banka

хлюп-хлюп-хлюп, кот опять мучает влада. ну не знаю я, почему этот очаровательный ребенок пробуждает во мне садистские наклонности! внимание! рейтинг pg-13, но слабонервным читать не рекомендуется!

банка

саундтрек, понятное дело, “полюса” мультфильмов.
никакого смысла, просто по ощущениям.

Владу часто снятся тактильные сны. Никаких зрительных образов, только руки, всегда тысячи рук, которые трогают его, вертят им, словно он игрушка. Наверняка во всем этом есть какая-то глубокая психологическая фишка – скорее всего, сказывается то, что Влада и в самом деле постоянно трогают чужие – продюсер, гримеры, костюмеры, журналисты, фотографы... Фанатки.

Влад Топалов ненавидит своих фанаток.
Он никогда никому об этом не рассказывает, потому что это, наверное, глупо и бессердечно и конечно же является проявлением черной неблагодарности – все-таки они здесь именно из-за поклонниц, из-за тех, кто ходит на концерты и покупает диски и участвует в идиотских розыгрышах типа «Выиграй романтический ужин с группой СМЭШ!!!»

Он мог бы ненавидеть их, если бы был настоящим Художником. Тогда у него была бы стоящая причина: ведь фанаток совсем не интересует их музыка, их голоса. Им нужны только лица, плакаты, улыбки, да пара интервью...
Но Влада, откровенно говоря, музыка Смэш не интересует вообще. Чистая коммерческая лажа, может, чуть более профессионально сработанная, чем у других, но лажа. Влад никогда не был предан Музыке. Скорее, он хотел стать знаменитым...
Иногда ему кажется, что он не помнит, зачем все это затеял.

Влад Топалов ненавидит своих фанаток, потому что боится их.
Все эти девицы, визжащие, краснеющие, обильно потеющие, напоминают ему саранчу в банке. Саранчу, готовую наброситься на них, едва только кто-нибудь снимет крышку. Влад боится их как боятся чего-то почти безвредного, но особенно мерзкого, например, пауков или крыс. Он вздрагивает каждый раз, когда их руки, их влажные, дрожащие ладошки хватают его. Ему кажется, что их пот оставляет на его теле отпечатки, как на рентгеновском снимке. После он всегда по несколько часов простаивает под душем, натирает кожу докрасна, но все равно чувствует на своей коже эти невидимые рубцы, похожие на дорожки слизи, которые оставляют за собой улитки.
Завтра они будут раздавать автографы в каком-то магазине, и девица, на животе у которой Влад расписался три месяца назад, прорвется к ним и продемонстрирует по-прежнему раскрашенное черным маркером тело.
У Влада закружится голова, потому что она не мылась три месяца, и она хочет... хочет... Серый поймает его сзади, прохладная ладонь на его спине, шепнет: «Соберись, совсем немного осталось». Влад возьмет себя в руки, «обновит» свою подпись, даже позволит девице обнять себя.
Вечером в гостинице его вывернет наизнанку.

Когда он в студии, за стеклянной перегородкой, и рядом только Серый, Влад может расслабиться. От Серого пахнет свежим, чуть горьковатым одеколоном и – под ним – чем-то теплым, пряным. Влад подозревает, что это и есть запах Серого, но случая проверить ему так и не представится.
Кожа Серого всегда прохладная и сухая, и после особенно мерзких встреч Влад не может удержаться. Тогда он бродит за Серым по квартире, садится у его ног, облокачивается на его колени и ждет, когда Серый догадается положить руку ему на лоб или запустить ее в волосы. Иногда Серый догадывается, иногда нет, но слизняки в любом случае отступают.
Он никогда и никому об этом не расскажет, потому что он уже не маленький, но лучше всего Владу засыпается, когда рядом есть Серый.

Это произойдет на каком-то очередном награждении. Они будут идти по узкому коридору между сотнями визжащих малолетних дур. Воздух будет наполнен тошнотворным теплом, исходящим от их тел так, что можно будет увидеть, как он колышется. Они все будут тянуться к нему, трогать его одежду, волосы, их крики сольются в один сплошной отвратительный вой: «Влад! Влад! Влад! Владвладвладвладвладвладвлад...» и Влад споткнется, упадет, придет в себя только в скорой.
Вечером он попытается отмыть отпечатки их пальцев, но будет продолжать видеть их и ощущать их на коже. Тогда он разобьет зеркало и во второй раз за день попадет в больницу.
Пойдут слухи, что Влад Топалов употребляет наркотики, Влад Топалов лечится от зависимости, Влад Топалов сошел с ума. Все эти слухи не будут слишком далеки от истины.

Стоя в ванной после очередного выступления, Влад вдруг перестанет видеть себя в зеркале. Стекло будет отражать только контуры его фигуры, составленные из дорожек-слизняков.
Он очнется утром на холодном кафельном полу, и не сможет вспомнить, откуда взялись царапины, покрывающие его тело.

Влад начнет носить длинные рукава и водолазки.
Однажды Серый заметит это. Вечером он загонит Влада в угол и потребует объяснений. Они будут долго кричать друг на друга, умолять, убеждать, уговаривать, пока Серый наконец не поймет, что
любое прикосновение приводит Влада в ужас.
Серый обнимет его, и Влад вдохнет его запах, и неожиданно, просто так, поймет, как победить слизняков. Он закусит губу и еле слышно скажет:
-Твои руки. Ты. Пожалуйста.

-Твои руки. Ты. Пожалуйста, - скажет Влад.
Серый отвернется, потрет виски пальцами, тяжело вздохнет:
-Владик, маленький, я понимаю, тебе тяжело, но нужно потерпеть совсем немножко, скоро все закончится, скоро все будет лучше, а мы с тобой, для группы это очень плохо, я знаю одного человека, отличный врач, я ему завтра позвоню, расслабься, не волнуйся, все будет хорошо...
Он не будет говорить ничего важного, поэтому Влад не станет его слушать.
-Поцелуй меня, - попросит он. – Один раз, и все.
Серый поцелует его, долго, нежно, и на вкус он будет терпким и прохладным. Влад увидит в уголках его глаз слезы, и попробует одну их них. Она будет горькой.
-Ты раньше никогда... - медленно скажет Влад и уйдет, а Серый останется стоять в дверях с опущенными руками. Ладони его будут раскрыты, словно он не ожидает нападения.

Этой ночью Владу впервые за долгое время приснится настоящий сон. Сон будет черно-белым. Они с Серым будут стоять вдвоем на пятачке асфальта, окруженные визжащими фанатками, только в этот раз их влажные руки будут тянуться только к Серому, тянуть его дальше от Влада, затягивать в многотысячную толпу, и Влад поймет, что никогда больше не увидит Серого, потому что не смог его удержать.
Всех их будут окружать высокие изогнутые стеклянные стены, и, если хорошо приглядеться, можно будет разглядеть высоко в небе непрозрачный купол – крышку банки.

Этой ночью Влад впервые за долгое время проснется в слезах. Часы будут показывать три часа ночи, и он проскользнет мимо секьюрити незамеченным. Будет весна, и на мосту будет ветрено, но не холодно. Влад посмотрит на бегущую внизу реку. Она будет сине-черной, и холодной, такой прекрасно-холодной после их мерзкого липкого тепла.
Владу покажется, что река смогла бы смыть с него скользкие следы их рук, и он сделает шаг.

напишите коту