| на главную | | <<< назад <<< | | юридическая фигня| | гостевуха | | форум | | mail | Свобода?.. Надо мною тишина, Небо полное дождя. Дождь проходит сквозь меня, Но боли больше нет Ты больше не властен надо мной. Ты больше не можешь влиять на мои мысли и чувства. Моя жизнь теперь только моя и в ней для тебя нет места. Я больше не нуждаюсь в тебе. Я освободился от этой зависимости. Зависимости от твоего настроения, твоего голоса, твоего взгляда, твоего прикосновения. Я смог. Ты не верил в это, лишь усмехался, когда я говорил, что моему терпению скоро придет конец. Ты думал, я буду вечно сносить твои выходки, прощать твои измены… Да, я любил тебя. Ты это знал, и умело этим пользовался. Сначала потихоньку, а потом открыто, не таясь. Для тебя я был готов на все, я бы мог отдать тебе свою душу, сердце, всю кровь до последней капли, я был готов умереть за один твой благосклонный взгляд, за снисходительный жест, за мимолетное прикосновение, неуловимую улыбку. Я был тебе братом, другом, любовником, личным психологом, но ты плевал на все. Тебя больше интересовала собственная персона. Популярность изменила тебя, испортила, развратила. Тебя интересовали только деньги и тусовки, а я стал чем-то второстепенным, несущественным. Ты почти перестал обращать на меня внимание, все свободное от работы время проводя с НИМИ. Все эти девушки, сотнями проходившие через твою постель… Что ты хотел кому доказать? Себе – что ты нормальный? Мне – что не нуждаешься во мне как раньше? Раньше… Я помню то время, когда тебе никто не был нужен кроме меня. Тогда мы не были известны, не было бешеной популярности, повышенного внимания, поклонниц. Тогда мы были вместе. По-настоящему. И ты любил меня. Действительно. Не притворялся, как последние полгода. Не ненавидел, как сейчас. А может, ты всегда играл? Ты же актер! Ты шел к своей цели, не останавливаясь ни перед чем. Ты хотел стать звездой, для тебя это было жизненно важно и для того, чтоб добиться этого ты был готов на все. Я это знаю, потому что ты сам много раз говорил: «Черт возьми, мы прорвемся! Мы сделаем эту е**ную эстраду!» Ты говорил «мы» потому, что я был нужен тебе… Неужели для того, чтоб пробиться? Неужели ты уже тогда использовал меня? Богатенький мальчик с влиятельным отцом… Связи и деньги… Нет. Не верю. Не хочу верить. Возможно, я лгу себе, но пусть у меня останется хоть что-то приятное от тебя. Воспоминания… Ими я живу последнее время. Ругаю себя за это, но ничего не могу поделать – это все, что у меня есть. Я бы мог с тобою быть, Я бы мог про все забыть, Я бы мог тебя любить, Но это лишь игра Я больше не мог быть твоей игрушкой. Угождать, потакать твоим желаниям и прихотям, утешать, когда тебе плохо. Никто не знал тебя так, как я. Все твои слабости, твои страхи и комплексы. Никто никогда не видел истинного лица Сергея Лазарева кроме меня. И это лицо не всегда было милым, дружелюбным и улыбчивым. Я видел его искаженным от гнева, нахмуренным и сердитым, растерянным и обиженным, как у ребенка, насмешливым и наивным, смущенным и удивленным от моей новой откровенной ласки, горящим от страсти и желания. Я знал тебя лучше, чем себя и ты решил, что для тебя это стало представлять опасность. Ты боялся потерять независимость. Боялся, что я буду играть твоими слабостями. Дурачок. Я слишком любил тебя, чтоб пользоваться этим. Ты очень быстро понял, как сильно я «завяз» и установил свои правила игры. А я их принял именно потому, что не мог без тебя. Ты начал отдаляться, избегал меня, держал на расстоянии. Ты изменился, а я старался понять почему. Что я сделал не так? И во мне ли вообще дело? Когда мы обрели популярность, ты стал невыносим. Стал жестким, циничным, язвительным. Я больше не узнавал тебя. Для всех ты по-прежнему играл роль эдакого очаровашки, лучезарно улыбался и флиртовал, но только я знал, как ты ненавидишь все это, как презираешь фанаток, только я слышал, как ты называешь их после концерта по пути в гримерку. Сначала меня это удивляло, ты ведь сам этого хотел, хотел быть в центре внимания, хотел обожания и любви. Моей тебе было мало. Скоро ты понял, что любовью тут и не пахнет. Сплошной фанатизм и похоть. Голое, неприкрытое вожделение. Ты злился, потому что всем им нужно только твое тело. Они жаждали тебя. Готовы были отдаться тебе прямо на сцене. Рвать на себе одежду ради твоего взгляда. Тебя воротило от этого, но, зная, что меня это задевает, ты заигрывал с ними. Свешиваясь со сцены, касался рукой какого-нибудь разгоряченного девичьего тела. Она позволяла тебе расстегнуть свою блузку, погладить свою грудь. Они позволяли тебе все. А я в это время не знал, куда деть свои глаза. Мне было неприятно, обидно и больно. Зачем ты так со мной… Я срывался, ругался и кричал, но ты лишь усмехался, говорил, что это часть имиджа, что так надо. Я просил не делать этого, но ты еще больше злился. - Меня достали твои причитания. Хватит размазывать сопли. Как баба, ей богу… Я больше не говорил тебе ничего. Терпел молча, в надежде, что ты сам все поймешь и прекратишь издеваться надо мной. Но ты не унимался. Ты все знал о моих чувствах и играл на них. А я не мог притворяться и делать вид, что мне все равно, слишком плохим актером в отличие от тебя я был. Под холодный шепот звезд Мы сожгли последний мост, И все в бездну сорвалось. Свободным стану я От зла и от добра. Моя душа была на лезвии ножа Я устал. Устал ждать, когда ты позовешь меня, когда снова стану нужен тебе. Каким-то шестым чувством знаю, что этого не будет никогда. Ты избавился от привязанности ко мне с легкостью, едва получив мир к своим ногам, а вот я не смог, ты лишь еще сильнее стал мне необходим. Я болен тобой. Ты – как коварный вирус полностью поработил меня. Я не мог без тебя дышать, говорить, не мог заснуть, если тебя не было рядом. Я знал, что нездоров и где-то в глубине души понимал, что это ненормально, но когда ты касался меня, когда твои руки скользили по моему телу, губы ласкали кожу, когда я ощущал твое неровное дыхание, твой горячий шепот, твое дрожащее тело, то забывал обо всем на свете и в очередной раз радовался своему безумию… Но длилось это недолго. Утолив свое желание, ты вновь становился холодным и чужим. И я опять был тебе не нужен… Ты не верил, что я смогу. Ты лишь рассмеялся, когда я сказал, что ухожу от тебя. Действительно, смешно. Маленький Владик уходит от большого и сильного Сережки. Только непонятно, кто на самом деле был сильным – ты в своей жестокости или я в своем терпении. Но, как говорится, у всего есть свой предел. Вот и я устал быть тряпкой, о которую вытирают ноги. Даже моя любовь, какой бы сильной она не была, не стоит этих унижений. В конце концов, я себя не на помойке нашел, у меня тоже есть гордость. Не один ты у нас такой амбициозный. Я принял решение и тебе это не понравилось. Еще бы, теряешь любимую игрушку. Твоя ядовитая ухмылка больно ударила. Какого ты отвратительного мнения обо мне! Считаешь, что я не способен даже на это. Я чувствовал, как твой взгляд прожигает спину, пока шел к выходу и в грохоте захлопнувшейся двери услышал, как тонет твоя фраза: «Ты еще вернешься…» Нет, Серый, я не вернусь. В шуме ветра за спиной Я забуду голос твой. И о той любви земной, Что нас сжигала в прах, И я сходил с ума. В моей душе нет больше места для тебя Не обращать внимания на это жжение в сердце. Ко всему привыкают, и к нему я тоже привыкну. Но боль с каждым днем сильнее. Капельки крови, сочащиеся из раны, превратились в ручеек, потом в реку, а потом в сплошной бурный поток. И его уже не остановить. Если прислушаться, можно уловить булькающий звук в груди – это кровоточит мое сердце. Иногда мне кажется, что бордово-красные пятна проступят через одежду, теплые струйки просочатся наружу и зальют все тело. Мне никогда не отмыться от них, потому, что кровотечение не прекратится. Пока я живу… …Вот я уже свыкся с болью, почти не ощущаю ее. Иногда удивляет, как можно жить с разорванной пульсирующей массой вместо сердца. Удивляет, но не более, ведь я давно перестал чувствовать его. Оно осталось с тобой. Мое сердце билось в твоей груди и тебе это всегда нравилось. Тебе нравилось управлять мною, моими эмоциями, чувствами, вздохами и стонами. Ты чувствовал себя властелином, а я полностью принадлежал тебе. Весь. От кончиков пальцев до кончиков волос. Ты владел мною. Телом и душой. А я сходил с ума от сладкой муки. Но теперь я свободен. Я свободен от любви, От вражды и от молвы, От предсказанной судьбы, И от земных оков, От зла и от добра. В моей душе нет больше места для тебя Ледяной ветер швыряет в лицо колючие снежинки, больно бьет по щекам. Больно? Я этого не чувствую, но, видя, как прячутся под зонтами прохожие, представляю, как это должно быть. Я перестал воспринимать всякую боль, потому, что все мое существо было ее средоточием. Мои руки сплошь покрыты ожогами от сигарет и порезами. Так я пытался вернуть себе чувствительность, заставить тело встрепенуться, ожить. Я хотел физической болью пересилить душевную. Тщетно. Все нервные окончания, похоже, атрофировались. Я ничего не чувствовал. Медики назвали бы это состояние шоком. Я назвал это смертью. Мое тело умерло. Душа билась в конвульсиях, доживая последние дни. Внутри, мешая дышать, перекатывался стеклянный шар. С каждым днем он рос, заполняя меня, противно звенел, вызывая тошноту и головокружение. Я пробовал избавиться от него. Травил себя алкоголем, никотином и прочей дрянью. Когда организм уже не справлялся и меня выворачивало наизнанку – на одно краткое мгновение испытывал облегчение. Опустошение и разбитость давали ложное ощущение избавления. Я освободился?.. Нееет… Стеклянный шар вновь начинал звенеть и перекатываться. Темно. Холодно. Иду. Понятия не имею куда, да и какая разница. Все равно. Лишь бы не оставаться там, где все напоминает о тебе. О нас. Я больше не могу там жить. Слишком тяжело. Надо сменить квартиру. Надо, но я все тяну. Знаешь, я теперь сплю на том диване, где у нас все случилось в первый раз, он неудобный, но он хранит память о тебе… Мысленно даю себе пощечину. Не сметь! Не думать о тебе. А ведь на самом деле я часто разговариваю с тобой в последнее время. Как будто ты можешь услышать меня. Я ушел, но все мои мысли по-прежнему с тобой… о тебе… Бесполезно ругать и ненавидеть себя, от этого, как от сумасшествия, нет спасения. А я, похоже, совсем сдвинулся. Хотя, если осознаю это, то не все потеряно. Вдруг представляю себя в клинике для душевнобольных: на мне смирительная рубашка, мягкие стены, табличка на двери «В. Топалов, сбрендил на почве любви». Начинаю смеяться собственному идиотизму. Прохожие удивленно и испуганно смотрят на меня. Плевать. Истерический смех душит, и я не могу остановиться. Очередной приступ сгибает меня пополам. Прислонившись к витрине какого-то магазина, я хохочу, как ненормальный, до тех пор, пока шквал судорожного кашля не обрывает мою истерику. Горло обдирает сухая боль. Нечем дышать. Снова этот противный звон внутри. Глаза режет, словно в них насыпали песка. Сползаю по стене на тротуар. Прислоняюсь головой к обледенелому бетону и кажется, что сейчас пойдет пар от закипающих мозгов. И вот уже рыдания сотрясают меня. Пронзительно. Резко. Неожиданно. Слезы сплошным потоком льются из глаз. Меня колотит и трясет. Внутри хрипит, прорываясь наружу истошный, отчаянный крик. Я зажимаю, удерживаю его в себе… голос срывается… Скрюченными пальцами вгрызаюсь в шершавую поверхность здания. Царапаю, до крови обдирая руки, срывая ногти. Впервые за долгое время плачу… Задыхаюсь… Вокруг все плывет… Я так больше не могу… Я готов бежать к тебе… Ползти из последних сил, корчась от боли и захлебываясь слезами. Готов ползать вокруг тебя, унижаться, умоляя принять меня обратно. Даже твой надменный взгляд, самодовольная ухмылка и насмешливое «Я же говорил…» меня не останавливало. Это сильнее меня. Я больше не могу без тебя… Ведь ты – воздух, которым я дышу, ты – огонь, поддерживающий во мне жизнь, ты – земля под моими ногами. Как мне существовать, когда меня лишили всего этого… Я сам себя лишил. Я переоценил свои силы. Я слабый, но ты это сделал со мной. Ты виноват! Ненавижу тебя! Ненавижу себя. Неужели ЭТО и есть свобода, к которой я так стремился? Неужели это то, чего я хотел? - Молодой человек, вам плохо? Поднимаю голову и вижу встревоженное девичье лицо. Взволнованно и немного испуганно смотрит на меня. Касается рукой плеча. Отстраняюсь, жестом руки воздвигая преграду. Не трогай! Молча разглядывает меня. Медленно поднимаюсь и, не обращая на нее внимания, бреду прочь. Ее голос за спиной: - Влад?.. Черт возьми. Узнала. Иду не оборачиваясь. Только бы не увязалась. Ветер свистит в ушах… - Влад! Постой! Бл**ство. Где ты взялась? Ускоряю шаг. Снег крупными хлопьями валит с неба. - Топалов, подожди! Бежит за мной. Черт! Ну хоть сейчас оставьте меня в покое! Раздражение и злость ударяют в голову. Не останавливаясь, оглядываюсь: - Чего тебе надо? Чего прицепилась? Автограф хочешь? Не будет больше автографов! Ничего больше не будет! «Smash» больше нет! Отстань от меня!!! Вдруг вижу ее округлившиеся глаза. В них ужас. Не ожидала такого поворота? Что это за звук? Крик? Ее? Почему она… - Вла-аа-а-а-ад!!! Дикий рев клаксона и пронзительный скрежет тормозов. Чудовищной силы удар подбросил меня как пушинку. Огромный стеклянный шар в груди лопнул, разлетевшись на тысячу осколков. Я слышал, как они звенят, осыпаясь на асфальт. Противный хруст ребер. Что-то горячее хлынуло наружу. Яркие, похожие на фейерверк огни перед глазами. Невыносимый гул, разрывающий барабанные перепонки. Вопли и брань со всех сторон… Вой сирены и рыдания… Меня швыряет и переворачивает, как обрывок газеты… Мир раскололся и теперь с грохотом рушится. Но ни боли, ни страха… Я лечу… Вверх… Вверх… Крики, плач и суета остались где-то далеко внизу. Звуки затихают и гаснут совсем. Почти мучительное облегчение… Необыкновенная воздушность и четкость… Невесомость и эйфория… Мой полет бесконечен… Свобода… Вот она… Я свободен, словно птица в небесах. Я свободен, я забыл, что значит страх. Я свободен, с диким ветром наравне. Я свободен, наяву, а не во сне _________________________________ Все эпиграфы Ария «Я свободен». напишите Stasey напишите нам <<< назад <<< © smLash 2003/12/01 original design by (n/a)