|
|
| |
| |
| |
|
|
Вечеринка «Именины сердца»
Пейринг: СЛ/АБ
Рейтинг: PG-13
Жанр: angst/romance, POV-Сергей
Предупреждения: присутствие ненормативной лексики
Summary: чем могут закончиться посиделки циркового братства
Дисклеймер: да никто из них нам не принадлежит
Музыка грохочет, черт, кто бы ее потише сделал. И так раскалывается голова. Проклятое вино: два бокала, а весь эффект внутри. Надо выпить, может, третий ситуацию исправит. Ну почему я такой дурак, почему? И в чем Алёша-то виноват… В том, что ему в напарники извращенец достался? Он и так терпел до последнего, стойко и хладнокровно.
Прямо вечеринка «Именины сердца»…
«Чайники» постоянно влезают, кто просил их подкалывать на каждом шагу: "Серега, напарничек-то новый тоже животворяще мелирован. Когда петь вместе начнете, "Непоседы" вы наши!"
И Жанка ухмыляется. Вот сейчас чему ухмыляется, интересно. Моим подвигам, понятно. Уж Жанне-то есть над чем посмеяться, она многое повидала и о многом знает или хотя бы догадывается.
- Серёнька! Я знаю точно - невозможное возможно... Сойти с ума, влюбиться так неосторожно.
Рот до ушей, затылком вижу хитрющее лицо. Вот и Собчак стебаться пришла.
Дать ей, что ли. Может, успокоится и отстанет. Хотя нет, она не отстанет, попросит догнать и добавить.
- Ксюха, ну ты-то! Ты-то что, очумела совсем? Достала со своим Биланом!
- Что ж ты, милый друг, не весел. Буйну голову повесил, - продолжает в своем стиле.
А может, поговорить с Ксюхой? Свой все-таки она парень. С другой стороны, кому-кому, а ей лучше ничего не знать. Сегодня ты с ней поделился душевной тайной, а завтра она тебя «обосрала в качестве Блондинки-в-чем-то-коричневом».
- Серега, прекрати киснуть. От твоей постной рожи блевать тянет.
Ксюша как всегда правду-матку в глаза режет. И в глазах от этого тоже режет.
- Ксюх, будь другом, - скажу-ка шепотом, - отъебись.
- Нет, не дождешься. Зеленоватый ты наш. Что тебя с Лёшки, как с креста, сняли? Я бы на таком кресте повисела с удовольствием, а ты только нос воротишь.
- Как человека и умную блондинку тебя прошу, уйди. Не докапывайся. Плохо мне, не видишь?
Это меня сейчас блевать потянет от нервов и головной боли, а не Ксюху. Зачем же я пил эту кислятину? Ведь все равно не поможет.
- А если плохо, то вали и проспись. Не хуй нам здесь вечер портить. Лёшка, забирай своего долбанутого напарничка, всю тусу портит своим видом!
- Да отвали ты от меня! - это я ору, уже как мне кажется изо всех сил.
Не надо, не надо Алёшу трогать. «Не трогайте его, пожалуйста, господа!»
Я сам сейчас свалю, только его оставьте в покое. Нет. Сегодня мой голос - это глас вопиющего в пустыне... Все издеваются, всем смешно. Вон Женя как последний гад что-то Юре Тюкину, который Ксюху в акробатике натаскивал, на ухо шепчет.
«Женя, Женя, уж ты-то и промолчать бы мог! Лёша еще и с тобой номер работает, а ты как последний сплетник действуешь».
Нет, никого не заткнуть.
Женя улыбается, подходит к нам с Лёшей и делает медвежью услугу.
- Лёш, я тачку вызову, проводишь страждущего? Ему сегодня твердое плечо напарника рядом просто необходимо, - и ухмылки такие, будто он сваха.
- И твердое плечо, и крепкая рука, и неуставные отношения...
Я убил бы Дениса, вот прямо сейчас и убил бы. А Алёша молчит и кивает головой. На все подколы молчание в ответ и вежливые кивки сочувствия и понимания.
Когда же его в покое оставят? Оставят для меня. В моем покое.
Меня прорывает.
- Я сам уеду. Вызывай тачку, Жень. Приятно всем повеселиться.
Встаю и надеюсь, что меня не шатает. Только до туалета бы дойти. Дурацкая аллергия на алкоголь и головная боль от кислятины.
- Серега, осторожно! - Алёша подхватывает меня под локоть. Все-таки меня прилично шатает.
- Ну, я же говорю, крепкая рука напарника сегодня просто необходима, - смеется Денис, и теперь ржет весь стол.
Да, мне нужны и приятны Алёшины руки, черт бы вас всех подрал! И сам Алёша нужен! Только "невозможное возможно" - это точно не про меня. Пробовал, знаю.
- Серег, давай выходи аккуратненько. Тебе бы в туалет сейчас, освежиться, знаешь ли, - Алёша говорит спокойно и без всякой иронии.
Он, кажется, всегда спокоен. Как бы не доставали его наши звездные дилетанты, мои завышенные требования и попреки, телевизионщики неугомонные - он спокоен. Его спокойствием хочется укрыться, как одеялом. Алёша, Алёша... Ты свел меня с ума.
Вот и голову он мне придерживает, пока меня выворачивает от кислятины...
Алёша, ты чудо, ты знаешь это?
Почему так все повернулось... Почему я не хочу это прервать и испортить, ведь наступал на подобные грабли, мало получил тогда, видно.
Нет, сам умоюсь. Только руки трясутся почему-то, и мутит.
А в зеркале внимательный Алёшин взгляд.
Не надо, Лёш, не надо... Мне уже лучше, правда. И лучшая правда, если бы ты побыл еще чуть-чуть рядом.
- Пойдем, Серег. Машина пришла, - говорит он, похлопывая по плечу, и дольше чем надо длится прикосновение.
«Я пойду, Лёш. И уеду. И забудусь как-нибудь любыми средствами». Как бы мне об этом тактично сказать.
- О, напарнички вернулись, - это уже Стасу неймется. - Что-то вы быстро обернулись, голубки.
- Стас, хватит, честно. Шутки шутками, - отворачиваюсь от насмешников.
Алёша молча собирает наши вещи.
- Лёш, я сам доеду. За помощь спасибо, - беру его за запястье и не отпускаю почему-то, глядя в глаза.
- Они правы, - говорит он и ловко перехватывая руку, пожимает мне ее, кажется, что даже подмигнув. - Я с тобой поеду, а потом тоже домой. Нет желания так этот вечер заканчивать.
Его невозмутимость делает свое дело.
Девчонки смущенно подходят прощаться.
- Серёж, не обращай внимания. Сам понимаешь, после всего - ну нельзя вас с Лёшкой не подкалывать, - Жанна все-таки умная и все понимает. И слишком много знает.
- Лёшка нормальный, Серёг, не парься, - Стоцкая выдает мне на ухо шепотом.
А я, значит, какой? Не нормальный?
Ну да, ненормальный. Света Хоркина молча улыбается, целуя в щеку. Спасибо, хоть она без комментариев обошлась. Яна тоже молча обнимает.
А Собчак где? Ах вот как, на Лёшке повисла... Представляю, что она ему нашептывает...
Потом подходит ко мне и, словно по заветам отца, ставит все точки над «е».
- ... И забей на все, Лёш. Мы шоу-бизнесом давно больные на всю голову. У меня даже справка есть.
Ну, Ксюша, спасибо, что гадостей не сказала, могла бы хоть про ориентацию пройтись для рейтинга вечеринки и приличия.
Теперь еще напутственные слова от мужской части коллектива. Но нет, просто руки пожимают молча. Неужели стыдно стало? Аж самому смешно. Выходим. Вот авто и я должен сказать...
- Лёш, спасибо, но не стоит, я сам доеду, - не могу на него смотреть.
- Серёг, спорить не будем, хорошо? Все нормально, - открывает дверцу. - Садись, давай.
И это не Мишина суетливая заботливость, просто так действительно проще. Алёша вообще потрясающе рационален.
Залезаю в темное нутро такси. Алёша садится рядом. Вот так наши отношения и выглядят - рядом, но не вместе. Напарники, но не партнеры. Опять комок к горлу поднимается. Огни сливаются в одну тоскливую полосу. Едем. А я адрес не говорил.
Или говорил?
Или Леша сказал?
Алёша...
Задумываюсь и вспоминаю тренировки. Его руки удивительно уверенные. Когда я в первый раз его увидел, то сказал, мол, парная акробатика? С ним? Да у нас комплекция одинаковая, как он меня поднимать будет?
Мне продемонстрировали как.
Легко...
Алёша легко меня поднимал, зато у меня не всегда получалось удержаться. Как символично - не мог удержаться и не могу удержать. Удерживаться я потом научился, а удержать до сих пор не знаю как.
Тут же вспоминаю Топалова. С Владиком мы друг друга не удержали, и больно до сих пор. Но он же знал, чувствовал, что я уйду. И нельзя было так дальше продолжать. Не поверил намекам и предчувствиям, получается. Но дружба-то тут причем? При всем, как выяснилось. И странно, и больно, и до сих пор не зажило. А как зажить, если растравляют постоянно? «Евровидение» кто-то придумал за нас.
«Владик, прости, но я не могу... Больше я просто не смогу. Пусть лучше кем угодно считаться буду, но еще раз через это я проходить не хочу. Потому что до сих пор болит…».
... И Миша. Он когда-то тоже больше не смог меня выдерживать. Но он не ушел, да и не уйдет никуда. Я для него волшебный билетик, выпавший раз в жизни. Куда он от меня денется? Да только даже он, через многое со мной прошедший, частенько не может терпеть мои выходки, пасти моих маленьких тщеславных тараканчиков.
Но терпит же Алёша как-то уже четыре месяца.
Интересно, а вдруг я крест, который ему Господь Бог по жизни положил нести?
Вот-вот, что-то тут не то. Ага, положил и еще раз положил...
«Куда ты меня положил, родной? Где я вообще?»
- Лёш...
Темно. Но вроде моя квартира, моя кровать.
Или я уснул в машине что ли. «Проснись, Я!»
Все-таки делаю попытку пообщаться с тьмой.
- Лёшка?
- Серёг, спи. Я уйду сейчас. Дверь захлопну. Спи, - спокойная уверенность его голоса в кромешной темноте. Привыкают глаза, вон он - у окна. Спокойная расслабленная поза, даже головы не повернул.
- Лёш, я не хотел и не должен был так говорить. Но они меня просто достали... Они лезут, куда не просят и считают, что могут...
- Сереж, давай прекратим это обсуждать. Мы сделали номер, сделали хорошо и все закончилось. И от нас скоро отстанут, да и забудут. Причин доставать больше нет.
- Алёша, какой ты наивный. Ведь не в этом дело. И ничего, слышишь, ничего не закончилось!
- Я слышу, спокойно. Ничего не закончилось, ты прав. Потому что ничего не начиналось. Бред какой-то, - отвернулся он, прижимая лоб к холодному стеклу.
А спокойствие-то показное. Не так ты, дружище, невозмутим, как хочешь показать. Задело тебя, задело. И если задело то, на что я и не смею надеяться... Но я жду продолжения...
- А что закончиться должно было, Лёш? Тренировки наши? И что именно бред?
Мне так надо, так нужно прощупать почву. И мы наконец-то поговорим. Может, есть шанс.
- Наши тренировки как раз закончились, Серёж. И больше говорить не о чем. Закончилось все. И мы возвращаемся туда, откуда и пришли. Я на Цветной, ты на эстраду..., - замолчал и добавил, - Машина подъехала, я пойду. Спокойной ночи.
Черт, черт, черт. Не то, все не то. Не послать ли принципы к черту и разве нельзя сделать поступок! Вскакиваю с кровати, хватаю его за грудки, сминаю в кулаках футболку.
- Нет, Лёш. В ту жизнь один я не вернусь. Там, откуда я пришел, не было тебя. А здесь ты есть. И я хочу быть в той жизни другим. Вместе с тобой. Так что ничего не закончилось...
Алеша, улыбаясь глазами, спокойно и уверенно прижимает к своей груди мои ладони…
|
|
|
| |
| |
| |
|
|
|
|
|