Per aspera ed asera

Per aspera ad astra

17 апреля 2002 г.
Вот, психотерапевт посоветовал завести дневник. Сказал, поможет. Поможет в чем? Забыть то, что произошло? Забыть, как однажды в клубе какой-то мужик грубо схватил меня, и затолкал в машину? Как увез неизвестно куда, и бросил в какой-то сырой и темный подвал? Как несколько дней подряд не давал ни еды, ни воды, а только бил. Ногами руками, и всем, что в эти самые руки попадалось. У меня все тело разламывалось на мелкие части от этой боли. Боль. Теперь я знаю, какого она цвета. Только описать его не могу, в природе его не существует. Это какая-то смесь ярко красного и черного. Но они не сливаются, а словно существуют параллельно друг другу, и в то же время они - единое целое. Мне было страшно, вернее, я понимал, что должен бояться. Но страха я не ощущал. Мне было все равно. Я валялся на земляном полу в какой-то луже, обхватив колени руками, и мне было все равно. А перед глазами был Сережка, папа, Алинка, мама... Мама. Как долго я тебе не звонил, как долго не навещал. Прости меня. Вот чего я действительно боялся, так это того, что не смогу сказать этих слов маме. Да и остальным я говорил много того, что не думал, и не говорил того, что думал. Бред какой-то! Но мне можно. Это мой имидж. Именно он был причиной, по которой я оказался в этом подвале. Помню, как однажды ОН пришел пьяный в стельку, и снова начал бить. Он пинал меня и говорил, что-то вроде: "Это все из-за тебя! Она ушла из-за твоей смазливой рожи! Сука! Ненавижу!" Брошенный любовник, хм, смешно. Но все на что я был способен - это на слабую ухмылку, которую он заметил. Вот тогда он озверел по-настоящему.
- Ах, ты еще смеешься, ублюдок! Сейчас я сотру эту улыбку, ты, наконец, станешь умолять меня прекратить! Говорят, ты любишь мальчиков, посмотрим.
Он стащил с меня штаны, прижал лицом к земле и ...Боже, мне... мне никогда не было так больно, и противно. Но я не кричал, не умолял. Меня не так воспитали. Я до крови кусал руку, что бы сдержать крик, чтобы лежать спокойно и не вырываться! Думал, потом, когда он уйдет. Но когда я остался один, мне стало безразлично. Все безразлично. Я не чувствовал ни боли, ни страха. Ничего, пустота. Я, не моргая, смотрел в одну точку, а в голове не было ни единой мысли. Моя кровь и чужая сперма начали высыхать, стягивая кожу на бедрах, но я этого не замечал. Я плохо помню, что было потом. Кажется, он проделывал это со мной еще несколько раз, но я не уверен. Отчетливо помню лишь, как однажды вокруг меня стало темно и тихо. Но не так как когда ничего не гремит, а так, словно не было ничего, даже воздуха. А потом, как-то сразу, в одну секунду появилось очень много звуков. Они становились все громче, и громче, тысячью раскаленных игл врываясь в мое сознание. Я закрыл уши руками, чтобы не слышать всей этой какофонии, но она словно змея пробралась через плотно сомкнутые пальцы, пробираясь в меня. Я закричал.
Следующее что я помню - Сережкино лицо. Он был бледный, с мешками под глазами. Щеки впали. Не спал несколько дней. И как-то странно и не уместно на этом лице смотрелись его большие карие глаза. Я огляделся по сторонам. Больница. Снова посмотрел на Сережку. И вдруг мне отчаянно захотелось расплакаться. Он это понял, он всегда меня понимает без слов. Братик прижал меня к себе, а я, цепляясь за его футболку, расплакался как ребенок. Хотя нет, я не плакал, я рыдал. Потом пришли родители, Алинка, еще кто-то. Оказывается, Серега до этого никого не пускал в палату. Спасибо ему за это. Не хочу чтобы, кто-нибудь был свидетелем моей слабости. Хотя, мне теперь все равно. Кто я такой чтобы хотеть или не хотеть? Я - слабак, тряпка, ничтожество! Иначе ЭТОГО не произошло бы! Я знаю, что они теперь со мной знаться не хотят, призирают. И продолжают общаться со мной только из жалости. НЕ НУЖНА МНЕ ВАША ЖАЛОСТЬ! МНЕ ВООБЩЕ ОТ ВАС НИЧЕГО НЕ НУЖНО! Уйдите! Оставьте меня в покое! И ты, Сережа, тоже уйди! Опять буду плакать, но мне уже все равно. Только больно очень.

3 апреля 2003 г.
Сегодня ровно год. Год с того самого момента. А я помню, словно это было вчера. Образ этого мужика преследует меня. Днем легче, вокруг меня много людей (я вернулся к работе) я могу отвлечься, заставить себя не думать об этом, но ночью... Каждую ночь ОН терзает меня, мучает. Я просыпаюсь в холодном поту от собственного крика. Не могу спать. Боже как я устал, еще немного и я умру от усталости, может так будет лучше. Почему я до сих пор не покончил жизнь самоубийством, не понимаю. Хотя, наверное, из-за того, что меня не так воспитали, учили бороться с трудностями. Но я так больше не могу, у меня нет сил, я устал. Мне очень плохо и больно!
Сережка сидит в соседней комнате, и делает вид, что смотрит телевизор. На самом деле он не хочет оставлять меня одного. Спасибо, Сережа, ты опять без слов понял, что мне нужно, спасибо. Он вообще теперь редко меня одного оставляет. Первое время даже спал в кресле около моей кровати. Странно, как только он перестал это делать, меня начали мучить кошмары. Пойду, попрошу его остаться переночевать у меня.

18 апреля 2003 г
Впервые за целый год хорошо выспался.
Я долго не решался попросить Серегу остаться у меня. Почему-то не мог этого сделать. Но когда он начал надевать ботинки, я не выдержал:
- Сереж, не уходи, останься. Пожалуйста.
Он посмотрел на меня, и улыбнулся так, как может только он. Я физически ощутил тепло его улыбки. Мне кажется, он сам не хотел уходить, иначе, зачем ему сидеть у меня до 2 ночи? Просто боялся обидеть меня своей помощью. Нет, я не могу обижаться на него.
Я лег под одеяло, а Сережа сел рядом. Он ничего не делал, ничего не говорил. Просто сидел и смотрел на меня. Я знал, что он хочет спать, и что не уйдет до самого утра, и что завтра у него все тело будет болеть из-за этого. Поэтому я предложил ему спать вместе со мной. Он с радостью, но как-то несмело согласился. Наверное, думал, что я испугаюсь. Но я ведь сам предложил. Когда Сережа лег рядом я прижался к нему, положил голову ему на плечо, а он меня обнял. Как тепло и хорошо. Этот мужик остался за пределам его крепких, и в тоже время нежных объятий. Я уснул.

30 апреля 2003 г.
Все плохо, все просто отвратительно. Я устроил очередную истерику. Наорал на отца, Сережку, Женьку Орлова. Не могу так больше! Мне больно! Мне плохо! Помогите мне, пожалуйста, прошу вас!
Опять сломался! Тряпка! Хорошо, что мой дневник никто не читает!

3мая 2003 г.
Все плохо! Больно!

5 мая 2003 г.
Не могу так больше!

7 мая 2003 г.
Кажется, я нашел выход. Только бы он согласился. Мне больше не к кому обратиться с такой просьбой! Я знаю что эгоист, совсем не думаю о нем, но я так больше не могу! Мне очень плохо!

10 мая 2003 г.
Боже, какой же я счастливый! Как все хорошо! Никогда не замечал, что весна так прекрасна! Птицы поют, солнце светит, природа, словно возрождается. И я тоже возродился. Спасибо, Господи, что услышал меня! Но обо всем по порядку.
Я понял, как избавиться от этого мужика: мне нужны были какие-то новые не менее сильные воспоминания. И я решил попросить Сережку переспать со мной. Идея конечно бредовая. Серега 100%-ный натурал, да и я тоже, чтобы там про нас не писали. Но другой у меня не было. Я целый день собирался с мыслями, придумывал, как сказать, ждал, когда мы, наконец, останемся одни. Но поговорить мы смогли только вечером.
-Сереж, переспи со мной.
- Что?
- Переспи со мной. Пожалуйста. Только так я смогу от Него избавиться.
- Владюш, успокойся. Успокойся, - он решил, что это моя очередная истерика.
- Успокойся?! Я целый год пытаюсь это сделать и не могу! Он преследует меня везде: дома, на концертах, в студии! - я мял свою голову руками, словно пытаясь выдавить из нее воспоминания, - Я так больше не могу, мне очень, слышишь, очень плохо! Я понимаю, что может я и не красавец, но и не урод же. Неужели я тебе настолько противен, что ты не можешь этого сделать, - в отчаянии я опустился перед ним на колени, моя единственная надежда рвалась на кусочки, словно кусок истлевшей ткани. Сережа опустился рядом, и взял мою измученную голову в свои руки, заставляя посмотреть на себя.
- Дурачок, как ты мог такое подумать? Конечно, ты мне не противен. Я люблю тебя. Ты ведь мой друг, мой братик. Ради тебя я сделаю все, что угодно, - какой нежный любящий, но не влюбленный голос. Большими пальцами он стер с моего лица слезы (боже, сколько же я плакал!) и улыбнулся, как тогда в коридоре.
Я думал, что он сделает это прямо сейчас. Но Сережа предложил подождать несколько дней, чтобы я успокоился, а то толку из моей затеи могло и не быть. Сейчас я понимаю, скольких усилий ему стоило быть таким спокойным. Тогда я не заметил ни холодных дорожащих рук, ни трясущегося голоса. Прошло несколько дней. Сережка вел себя, как ни в чем не бывало. Я действительно успокоился. Ведь теперь Сережка мне поможет, можно не волноваться. Все случилось вчера вечером, (это время суток приобретает какое-то знаковое значение в моей жизни). Мы сидели на диване, смотрели какую-то передачу на MTV. Я обернулся к Сережке, чтобы что-то спросить, и оказался так близко от его лица.
- Вот оно. Началось, - глупая мысль, но именно она пришла мне в голову.
Сережа смотрел на меня пару секунд, а потом робко поцеловал. Ему было страшно не меньше, чем мне. Через несколько мгновений он остановился и спросил:
- Все в порядке, можно продолжать?
Я смог только кивнуть. Сережка уже взял себя в руки, и снова поцеловал меня. На этот раз поцелуй получился нежным и успокаивающим. Но я не мог ему ответить. Передо мной снова стоял тот мужик. Я так явственно его видел, словно он действительно находился в комнате. Но он никогда не целовал меня, никогда не был нежен. Поэтому я немного успокоился и смог переключиться на Сережку. А он уже ласкал мою шею, плечи, грудь. Теперь я понимаю, почему фанатки так хотят Сережку. Чувствуют, наверное, что никто не сможет подарить им такого наслаждения, кроме него. Я метался на кровати, сжимая в руках простыню, стонал в голос, просил не останавливаться. Я совершенно забыл об этом мужике. Но когда я почувствовал, что Сережа входит в меня, панический страх, словно огромная волна, накрыл меня с головой. Я начал дергаться, отбиваться, кричать. Сережа поймал меня за руки и очень тихо, почти шепотом сказал:
- Не бойся, малыш, все будет хорошо. Я не сделаю тебе больно, обещаю.
Я знал, что он меня не обманывает, поэтому расслабился, и позволил Сереже сделать то, о чем сам его попросил. Больно, не так как тогда, но все же больно. Он не двигался, давая моему телу привыкнуть. А потом ... толчок, второй, третий... Боль растворяется в наслаждении, и вместе с ней исчезают все мои страхи. Как хорошо! Я свободен!

напишите NOX