Пятница или Не совсем последний герой

Мы давно хотели написать что-нибудь вместе, а тут и случай подходящий – 1-е апреля – День смеха и День Лазарева. =)) В связи с этим идея написать pwp сменилась идеей написать стеб. Короче, читайте и наслаждайтесь =))

Пятница или Не совсем последний герой.

День 1.
Издав непонятный звук, то ли стон, то ли кряхтение, Сережка проснулся. Еще не открыв глаза, понял, что-то не так. Лежать было жутко неудобно, жестко, твердо, все мышцы одеревенели, шея затекла, правая сторона тела вообще онемела. Раскрыв глаза, он уперся взглядом во что-то, напоминающее ствол дерева. Что за фигня. Моргнул в надежде, что видение исчезнет, но этого не произошло. Дерево никуда не делось, наоборот, очень явственно продолжало стоять перед глазами, повергая Лазарева в состояние легкого шока. Со стоном приподнявшись, он увидел, что то, что он принимал за неудобную подушку оказалось плечом Топалова. Вот это они вчера напились, уснули вповалку на полу друг на друге. Сев, Серый покачал головой. Какой-то шум в ушах, похмелье, мать его. Примерно через минуту его взгляд сфокусировался и он увидел, что стены комнаты отсутствуют. Как и мебель. Сам он сидит на земле, а дерево тут даже не одно. Ошалело он смотрел на высокие зеленые заросли и упирающиеся в небо пальмы. Мать твою… Какие жуткие галлюцинации. Зажмурившись, Сережка судорожно потряс головой, отгоняя видения. Не помогло. Зато теперь сквозь просвет между деревьями он разглядел… море. Вот откуда шум – шелест волн о берег.
Если б можно было упасть, Лазарев упал бы. Разноцветные пятна пошли перед глазами. В голове заиграло: «Я сошла с ума, я сошла с ума. Мне нужна она…» Валерьянка. Валидол. Антиглюцин. Гильотина. По фигу, что!
И без того слабые лазаревские нервы не выдержали и он заорал:
- Топалов, проснись! Мы в заднице!
- А? Что? В чьей? – спросонья не понял Влад.
Хлопая глазами, он пытался осмыслить услышанное и понять, почему так трясется и орет Сережка.
- Разуй глаза! Мы в каком-то гребаном лесу!
Ошеломленно посмотрев по сторонам, Влад потер глаза рукой и мысль, что брат сошел с катушек сменилась мыслью, что с психическим здоровьем расстались они оба, потому, что то, что он видел, было невозможно. Первые аккорды татушного хита зазвучали и в его мозгу. Глаза полезли на лоб. С криком «Бляя! Что за на х*й!» он вскочил на ноги.
В следующие несколько минут братья делали то, что у них так хорошо получалось – были дуэтом. Точнее вопили дуэтом так, что у самих уши закладывало. Отборнейшая ругань подхватывалась ветром и разносилась на многие метры.
Наоравшись вдоволь, посадив голоса, но, все еще пребывая в состоянии глубокой истерии, они бросились в сторону моря, надеясь, что глюк отступит и они окажутся дома на уютном диване. Но шум волн, разбивающихся о берег был слишком натуральным, а вода на ощупь слишком мокрая, чтобы оказаться галлюцинацией.
Лазарева посетила умная мысль, он зашел по щиколотку в море, окунул в воду палец и облизал его. Он был соленый…
- Это море, - офигевшим голосом проговорил Серый.
- Пипец, это что мы типа на Канары вчера по пьяни приперлись?
- Топалыч, какие на хрен Канары, там же отели везде многоэтажные, бассейны и девушки в бикини ходят, а тут пальмы одни и мы с тобой, как два лоха. Неее, это не Канары, только если Мальдивы.
Решив, что они всего лишь попали на дикий пляж, а истина, в смысле люди где-то рядом, братья отправились на поиски.
Заметно повеселев, они беспечно болтали о том, что же вчера могло произойти и как угораздило так качественно наотмечаться, что их забросило на юга. Параллельно они осматривали окрестности.
Надо сказать, что место, куда их занесло, было очень живописно, и даже повидавшее многое группа Smash!! не могла не восхищаться.
И все бы было замечательно, если бы не одно странное обстоятельство. Вместо того, чтобы найти свой комфортабельный отель, они опять вышли к морю. Кругом была вода.
Это событие повергло их в полнейший ступор. Какого черта?
- Что за фигня? Это что, мы на острове что ли? Типа, как в «Последнем герое»? – через силу сказал Влад, а потом, издав дурацкий, нервный смешок, замолчал. Вот это вляпались. По самое некуда.
Лазарев рухнул на землю как подкошенный. Моральное состояние Влада было не намного лучше. Какое-то время они провели в полнейшей тишине, пытаясь не поддаться панике и разобраться, что же все-таки произошло. - А может это белая горячка? – безжизненным голосом спросил Сережка.
- По всему видно, что да, – ответил Влад, тупо глядя на бьющиеся о берег волны.
Вот это да. Такого с ними еще не было. Одно дело напиться и не помнить потом событий, а совсем другое проснуться после пьянки на каком-то дурацком острове. В душе зародилась слабая надежда, что все это чья-то глупая шутка и сейчас из кустов выскочат люди, и будут весело кричать, что их снимали скрытой камерой.
- Слушай, Серый, а может это съемка программы «Розыгрыш»? – предположил Влад. – Ну помнишь, тот идиотизм, где Пельш и какая-то бешеная баба разыгрывают звезд?
Однако Лазарев не оценил предположения.
- Ну да, вон в тех зарослях спрятали съемочный кран, а на жопе у тебя микрофон прицеплен, – хмуро отозвался он.
Непонятно зачем, Влад все-таки глянул на свой зад, видимо идея розыгрыша нравилась ему больше, чем белая горячка, но устроители программы не думали показываться. Серый сидел на песке, обхватив голову руками, стильная укладка была под угрозой катастрофы.
Неожиданно налетевший с моря бриз вырвал Топалова из мрачных размышлений. Он посмотрел в даль. Синее небо, такое же синее море, бескрайнее, с белыми барашками волн. Чистый, свежий, чуть пахнущий йодом воздух. Яркое солнце и крик чаек. А в Москве сейчас холодно и слякотно. Этот контраст едва не заставил его подскочить.
Так ведь это же круто! Южный остров среди зимы! Пусть даже это пьяный бред.
И он заорал:
- Блииин! Серый!
- Что?! – от этого вопля Лазарев аж подскочил и принялся озираться в поисках того, что вызвало столь бурные эмоции брата.
- Да это ж прикольно! Пальмы, солнце, тепло! Мы ж хотели на море. И на путевку тратиться не пришлось. Халява – это по-нашему!
- Топалов, ты чё, совсем больной?! Какая в зад халява! Очнись! Мы на каком-то краю географии, вокруг море, ни одной живой души! Долбаный остров! Долбаный песок! Долбаные пальмы! Мы в матрице, мать ее! Всего этого нет, это страшный глюк!
Вопли брата совсем извлекли Влада из себя, и он, со словами «Тогда это тоже глюк», что есть силы, толкнул его в воду. Тот не удержался и рухнул. Речь психа, попавшего на волю, оборвалась.
Растерянно моргая, Сережка смотрел на него. Прическа была окончательно испорчена. Струйки воды стекали с волос по лицу. Насквозь промокший, он выбрался на берег. Мокрые джинсы прилипли к телу и облегали теперь наподобие второй кожи. Угрожающе посмотрев на брата, он снял кроссовки и вылил их них воду.
- Ну, Топа, я тебе это еще припомню, – пробурчал он.
- Ага, толкни меня в глючные заросли, – усмехнулся Влад. – Кстати, о зарослях. Есть на этом острове какие-нибудь овощи-фрукты? Я бы уже чего-нибудь съел, – и он посмотрел в сторону деревьев.
Лазарев в очередной раз взглянул на него, как на ненормального. Существовали две вещи, которые всегда его поражали в мелком – есть и спать он мог захотеть в совершенно неподходящее время. Вот и сейчас, держась одной рукой за живот, а второй прикрывая от солнца глаза, он всматривался вглубь острова.
- Надо пойти поискать чего-нибудь.
- Тебе лишь бы пожрать, – недовольно буркнул Сережка.
- А что ты предлагаешь? Начать строить плот, чтоб поплыть домой? – Влад улыбнулся, оставшись доволен своей шуткой и не дожидаясь ответа брата, направился в самую гущу зарослей.
Серому ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру. Надев мокрые и холодные кроссовки, он потащился следом.

- Ну и что из этого можно есть? – Критически оглядев собранный урожай, спросил Влад.
Несколько часов они бродили по острову в поисках съестного. Познания тропических фруктов заканчивались супермаркетом, в котором эти самые фрукты покупались, и многое из лежавшего сейчас на земле было незнакомо. Например, это оранжевая продолговатая штука, или эти коричневые шарики устрашающего вида. А эта зеленая сморщенная дрянь? Неужели это едят?
Держа двумя пальцами за хвостик этот дар природы, Лазарев внимательно рассматривал его.
- Мелкий, я это не буду, – наконец вынес он вердикт, брезгливо поморщившись.
Положив на землю неведомый фрукт, он взял один их мохнатых шариков, потряс его.
- Это что за хрень?
- Похоже на киви, – отозвался Влад, тем временем разглядывая не менее загадочный экземпляр синего цвета.
- Киви, говоришь, – Серый взвесил его на ладони. – Слишком легкий и какой-то дохлый.
- Киви-дистрофик, – ляпнул Топалов, и расхохотался своей шутке.
- Типа, смЭшно, – сказал Лазарев, продолжая рассматривать волосатое нечто.
Снова потряс, поднес поближе к лицу и тут… фрукт зашевелился… Медленно раскрылся на его ладони, как табакерка. Совершенно обалдевший Сережка увидел два черных глаза и мохнатые ноги. Клубок трансформировался в огромного паука.
- Ааааа! – в ужасе завопил Лазарев. – Это не киви!
Дернувшись, он сбросил с себя мерзкое чудовище и отпрыгнул в сторону, махая руками, как ветряная мельница. Паук приземлился и, перебирая гигантскими лапами, понесся в заросли папоротника.
Серый бился в истерике. Его трясло, как осиновый лист на ветру, он судорожно тер о джинсы ладонь, на которой сидел тропический монстр. Лицо выражало вселенский ужас: вытаращенные глаза, перекошенный рот, трясущиеся губы. Как в бреду он повторял одну фразу:
- Какая гадость! Какая гадость! Какая гадость!
Влад тоже изрядно перепугался и отскочил подальше. Когда первый шок прошел, он посмотрел на груду «вкусностей» и увидел, что таких «киви» они принесли довольно много, и если сейчас все они проснутся, то начнется просто атака пауков. Преодолевая страх и отвращение, он сделал шаг вперед, наклонился, и, проявляя чудеса акробатики, выудил одной рукой из всего непонятного безобразия единственную гроздь бананов. Второй рукой схватил в охапку невменяемого Сережку и рванул с этого места подальше.
Примерно час спустя, когда Лазарев, наконец, успокоился и перестал трястись, бананы были благополучно съедены, а солнце начало клониться к горизонту, встал вопрос о ночлеге. Единогласно было принято решение о строительстве хижины, ну или чего-то, что напоминало бы жилье, тем более, что история с киви-пауком была еще свежа в памяти.
Строить решили ближе к берегу, чтоб в случае чего не прозевать появившуюся на горизонте помощь. С тем, что они оказались на этом острове, братья окончательно смирились и даже перестали озираться по сторонам, надеясь увидеть съемочную группу программы «Розыгрыш».
Включив мозги, они попытались вспомнить все, что когда-либо видели, слышали или читали о строительстве. Единственное, что всплыло – это передача «Последний герой». Не самый удачный пример для подражания, но, не имея лучшего, оставалось довольствоваться этим.
- Сначала нужно построить дно, в смысле пол, – с умным видом сказал Сережка.
- Дурак ты, сначала крышу, потом все остальное, – возразил Влад. – На хрен нам дно, если сверху будет капать.
- Ну да, на голой земле, зато под крышей. Даун твоя фамилия, а не Топалов!
Поспорив еще минут сорок, они решили строить хоть что-нибудь, т. к. солнце медленно, но верно опускалось в океан, а спать прямо на земле, зная, что кругом ползающие твари, не хотелось никому.
Серого, с его разрядом по спортивной гимнастике, заслали на пальму наломать веток. Кряхтя, он лез вверх, поминутно ругаясь, что поцарапает себе все ноги о шершавый ствол. Джинсы он снял, потому, что ходить в мокрых было не очень приятно, а на теле они сохнуть упорно не хотели, зато теперь он понимал, что чувствуют младенцы в мокрых памперсах. В одних плавках карабкаться по пальме тоже было не самое приятное удовольствие, но подлец Топа категорически отказался лезть на дерево, заявив, что у него жуткая боязнь высоты. Сам он остался внизу, якобы расчищать площадку для будущего дома.
Тут сверху раздался крик:
- Топалов, придурок! У пальмы нет веток! – Сережка был потрясен до глубины души, сделав это открытие.
- Как это нету? – Влад удивленно задрал голову. – А это что?
- Это листья, мать твою!
- Эээ… – Влад почесал в затылке, переваривая информацию. – А снизу похоже на ветки. Ну ладно, фиг с ними, рви листья, зря что ли полез, – наконец выдал он.
- Топа, я тебя убью! – Через полминуты сверху снова послышался крик. – Как я, по-твоему, должен их рвать? Зубами что ли?
- Блин, ну придумай что-нибудь! – Влад начал терять терпение. – Ты ж у нас типа старший и типа умный.
Лазареву вдруг захотелось разжать руки и, рухнув на мелкого, прибить его своей тяжестью, но мысль о том, что он может промахнуться и покалечиться, остановила его. Обхватив ногами ствол покрепче, он принялся яростно крутить в разные стороны листья несчастного дерева и швырять их на землю. Когда ему показалось, что уже достаточно, он спустился вниз, где встретил озадаченного брата.
- Я тут подумал, что ни фига у нас не выйдет, – заявил тот.
- Подумал?! Каким местом ты это сделал? – Ехидно усмехнулся Сережка.
Ноги чесались после шершавого ствола пальмы, а руки от желания засветить мелкому в глаз. Однако Влад был так озадачен, что пропустил едкое высказывание мимо ушей. Наморщив лоб, он напряженно о чем-то думал. Не годится все это. Ну что они построят без инструментов и без малейшего понятия, как это делается. К тому же в сумерках. Через минуту стемнеет и останется только куковать, накрывшись этим чертовым пальмовым листом. Огня добыть за весь день они не додумались.
Он высказал все эти мысли брату, и злость того сменилась нервным подергиванием, потому, что получалось, что спать им придется на улице и черт знает что по ним будет ползать ночью.
Пока Серый переваривал услышанное и боролся с подступавшим обмороком, Влад принялся расстилать на земле сорванные листья, а потом, недолго думая, улегся на них.
- Вла, ты реально собираешься спать прямо на земле? – Лазарев был в шоке. Брат не переставал удивлять его своей оригинальностью.
- А ты можешь предложить что-то другое?
- Но тут же… тут же куча всякой дряни, – и он с отвращением передернулся, вспомнив паука-киви. – Я не буду спать на земле, – решительно заявил он.
- Блин, ну тогда лезь на дерево. – Влад никогда не обладал особым терпением, а за целый день Серый его просто достал своим нытьем. – Там тебя точно никто не достанет.
Сережка снова разозлился и обиделся одновременно на бессердечного брата, а потом решил, что если эльфы спят на деревьях, почему бы и ему не попробовать.
Карабкаясь по уже знакомому стволу, он поблагодарил небеса за свой, заработанный честным трудом разряд по гимнастике. И тут до него дошло сонное мычание Топалова, который размышлял, если ли змеи на пальмах.
Надо сказать, что змей он боялся гораздо больше, чем пауков, поэтому руки тут же отказали ему, и он стремительно рухнул с дерева, приземлившись прямо на мелкого.
Выслушав в свой адрес гневную тираду, состоящую из сравнения со слоном в посудной лавке и русского национального трехэтажного, он примостился рядом с Владом. Чего только не сделаешь от безысходности. Первые полчаса он прислушивался к каждому шороху, но потом стресс и усталость взяли свое и Серый провалился в сон.

День 2.
Солнце стояло высоко и припекало вовсю. Одна половина лица Влада, подставленная безжалостным лучам светила, уже успела покраснеть, второй он просто уткнулся в Сережкину подмышку, и это спасло лицо от полного загара.
От жжения и дискомфорта Влад проснулся. Мало того, что от долгого лежания на земле затекло все тело, так еще и Серый бесцеремонно сложил на него ноги. Он попытался сбросить его с себя, но Лазарев, промурлыкав что-то невнятное, обхватил его и крепче и прижал к себе. Топаловский взгляд уперся в красную футболку брата, от которой через полминуты зарябило в глазах. Он сделал еще одну попытку освободиться. Бесполезно. Выбраться из стальных объятий было не так просто. Видимо, ему снилось что-то приятное или он во сне он принимал Влада за девушку, потому, что рука Сережки забралась под майку брата. Тот так обалдел, что даже перестал вырываться. Пальцы нежно поглаживали кожу и от этого прикосновения по телу вдруг поползли мурашки. С округлившимися глазами, почти не дыша, Влад пребывал в состоянии сильнейшего шока. Рука продолжала наглеть. Съехала со спины на талию и теперь пыталась пробраться под пояс джинсов, а когда ничего не вышло, бессовестным образом сжала попку мелкого. От этого оцепенение вмиг спало, и Топалов принялся яростно брыкаться.
- Лазарев, маньяк хренов, убери свои грабли… – пыхтел он, пытаясь отодвинуть от себя Серого. Не придумав ничего лучшего, он вонзил зубы в его грудь.
Вскрик брата смешался с чьим-то звонким смехом. Братья шарахнулись друг от друга и от неожиданности подскочили на месте. Ошеломлено смотрели на стоящую в нескольких шагах от них полуголую девицу, заливающуюся хохотом. Видимо со стороны зрелище было забавным. Кстати, откуда она вообще взялась, остров вроде необитаемый.
- Владя, ты видишь то же, что и я? – спросил Сережка.
Помотав головой, моргнув и протерев глаза, Влад удостоверился, что видение не исчезло. Видимо настоящее.
- Угу, – с утра Влад вообще был немногословен, а после пережитого домогательства, новый шок в виде девушки его вообще сразил. Удачное начало дня. – Туземцы, бля, – наконец выдавил он.
- Надеюсь, она не из племени людоедов, – процедил сквозь зубы Лазарев, одновременно пытаясь улыбнуться.
Где-то он слышал, что улыбка обезоруживает человека с враждебными намерениями. Хотя пока самы
м враждебным намерением этой полуобнаженной девушки был заразительный смех. Опытным взглядом он окинул ее фигурку. Невысокая, изящная мулаточка, маленькая юбочка из листьев и множественные ожерелья на груди, заменявшие одежду, давали прекрасную возможность рассмотреть тело, упругое, гладкое с бронзовой кожей и пропорциональными формами. Серый остался доволен увиденным, и даже как-то расслабился. Вряд ли эта милашка причинит им вред.
- А она ничего, – произнес он, улыбаясь еще ослепительнее, автоматически входя в образ «охотник на привале»
- Ага, – согласился Влад, медленно отходя от шока, и тоже попытался улыбнуться, но обожженное лицо тут же дало о себе знать, и вместо улыбки получилась страдальческая гримаса.
Сережка поднялся на ноги, отряхнул джинсы, пригладил (во всяком случае, попытался) торчавшие во все стороны волосы и, изобразив на лице такое дружелюбие, что Топалова аж замутило, шагнул навстречу экзотической красавице.
- Привет, меня зовут Сергей! А тебя? – И он протянул ей руку.
Девушка перестала смеяться и удивленно посмотрела на его ладонь.
- Дурак, он тебя не понимает, – подсказал Влад.
Серый задумался на мгновение, потом вспомнил, что в школе у него была «пятерка» по английскому и, продолжая улыбаться улыбкой коварного искусителя, с отточенным произношением сказал:
- Hello, darling.
Не помогло, девушка продолжала молчать, переводя удивленный взгляд с одного брата на другого.
- Ты ей еще Бэлль спой! Вдруг она француженка! – издевался Влад.
Игнорируя его смех, Лазарев не сдавался, перебирая в памяти все известные ему языки и способы общения.
Красавица с интересом наблюдала за его стараниями, явно забавляясь, но понимать категорически отказывалась.
- Серый, слушай, это ж Пятница.
- Да хоть понедельник. Влад, ты, по-моему, окончательно на солнце перегрелся.
- Серёнь, не тупи. Это ведь как в книжке, помнишь, мы ее в детстве читали. Мы с тобой – Робинзон Крузо, а она – Пятница, наш верный друг и помощник.
В то время, пока Владька толкал свою теорию, девушка сменила место дислокации. Подойдя вплотную к Топалову, начала рассматривать его обгоревшую щеку, которая сильно покраснела и болела все сильнее и сильнее. Затем, она осторожно провела по лицу кончиками пальцев, Влад поморщился от боли. Тогда новоявленная Пятница придвинулась ближе и… лизнула его в щеку. Топалов обалдело уставился не нее, а Сереже такой разворот событий очень не понравился, потому что в его голове начал зреть план по соблазнению красавицы-туземки, а такое препятствие, как Топалов в нем явно не предусматривалось.
- Слушай, а чего это она тебя лижет? Может, решила сожрать на завтрак? – сказал Серый в надежде отпугнуть брата от девушки своей мечты.
Пятница тем временем схватила Топалова за руку и пыталась затащить в ближайшие кусты. Влад, который явно не привык, чтобы девушки им командовали, пытался вырываться, но только для виду. На самом деле, его очень привлекала перспектива уединится с туземкой подальше от серовских глаз.
Лазарев находился в оцепенении. Не так часто он сталкивался с девушками, которые могли устоять перед его неотразимой улыбкой, выработанной упорными тренировками перед зеркалом.
В этот момент из кустов послышалось подозрительное оханье и хруст веток. Серый, которого распирало от любопытства, больше не мог оставаться равнодушным. Он решил подкрасться и хотя бы одним глазом понаблюдать, что же все-таки там творится. А происходило там следующее: Пятница, будучи девушкой приличной, потащила Владьку в заросли не просто так, а по делу. Она долго таскала его между кустами, пока не остановилась у какого-то дерева и не сорвала с него экзотический фрукт странной формы.
«Еда», - подумал Топалов, и в животе неприятно заурчало, а в глазах появился голодный блеск.
Но не тут-то было, кормить голодающих никто не собирался. Девушка раскусила плод и начала размазывать его по обгоревшей щеке Влада. Он то и дело ойкал от боли, но прохладная мякоть чудо-фрукта постепенно успокаивала жжение.
А еще он смог как следует рассмотреть свою спасительницу. Огромные глаза, блестящие, чуть приоткрытые губы, шоколадная кожа, непокорная грива волос. Сосредоточена на своем занятии, почти растерла по лицу этот дар джунглей, и Влад чувствовал, как по щеке струится теплый фруктовый сок. Ладонь едва касалась кожи, осторожное прикосновение. Нежное, успокаивающее и вместе с этим дразняще.
Внутри у Топалова что-то щелкнуло, и он перехватил руку девушки. Сжал тонкое запястье. Не удержавшись, поднес ее ладонь ко рту и прильнул к ней, собирая губами густую мякоть фрукта. Она вздрогнула, но руку не отняла. Кисло-сладкий вкус, странный аромат, сумасшедшее сердцебиение и внезапный шум в ушах. «Ядовитая гадость - подумал Влад – Я отравлен и умираю…» Однако, ставшие внезапно тесными штаны говорили об обратном. Эта маленькая островитянка элементарно возбудила его. «Реакция 14-летнего подростка, – пронеслось в голове Влада. – Она ж ничего не делала. Чертовы тропики, я так совсем деградирую, начну на пальмы бросаться»
Именно такую картину увидел, подкравшийся Серега. Увиденное не понравилось ему. Что за муси-пуси? Но тут рассмотрев Топалова, он прыснул от смеха. Слава джунглям и тому, кто их придумал! Сок, впитавшись, окрасил лицо мелкого в ярко-пунцовый цвет.
- Владька, ты прям как красавица русская народная, еще бы свеклой морду натер, – хохотал Лазарев. – Марфушенька-душенька из сказки «Морозко». Кстати, насчет свеклы, кончай дурью маяться, пошли жратву искать.
Слово «жратва» подействовала на мелкого отрезвляюще. Основной инстинкт, тот который «голод» был пока сильнее того, который «похоть».
- Good idea, – сказал Влад и, проскользнув мимо брата, выбрался из кустов.
Пятница, сочтя свою миссию выполненной, последовала его примеру.
Проходя мимо, она случайно коснулась обнаженным загорелым плечом Сережкиной груди, и того словно током ударило. Поймал ее запах, тонкий, едва уловимый и по телу пробежала дрожь. У него со вторым основным инстинктом все было в порядке. Сглотнув, Сережка моргнул и ломанулся следом. Выскочив из зарослей, налетел на брата.
- Идем? – спросил тот.
Серому внезапно в голову пришла мысль.
- А знаешь что, иди сам, – сказал он. – Твой встроенный датчик еды сам приведет тебя к ней. А я пока костерчик разведу, нам ведь нужен огонь. А Пятница мне поможет, верно, золотце? – Лазарев ослепительно улыбнулся девушке, а Влада во второй раз за утро затошнило.
Он прекрасно понимал, что братец хочет остаться с ней наедине, но извечный дух противоречия не мог так просто позволить ему этого.
- С огнем ты и сам справишься, ты же не дебил, – при этих словах Влад ядовито улыбнулся. – Потрешь одну палку о другую и все. А мне помощь Пятницы больше нужна, я один заблудиться могу.
- Едрен батон, Топалов! Где ты собрался заблудиться? Остров два на два, блин, три тополя на Плющихе! Ты ж тоже у нас не олигофрен. – Серый сделал ударение на частице «не». - Сориентируешься на местности. Географию в школе изучал? Если что, ори «Ау», спасем!
- А вдруг я насобираю столько всего, что донести не смогу, – не сдавался Влад.
- И ты хочешь, чтоб это хрупкое создание тащило все на себе? – он указал на девушку. – Что за рабовладельческие замашки, Топа? Не, я понимаю, фамилия обязывает, но совесть надо иметь.
- И ее тоже иметь? – издеваться, так издеваться. – А телефончик не подкинешь?
- Мистер «Не-вовремя-проснувшееся-красноречие», лучше б ты на интервью такой умный был. Иди, давай, а то жрать охота!
Влад открыл, было, рот, чтоб съязвить в ответ, но потом подумал, что перепалка может затянуться до вечера, а есть и правда очень хочется, и, не став больше искать причин остаться, развернулся и направился вглубь острова.
Вздохнув с облегчением, Серый переключился на очаровательную мулатку.
- Итак, на чем мы остановились?
Вместо ответа ему досталась улыбка, на которую он тут же ответил своей.
- Так как тебя зовут, красавица? – спросил он, глядя в кофейного цвета глаза.
Девушка продолжала молча смотреть на него. Сережка привык к тому, что его разглядывают, но не привык, что при этом молчат и не пытаются пощупать. Конечно, эта дикарочка понятия не имеет о существовании Смэш, но неужели его внешность не вызывает у нее никаких эмоций? И почему она все время молчит?
- Ты говорить вообще умеешь? – задал он еще один вопрос, ответом на который была очередная улыбка.
Нда, похоже, девочка состоит в дальнем родстве с тургеневским Герасимом. Немая, как Топалов на пресс-конференции. Жаль… Хотя, что-то в этом есть, не будет визжать и задавать дурацких вопросов, не будет приставать с тупыми разговорами. Блин, да это ж мечта всей жизни – красивая и молчит, как рыба об лед. Лицо Лазарева расплылось в улыбке. Черт, хороший день!
Правда он не учел одну вещь – немые не могут смеяться, а Пятница хохотала как ненормальная, обнаружив их в обнимку под пальмой. Ну да ладно, это мелочи. Какая на фиг разница, почему она молчит. Хотя это, похоже, не мешает ей понимать то, о чем они говорят.
Схватив Серого за руку, она потащила его куда-то. Он порадовался, было, что тоже в кусты, но не тут-то было. Девушка привела его на пляж и толкнула на песок, отчего Сережкино сердце заколотилось сильнее. Потом всучила непонятно откуда взявшиеся в ее руках деревяшки и состроила довольно красноречивую гримасу, типа, ты хотел огонь добывать – вперед и с песней. Почесав в затылке, Лазарев попытался вспомнить, как это делалось в кино, но на ум ничего не пришло. Все-таки он дитя цивилизации и от таких первобытных методов был далек. Были б спички, он бы в два счета развел костер, а эти приспособления говорили ему ровно столько, сколько козе баян.
Видя недоумение на лице спутника, Пятница отобрала у него ветки и присела рядом. Все посторонние мысли тут же испарились из головы Серого. Какой на фиг костер, когда рядом воплощение мечты мужской половины человечества. Ну, или половины дуэта Смэш. Она сидела боком, и он рассматривал ее, чувствуя, как внутри все медленно закипает. От этой девушки просто веяло сексуальностью. Может потому, что одежды на ней почти не было, а может оттого, что второй день без секса пережить было тяжело. В мозгу плясала одна единственная мысль: «Хочу»
Развернуть ее к себе… запустит пальцы в волосы… сорвать все эти ожерелья с ее груди и обхватить губами шоколадный сосок… повалить на песок, разорвать юбку из листьев… ворваться в маленькое горячее тело…
- Ааааааа! Сеееерыыый! – дикий топаловский вопль безжалостно разрушил Сережкины фантазии.
Вздрогнув, он посмотрел на Пятницу, та испуганно оглянулась и вскочила. Влад же там один… Что-то случилось!
Подорвавшись, они наперегонки бросились на крик.
- Спасииитее! – продолжал вопить Влад, преспокойно прислонившись спиной к дереву.
Мысль о том, что брат остался вдвоем с мулаточкой не давала ему покоя, поэтому никакую еду он естественно не искал, а, притаившись, наблюдал за парочкой. То, как Серега пялится на нее, его насторожило и мягко говоря, не понравилось, и он решил принять меры. Вон, летят оба, как спринтеры. Надо сделать испуганное лицо.
Лицо он сделать не успел. Лазарев не смог притормозить вовремя и на полном лету сбил его с ног, рухнув сверху. У Влада искры из глаз посыпались.
- Что? Где? Что случилось? – лежа на брате, спросил Сережка.
Придавленный тяжестью его тела, Топалов вдруг заерзал, а увидев подбежавшую Пятницу и вовсе почувствовал себя не в своей тарелке.
- Слезь с меня, кабан, – принялся кряхтеть он. – Раздавишь.
И он попытался сбросить с себя Лазарева, но тот сам видимо, осознав двусмысленность ситуации, поднялся на ноги. Оглянувшись, он увидел девушку. Показалось или она правда усмехнулась?
- Тебя раздавишь, – пробурчал он, почему-то ощущая неловкость. – Ты как песня Билана – не задушишь, не убьешь.
Подумав, он подал Владу руку, но тот предпочел обойтись без посторонней помощи. Потерев ушибленное плечо, отряхнул и без того безнадежно грязные джинсы.
- Ты чё орал? – спросил Серый, вспомнив, зачем его сюда принесло.
- Я… это… змею увидел, – соврал Владька. – Огромную такую…
- А я думал, тебя здесь убивают. Знал бы, не стал ноги портить.
- Вот она, братская любовь, – констатировал Влад, развернувшись к Пятнице. – Кстати, мы братья, если что, – добавил он зачем-то.
- Двоюродные, – тоже зачем-то добавил Сережка. Видимо сработал рефлекс, выработанный долгими годами.
Все вместе они вернулись на берег.
- Кстати, ты пожрать че-нить нашел?
- Не, тут больше ничего съедобного нет. Кроме киви, – от этого слова Серого несколько раз передернуло.
- А ты костер разжег? – задал свой вопрос Влад.
Лазарев покосился на Пятницу.
- Эээ… ну я пытался, но это ж дело не быстрое… > - Особенно, если искры нет, – съехидничал Топалов. – Может мне попробовать?
Пока Серый думал, какой подтекст скрыт в фразе брата, тот набросал в куску веток, достал из кармана зажигалку и поджег их.
- Учись, студент! – авторитетно заявил он.
Сжав кулаки, Сережка заскрежетал зубами, с трудом сдерживаясь, чтоб не броситься на него.
- Гад, – прошипел он. – И ты молчал? Я тут парился с этими палками, а ты…
Проигнорировав его рычание, Владька повернулся к Пятнице.
- Красавица, ты ж вроде как местная, сообрази что-нибудь поесть, а то мой бедный брат сдохнет от голода.
Тут Лазаревское терпение не выдержало, и он кинулся на брата с кулаками.
Вздохнув, девушка отправилась на поиски еды, оставив этих двоих колошматить друг друга. Несколько минут они катались по песку, вцепившись друг в друга, пыхтели и пинались, потом выдохлись и затихли.
- Если ты еще раз упадешь на меня, я тебе что-нибудь сломаю, – сказал Влад куда-то в макушку Серого, распластавшегося на нем.
- О, да, сделай мне больно, – промычал Лазарев в его грудь.
Голод давал о себе знать. Второй день без нормальной пищи было тяжело, а это возня совсем лишила сил.
- Дурак, – Топалов все-таки нашел силы скинуть с себя брата.
- От дурака слышу, – ответил тот, рухнув рядом. – Владя, мы сдохнем здесь? – через минуту спросил он.
- Фигня, братья аппачи, прорвемся. Щас дамочка принесет еды и полегчает, – успокоил его Влад.
И действительно, поев, они почувствовали, что жизнь все-таки хороша. А еще, что не мешало бы вздремнуть после обеда, который снова состоял из фруктов, но многие плоды, не возбудившие аппетит вчера, сегодня пошли на ура.
Спрятавшись в тени пальмы, братья слушали шум волн и любовались собирающей что-то у кромки воды Пятницей. Да, эта девушка была их спасением. И наказанием одновременно, потому, что у обоих было желание заполучить ее. Правда, сейчас оно немного поутихло, во всяком случае у Влада. Он уснул.
Услышав сопение брата, Сережка осторожно поднялся и, стараясь шагать как можно тише, побрел к берегу. Девушка успела отойти на довольно приличное расстояние и он отправился следом, в последним момент сообразив, что лучше идти между деревьев. Он еще не знал, что сделает, но сердце выпрыгивало из груди от волнения и нетерпения. А когда дошел до места, где она остановилась, то просто остолбенел, глаза расширились, а дыхание перехватило. Пятница купалась в море. Обнаженная. Основной инстинкт ударил в голову с новой силой. И не только в голову. Выпустив из рук ствол дерева, за который он схватился, Серый направился к объекту желания, на ходу раздеваясь. Футболка повисла на кусте, джинсы упали на песок, кроссовки приземлились рядом.
Прохладная вода обожгла разгоряченное тело. Осторожно ступая по дну, он подошел к девушке сзади. Подставив лицо солнцу и откинув голову, они стояла по пояс в воде, а волны омывали ее бронзовую кожу. Прикоснувшись мокрой ладонью к ее плечу, Сережка развернул ее к себе. Странно, но, кажется, она не удивлена, как будто знала, что он придет. Прижав к себе, он потянулся к ее губам. Теплый, свежий, цитрусовый поцелуй. Слишком умелые для дикарки губы. Руки заскользили по телу девушки, исследуя, ощупывая, поглаживая. Горячее, упругое, и, кажется на все готовое тело. Он крепко прижал ее к своей груди, теперь он ее не отпустит… И она вроде не против, вон как вцепилась в его шею, тянет на себя… ай… что это?
Подняв фонтан брызг, оба рухнули в воду. Дно было скользким и Пятница, не устояв, утащила за собой Серого. Вынырнув, он услышал ее звонкий смех. Веселишься, красавица? Подплыв, он потянул ее на себя, заставляя обнять ногами свою талию. Пальцы сжали ее ягодицы. Губы впились в ее рот. Сильно. Жадно. Ее фруктовый вкус и соленый привкус моря. Трепетное тело дрожит в его руках. Маленькая дикарка совсем не боится его. Она лишь слегка вздрогнула, когда он вошел в нее. Еще крепче сжала его бедрами, когда он скользко, горячо и влажно задвигался внутри.
«Она не девственница», – пронеслась в Сережкином мозгу мысль… и неожиданно больно ударила в затылок. Он дернулся и потерял опору под ногами. Что-то тяжело плюхнулось рядом, а парочка в очередной раз ушла под воду. Выплыв, Лазарев еле успел увернуться от летящего прямо в лицо собственного кроссовка. На берегу стоял Влад, всем своим видом излучая ярость и вселенский гнев. Вечный кайфолом Топалов смотрел на него угрожающе, а красная физиономия и стоящие дыбом волосы придавали ему сходство с вождем индейцев, вышедшим на тропу войны. Он видел, как Серый на цыпочках потрусил куда-то, и остатки сна как рукой сняло, он решил проследить. Как воришка крался за братом по зарослям и умудрился окончательно порвать свои и так драные джинсы. Борьба с тропическими препятствиями немного задержала его и когда он, наконец, выбрался на пляж, то увидел подтверждение своим опасениям – Сережка вовсю зажигал с мулаткой Пятницей. Злость ударила в голову, совсем как инстинкт продолжения рода недавно ударил в голову его подлеца брата. Не придумав ничего лучшего, чтоб остановить это безобразие, Владька стал кидаться брошенными на берегу серовскими кроссовками. Один даже достиг цели.
- Влад, ты совсем сдурел?! – орал Лазарев. – Какого хрена!
- Ты, похотливая скотина! Это я у тебя должен спросить, какого хрена! Ты что себе позволяешь?
Глаза Сережки полезли на лоб от таких претензий.
- Топалов, твою мать, чья бы корова мычала! С каких пор ты стал праведником?
Выбравшись на сушу, Серый закатил скандал. Ор стоял на весь остров, но Влад был не из тех, кого можно напугать криками, он и сам это отлично умел делать. До рукоприкладства дело в этот раз не дошло, хотя было близко. Выплеснув друг на друга весь словарный запас истинно русских выражении, братья поиссякли.
- Верни мои штаны, – потребовал Серега.
- Они на тебе все равно не застегнутся, – ухмыльнулся Топалов.
И только тут Лазарев вспомнил, что на нем абсолютно ничего нет. Опустив глаза, он убедился, что брат прав, сейчас на нем даже кимоно не сойдется. Внезапно засмущавшись, он ринулся к кустам, на которых красным флагом все еще висела его футболка. Прикрывшись ею, как фиговым листом, он взглянул на море, где благополучно утонули плавки и кроссовки. И, похоже, Пятница… Что-то он не помнил, чтоб она появлялась с того момента, как нарисовался Топа. Девушка-ихтиандр залегла на дно пока буря на уляжется? Или они так были поглощены руганью, что не заметили, как она ушла?
- Владя… а где она? – задал мучивший его вопрос Серый.
Вместо ответа ему в лицо полетели его джинсы, а сам Влад, развернувшись, отправился прочь. Видимо, его дальнейшая судьба островитянки не особо интересовала.
В который раз поразившись бесчувственности брата, Сережка натянул штаны и еще какое-то время смотрел на волны, переживая непонятную смесь жалости, досады, разочарования и испуга. Потом решил, что утонуть на глубине полтора метра Пятница не могла, и немного успокоился.
В течение всего дня он больше не видел ее. Наверное, девушке просто неловко показаться на глаза, решил он, что ж, оно и понятно, так обломаться на самом интересном месте.
Топалов с ним не разговаривал. На все попытки пообщаться реагировал презрительным фырканьем. «Ну и фиг с тобой», – решил Серый.
Блуждая по острову, он снова задался вопросом, какого хрена они тут делают и что неплохо бы уже начать думать, как отсюда выбираться (странно, но раньше эта мысль не пришла в голову ни одному из братьев). Твердо вознамерившись обсудить эту тему с Владом, Сережка бодрым шагом (насколько позволяли босые ноги) направился к месту, где видел его последний раз. Теперь он не посмеет его послать.
Представившаяся взору картина заставила притормозить. Топалов и Пятница стояли рядом на берегу и смотрела на садящиеся солнце. «Романтики хреновы», – успел подумать он, и тут его накрыло сильнейшее чувство deja vu. Такое ощущение, что вся эта ситуация когда-то была. Они вдвоем и девушка. Любовный треугольник. Чушь какая-то, ведь они никогда не ругались из-за девушек. Тот случай с Волковой не считается, это было давно и неправда.
Подойдя, Серый встал рядом и тоже уставился на закат.
- Красиво, – сказал он.
- Ох****льно, – согласился Влад.
А Пятница, взяв обоих за руки, потащила к ближайшей пальме. Новая волна дежа вю смешалась с удивлением и радостью – под деревом их ждал ужин, фигня, что в рационе опять одни фрукты, голодный желудок был рад всему.
Как всегда после еды Топалов подобрел, развалившись на земле, сказал, мечтательно глядя на огненный шар, опускающийся в море:
- Сейчас бы выпить. Или хотя бы покурить.
Лазарев прикусил язык, чтоб не ляпнуть «Или потрахаться», незачем подливать масла в огонь.
Удивленно оба посмотрели на Пятницу, тут же скрывшуюся в тропических зарослях. Еще больше удивились, когда вернувшись, она присела перед ними, протягивая что-то похожее на корни какого-то растения.
- Что это за фигня? – спросил Серый.
Девушка откусила кусочек и притянула ему оставшуюся часть, словно призывая последовать ее примеру.
- Спасибо, я как-то наелся, – принялся отказываться он от совершенно неаппетитного коричневого отростка.
А Влад вдруг взял протянутый ему корешок и, недолго думая, откусил. Вкус оказался не таким противным, как он ожидал. Странный, чуть горьковатый, вяжущий, но в целом терпимый. И на фига им это?
На фига, он понял буквально через минуту. В голове зашумело, кровь забурлила, и по телу потекло приятное тепло.
- А гадость-то прущая, – сказал он и засунул в рот остатки.
Сережка не стал ждать полчаса, чтоб убедиться, в безвредности растения. Ему тоже не помешало бы сейчас чего-нибудь прущего. Морщась и кривясь, он сжевал корень целиком под удивленным взглядом Пятницы. Видимо, она не ожидала от них такого рвения.
Через несколько минут оба были уже вне кондиции, и даже присутствие красавицы-туземки не действовало на них отрезвляюще.
В голове появилась совершенно идиотская мысль уподобиться окружающей действительности.
- Слушай, Вла, у меня идея, как с Пятницей породниться, пошли в кусты.
- Лазарев, извращенец хренов, ты чего это совсем обдолбался, не пойду я с тобой никуда.
- Влад не льсти себе, не возбуждаешь ты меня. Короче, мысля такая: мы на себя такие же юбки из листьев напялим, как у нее. Тогда она подумает, что мы из ее племени, вот тут-то мы ее и сцапаем.
Экзотическое растение подействовало на Лазарева странным образом, он не только не перестал хотеть мулатку, желания забурлили с новой силой, а решимости прибавилось. «Don’t stop me now», - крутилось в голове у Серого.
Влад, который вообще с трудом соображал, поплелся в кусты вслед за братцем.
В зарослях они долго возились, пыхтели и кряхтели, пытаясь соорудить себе юбки как у Пятницы, странный корешок давал о себе знать: руки отказывались что-либо делать, ноги подгибались, а язык заплетался. В итоге, напялив на себя то, что получилось, разрисовав физиономии, они предстали перед Пятницей. Смех девушки заставил их взглянуть друг на друга.
- Гыы, Топс, ты на папуаса похож, – захихикал Сережка, рассмотрев боевую раскраску Влада. – Тебе б еще копье в зубы.
- Ты на себя посмотри, Гингачгук Большой Змей, блин. Только хаера не хватает.
- Эх, где мой томагавк! – завопил Серый и бросился вприпрыжку на берег.
Волшебный корень сделал свое дело, желание Влада сбылось – ощущения, как будто выпил и покурил смешались воедино. А еще к ним примешивалось чувство невообразимой свободы, полета и эйфории. «Что это мы такое сожрали?» – пронеслось в голове Владьки, когда он увидел, что творит Лазарев. Ритуальный танец племени майя с примесью «фривея» и все это под собственный аккомпанемент.
«Клево! Намного лучше, чем в клипе» – это была последняя более-менее разумная топаловская мысль в этот вечер. А потом мозги отказали окончательно, и началось что-то невообразимое. Сумасшедшие пляски в свете заходящего солнца, прыжки через костер и оглушительный хохот от всего этого действа. Песни тоже присутствовали, как же без этого, русская душе все-таки. Песни, естественно, только из собственного репертуара.
Мало попадая в ноты, забывая слова и совершенно шокируя бедную Пятницу, мальчики горланили, старались перекричать друг друга.
Когда в очередной раз братья отплясывали свой «танец утят», девушка пристроилась рядом. «Ее бы в подтанцовку» – подумал Серый, а потом разум помахал ручкой на прощание и ему.
Знаменитое хватательно-обнимательное движение сзади, которого Пятнице чудом удалось избежать, отпрыгнув в сторону. Два обнаженных мужских тела, едва прикрытых дурацкими юбками из листьев, лихорадочный блеск в глазах, проступивший на щеках румянец вперемежку с цветными разводами, стоящие дыбом волосы – обалденная картина. Девушка даже не удивилась, когда кольцо рук Влада намертво замкнулось на Сережкиной груди. С интересом она смотрела, как тот развернулся к брату и застыл на месте, пялясь на него так, словно видел впервые. Ее совершенно не смутило, что эти два парня, еще недавно ругавшиеся из-за нее, потянулись друг к другу, как влюбленные. Видимо от безысходности. Хотя льстить себе не стоило. Одуряющее зелье ударило обоим в голову с бешеной силой. Горьковатый привкус во рту и сумасшедшее головокружение, изображение поплыло, яркие вспышки перед глазами… все как во сне, в бреду, и единственно реальным казалось это горячее тело рядом…
В сознании все исказилось и перевернулось. Какая, собственно, разница, чьи эти жадные губы, если ощущения такие приятные. Имеет ли значение, чье это дрожащее тело, чьи руки… чьи ласки…
Шум моря и шум в ушах. Туман в голове и туман перед глазами… Вязкий, липкий, сжимающий все крепче, как эти руки тело. Сдавливает горло, лишая воздуха и сил. Чертово зелье… Только не сейчас…

День 3.
Голова трещала, как переспевший арбуз, по которому ударили ножом. Глаза категорически отказывались открываться, словно их заклеили. А еще казалось, что тело стало ватным. Чертово тропическое зелье, вот это растащило. Это еще хуже самого страшного похмелья будет.
- Ммм… – стон откуда-то сбоку. – Где я?
Серый не сразу узнал голос брата, потому, что язык того так заплетался, что даже сам вопрос он не столько услышал, сколько угадал.
Сделав усилие, он все-таки открыл глаза. Нда, вопрос Влада был очень актуален, потому, что Лазарев тоже не въезжал в окружающий пейзаж, вернее его отсутствие. Ни пляжа, ни моря, ни пальм. Вместо этого стены, мебель и бьющий в лицо солнечный свет. Немного отодвинувшись в сторону, он еще раз осмотрелся. Светлые стены с непонятным рисунком на обоях, огромный телевизор (кстати, почему-то работающий), пианино в углу. Джунгли канули в неизвестность.
- Серый, что это за хрень? – вновь подал голос брат.
- Похоже на твою квартиру.
Пауза. Переваривает услышанное.
- А… где..?
Несмотря на «глубокомысленность» вопроса, Сережка понял, что хотел спросить брат. Его и самого интересовало: где? Куда всё подевалось-то?
С трудом поднявшись, он сел. Обхватив голову руками, удивленно посмотрел на пустые бутылки из-под пива на полу, два мобильника, валяющихся вперемежку с сигаретами и куча дисков по всей комнате. Прямо засилье цивилизации. И только золотистого цвета ковер отдаленно напоминал песок, по которому они ходили совсем недавно. Это что, был сон? Ничего себе виденьице… Внезапно стоящий в ушах звон пропал, Влад просто выключил телевизор. Швырнув на пол пульт, он принялся трясти бутылки, в надежде, что хоть в одной из них осталась живительная влага, ибо сушняк был нереальный. Бесполезное надо сказать занятие, потому, что все они были пусты. Скривившись, он посмотрел на Серого. Тот немигающим взглядом наблюдал за странными действиями брата.
- Ну и кто пойдет за «Клинским»…брр… за минералкой? – задал резонный вопрос Влад. Проигнорировав проблему, Лазарев пытался разрешить более важную задачу – что это за фигня привиделась? Так, что вообще было? На ум почему-то пришла Пятница, танцующая вокруг костра в юбке из пальмовых листьев. Не то. Сожженный на солнце топаловский нос. Опять мимо кассы. Зри в корень, Лазарев, сказал он сам себе и ему почему-то стало весело от этого слова. А потом он узрел. На самом краю стола, придавленный Владовым мобильником, лежал прозрачный пластиковый пакетик с непонятным содержимым. Сделав усилие, Сережка дополз и потянул его на себя, уронив при этом телефон. Две коричневатые таблетки явно не принадлежали к классу полезных лекарств, однако они поспособствовали возвращению памяти. Маать! Колеса! Они вчера с Владькой хапанули этой дряни и…
Дикий хохот прервал его размышления. Упав, Топалов катался по полу и захлебывался смехом.
- Остров, бляя… – мычал он сквозь истерику. – Последний герой, мать твою!
Тут до Серого дошло, что их просто жестоко заглючило. Все приключения, море, пальмы и мулатка Пятница были видением одурманенного наркотиком мозга. Фыркнув, Лазарев тоже расхохотался и повалился рядом с братом.
Идиотская, конечно, была идея употребить эти таблетки, но мальчикам, видите ли, захотелось новых ощущений, а тип, у которого они их приобрели, пообещал, что эти самые ощущения будут незабываемыми. Правда он предупреждал, что не стоит смешивать с алкоголем, но братья, благополучно забив на предупреждение, накачались пивом, решив, видимо, что пиво – это не алкоголь. Результат, как говорится, на лицо. Странно, что глючило их одинаково. Хотя лежавшая на полу коробка от диска с названием «Изгой» (современная интерпретация «Робинзона Крузо») несколько объясняла ситуацию – насмотревшись чудес кинематографа, мальчики просто гнали на заданную тему.
В течение нескольких минут они бились в истерике и ничего не могли сказать, лишь хрюкали сквозь хохот.
- Серый, глюк про Пятницу был твой, стопудово, – немного успокоившись, выдавил Влад. – Блин, ты даже на острове не можешь без баб.
- А ты, по-моему, был не против, – ответил Сережка. – Зато про киви – точно твой. Убить меня хотел, поганец?
- Кстати, ты ко мне приставал, гад.
- Я? К тебе?! Фуу! Топалов, ты себя переоцениваешь!
- Не, я серьезно. - Да иди ты! Еще немного повспоминав и насмеявшись вдоволь, братья, наконец, успокоились.
- Фу, такими быть, – сделал вывод Лазарев, вытирая льющиеся от смеха слезы.
- Однозначно, «фу», – согласился Влад. – Кстати, как долго нас таскало по островам? Какой сегодня вообще день?
Нашарив рукой свой телефон, он поднес его к лицу и в следующую секунду разразился новым приступом хохота.
- Чего там? – не понял Сережка и выхватил у брата трубку.
Через мгновение оба снова катались по полу в истерическом припадке. На дисплее черным по голубому светилось: 2 апреля. Пятница.

напишите Stasey
напишите La Pina