Пингвины

Пингвины

Делай, что захочешь, и не будет стыдно,
Прыгай и соскочишь, это очевидно,
Красные чернила, умываю руки,
Ты меня учила нежно и без звука,
На ночь витамины и легко уснули,
Снилось, как пингвины плавали, тонули.

Клубы… Их много… Клубы дыма… Их тоже много… Героин… Марихуана… И их много… Зачем ты здесь? В этих клубах? Сейчас, разумеется, только в одном, но тут абсолютно то же самое, что в тех, где ты был до этого… Ну, зачем, зачем, твою мать, зачем?!!!!! Сколько раз ты задавал себе этот вопрос, и врёшь себе, что не знаешь. Ты знаешь, что это ложь. Ты знаешь всё. И зачем, и из-за кого… Зачем? Чтобы отвлечься. От кого? От него. А кто этот он? Ты знаешь, но не скажешь даже под дулом пистолета. Брат, пускай не родной, двоюродный, но всё же брат… Ты же вроде верующий, знаешь, что любить его можно и нужно, но желать, это уже ни-ни, грех называется… И вообще грех желать человека одного с тобой пола, а уж брата… Инцест, понимаете ли… Да, зайка моя, гореть теперь тебе в аду. Но вот ведь как интересно: любить можно, хотеть нельзя. А любить надо всех и всегда. А хотеть только жену. Ну или хотя бы девушку, но никак не парня. Ты ведь знаешь… Кстати, а где твой крестик? Молодец, не носишь… Правильно, зачем носить, если всё равно грешишь… А что это за бред в твоей голове? Снова он? Ну что ж… Ты встал, пошёл к бару сел на стул и попросил водку и тампакс. Героин и водку, ну-ну... Вот так люди и спиваются… Уже неделю ты не спал и практически не ел… Только пил и курил, а теперь вот на тампаксы перешёл… Ты похудел, наверняка ваш продюсер был бы счастлив. Ты же всегда был склонен к полноте… Твой брат выпросил для вас отпуск, и вот вы в Амстердаме… Большинство клубов закрытые, что, в общем-то, понятно… Тампаксы продают практически в каждом, сами клубы без вывесок, они передаются по рукам, хоть тут и легалайз, всё-таки героин не приветствуется, хотя и смотрят на всё это сквозь пальцы… Голландцы говорят, что Амстердам – это северная Венеция. Ни фига. Хоть город и стоит на сваях, тут не воняет, сваи не гниют, и тут марихуана. Эх… А где сейчас он, твой старший брат… Он тебя всегда покрывал, защищал, обзывал пончиком и любил тебя. Как брата. Сейчас он не в квартале красных фонарей, не в клубах и не в кофешопах. Он с ней. Вы, типа, вместе летели. И вот он просто захотел её, она дала. Прямо в самолёте, в туалете. Он не любил её. Вообще под вопросом, любил ли он кого-нибудь, кроме тебя. А она ему дала, и продолжает давать до сих пор. Когда вы приехали в отель, ты сказал ему, что любишь его, а он заржал и спросил, где ты успел накуриться. Вроде вы всё время вместе. Да вы всё время вместе, вот уже лет 6 ты его любишь. Ты думал, что это братская любовь. А вот и не хера. Люби, люби, люби его, он не поймёт… Он любит тебя, но не хочет. А вот её он хочет, но не любит. Где справедливость? В жопе. Именно там. Можешь продолжать любить его, это не поможет. Но мечтать ты можешь и, обкурившись, со своими новыми знакомыми на всех углах орать: «Да здравствует инцест!». Берёшь водку, залпом заглатываешь и смотришь на новый одноразовый шприц. Тут следят за стерильностью. Брать или не брать? Марихуана тебя не когда не вставляла. Так, веселила, будоражила кровь, но не более. И вот героин. Ну что ж, why not? Кольнись, может, отвлечёшься. На больше, чем от марихуаны. Вдруг голос за твоей спиной:
-Думаешь брать или нет. Не бери. Или возьми, пусть тебя вставит. Но больше не прикасайся к этой дряни.
Оборачиваешься. За тобой стоит мужчина. Красивый. Он садиться рядом и берёт шприц.
-Тут лучше не колоться. А если маски-шоу понаедут? Ты ещё так молод. Что ты тут делаешь? Знаешь что? Поехали со мной. Ты русский, я вижу. Какой голландец наденет майку с надписью «Всё Путём»? Мои друзья тут недалеко устраивают вечеринки. Тебе понравиться, – он протягивает тебе шприц. Неуверенно берёшь – Плати, бери шприц и поехали.
Платишь, он берёт тебя за руку, ведёт за собой. Ты следуешь, ноги ватные, но тебя почему-то не качает. Он нажимает на брелок сигнализации и открывает дверь.
-Садись.
Ты садишься. Бля, зачем? Не ври. Знаешь, зачем. И из-за кого. Машина куда-то едет. В ней пахнет ванилью. Тебе хорошо и плохо одновременно. Он останавливает машину около какого-то дома.
-Пошли. Не бойся. Только поклянись, что больше не прикоснёшься к этой дряни. Я видел, что она делает с людьми. Одного раза должно хватить. Потом ты сразу почувствуешь ломку. Маленькую, лёгкую, но ломку. И больше не смей. Ясно?
Ты поднимаешь на него усталые глаза. Ты не спал неделю. А вдруг героин поможет уснуть? Он понимает, что ты можешь подсесть. По твоим глазам видно, что ты хочешь.
-Так. Понимаю, ты мне не веришь. Ну что ж. Пойдём со мной, я кое-что тебе покажу. Я мог бы сказать кое-кого, но это не кто, это уже что. Он влюбился в какую-то суку, а она просто растоптала его чувства и разбила сердце. Он попробовал. Не слез. Ему 30, он богат, есть бизнес, но у него есть управляющий… На дозы ему хватает. Но он уже не живой человек. А все деньги он завещал ей. Пойдем, посмотрим.
Выходишь, идёшь за ним. Он звонит в дверь. Открывает девушка. Из одежды беретик и мобильный на шнурке на шее. Мило.
-Привет, Вик. Какой красавчик! Только глаза красные. Не спал давно… Несчастная любовь… - она говорила по-русски с легким немецким акцентом – Ну да это и не столь важно. Вик, эта прелесть с тобой?
Твой проводник кивнул.
-Заходите.
Вы прошли в глубь дома. Девушка поцеловала Вика, как она его называла, чмокнула тебя и пошла в большую комнату.
-Это жена хозяина. Немка. – пояснил он – Но это неважно. Пойдём, покажу Жоржа.
Вы прошли через комнату, наполненную сладковатым дымом и полумраком. Половина народа голая. Им хорошо. Тебе сейчас будет тоже. Вик окликнул проходящую мимо девчонку:
-Где Жорж?
-Как обычно.- она ткнула пальчиком на диванчик. – Ой, какая Пуся! Девчонки, идите сюда! Гляньте, какой красавчик.
Тебя окружили не совсем одетые девушки и девчонки.
-Ой, это же Владик из Смэш! – крикнула одна – Только он толще был, а сейчас у него такой живот плоский! Хочешь меня?
Тебе стали противны девушки уже давно. Вик схватил тебя за руку и вырвал из их кружка. Одна черненькая заявила:
-Фу, Вик, ты и сам нам не даёшь, так ещё и такую прелесть отбираешь! Не стыда, не совести. Хотя он не похож на тех мальчиков-педиков… Значит, друг, ну ладно, тогда, береги его от нас.
Вик, не обращая на них внимания, подвёл тебя к парню, который, смотрел в одну точку, вы уже подошли к нему, когда он достал шприц и кольнулся. Тебе показалось, что у него галлюцинации, которые ему тяжело вынести. Вдруг он упал на пол и начал дёргаться.
-Блять, у Жоржа передоз! – гаркнул Вик.
Тут же вас окружили какие-то люди, Вик снова вывел тебя из этой толпы.
-Посиди здесь минуточку.
И он куда-то ушёл. Откуда-то появились санитары, они вынесли Жоржа. Через секунду вернулся Вик и протянул тебе стакан с мартини.
-Всё. Он умер.
Ты вздохнул.
-Теперь видишь. Ты не нужен будешь ей… Такой, во всяком случае. Давай, Кольнись один раз. Слови кайф. Я буду рядом, я знаю, что может случиться, я помогу, если вдруг чего…
Достаёшь шприц, заворачиваешь рукав рубашки и делаешь укол. Откидываешься на спинку дивана. Тебе хорошо. Закрываешь глаза. Яркие картинки… Ещё ярче… Восторг, который, кажется, сейчас разорвёт тебя. Наконец картинки перестают мелькать. Ты видишь Арктику, а может и Антарктику… Огромное белое снежное поле, небо яркое, оно всё – северное сияние… Море или океан, у него трамплин для бассейна, и пингвины… Белые пингвины, они прыгают с этого трамплина, они не тонут, они плавают, им хорошо… И тебе хорошо… Вдруг всё это резко удаляется и ты видишь всё это сверху… Пингвины замирают и ты видишь его лицо. Любовь… Ты его любишь. Ну и правильно, люби. И пошли они все, кто утверждает, что это плохо или неправильно. Ты открываешь глаза. Всё, героин больше не действует. Тело действительно немного ломит, оно просит, именно вежливо просит, а не требует. Но ты больше не будешь. Тебе хорошо, ты протрезвел.
-Ну как? Ты выглядишь счастливым. – раздаётся голос Вика.
-Да, Вик, всё прекрасно. Я больше не буду…
И ты рассказываешь ему всё: о своем детстве, о своей жизни, о любви и о Серёжке… Да, так и должно быть. Только так.
-Влад, а что ты видел?
-Не будешь смеяться? Пингвинов. Белых. И Серёжку.
-Он был пингвином? – заржал Вик.
-Нет. Пингвины в воде, если смотреть сверху нарисовали его лицо.
-А ты не хочешь трахнуться?
Ты опешил вначале. Но улыбнулся. Вику около тридцати, он красив и опытен. Why not?
-Да, давай.
Он повёл тебя на третий этаж, в комнату для гостей. Вы разделись, ты лёг на кровать, а он вошёл в тебя. Теперь ты не врал себе, это было прекрасно, он умудрился сделать это не больно и в тоже время агрессивно. Тебе это понравилось. Всё. Ты упал на кровать.
Постучали и раздался голос хозяйки.
-Вик, подойди на секунду.
-Я сейчас - сказал он и вышел.
Ты растянулся на кровати. И закрыл глаза. Дверь открылась, Вик вошёл и сел рядом на кровати.
-Боже, как ты похудел...
Ты открыл глаза, не веря своим ушам. Перед тобой сидел Серёжка и улыбался.
-Я многое понял. Я не любил и не люблю никого, кроме тебя, я искал тебя всю эту неделю по самым злачным местам… Нам завтра уезжать… Надеюсь, хоть сегодня ты переночуешь в отеле?
Тебе захотелось есть... И, боже мой, ты ведь неделю не спал! Ты сонно улыбнулся и ответил:
-Ага, я ужасно хочу есть и спать.
Он рассмеялся и поцеловал тебя в губы. Ты вскочил, натянул джинсы, рубашку и надел кроссовки. Потом подошёл к зеркалу, запустил руку в задний карман, вытащил на свет божий крестик, надел его и улыбнулся своему отражению. Сзади к тебе подошёл Серёжа и обнял за плечи. Всё. Теперь ты уверен, если любишь, то люби, даже бог не будет против. И вы с Серым вышли из дома и пошли вместе навстречу рассвету.

_______________________
Эпиграф: «Звери», Пингвины.

напишите Satine