|
|
| |
| |
| |
|
|
Лелик, солнце или Мечта.
– Ну за что? За что? – жалобно гнусил Лелик.
Один Саня сочувствующе хлопнул по плечу и ушел курить. Второй Саня одел наушники и включил на полную громкость музыку. Пашка сел рядом, сцепив пальцы в замок и замолчал.
– Ну чем я хуже всех вас? – вопрошал Лелик пустоту.
– Решения продюсера не оспариваются, – наконец выдал Пашка. – Игорю Игоревичу виднее, ему понравилось, как мы выступали втроем, пока Саня был на этом острове. Игорь вообще трио любит… И тут уж пришлось выбирать…
– И что же мне теперь делать?
– Помотайся по разным продюсерским центрам, может, тебя возьмет кто-то. Ты ж теперь не просто «мальчик с улицы», у тебя и поклонницы есть… – Пашка замолчал на полуслове.
– … полторы штуки, – мрачно закончил мысль Лелик, и Пашка не стал его разубеждать.
– Ничем тебе не могу помочь, – сказал Пашка. – Мне еще твое «там-та-ра-рам» разучивать надо… Так что желаю удачи в поисках работы.
Лелик ушел. Он все-таки был гордым и не стал униженно умолять оставить его и вместо этого уволить Саню, который группе полезен куда меньше, потому что без его танцев вполне можно обойтись. Лелик решил, во что бы то ни стало доказать всем, что его выгнали зря. Он добьется всего сам! Ну и так далее. Только завтра. А сегодня надо все-таки как-то залить свое горе. И он пошел в один из дорогих клубов. И как раз там нашел то, что надо. Точнее, услышал. И хотя он и был уже чересчур пьян, но сообразить кое-что успел, и нужную визитку спрятать в бумажник тоже. А утром, протрезвев и покопавшись в бумажнике, с ужасом ее обнаружил: «Universal Music Russia – кастинг в группу Smash!!» «На кой мне сдалась группа «Смэш»? – удивился Лелик, а потом вспомнил, как вчера какой-то молодой человек, угощал его выпивкой и убеждал попробоваться в «Смэш», потому что весь Юниверсал стоит на ушах из-за того, что не могут достойного кандидата найти.
Лелик думал полдня, никак не мог перебороть в себе неприязнь к конкурентам, но потом все-таки здравый смысл победил и подсказал, что устроившись в «Смэш», он докажет бывшим коллегам, что его зря выгнали. И пошел на кастинг.
Продюсер и директор группы встретили его недоуменными взглядами, и Лелик уже понял, что ему хотят дать от ворот поворот, но тут поднялся тихо сидящий в углу хмурый и всклокоченный Влад, подошел к нему, приобнял за плечи и сказал отцу, что Лелик – идеальная кандидатура для них. И точка. Отец не нашел, что возразить сыну, и поздравил Лелика с принятием в состав группы «Смэш».
– Зачем ты это сделал? – спросил Лелик Влада, когда они пошли вдвоем в кафе праздновать столь знаменательное событие.
– За*бало смотреть на всех этих голосистых уродов с перекрашенными волосами, которые на место Сереги претендуют.
– А… Я вообще-то тоже перекрашенный, – боязливо сказал Лелик.
– Ты мелированный, как и я, – объяснил, словно тупому, Влад. – А эти уроды в черный красятся, как Серж.
– Ну, так правильно, – согласился Лелик. – Вам же нужен черненький солист, у вас же фишка такая...
– У нас, – поправил Влад. – У нас фишка такая… была. Теперь не будет. Без Серого все равно группа будет другой.
– Так мне не придется перекрашиваться?
– Нет.
– Но твой отец…
– Не заставляй меня лишний раз упоминать родителей. Ни моих, ни чьих-либо еще. В группе «Смэш» теперь будет два мелированных солиста. Это даже оригинальнее, чем черненький и беленький. Такой фишки еще ни у кого нет.
– Точно. А вот два черненьких уже есть, – подхватил Лелик.
– Кто?
– «Чай вдвоем».
– Точно. А мы будем мелированными. Выпьем!
– За нас!
Они чокнулись стопками и выпили. Без закуски. И Лелик выдал:
– Называется «Водка вдвоем».
– Точно! – Владу понравилось. – А то Серега пить не любил, я его никак споить не мог!
– Смотри, как бы я тебя не споил, – пригрозился Лелик.
– А вот с этим можно поспорить, – и Влад опять наполнил стопки.
На следующий день новый состав группы «Смэш» собрался в студии Юниверсала, чтобы начать репетиции.
Оба солиста чувствовали себя, мягко говоря, не очень хорошо – сказывалось вчерашнее празднование.
Директор группы поморщился и спровадил их за стекло к микрофону, чтоб не дышать перегаром.
– Значит так, – начал он. – Начнем с азов. То есть с Бэлль. Все равно эту песню петь придется, так что начинайте.
Лелик тупо уставился на латинские буковки – знакомые, но складывающиеся в совсем непонятные слова, которые совсем не похожи на то, что поется в песне, да и под размер не попадающие…
– Белле, с’ест ун мот ку’он дирайт… – начал читать текст Лелик.
Влад шумно вздохнул и принялся писать русскими буквами французские слова, попутно объясняя, как и что надо произносить. После трех неудачных попыток спеть с листа, Лелику был вручен диск с сережиной фонограммой, и было приказано целый вечер слушать, пока каждый звук не отпечатается в мозгу.
– Мы с Серым тоже так первый раз мучились над этой песней, – попробовал успокоить Влад. – Не переживай. Инглиш-то ты получше знаешь?
– Конечно! – воскликнул с воодушевлением Лелик.
– Тогда давай с Фривея начнем, – решил Влад. – Тут основную партию пою я, а тебе лишь в припеве подтягивать надо.
Лелик впился глазами в текст песни. Да, инглиш он знал (на уровне школы, ну, или на уровне песен «Смэш», что почти одно и то же), поэтому слова сразу стали понятными, можно не волноваться.
– …it’s time for play… yeah… – спел Влад, и Лелик тут же подхватил:
– My feet don’t touch the ground…
Но дальше ему спеть не дали. Звукорежиссер выключил музыку, директор замахал руками, а Влад скорчил такую рожу, что у Лелика возникло одно желание – выбежать на улицу, и спрятаться под ближайшей машиной.
– Тональность не та, – выдал Влад после того, как высказал про себя все матерные слова, какие знал.
И в течение следующего часа, а то и больше, вся компания в студии пыталась найти нужную тональность или научить Лелика петь чуть по-другому. Продолжалось это безуспешно долго и нудно, пока Лелик не взмолился, что надо устроить перекур. Во время перекура, все молчали, причем как-то скорбно, а потом Влад высказал светлую мысль, что надо попробовать с другой песней. Например, с Обсешн.
Пошли к микрофону, поставили фонограмму, прослушали оригинал.
– Все понятно?
Лелик кивнул.
– Тогда начали.
Начали. И через пятнадцать секунд закончили. И Влад принялся на пальцах объяснять разницу между «оу-о» и «тарам-там».
– Нет здесь никакой Вики, забудь про Вику! Это просто Обсешн! Песня больного на голову человека!.. Хотя про Вику такие же поют… ой, извини…
– Да ладно. Они меня предали, мне на них наплевать теперь…
– Да? Ну, тогда действительно ладно… Так вот, все больные, но по-разному. Вика – она в Лондоне, а у нас тут про Осло и Сараево поется. Чувствуешь разницу?
– Лондон как-то получше будет, – сказал Лелик. – В Осло слишком холодно. В Сараево… вообще ничего хорошего после войны нет. Чего вас туда потянуло?
Влад задумался.
– Да я б тоже лучше в Лондон махнул... – признался он, наконец. – Только не к Вике. Там и без нее много хороших людей живет.
– Да… – согласился Лелик.
– Но петь придется про Сараево, – подытожил с грустью Влад. – Давай еще раз попробуем.
…
День приближался к своему логическому завершению, именуемому в народе «вечер». Как и положено, в это время суток работать хотелось все меньше, а отдохнуть и выпить все больше. И Влад, наконец, поддался своим желаниям и предложил отложить оставшуюся работу на завтра. То, что под оставшейся работой понималась вообще вся работа, которую им предстоит делать, никого не смутило. Все только вздохнули с облегчением, когда поняли, что можно до утра забить на все.
Лелик и Влад опять пошли в клуб. И после эн-ного коктейля Лелик набрался храбрости спросить:
– Меня не оставят в группе?
Влад честно ответил:
– Не знаю. Под тебя все песни надо переделывать. Полностью менять аранжировки. У тебя голос совсем не такой, как у Сереги.
– Но ты же знал это, когда брал меня!
– Знал, потому что я совсем не хочу, чтобы новый солист был копией Сережи и внешне и по голосу.
– Ты так любил Сережу? – спросил Лелик.
Влад замолчал. Минут на пять. Лелик успел выпить свой коктейль и сходить за новой порцией.
Наконец Влад ответил:
– Ты только не говори никому. Особенно Папе, – и тихо пропел: – I have sacrificed my love for him…
Влад снова замолчал.
Лелик подождал немного, ожидая объяснения или перевода, и не дождавшись, спросил:
– А по-русски?
– Любил, – ответил Влад и выпил.
Лелик оцепенел и не сразу сообразил отодвинуться от Влада. А потом уже поздно было. Влад сгреб его в охапку и, положив голову на плечо, стал сбивчиво говорить о том, как ему стало одиноко с уходом Сережи, как ему не хочется вообще петь весь их старый репертуар одному или с кем-то, кроме Сережи, что он лучше бы записал совсем новый альбом – сольный, как это делает Сережа, но ему не остается ничего, кроме как покориться волчьим законам шоу-биза, и утешает одно – Сереже тоже придется им покориться.
– Так Сергей сейчас что-то поет сольно? – удивился Лелик. Он почему-то был уверен, что с уходом из группы творческая жизнь Сергея закончилась, так же как почти закончилась его собственная, и самое лучшее, что Сергей сможет, это занять вакантное место в другой мальчуковой группе, в тех же «Корнях»…
– Во всю готовится, – подтвердил Влад.
– И где? – спросил Лелик, сожалея про себя, что сам не додумался до такой простой вещи, как сольная карьера…
– Я не знаю, где он… – ответил Влад и совсем загрустил.
– «Но я не знаю, где ты, прости мне это, пусть так нелепо любить мечту…» – почему-то пропел Лелик.
Влад удивленно на него посмотрел:
– А дальше? Спой дальше.
– «Я обойду полсвета, ты помни это, и все равно я тебя найду…» – ничего не понимая допел Лелик и поспешил оправдаться: – Понятия не имею, с чего я вспомнил эту дебильную песню… Бред какой-то… Ты не знаешь, случайно, кто поет?..
Влад хмыкнул:
– Мы с тобой. Наконец-то у тебя получилось правильно спеть песню группы «Смэш». Значит, и остальные получатся. Выпьем.
Лелик поднял бокал и залпом вылил в себя. Больше ни на что он уже способен не был…
напишите Sakhy
Beta-reader Stasey
|
|
|
| |
| |
| |
|
|
|
|
|