавливая своим весом…Пробегая по влажной шее кончиками пальцев, а потом – губами… спускаясь ниже, в беспокойно поднимающейся груди… Чуть прикусывая соски, с удовольствием ощущая, как напрягается под ним тело, как бьется в смертельном сплетении желания и боли сердце… Ощущая воспаленными горящими губами упругость живота, жар, бушующий в нем… Прикасаясь к свежей татуировке… - С-с-серый, - шипит Влад, прогибаясь под жестокими страстными ласками, тиская влажными пальцами холод простыней… - Ниже, Серый, ниже… пожалуйста… И этому пропитанному негой и вожделением голосу невозможно отказать… Возбужденная плоть неистово требует ласки. И она получает ее, застилая мир яркими неверными красками, сотрясая раскаленный до бела воздух стонами и всхлипами… Колесо времени ускоряет свой ход, смазывая очертания предметов, да так и оставляя их… И ничего уже нет, кроме сбивающегося учащенного дыхания брата, кроме его горячего желанного тела, кроме белых облаков удовольствия, в котором им предстоит утонуть… Сверкающий колючий ураган разбивает тело на тысячи осколков, чтобы те соединились вновь, под чувственным поцелуем Серого… И неожиданный жар в теле Серого… его хриплый стон – все, что осталось от первоначального крика… И удовольствие, как тысячи искрящихся на солнце, слепящих алмазов…чьи острые грани режут… чья магическая чистота тянет, как магнит… чью силу невозможно так просто разбить… И желание, подобно пожару, медленно затихало… красные угли еще жгли тело, но языки пламени уже не лизали кожи, не приводили сердце в трепетный восторг… Утро ласкалось к молодым, блаженно улыбающимся во сне парням, мягкими солнечными лучиками, светило им глаза, надеясь разгадать тайну их счастья… Было тихо, спокойно и хорошо… Серый боялся даже дышать, чтобы ненароком не нарушить этой идиллии. Владик уже встал, сонно зевал, очень смешно потягивался, теребя зеленую шевелюру… Чертыхаясь от боли – это напоминала о себе татуировка и проколотый язык… - Серег, а где моя футболка? Слушай, пожрать приготовь, я умираю с голода… В ответ Серега лишь рассмеялся, искренне, чисто, заливисто… Откидывая голову назад, размазывая по щекам ладонями выступившие слезы… Молитвы были услышаны. Влад был по-прежнему маленьким любимым братиком, совершающим взрослые ошибки… напишите Julia Beta-reader Meha <<< назад <<< © smLash 2005/01/31 original design by (n/a)