Страх

Страх

Страх.
Ты не знаешь, что это такое. Ты не умеешь боятся.
Не потому, что ты такой великий и бесстрашный герой. Нет, ты знаешь, что ты самый заурядный парень в этом плане, да ты и никогда и не стремился быть героем.
И не потому, что ты слишком много пережил. Если вдуматься, твой жизненный опыт слишком мал и незначителен, и при твоей нынешней жизни вряд ли представится случай как-то его разнообразить.
Но тем не менее, ты лишен чувства страха.
Люди не боятся ничего, когда им нечего терять.
На первый взгляд и это определение к тебе не применимо. У тебя есть очень много, и тебе многие завидуют. Но они не правы. Тебе терять нечего. Все, что ты имеешь сейчас, это все - пустота. Все эти деньги, вся эта известность, вся эта любовь… Твое положение в обществе. Твои друзья. Твоя красота. Твоя молодость. Ты все это имеешь. Ты всем владеешь. Только это всё - как песок в руках. Он сыпется и сыпется, не задерживаясь на месте, потом кончается, но можно зачерпнуть новую горсть - новый миллиард песчинок, и сыпать снова; правда, это будет уже другой песок… Но это не существенно.
И так вся твоя жизнь.
Ничего вечного. Ничего постоянного. Ничего… нет. Так значит, тебе и нечего терять.
Ты просто этого не хочешь признавать. Ты привык на все смотреть с точки зрения условностей, которыми заполнена до отказа жизнь. Условности говорят, что это ценно и надо боятся этого лишиться. И порой тебе кажется, что ты чувствуешь страх, потому что должен чувствовать, но копнув чуть поглубже, понимаешь: ничего похожего.
Даже потерять работу уже не страшно. Ты знаешь, что без дела не останешься. Красивые мальчики не пропадают. Они могут перестать быть знаменитыми… Но в узких кругах о тебе всегда будут помнить. Тебе будет довольно.
Впрочем, ты знаешь, что у тебя достаточно упрямства и совсем нет совести. И это поможет тебе выбиться из любой грязи. И это и помогает тебе не бояться сейчас. Ведь за боязнью потерять то, что имеешь, стоит страх потерять душевное спокойствие. А у тебя души нет. Ты сам забыл, где ты потерял ее, но факт: вот уже который год ты живешь без нее. И неплохо живешь. И ни о чем не думаешь. И ничего не боишься…
Хотя нет, думаешь. Иногда, в минуты прозрения, где-то глубоко внутри тебя начинает шевелится что-то, что говорит тебе, что так жить неправильно, но ты не даешь этой мысли вырваться… Потому что она единственная способна напугать тебя. Нет, и еще одно тебя страшит: как бы не нашлась так удачно потерянная душа. Потому что тогда хоть в петлю лезь сразу. Страх тебя загрызет.
Но ты умеешь контролировать себя. Ты пресекаешь вредные мысли на корню и не спешишь на поиски души. Ты живешь сегодняшним днем. Ты живешь так, как хочет твое тело, и сегодня оно захотело мальчика.
Ты не гей. Ни в коем разе. Тебе просто иногда надоедают девчонки и хочется разнообразия. Как и сегодня. Ты давно заметил этого рыжего пацана, дежурящего в толпе девчонок у служебного входа. Сначала ты подумал, что он чей-то брат, но потом увидел его в другом городе, также преданно на тебя смотрящим. Ты прочел в его глазах, что он из них… Да, он другого пола но он такой же, как они. Человек второго сорта. Нет, не человек. Так, источник дохода, один из тех, кто оплачивает твои прически и наряды. И походы в дорогие рестораны. И машину. И квартиру. И цветы случайным девушкам. Унижаться до связи с этими ты никогда не позволял себе… Но сегодня ты увидел его в третий раз. В третьем городе. Ты почему-то запомнил рыжие кудряшки и веснушчатый нос. Тебе захотелось его. Нет, тебе захотелось просто мальчика. Но где тут найти нормального мальчика? Что ж, пусть будет он. Ты попросил охранника привести его к тебе. Охранник ухмыльнулся, но ты сделал вид, что не заметил. Ему хорошо платят. Кроме того, где еще он, простой парень с семью классами образования и двенадцатью годами секции каратэ, может найти свободный доступ к девчонкам всех возрастов и видов? Он не будет болтать…
Пока он ходил за рыжим парнишей, ты сидел на подоконнике и курил, размышляя между делом о том, что пора бы совсем на парней переключаться. Ты же не гей, и тебя они интересуют только в плане секса, а вот девушки… В глубине подсознания ты ощущал угрозу, исходившую от них, угрозу влюбиться в одну из них, снова стать живым человеком, обрести душу и… страх. "завязываю с девочками", - решил ты. А мальчики - безопаснее. Во всех отношениях. Менее эмоциональные. Менее требовательные. Никогда не забеременеют и не потребуют жениться. И (что тебя больше всего привлекало) будут к тебе относиться иначе. Как к девушке…
Хотя этот не будет. Он еще слишком маленький. Сейчас ты разглядел это. Когда он робко постучал в дверь и вошел. И остановился в нерешительности. Он совершенно не знал, куда смотреть. Он хотел смотреть на тебя. Смотреть во все глаза, изучать тебя… Но не решался. Ты читал все его желания и мысли как открытую книгу. Слишком много у тебя было таких мальчиков и девочек, которые хотели тебя больше всего, только боялись в этом признаться… не тебе - себе. Ты всегда приходил на помощь. И на этот раз тоже.
Ты подошел, убрал с его лба рыжую челку и всмотрелся в лицо. Совсем еще юный, лет шестнадцать, наверно. Нежная кожа, покрытая веснушками - это характерно для рыжих, - тонкие губы, серые глаза. Он испуганно посмотрел на тебя, но ты не дал ему прочувствовать страх неизвестности. Ты его поцеловал. И почувствовал в нем другой страх - страх перед тем, что должно быть. Ты отдавал себе отчет, что этот парнишка, такой неопытный и испуганный от неожиданной встречи со своей мечтой, не сможет тебя в полной мере удовлетворить. Можно, конечно, его заставить, но от этого нет никакого кайфа. Зато есть кайф от ощущения его мягкого нежного тела в своих руках, покорно извивающегося и прижимающегося к тебе. Есть кайф чувствовать руками и губами его нежную тонкую кожу, на которой так легко остаются синяки. Есть кайф медленно раздевать, умело лаская его при этом, слушая его постанывания, чувствуя его ответные робкие ласки. И наконец войти в него. Ему больно. Он никогда не делал этого раньше, но ты был сама предупредительность. Ты постарался сделать все, чтобы у него не осталось негативных эмоций. Ты кончил и после этого еще долго лежал, вытянувшись рядом с ним, и гладил, ласкал его, заставляя расслабиться и тоже получить свою порцию наслаждения. Ты добился и этого. Годы самого разнообразного опыта не прошли для тебя даром. Парнишка дернулся и сладко застонал в твоих руках. Ты провел своей влажной ладонью по его животу от паха и до лица. Он облизал твои пальцы, причем делал это так долго и аппетитно, что тебе снова захотелось его. Но ты милостиво дал ему передышку.
- Как тебя зовут? - спросил ты, вдруг вспомнив, что даже не знаешь имени этого чуда.
Он разом засмущался и ответил еле слышно:
- Стёпка…
- Как? - ты не сдержал совершенно неуместного смешка. Ну и ладно. Не стоит слишком думать о чувствах какого-то Стёпки… Тем более, что он и сам ожидал подобной реакции. А поди ж ты - обиделся немного.
- Степан, - повторил парнишка уже более взрослым голосом.
И ты решил, что все-таки надо его как-то подбодрить и сказал:
- У меня не было еще знакомых с таким именем. Ты первый.
И поцеловал его в ухо.
Всё. Парниша готов. Он тут же растаял и позволил тебе делать с собой все, что тебе хочется.
Под утро ты поручил тому же охраннику проводить его до дому, а днем уже забыл о нем. Только приятное ощущение внизу живота говорило о том, что ночь прошла на высоте.
Прошло несколько месяцев, ты снова обитал в Москве, вращался в своей тусовке, трахал девочек, снимал мальчиков, презрительно смотрел на них, тех, которые по-прежнему обеспечивали твою безбедную жизнь. И ничего не боялся. Хотя нет… постойте… Тебя стало тянуть к рыжим, и ты сначала поддавался этому, но вдруг, во время очередного пьяного приступа самокопания, тебя это насторожило. Ты вспомнил Стёпку и решил, что не надо зацикливаться на этом типе. И все-таки теперь, при виде рыжего парня или девушки, тебе становилось неприятно. Но не больше. И ты прекрасно умел с этим справляться. И справлялся. Пока не увидел его снова.
Твои глаза безотчетно выхватывали рыжих из толпы. С этим ты не мог ничего поделать. Но ты научился купировать сигналы, бегущие по нервным окончаниям, на подступах к мозгу. И информация просто не обрабатывалась. Но здесь ты почувствовал, что что-то не так. И позволил себе оглянуться.
Это был он.
Как? В Москве? Он же из другого города. Что он здесь делает?
- Я приехал к тебе, - замерзшими потрескавшимися от мороза губами сказал Стёпка. - Я соскучился. Я знал, что ты сейчас в Москве, я узнал твой адрес… Это было сложно… Не буду говорить, как…
"Да мне и не интересно", - хотел сказать ты, но почему-то передумал. И пригласил его к себе домой.
Там, в тепле, Стёпка ожил, щеки порозовели, к губам вернулся естественный цвет. Только пальцы никак не могли согреться, и он все тер и тер их. Тебе это было не знакомо: у тебя всегда руки были горячими. И тебе вдруг захотелось поделиться с ним своим теплом. Ты сел к нему поближе и взял его ладони в свои. Поднес к губам. Начал целовать. Стёпка ошалел.
С минуту он сидел, привыкая к мысли, что ты… нет, Ты, О Котором Он Столько Мечтал, целуешь его замерзшие пальцы, а потом вдруг очнулся и бросился к тебе сам. Целовать. Обнимать. Ласкать.
Тебе стало немного смешно и щекотно, когда его холодные руки проскользнули под твой свитер. Ты вспомнил, как у вас все было в прошлый раз. Неужели… Ты перестал хихикать. Прошедшее время изменило Стёпку, в его движениях появилась уверенность, словно опыта где-то поднабрался. Вот он уже лег сверху. Ты чувствуешь его. И его руки, вмиг согревшиеся, снимают с тебя одежду. И медленно, чуть касаясь кожи, гладят.
Свитер отлетает в сторону, и мальчик приникает губами к твоей груди. Медленно, выписывая на коже замысловатые узоры языком, он поднимается до шеи. Целует шею, прикусывает мочку уха…
Ты лежишь на спине, откинув голову назад и закрыв глаза. Тебе хорошо. Ты лениво в ответ поглаживаешь его по спине, по бедрам. Но расстегивать ремень не спешишь. Пусть он продолжает.
А он продолжает. Провел языком по линии подбородка, чтобы укусить и за второе ухо. Потом обратно. Едва коснулся губ, но в тот момент, когда ты уже был готов ответить на поцелуй, соскользнул вниз. По груди, по животу, задержался на пупке. Его руки в это время гладят твои плечи, спину, грудь, живот… Но все задерживается выше талии. И тебе уже хочется, чтоб он спустился ниже… Даже дыхание сбивается. Но просить ты не будешь. Нет. Он сделает это сам.
И он делает. Он довольно быстро расправляется с пряжкой твоего ремня, чуть не разрывает молнию, чуть-чуть приспускает джинсы и зарывается туда лицом.
Дыхание тебя подводит, и ты издаешь на вдохе какой-то странный звук - полувсхлип полустон. Ты запускаешь пальцы ему в волосы, прижимая его плотнее к себе. Он в ответ прикусывает кожу в паху и легонько тянет на себя. Это заставляет тебя издать уже полноценный стон. Он слышит. Он поднимает голову и смотрит на тебя. Вопросительно. Ты вместо ответа пытаешься стащить штаны, но в такой позе это делать неудобно… Он приходит на помощь. Он снимает с тебя всё. Садится обратно и зачарованно смотрит на твой член, как доказательство твоего возбуждения. Ты наблюдаешь за ним из-под опущенных ресниц. Ты делаешь едва заметное движение бедрами, приглашая его вернуться к прерванному действу. Он понимает. И приникает губами к твоей плоти. Осторожно. Нежно. Словно боясь причинить вред. Его губы и язык двигаются медленно, но четко, шаг за шагом приближая тебя к концу. Ты громко дышишь, кусаешь губы и нетерпеливо дергаешься, но он лишь нежно поглаживает твою ногу в ответ и продолжает. Продолжает в том же темпе, добавляя лишь легкое, едва ощутимое покусывание. Ты снова стонешь. Ты чувствуешь, что его руки поползли вверх по твоему телу, каждая клеточка которого обрела повышенную чувствительность. Левая рука его осталась лежать на твоем бедре, а правая добралась до твоего лица, и ты поймал ее губами, облизал каждый палец, хотел укусить в ответ на его укус, но он резко сменил тактику. Его движения стали отрывистыми. Пальцы, оставив мокрый след твоей слюны на твоей шее, спустились тебе на грудь и сдавили сосок. Другая рука властно прогулялась по животу, паху и ягодицам. А его язык и губы, мягкие, жаркие, чуткие… сделали главное. Ты застонал в голос от острого наслаждения и выгнулся. Скорее понял, чем почувствовал, что он на секунду замер, чтобы сглотнуть… А когда ты открыл глаза, он уже был над тобой, и его губы накрыли твои. Ты чуть не задохнулся от поцелуя, но быстро пришел в себя - чтобы перевернуть его и лечь сверху. Надо отблагодарить мальчика за такое удовольствие. И ты отблагодарил.
Утром было прекрасное настроение. Какое-то праздничное, хотя никаких праздников не намечалось. Обычный будний день, впереди студия, репетиция… Но упоминание об этом не вызывало в тебе отвращения. Воспоминания о прошедшей ночи приятно грели тело, ничуть не хуже, чем душ и кофе.
Пока ты завтракал в одиночестве, прислушиваясь, не проснулся ли Стёпка, тебе несколько раз приходилось усмирять себя, чтобы не встать и не кинуться к нему, на него - настолько сильно действовали воспоминания о ночи с ним. Но Стёпка так и не проснулся.
Ты уже оделся, тебе надо было уходить, и тогда ты сел на кровать в спальне и запустил руку в его волосы. Он поднял голову, но тут же отвел взгляд.
- Я сейчас соберусь… Я быстро… Пять минут… - пробормотал он, вылезая из-под одеяла.
До этого момента ты не знал, что будет дальше. Ты бы хотел, чтобы он остался еще на одну ночь, но принцип не спать с ними все еще мешал тебе.
А сейчас ты увидел на его шее и груди следы этой ночи, синяки оставленные твоими руками и зубами… И ты повалил его обратно.
- Жди меня здесь. Я постараюсь не задерживаться, - прошептал ты, оторвавшись от его губ.
Только на обратном пути твою голову посетила мысль, что ты оставил свою квартиру, где полно всякой навороченной техники и дорогих вещей, под присмотром совершенно незнакомого парня, по сути бомжа, о котором ты знаешь только то, что он хорошо умеет делать минет. А если он сбежит, прихватив твой ноутбук, музыкальный центр и деньги? Ну и черт с ними! В конце концов без этого можно прожить. Зато если он останется, тебе обеспечена еще одна незабываемая ночь.
Он остался. Он даже почти ничего не трогал из твоих вещей. И скорей всего, не ел. Ты заказал из ближайшего ресторана еду, причем такую, что Стёпка даже не знал, что она бывает на свете. И тебе было очень весело наблюдать, как он поглощает незнакомые деликатесы. Потом ты учил его обращаться с домашним кинотеатром, который и сам еще изучил не до конца - все не было времени. Потом поставив тупую американскую комедию, вы десять минут пытались вникнуть в смысл, но в результате занялись друг другом. Тебе очень хотелось, чтобы он еще раз довел тебя до оргазма, и он оправдал твои ожидания. Даже больше. А утром любуясь, как лучи неяркого зимнего солнца застревают в его растрепанных волосах, ты предложил ему пожить у тебя, если он не возражает.
Он не возражал. Ему вообще было негде жить. А жить с тобой - было пределом его мечтаний. Иногда мечты сбываются. И счастливо…
Он стал твоей игрушкой. Он совершенно ничего не знал про жизнь в столице. Тебе приходилось иногда объяснять ему, как тебе казалось, прописные истины. И тебе это нравилось. Тебе нравилось наблюдать за ним. Смеяться над его глупостями и ошибками. Поправлять его. Ты неожиданно обнаружил, что жизнь - это не только однообразная череда давно заученных действий и повторяющихся событий. Ты просыпался по утрам, чувствуя рядом с собой его теплое тело, неспешно потягивался и как бы ненароком задевал его. Он тут же просыпался, как крепко бы он не спал. Ты лениво целовал его в губы, а он вскакивал и бежал на кухню, чтобы приготовить тебе завтрак - кофе с тостами. Ты вставал не раньше, чем чуял аромат свежезаваренного кофе. Он наливал горячий напиток в твою чашку, и ты благодарил его за это. По-своему благодарил. И он был счастлив. А однажды ты и сам понял, что ты тоже счастлив, живя с ним.
Ты удивился. Ты никогда не знал, что такое счастье. Вернее, знал в глубоком детстве, но потом забыл - наверно, тогда же, когда ты потерял свою душу. Для тебя существование ограничивалось понятиями: получил ты удовольствие от чего-то или не получил. Но сейчас то, что дарил тебе Стёпка уже нельзя было назвать просто "удовольствием" это было нечто большее. На твоих губах стала чаще появляться улыбка - простая, беспричинная, говорящая всего лишь о том, что у тебя хорошее настроение. В такие моменты ты обычно вспоминал о том, что тебя дома ждет рыжее солнце, которое готово согреть тебя своими поцелуями, если ты замерзнешь по дороге домой. Зима в этом году стояла не такая уж холодная, но ты почему-то впервые обратил внимание, что если легко одеваться - холод пробирает до костей, и хочется поскорее вернуться домой, где тебя уже кто-то ждет и готовит для тебя горячий чай и горячие поцелуи. Тебе стало легче работать. Мысль о том, что вечером в любом случае ты получишь свою долю любви и сексуального наслаждения, заставляла тебя сквозь пальцы смотреть на многие неприятные мелочи, из которых состоит будний день. А по вечерам Стёпка кормил тебя консервированными персиками в ванне или делал тебе массаж и слушал твои рассказы о трудном дне, сочувствовал, утешал, как мог. А ты кайфовал и по-прежнему, по привычке ни о чем не думал и ничего не боялся. Всё так и должно быть. Да, именно так.
- Так не должно быть. - Эта фраза, сказанная твоим продюсером совершенно неожиданно и непонятно к чему, оглушила тебя. - Ты не должен открыто встречаться с парнем, - сказали тебе. - Не забывай об имидже.
- Но мы почти не бываем на людях! Он живет у меня дома и почти никуда не выходит!
- Почти, а вчера вас пол-Москвы видело вдвоем на Воробьевых Горах. Играли в снежки, как маленькие, валялись в сугробах, целовались… Я понимаю, что у вас любовь. Но и ты должен понимать, что в твоем случае приходится выбирать - любовь или карьера. Если ты без него не можешь жить - уходи со сцены. Или уходи от него.
Ты вышел из офиса, сел в свою машину, закурил. Поднося зажигалку к сигарете, ты заметил, что рука дрожит. Ты весь дрожишь. От страха.
Только этого не хватало. Ты же ничего не боишься. И никого не любишь. Кроме себя. Откуда продюсер взял это - что ты любишь Стёпку? Какая глупость! Он ничего не понимает. Хотя… со стороны, наверно выглядит именно так - ты живешь с ним уже второй месяц, и вчера на Воробьевых горах вы действительно веселились как дети… или как влюбленная парочка. Но это все неправда. Но как доказать? Если продюсер так думает, то скольким еще людям придет в голову подобная мысль? Нельзя этого допустить. Ты - самодостаточный человек. Тебе не нужен никто. А любовь - она хороша лишь потому, что про нее сочиняют красивые песни, от которых рыдают маленькие школьницы - те, кто приносит тебе доход.
Когда ты вошел домой, ты уже знал, что будешь делать.
- Мы расстаемся, - с порога заявил ты, Стёпка замер с открытым ртом, так и не преодолев последние полметра, разделяющие вас.
- Не волнуйся, я дам тебе денег на билет в СВ до твоего города, - продолжил ты, стаскивая куртку.
- Но… почему? - осипшим голосом спросил он.
- Я так решил. Мы с тобой слишком долго вместе, у меня уже давно не было таких долгих романов ни с кем. Это не в моих правилах.
- А почему бы не поменять немножко правила?
- Нет. Я не собираюсь меняться только потому, что этого захотелось какому-то мальчишке! Мне было с тобой хорошо, но так больше нельзя. У меня другая жизнь, и ты в нее не вписываешься. Я не хочу ничего менять. Меня устраивает все. Если у меня есть что-то лишнее в жизни, то это ты. Хорошего понемножку. Завтра утром поедем на вокзал. Я провожу тебя.
Стёпка сначала стоял молча повесив голову, а потом заплакал. Тебе стало неприятно, и ты ушел в комнату. Ты еще не успел выбрать, какой канал смотреть, как Стёпка вошел следом и опустился перед тобой на колени. Он стал сквозь слезы умолять тебя, чтобы ты разрешил ему остаться. Он клялся тебе в любви, говорил, что ему от тебя не нужно ничего, просто быть с тобой, просто видеть тебя каждый день. Он готов на что угодно, только бы не уезжать, только бы быть с тобой и дальше. Хоть не каждый день, хоть час в неделю, но видеть тебя. И хранить в душе глупую иллюзию, что ты его любишь.
- Я не люблю тебя, - ответил ты со смехом: какой наивный ребенок! - И никогда не любил.
- Нет, - убежденно ответил Стёпка. - Я чувствовал это…
- Ты маленький глупый мальчик, у которого сорвало башню, и который обычный трах принял за неземную любовь. Да у меня таких как ты… пачками выбрасываю! И всех так же "люблю"! А завтра я даже имя не помню!
- Ты врешь!!! - заорал он, хватая тебя за плечи и встряхивая (ты успел удивиться, откуда в его тоненьких ручонках такая сила). - Ты любишь меня! Вчера! Ты любил меня вчера! Я не верю, что это всё было просто притворством!
- Ну я же актер! - ты все-таки сумел выдавить еще одну улыбку, хотя с трудом сдерживал нарастающее раздражение. - Я всегда играю. Я решил попробовать убедить тебя, что я люблю тебя, это как задание на экзамене, а то я уже давно не практиковался в актерском мастерстве. Вот и попробовал на тебе. Ты поверил, значит, я хорошо умею играть. Меня это радует.
Он еще сильнее сжал твои плечи, но уже не тряс. Он смотрел на тебя и бессмысленно шептал дрожащими губами "нет, нет, нет…"
- Я тебя не люблю и не любил никогда, - отчетливо повторил ты, надеясь, что он все-таки поймет это.
- Я не верю тебе!!! - закричал Стёпка. - Ты не такой!!! Ты же хороший!!! Но почему ты боишься это показать?!
Последняя капля в чашу твоего терпения, и ты грубо отшвырнул его - ты все-таки был намного сильнее. Он отлетел и ударился головой об стол.
На секунду у тебя перехватило дыхание - тебе показалось, что он убился, но он шевельнулся, потом еще раз, и ты, успокоенный тем, что в тюрьму садится не придется, ушел на кухню курить.
Прикуривая каждую следующую сигарету от предыдущей, ты сидел, поджав под себя ногу, слушал радио и думал, что теперь все будет хорошо, как было раньше, опять не придется ни о чем волноваться, и будет нечего бояться. Весь в мечтах о предстоящей свободной и хорошей жизни, ты не заметил, сколько времени прошло, и забыл пойти посмотреть, что же там со Стёпкой - похоже, он так и лежал на полу в гостиной. Мелькнула противная мысль, а вдруг, всё не обошлось, и надо вызывать скорую, а то и…
Ты с трудом встал - оказывается, ты забыл не только про Стёпку, но и про то, что изредка надо менять позу - нога онемела, и до комнаты прошлось прыгать, держась за стенку.
И то, что ты там увидел - повергло тебя в шок. Стёпки не было. Вместо него на полу у стола лежал листок, выдранный из какого-то блокнота. Ты поднял его и прочел неровные строчки, написанные карандашом: "Я очень люблю тебя. И я не хочу, чтобы тебе было плохо. И поэтому я ухожу прямо сейчас, чтобы больше не мешать тебе. Спасибо тебе за все."
Ты быстро обежал всю квартиру, но убедился лишь в том, что Стёпка действительно ушел, взяв с собой самый минимум вещей и почти без денег. Минут пять ты стоял посреди коридора, уставившись на записку, которую продолжал сжимать в руках. Ты думал о нем, куда он пойдет, что будет делать, как вернется домой? В какой-то миг ты даже решил, что надо бежать за ним, вернуть, или хотя бы дать денег на дорогу… Но потом передумал. Он ушел. Ты этого хотел. Он это понял. Зачем догонять? Он же специально не стал прощаться - чтобы было проще. Ничего незначащая интрижка, ничего незначащие отношения. Зачем придавать значение тому, что будет потом? С ним. У тебя все будет хорошо. Ты это знал.
Ты вернулся на кухню, достал очередную сигарету из пачки, прикурил… А затем снова щелкнул зажигалкой и поджег записку. Говорят, что смотреть на огонь - хорошо для успокоения нервов. И ты успокоился. В эту ночь ты спал как младенец.
Со следующего дня твоя жизнь снова стала обычной - такой, как ты привык на протяжении последних нескольких лет. Мысли о Стёпке иногда посещали тебя, но ты не жалел ни о чем. Для тебя снова началась череда случайных связей с мальчиками и девочками на одну ночь. Ты снова стал жить один. Никто не встречал тебя больше по вечерам, никто не варил тебе кофе и не жарил тосты по утрам, некому было набирать тебе ванну горячей водой с ароматной пеной, и не с кем стало обсуждать тупые фильмы и новости по TV. Все, кто приходил на одну ночь с тобой в твою квартиру, раздражали своими привычками, слишком отличными от твоих собственных, ты не хотел их слушать. Трахнуть, получить свою долю сексуального наслаждения, и проводить. Некоторых ты даже выставлял на улицу не дожидаясь утра: сунул - вынул - и гуляй, Вася (и Катя)! А потом вставал под душ и пытался согреться.
Почему-то ты стал часто мерзнуть, сам не понимал этого, вроде бы батареи в квартире работали в полную мощность, ты носил свитера только из чистой шерсти, спал на пуховой перине под теплым одеялом, но все равно часто мучился от того, что не мог согреться.
И ненавидел всех рыжих. Ты сам очень удивился - потом, вспоминая об этом, - но столкнувшись в коридоре концертного зала с Андреем из "Иванушек", ты невежливо отвернулся и с недовольной миной прошел мимо, не слушая его оклика. А ведь всегда хорошо к нему относился и здоровался - как минимум…
Что-то не так - понял ты после этого случая. Эмоции выходят из-под контроля, надо брать себя в руки. Нельзя позволять себе таких вспышек, ты должен как и всегда - быть хозяином своей жизни. И ты старался, очень старался стать таким, как всегда. Ни о чем не думать, ни о ком не волноваться, ничего не бояться.
Ты по-прежнему много работал, выкладывался полностью на сцене и в студии, но почему-то стал больше уставать. Возвращаясь после концерта к себе, ты стремился как можно скорее пробежать через толпу поклонниц, чтобы не увидеть там ни одного лица, а все равно видел… и лежа в постели, перед сном почему-то вспоминал их… Нет, не вспоминал. Они сами всплывали в памяти. А у тебя уже не было сил отмахиваться от них. И ты думал о них, почему-то жалел их. Потом, правда, посылал всех к чертовой матери, пил снотворное и забывался сном.
А снотворное, оказывается, хорошая вещь. Ты никогда в жизни не страдал от бессонницы и поэтому никогда не употреблял его, а теперь попробовал и тебе понравилось. А если еще с алкоголем смешать… Нет, наркотики - это не для тебя, тебе же работать надо, наркотики не позволят. А так, легкие транквилизаторы для поднятия тонуса и спокойного сна, чтобы отключиться и ни о чем не думать, ничего не бояться, ничего не чувствовать, кроме блаженной истомы по всему телу… Так и без секса можно обойтись.
Ты стал очень придирчиво выбирать себе партнеров на ночь. И постепенно пришел к мысли, что искать их лучше всего в дорогих клубах - там не будет случайных людей, либо такие же как ты - искатели удовольствий, либо делающие деньги на таких как ты. Ты был не против платить за удовольствие без дальнейших обязательств: тебя это более чем устраивало. И у тебя было несколько любимых мест. Однажды твой хороший знакомый дал тебе наводку на новый клуб, где, по его словам, можно найти очень и очень неплохих ребят и девочек. Ты пошел в надежде найти что-то новое - старые твои "знакомые" тебе уже надоели.
Местечко тебе понравилось. Хорошая музыка, профессиональные диджеи, оформление танцпола и бара на высоте, также как и содержимое. Бармен сделал тебе твой любимый коктейль, и ты отправился в толпу дергающихся в лучах светомузыки - изучать публику. Тебя узнавали, тебе улыбались, с тобой заговаривали, но ты знал, за чем ты сюда пришел, и ты искал этого человека. Ты еще не знал, кем он будет - мальчиком или девочкой, ты всматривался во все лица, окружающие тебя. Ты не спешил, и получал кайф просто от драйва.
Ты увидел его со спины у барной стойки в компании каких-то парней. Твой мозг подсказал тебе, что надо быстро отвернуться и уйти, но любопытство взяло верх - ты подошел к ним. И положил руку ему на плечо.
Он обернулся.
Немая сцена. Кто быстрее придет в себя?
Он.
- Привет, - по его голосу можно подумать, что он рад встрече со старым знакомым, с которым просто давно не виделись.
- Привет, - ты наконец вспомнил уроки актерского мастерства и улыбнулся, - как дела?
- Отлично! А у тебя? - тоже улыбается.
- Супер!
Его собеседники ушли на танцпол, решив не мешать встрече двух приятелей. Ты смотрел на его спокойную улыбку и судорожно соображал, что еще сказать.
- Выпить хочешь? Я угощаю.
- Не откажусь.
Взяли коктейли, отошли в сторону. Он по-прежнему молчит, а ты смотришь на него и гадаешь, что же в нем изменилось? То же полудетское лицо, обрамленное рыжими кудряшками, только теперь они зафиксированы гелем в модную прическу, и фигура тоже еще полудетская, но скрытая дорогой одеждой (уж в этом ты разбираешься хорошо). Манера говорить, голос… вроде прежнее, но неуловимо другие. А глаз в полутьме не видно.
- Ты хорошо выглядишь, - говоришь ты, чтобы что-то сказать.
- Ты тоже, - салютует в ответ бокалом.
- Я не ожидал тебя увидеть здесь.
- И я тебя тоже.
- Отдыхаешь?
- Не совсем.
Его короткие ответы выбивают тебя из колеи, и ты говоришь совсем не то, что собирался:
- Я рад тебя видеть, я волновался, когда ты ушел тогда.
Он на секунду медлит с ответом, улыбка на это время исчезает с его лица, а потом снова появляется - немного другая.
- Не стоило. Видишь, я не бедствую.
- Вижу. Чем занимаешься?
Вместо ответа он опять улыбается и опять по-другому.
- Да вот… - делает широкий жест рукой, как бы обводя рукой клуб.
Ты понимаешь, и не можешь не признать, что тебя это шокировало. Ты делаешь большой глоток и снова задаешь вопрос, который не собирался:
- И сколько?
Ты сразу осознаешь бестактность, но тут же понимаешь, что трактовать вопрос можно и как "сколько времени ты этим занимаешься?" Но он понимает правильно и называет цену.
Это почти все деньги, которые есть сейчас в твоем кошельке, ты протягиваешь их ему, но он морщит нос:
- Не так откровенно. И… ты уверен?
- Да.
Твой голос звучит твердо, а он наоборот замешкался, словно сомневаясь, соглашаться ли на твое предложение. Наконец он решился:
- Пошли, - он кивнул тебе, маня за собой, а деньги так и не взял.
Ты пошел за ним. Куда-то прочь из клуба, через черный ход, по темному двору, опять черный ход, уже другой, полутемная лестница, плохо освещенный коридор, он неожиданно остановился и открыл одну из дверей.
- Заходи, - пригласил тебя.
Ты зашел и удивленно огляделся - ты готовился увидеть нечто вроде комнаты борделя, где много дешевой роскоши, но это была обычная комнатушка, где почти все пространство было занято простой, даже старой кроватью и платяным шкафом - видно, что ее хозяин приходит сюда только, чтобы переночевать.
- Где это мы? - ты не сдержал удивленного вопроса.
- Это студенческое общежитие, комендантша сдает комнаты всем желающим за приличные деньги. А за доплату дает ключ от черного хода. Мне как раз подходит.
Он запер дверь и протянул руку:
- Давай деньги - я беру только вперед.
Ты протянул названную им раньше сумму, он быстро открыл шкаф и спрятал деньги там, ты не заметил, куда именно. А затем он подошел к тебе и положил руки тебе на плечи.
- Что ты хочешь? - спросил он приглушенным голосом.
- Что? - ты удивился и не понял вопроса.
- Что ты хочешь, чтобы я сделал? - повторил он.
- Ааа… - наверно, впервые в жизни ты не знал, что сказать, но он не смутился, толкнул тебя на кровать, сел сверху.
- Ты не пожалеешь о потраченных деньгах, - сказал он, начиная целовать твою шею.
Тебе не хотелось ничего делать. Ты просто лег и позволил ему делать с собой все, что он считал нужным. Тебе очень нравились его ласки, нежные и умелые, твое тело просто пело под его руками. Очень хорошо… Ты почему-то вспомнил вашу совместную жизнь, тогда ты получал эти ласки каждый день, и совершенно бесплатно, и только ты - никто больше. Тогда в его движеньях было меньше профессионализма, но тебе было так хорошо, разве ты тогда мечтал о чем-то большем? Тебе не был нужен никто кроме него. Только он знал тебя так хорошо, что вам не нужно было слов и лишних жестов… И сейчас ты вдруг понял, как же ты скучал по нему…
- Стёпка… - простонал ты, прижимая его к себе, прежде чем твое тело изогнулось в сладкой судороге оргазма.
Он сел и, по-собачьи наклонив голову, ждал, пока ты придешь в себя, а ты почему-то ждал, что он, как обычно, поцелует тебя в губы, но он этого так и не сделал.
Ты открыл глаза и вопросительно посмотрел на него. И снова позвал его по имени. Тихо и чуть хрипло.
- Не называй меня так, - сказал он.
- Почему? - не понял ты.
- Меня теперь зовут Стивен, Стив, если хочешь.
- Какой бред! - искренне возмутился ты. Тоже сел и приблизился к нему. Но он отодвинулся.
- Вся наша жизнь бред, как ты ее не назови. Стив - это хотя бы звучит красиво! - сказал он.
- Дурак! Зачем ты издеваешься над собой? Менять имя, менять себя - зачем это тебе? Ты же совсем не такой, тебе это не нужно! - ты и сам не мог себе объяснить, почему ты вдруг завелся и стал кричать на него.
Его губ сжались, глаза сузились в щелочки. И наконец он произнес:
- Заткнись.
- Что?!… - ты не поверил своим ушам.
- Ты хочешь еще?
- Что?…
- Хочешь еще меня? Если да - то давай. Или иди домой. Если тебе от меня ничего больше не надо, то я бы предпочел отдохнуть, поспать. Ну так что? Поворачиваться к тебе задницей? Или как?
- Стёпка… - ты был просто ошарашен и не находил слов.
- Стив, - поправил он тебя, но ты не услышал.
- Стёпка, зачем ты так? Словно мы с тобой…
- Мы с тобой? - удивился он. - Мы с тобой просто проститутка и клиент. Ты мне платишь деньги, я доставляю тебе удовольствие. Разве нужно еще что-то? Так ты будешь еще? Или пойдешь?
- Пойду, - ответил ты. Он кивнул в ответ.
Ты не смотрел на него, но чувствовал на себе его отрешенный взгляд, пока ты одевался. Когда ты уже был готов выйти, ты оглянулся, потому что почувствовал, что надо что-то сказать. Но на лице Стёпки было такое безразличное и уставшее выражение, словно он не мог дождаться, когда же ты уйдешь, что ты просто бросил через плечо "пока" и вышел за дверь.
На автомате добрался до дома, упал в постель. Тебе было не заснуть, пришлось выпить таблетку. И следующую ночь тоже. А через несколько дней ты вдруг осознал, что совсем не можешь спать без таблеток, и бодрствовать тоже было сложно, хотелось напиться, чтобы не думать. Ты впервые попросил своего хорошего знакомого принести тебе какой-нибудь дури. А на следующий день был крупный скандал с продюсером. Ты знал, что так будет. Твой имидж не предполагал никаких эксцессов. Сладкий мальчик для маленьких девочек, если тебе это надоело - выметайся.
Ты ехал домой, и тебя трясло, ты не понимал от чего. Ты купил водки и хотел выпить сразу, попасть в аварию - это бы было удачным и красивым концом… А если не концом? Ты испугался.
Ты вошел в квартиру, схватил на кухне первую попавшуюся чашку и с ее помощью стал заливать в себя водку - снобисткая привычка, она тебя бесила, но ты так и не смог заново привыкнуть пить из горла. Алкоголь на голодный желудок начал действовать. Ты снова наполнил чашку и пошел на балкон, почему-то в квартире было очень душно.
Стоя на ветру, облокотясь о перила и вертя в руках чашку, ты пытался сосредоточиться на мысли, что же в твоей жизни не так. Что случилось, что ты так потерял равновесие?… Ответа не было. Ты отхлебнул из чашки и снова уставился на нее. А потом выпустил из рук. До тебя вдруг дошло: ты не глядя схватил любимую чашку Стёпки. Но ее больше нет. Она уже долетела до асфальта и разлетелась на тысячу мелких осколков. Какая-то женщина разразилась тирадой о хулиганах, а ты всерьез подумал о том, чтобы прыгнуть следом за чашкой. За Стёпкой. Ты перегнулся через перила…
А через минуту ты сидел, спрятавшись от мира за перилами балкона, подтянув колени к голове, и тихо плакал.
Вечером, успокоившись и протрезвев, ты снова был за рулем. Ты ехал в тот самый клуб. Ты надеялся увидеть его. Ты знал, что увидишь его. И ты его увидел.
Он удивился. Ты взял его за руку и потащил вон из клуба. Он даже не стал возражать. И когда вы оказались наконец на улице, ты схватил его за плечи, развернул к себе и сказал:
- Возвращайся ко мне.
Он словно и не понял, что ты от него хочешь. А когда понял, на его хорошенькой мордашке отразился страх, но он быстро овладел собой и расхохотался.
- Да пошел ты! - он хотел просто отмахнуться от тебя, но получилось злобно. Он совсем не этого хотел, но ничего не исправить. И он решил убежать.
Ты перехватил его за руку и снова развернул к себе.
- Пожалуйста. Ты мне нужен.
- Ты мне не нужен! - он вдруг решил больше не играть. - Мне не нужен человек, который может выгнать меня на улицу, только потому, что он решил, что устал от "серьезных" отношений! Я тебе больше не верю!
- Ты любишь меня? - тебя интересовало только это.
Он открыл рот и… замолчал. Минуту, наверно, внутри него шла страшная борьба, и он все-таки решил, что будет говорить правду до конца.
- Да. Люблю. Но я тебя забуду. Я решил для себя, что без тебя мне лучше. Ты научил меня жизни, и я благодарен тебе за то, что много понял. И я понял, что ты больше мне не нужен. Я знаю, я смогу без тебя. И ты сможешь без меня. Отпусти мою руку, синяк останется.
Ты только сейчас заметил, что крепко сжимаешь его запястье. А у него такая нежная кожа, на ней легко остаются синяки. Или уже не остаются?..
Ты разжал пальцы.
Он одернул рукав.
Ты не задерживал его больше. Ты не знал, зачем его задерживать. Ты не знал, что ему говорить. Ты не знал, куда тебе сейчас идти…
Он уже почти сделал шаг назад. И вдруг развернулся и быстро поцеловал тебя в губы, успев шепнуть:
- Не бойся, все будет хорошо.
И все-таки ушел.

Звезды не боятся. Они просто горят. Очень ярко. Очень жарко. Даря тепло всем, кто вдали, и сжигая тех, кто осмеливается приблизится. Они наслаждаются просто тем, что они есть, и они светят. И им не нужны те, другие, кто пользуется их светом. И они знают, что когда-нибудь произойдет коллапс, и их не станет, а те, кому они светили, найдут себе новую звезду, чтобы греться в ее лучах. Это закон природы. И его не надо боятся. А ты боялся. Маленькая яркая звездочка. Жаркая и ослепительная. Потерянная. Потерявшая того, кому предназначалось ее тепло и свет.
Ты ехал домой и не видел дорогу из-за слез в глазах. Ты просто неожиданно понял, что очень боишься, что в твоей жизни никогда больше не случится человека, ради которого одного стоит гореть. Твоим светом будут наслаждаться все понемножку. И он будет таким же стремительным и ослепляющим, и холодным, как свет фар, несущихся навстречу…

напишите Sakhy