|
|
| |
| |
| |
|
|
Без названия
Да, представьте себе, я, ваш любимый Владислав Топалов или просто Топа, умею писать письма! И очень даже ничего :), а Серый любит их получать! Вот такая вот фигня!
Ну, здесь, наверное, следует попросить прощения за такую наглость, как написание текста от лица Топалова… Но я этого делать не буду! Ха!
Так много слов!
С чего бы начать? (Влад в задумчивости прикусил кончик ручки. Белый лист манил своей чистотой…)
Серый привет!
Нет, не то! М-м…
Здравствуйте, Уважаемый Се…
У-у… Блин, как же начать?
Сергей, я тебя люблю!
М-да, no comment…
Я к вам пишу, чего же боле?
(Влад засмеялся, откидываясь на спинку стула, запрокидывая голову).
А-ля Татьяна… А главное, похоже!
Так, все, надо сосредоточиться!
Мой любимый брат Сергей…
А я сказал, сосредоточиться!
Здравствуй, Сергей… Зря ты обиделся…
Нет, не зря! Очень даже не зря!
Прости меня… ну… за… как его?..
Чер-рт!
Короче…
Длиннее, блин! (скрежеща зубами).
Прости мелкого засранца за все, что он тебе наговорил…
О-па… никогда не занимался самобичеванием… надо сменить мартини на виски, может, поможет?
Мне было плохо… я был не в настроении…
Что за жалкие оправдания?! (он вскочил со своего места, гневно посмотрев на непокорное письмо) «тварь я дрожащая или право имею?!» О! (с удивлением и удовольствием одновременно рассматривая этикетку виски).
Все произошло не так, как я хотел…
А как я хотел? Хрен его знает… Эй, куда побежали буквы?..
Мне очень хочется все вернуть на зад…
Или слитно? Да, точно…
…назад…
Е-мое, ну где же красивые слова? Как вообще люди с помощью писем общались? Куча эмоций, а слов – ноль! Может, я действительно косноязычен?
…Я действительно раскаиваюсь… э-м… в своих словах…
…что бормочет телик? Эй! Да это же… Серый, нет!!!
«Молодой человек, по-видимому, не заметил проезжавшего мимо автомобиля. Состояние юноши, по словам врача городской больницы, тяжелое…»
Влад, сорвавшись с места, побежал на улицу.
Он не помнил, как добирался… То ли на попутной машине, то ли на своих двоих до самой больницы…
Ночь – день…
Человек – тень…
Свет или тьма – все превратилось в темно-серый однообразный коридор.
Яркий свет больницы больно ударил в глаза.
Слишком ярко! Где же он?!
Влад врывался в каждую поддающуюся дверь, не обращая внимания на возмущенные крики. Кто-то кричал ему в след, кто-то хватал за руки, но он каждый раз вырывался и, как обезумевший, дергал за следующую ручку… до тех пор, пока дорогу не перегородил высокий мужчина в белом халате с хмурым недовольным лицом, с уставшим, но властным взглядом, которому нельзя было не подчиниться…
- Молодой человек, я прошу вас остановиться… Вы, вероятно, родственник этого юноши…
- СЕРЫЙ! - вскрикнул Влад, увидев на каталке окровавленного Лазарева, - да, да, я его брат! Пустите меня!
- Нет, я не моргу пустить! Ему предстоит тяжелая операция…
- Он будет жить?! – слова давались с трудом. Они кололи где-то там, в грудной клетке, возле сердца, да так сильно, что щипало в глазах.
- Я не могу вам ничего обещать… Не в моих правилах лгать…
Дальше все было бессмысленно. Кто-то выбил землю из-под ног, выключил свет и, вдобавок ко всему, убрал воздух…
Что-то жалобно хрустнуло…
Ногти вцепились в кожу, зубы в кровь разодрали губу…
Запоздало Влад понял, что взял письмо с собой, и оно все это время было в его руке.
Письма приходят вовремя… но это опоздало… Кто виноват?
Новое странное чувство заставило судорожно сдавить ручку и начать писать…
…я многое хочу тебе сказать… но это не выразить словами… я не хотел, но брошенных на ветер слов назад не вернешь. Я отдал бы все, что имею, лишь бы этого не произошло.
Я люблю тебя, но в этом не признаюсь даже себе! Ты моя медовая ясная жизнь, мой сладкий воздух, мое сердце, что разгоняет кровь по венам, ты мои губы, с помощью которых я могу говорить…
Твоя жизнь теперь в чужих, не в моих руках… И в том виноват я…
Рука срывалась, почерк был непонятным, неразборчивым… Острый грифель прорывал бумагу, оставляя тонкие прорези, словно шрамы… Слезы разъедали глаза, а капая на лист, смазывали чернила…
Куда девалось косноязычие?
…и серый влажный туман…
- Хей, Пушкин, доброе утро! – мягкий шепот и теплое дыхание нежными нитями вытягивали из небытия.
Влад разлепил свинцовые веки и наткнулся на солнечную улыбку… Так близко… Серый.. и ни царапины!
Весело подмигнув, Серый взял ручку и написал на листе:
И я тебя, Мелкий…
И пририсовал две озорные рожицы…
напишите Julia
Beta-reader Meha
|
|
|
| |
| |
| |
|
|
|
|
|