| на главную | | <<< назад <<< | | юридическая фигня| | гостевуха | | форум | | mail | «Рассказ» Она сама не знала, чего ей вздумалось переводиться в московский ВУЗ. Просто появился шанс: тетя с дядей переехали в столицу и звали ее к себе. И она поехал. Лето только вступало в свои права, и, оставив на ее попечение однокомнатную квартиру в центре города, родня уехала в отпуск на юг. Со своими будущими одногрупниками она очень быстро сдружилась, и после обмывания первого сданного ею экзамена, она возвращалась домой уже в двенадцатом часу. Погода была противней некуда: дождь лил как из ведра с самого утра, ветер готов был вырвать из ее рук зонт, да к тому же было ужасно темно. «Хорошо хоть идти недалеко», – подумала она, в очередной раз мысленно поблагодарив за это дядю с тетей. Идти оставалось минут семь, вот уде и парк, а там и до дома рукой подать. Вдруг в свете фар проезжающей мимо машины, она увидела на скамейке неподалеку молодого человека. Судя по его виду, под дождем он сидел с полчаса, не меньше. Не было похоже, чтобы он был пьян, но и прятаться от дождя он явно не собирался. Он выглядел так… одним словом, как потерявшаяся собака. «Нарвусь я когда-нибудь со своим самаритянским сердцем», – отругала она себя, все-таки поворачивая в сторону злосчастной лавочки. – Молодой человек, с вами все в порядке? – Спросила она, держась, однако на почтительном расстоянии. Он не отвечал. Она подошла поближе: – Эй! Ей послышались приглушенные всхлипывания. «А, может, просто дождь?» – Она подошла совсем близко и дотронулась до его плеча: – Алло! Ничего. – Ладно, не разговаривайте, не очень-то и хотелось, – злясь на себя, она собралась уходить, – только ведь простудитесь, – предприняла она последнюю попытку. Она уже разворачивалась, чтобы уйти, но краем глаза заметила какое-то движение и, испуганно повернулась. Он приподнял голову, смотрел на нее. «Определенно, – подумала она, припоминая строчки из Боске, – как потерявшаяся со… – ее вдруг как молнией ударило, – это же Лазарев из Smash!! Или нет… Да нет же он!» Сергей посмотрел на нее, не понимая, что происходит. Он пришел сюда вечером после... Нет, не надо, нельзя об этом… «А сейчас что, ночь? – Он огляделся по сторонам. – Дождь? Плевать! Продюсер убьет! Плевать!!» Она подошла к нему, присела рядом на корточки, так, что оба оказались под ее зонтом. – Все в порядке? – спросила она и тут же мысленно отругала себя за дурацкий вопрос. Если бы все было в порядке, сидела ли бы звезда эстрады ночью под проливным дождем на лавочке в парке, рискуя подхватить воспаление легких! – Эй! – она дрожащей рукой убрала с его лица волосы, по которым ручьями стекала вода. Да и сам он был как сплошной ручей. – Ты же промок до нитки! Все это время он пристально смотрел на нее ничего не понимающим взглядом. – Привет, меня зовут Оля, – глупо, но надо же было что-то делать! – Меня …Алексей, – запнулся Сережка, он не был уверен, узнала ли она его, а если нет, тем лучше. «Нет, это определенно он! – вздрогнула она при звуке его голоса. – Но если он так хочет…» – Очень приятно. Может закончим разговор в каком-нибудь более приятном месте, – она оглянулась, – пошли хотя бы в беседку сядем, там дождя нет и ветер не так дует. Он только что заметил, что и впрямь замерз. «Убьет Орлов! – И опять: Плевать!» Они забежали в беседку, Оля закрыла зонтик, Сергей приходил в себя, точнее… Не то что бы в себя, просто чем ближе был он к реальности, тем больнее становилось ему. Его душили слезы, он отвернулся. – Да что с тобой?! Рассказывай! Легче будет,– удивляясь своей уверенности она осторожно взяла его за подбородок и повернула к себе. Он посмотрел ей в глаза «А почему бы и нет, – подумал он, – вроде не узнала, по крайней мере, автографов не требует и убить не пытается, – откуда-то из глубины прорезался лучик прежнего сарказма, – на все плевать!» – Ну… так сразу и не… – его бросило в дрожь. – Ясно, – перебила она его, – пойдем. Оля взяла его за руку и, раскрыв зонт, быстро потащила его по направлению к своему дому, нещадно матеря себя за то, что связалась с этим, но бросить человека, пусть даже и его (а, может, тем более его) в такой ситуации она не могла. Пробежка немного согрела Сергея, он все еще был не в себе. Буквально втащив его по лестнице на четвертый этаж (лифт второй день не работал), она вручила ему полотенце, дядин халат и силком запихала в душ. Затем, вздохнув с облегчением, она поставила чайник. Когда Серега вышел из душа, его уже ждала огромная чашка горячего чая с лимоном. – Есть хочешь? – спросила Ольга. Он отрицательно помотал головой и сел за стол. Он все еще не отошел. – Пей. Минут пятнадцать они пили чай молча. Потом он поднял голову: – Спасибо. – Не за что… Расскажешь? Сергей посмотрел ей в глаза. Выговорится хотелось, но… В ее глазах не было ничего, что он боялся увидеть: ни фанатизма (может и впрямь не узнала? Черт, как же он ей представился?), ни насмешки, ни презрения… Ему необходимо выговорится. Он так дальше не выдержит! – Понимаешь, мне сделал больно один очень близкий человек… – он запнулся. Рассказать все?! – Это я вижу. Девушка? – он молчал. – Друг? – Ну… в общем и то, и то… – молчание. Как тяжело… – Друг увел девушку? – пыталась помочь она. – На самом деле… на самом деле, – будь что будет, – зажмурился он, – я говорил об… одном человеке… Она поняла все. Слухи ходили давно. Она им не верила, точнее ей было все равно. Она слушала музыку, смотрела их выступления по телевизору, ходила на концерты, но об этой стороне медали никогда не думала. – Влад? – Спросила она. Сергею было уже на все плевать, он даже не заметил, что его раскрыли, он только осознал, что они уже сидят на ковре, слезы ручьями текут у него из глаз, она обнимает его, гладит по голове, шепчет что-то такое, от чего становится немного спокойнее: – Тише, тише. Все будет хорошо. Успокойся, Сереженька, солнышко. Ну, если тебе так легче будет, поплачь. Поплачь. Все будет хорошо. Все наладится. Он не знал, сколько они так просидели, но только он вдруг почувствовал, что надо все рассказать, что его поймут, ему помогут… Они сидели на большой кровати по-турецки друг напротив друга. Сережка уже немного успокоился, подмышкой у него торчал градусник. Слез уже не было был только поток слов, нескончаемый поток: – Понимаешь, я сам толком не понимаю, что произошло, помню только, что мы сидели в какой-то гостинице по десятому разу пересматривая какай-то ужастик… я не знаю что на нас нашло … на маня… на нас… В общем… – Ясно, – в очередной раз выручила его Ольга, вытаскивая градусник,– 37,2. Надо тебя еще чаем напоить. Подожди минутку. Она принесла чай, на этот раз с малиновым вареньем. Опять села напротив. – Я никогда не думал, что… Я имею ввиду, что я всегда считал себя… Ольга накрала своей рукой его руку, как бы говоря: я все понимаю, если не можешь продолжить, не продолжай. Как ни странно, она понимала его практически с полуслова. Он благодарно взял ее руку, поднес к своим губам, поцеловал, прошептал «Спасибо». Она провела рукой по его щеке: «Продолжай». Он рассказал ей все. Как они с Владом были близки с детства, как в школьном лагере Владька бегал к нему спать, потому что боялся пауков, которых там было в изобилии. Как они с ним часами играли, и им не было скучно. Как Сережка всегда умел его рассмешить, прибегая, в крайнем случае, к щекотке – валил его на пол, садился верхом и начинал щекотать. Владька визжал, пищал (скорее от удовольствия), пытался высвободиться, а потом пробовал обижаться, хотя, стоило Сереньке показать ему язык, как от «надутости» Влада не оставалось и следа. Потом он уехал в Лондон. «Идиотский город, ненавижу его. Оттуда Владька приехал другой». Он замкнулся в себе, никого не пускал в душу, даже Серегу. Потом еще эта глупая история с Юлькой. Влад ушел в себя по уши, как улитка. Сергей однажды пошутил над ним: «Улитка, улитка, покажи рожки». После десятидневного молчания Влада Серега понял, что он переборщил. Он поставил все точки над i, как только они вернулись в Москву. Но после этого Владька был все равно, что чужой. Он уже ничего не рассказывал Сереге, избегал его, скрывал от него своих девушек, много позже начал курить втихаря. Серега пытался поговорить с другом, денно и нощно вдалбливал Владьке, что то была всего лишь детская шутка, что они выросли, повзрослели. «Да не буду я у тебя никого уводить. Хочешь, можешь у меня кого-нибудь увести, мне для тебя ничего не жалко». Однажды, после такого разговора, Влад не выдержал: «Да плевать мне на Юльку было!». Тогда Серега этого не понял. Они начали петь. Жить в одном номере предложил Владька во избежание лишних расходов, это было в Штатах. «Мы в лагере в одной кровати спали, а уж в одном номере…», – огрызнулся он на возражение отца. А потом они привыкли. Серенька уже не мог уснуть без того, чтобы не поиздеваться над Владом (но, ни в коем случае, не над его личной жизнью). А Влад… А Влад уже не мог заснуть без Сереги рядом, без его мерного посапывания на соседней кровати. А однажды, они смотрели ужастик в номере, у Влада как-то не получалось уже изображать абсолютное безразличие к другу (устал?). Он, пытаясь успокоиться, ворочался в кровати. Сережка, решив в очередной раз подшутить над Владькой, сказал, что тот скукожился как зародыш и, на правах старшего товарища, начал укладывать его нормально. Но почему-то так захотелось оставить его голову у себя на коленях. А потом, а потом что-то щелкнуло у него в голове, какой-то переключатель, казалось, заклинило, и вот, наконец, он (переключатель) встал на место. Сергей посмотрел на Влада и испугался тех мыслей, которые заполонили его голову. Он смотрел на Владьку другими глазами. Он никогда раньше не замечал, этих полудетских губ, плотно сжатых и оттого, казалось, сердитых. Никогда не замечал мелких горизонтальных морщинок на лбу. Родинка над правой бровью. А как восхитительно он сопит во время сна (Сергей не знал, что то же думал про него Влад). И эта милая детская любовь к фенькам и подобной мути. Да, малыш подрос. Правда, он еще ниже Сереньки, но его руки, его грудь… Влад открывает глаза: «В первый раз вижу, чтобы так смотрели ужастик», – шепчет он. «Там была страшная сцена, я испугался», – так же шепотом отмазывается Сережа, прекрасно понимая, что за этим последует. Владька по-детски потянулся к Сережке. Сергей устремился на встречу. Их губы слились в поцелуе, подобного которому не было в жизни ни одного из них. Губы Влада были прохладными, как утренняя роса. Сергей никак не мог оторваться от них. Он не помнил сколько длилось это безумие, но, когда он очнулся, хотел отстраниться, оттолкнуть Влада, убежать в ночь, далеко-далеко, он увидев губы Влада, распухшие от его (!) поцелуев, услышал учащенное дыхание, свое и Влада, стучащие в ритм сердца, шепот Влада «Пожалуйста», нет, он не выдержал. «Как там?», – вспомнил он слова, изрядно поднадоевшие, но так подходящие сейчас: Alors je sens l'enfer s'ouvrir sous mes pieds «Хотя, нет, – мелькнула последняя мысль в его голове, – l'enfer это же вроде ад. А как же по-французски рай? Кажется, похоже на англи-й…». LE PARADIS Так продолжалось долго. Они любили друг друга тайком, но это и придавало особое очарование их отношениям. Они растворялись друг в друге. Как там: сueillir la fleur d'amour. Они сняли одну квартиру, они практически не выходили оттуда. Они вместе ездили отдыхать туда, где их никто не знал. Там они носились по улицам, как дети, радуясь своему счастью. Они целовались прямо на улицах, шокируя прохожих, кричали, стараясь перекричать друг друга, «Я люблю тебя!», устраивали возню на газонах и платили бесчисленные штрафы за нарушения общественного порядка. Но им было все равно. Они были счастливы. А вечерами, выжатые как лимон, но довольные, они засыпали в объятьях друг друга, чтобы назавтра куражиться опять. А недавно что-то изменилось. Влад практически перестал появляться дома. Ночевал у родителей. Когда он все же приходил, то глаза у него горели, он приходил взбудораженный и уставший, он уходил из комнаты, чтобы поговорить по телефону. Сергей терялся в догадках, он просил объяснить, он требовал… Вчера Влад забежал на 5 минут: – Я сегодня опять у своих ночую, – сказал он уходя. – Постой! – окликнул его Сергей. – Чего, я тороплюсь, – недовольно проворчал Владька. – Владислав, – говорить было очень трудно, – что-то случилось? – Нет, с чего ты взял? Ну, пока! – Стой! – Сережа захлопнул дверь. – Чего еще? – Тебя не устраивают наши отношения? – Ты же сам знаешь, злюка, все прекрасно, – обиженным голосом пролепетал Влад, – пока! Он приоткрывает дверь. Сергей всем весом наваливается на руку, которой он опирался на дверь. – Ну, нет уж! Сегодня ты никуда не пойдешь. Пока не объяснишь в чем дело по крайней мере. – Ты чего? Сережа прижимает Влада двери. Целует его все напористее, чувствуя сопротивление. Влад вырывается, Серега ощущает на своей щеке жжение. «Неужели он…», но додумать не успевает. – Пусти, сказал! – и Владька как уж выскользнул в коридор. Около часа Сережа ошалело бродил по квартире, ничего не понимая. Потом собрался и ушел. – Что мне делать? Я его не узнаю. – Может у него действительно дела? – Которые он от меня скрывает? Мы никогда ничего не скрывали друг от друга. – Может что-то семейное? Проблемы дома? Может вас заподозрили, а он тебя просто расстраивать не хочет? – Он бы сказал. Он всегда приходил за советом… Точнее ему не надо было приходить: он и так все время был рядом. – Солнце, ну, что я тебе могу сказать? Позвони ему, попроси о встрече, скажи, что это очень важно и… не дави на него. OK? – А если он… – А лучше как сейчас? – Сейчас у меня есть надежда... – Продолжай: которая тебя мучает. Ольга выбежала в коридор и принесла телефон. – Позвони, хуже уже не будет. Серега набирает номер. Би-и-ип – би-и-ип – би-и-ип… – Алло! – Здравствуйте, дядя Миша, а Влада можно? – Сереж, ты знаешь сколько времени?! – Знаю, это важно. – Его нет. А что случилось? Бип-бип-бип… – Успокойся, не надо никуда идти, не надо никого искать. Да и не терялся он. Он САМ ушел. Понимаешь? Его не украли, не разорвали на сувениры, ОН УШЕЛ САМ! – Тихо!.. – Ясно слышится мелодичный звонок сотового. – Алло! Владька! Маму твою! И тебя туда же! Ты где блондаешь?!!! Ты совсем больной! Я же волнуюсь! – Приезжай. – Куда? Ты где? – Дома. – Я тебе домой только что звонил. Папа сказал нет тебя, и не было сегодня! – У нас дома. Успокойся! Не кричи, я же люблю тебя!!! – Тогда скажи, куда ты пропал? – Ты где, давай лучше я за тобой заеду. Какой-то ты нервный сегодня. – Я не нервный. – Нервный-нервный, а еще у него температура, – язвительно крикнула в трубку Ольга, – пусть он теперь мучается, – заговорчески шепчет она Сереге на ухо. Трюк проходит: – Сережа… Ты где? Ты с кем??? – Ну вот, Влад, видишь, ты сегодня тоже нервн… – Ты с кем, маму твою ;%?!»@#$^ – Ага, ревнуешь!... Через полчаса они встретились, немножко покричали, объяснились… – Соглашаюсь, глупо получилось. Влад с Ольгой сидели в кафе, ждали Сергея с репетиции. – Но я же как лучше хотел… – А получилось как всегда! – Ой, Олька, только не начинай язвить, тебя ж потом не остановишь. – А чё тут язвить? Это ж додуматься надо человеку на годовщину совместной жизни подарить дачу, причем отделывать ее в последний момент, да еще так, что чуть человека с ума не свел. – Ага, «Здравствуй, Сережа. Я сегодня не ночую дома, т.к. хочу подарить нам с тобой на очередную годовщину дачу и ее отделываю. Пожалуйста, удивись потом искренно!» – Что лучше что ли? Да и че там дача – участок с одноэтажным домиком, зато там душ летний!!! Как ты думаешь, за ночь обои высохли? – Кто ж их знает? – Высохли. Я там все форточки открыл! Оля поперхнулась коктейлем. – Ты чего, Лёль? – Да так, не обращай внимания. А можно я в саду посплю? Люблю на свежем воздухе! – Базаришь! Конечно. А вон и Серенька! Поехали уже! Ужин при свечах (просто электричество еще не провели) на … троих. Затем Лёлька нагружает Сережку тащить в сад раскладушку и пять минут гоняет с места на место, пока не обосновывается под огромным деревом черешни. Желает Сереге «спокойной» ночи, целует, просит поцеловать на ночь Влада от нее. – А может в доме поспишь? Ты нам не помешаешь! – Ага, а вы мне??? Сережка уходит. Точнее, убегает, забегает в дом, с разбегу прыгает на кровать и начинает очень громко извещать Владьку, который нежится в летнем душе о том, что от собирается с ним сделать. Переливистый смех доносится из сада (показалось, или немного ехидный?) Наконец объявляется Влад, хитро прищурившись: – Слушай, я тебе дачу, а ты мне чего? – А что ты хочешь? – поднимает брови Сергей. – Стриптиз в твоем исполнении! – Нет не пойдет. – Почему? – Не умею! – Ну, ты же способный, у тебя же разряд по гимнастике, я тебе даже помогу для начала. Please-please! –Ура! – Донеслось из сада. – А я подпою: Belle C'est un mot qu'on dirait invente pour elle – Блин, Олька, весь кайф ломаешь! – А кто-то меня еще в доме положить хотел! Ладно, молчу. Влад подошел вплотную к Сереге: – Ну я жду! Сережка наклонился, чтобы поцеловать Влада, но тот увернулся. – Я жду, – еще более настойчиво произнес Влад. В его глазах плясали огненные бесята. Под таким  взглядом устоять было трудно, да и Владьку сережка знал: так просто не отступит. – Ты обещал помочь, – Серега прижал Владика к себе. Владик опять увернулся от поцелуя. Они начали двигаться, размеренно, как будто в танце, прижимаясь друг к другу. Медленно. Сережино дыхание обжигало шею Влада. Руки Влада начали расстегивать Сережкину рубашку. Медленно. Ритмично. Рубашка расстегнута, руки скользят по загорелой мускулистой груди. Сережка на мгновение замирает, выгибается, как кошка и ищет губами губы Влада. Но Влад уже успевает переместится на кровать. – Дальше сам. Понимая, что выхода у него нет, бедный Сережка начинает вспоминать все, что когда-либо видел подобного. Его движения ускоряются. Он резко распахивает рубашку, медленно снимает ее. Она соскальзывает с его широких загорелых плеч, затем с бронзовых мускулистых рук. Медленно. Сережка рывком кидает рубашку в лицо Владу, тот смеется, отбрасывает ее в сторону. Серега начинает медленно крутить бедрами. (Влад замирает). Руки танцора расстегивают пуговицы на джинсах: одна… вторая… третья… Влад не выдерживает и начинает кататься со смеху: – Серень, где ты набрался этой пошлости! Ты же виляешь бедрами как непристойная женщина! – А можно я тоже на это посмотрю!? – Доносится смешок с улицы. – Ты когда-нибудь спишь? – В один голос кричат ребята. – Ладно, сплю! Сережа расстегивает оставшиеся пуговицы и молниеносно стягивает джинсы: – Все, кина не будет – кинщик заболел, – изрекает он известную фразу и начинает стаскивать футболку с Влада. – Что ж ты делаешь, не так быстро, щекотно! – Вы думаете, так можно уснуть?! – комментирует голос из сада. За футболкой на пол летят Владькины шорты. Наконец-то – вздох облегчения вырывается из груди Сережи. Он прижимает Владика к себе. Крепко-крепко. Он находит его губы, прохладные, как роса, скользит губами по щеке, ниже, шея. Дыхание обжигает Влада. Он выгибается под привычными, но такими приятными, ласками. Губы. Ниже. Вниз по мускулистой груди, вниз. Достигают впадины пупка. Влад замирает. Задерживаются. Еще мгновение. Влад что-то шепчет, но что и сам не знает. Ниже. Мгновения тянутся, а может несутся. Они потеряли счет времени. Наконец Влад сумел выдавить из себя что-то похожее на «Пожалуйста», точнее это был всего лишь вздох, но Сережка понял. Он обнял Влада сзади. Дыхание нестерпимо жгло шею. Было так хорошо. Они мчались на всех парусах в океане наслаждения. Хорошо! До боли знакомое чувство. Боже! Как же хорошо!.. Они лежали рядом. Влад провел рукой по груди сережки. – Я люблю тебя! – Я тебя обожаю! Влад по-ребячески вскочил и начал прыгать на кровати: – Мы любим друг друга, и это классно! На третьем прыжке Влад дотрагивается руками до потолка и… все обои падают ему на голову! – Что за…! Из сада раздается смех: – Что, упали наконец?! Владечька, солнышко, обои сохнут не меньше суток и никаких сквозняков!! Запомни на будущее! Влад натягивает шорты и выбегает в сад. Серенька, на ходу застегивая джинсы, несется за ним. И вот они уже втроем носятся как угорелые. – Ты… Ты знала! – Да! – Какого ты не сказала? – А так веселее! – Угу, а если б они раньше упали!? – Судьба такая! Побегав так с четверть часа ребята все-таки изловчились поймать Лёльку. Она брыкалась, орала что-то типа: «Поставь где взял», «Брось а то уронишь» или «Брось, брось, да не меня, автомат!». Еще минут двадцать повалялись в траве. Правда досталось больше всех Владу, так как Олька с Сережкой могли спокойно именовать себя «маньяк-щекотило». Потом почти бездыханного Влада пытались внести в дом вперед ногами, но он почему-то упирался. Оторвали отклеившиеся обои и полуживые легли спать. Втроем. Олька лежала посередине. – Как думаешь, Серень, а из нее получится хорошая сестренка! – Точно! Спокойной ночи, сестренка! – Спокойной ночи, сестренка! – Приятных снов, братишки… или братики… или… ну в общем давайте уже поспим. Она лежала между ними и ей было тепло, уютно и спокойно. Они теперь ее братья. Они теперь всегда будут рядом. И она будет рядом с ними. Всегда сможет их помирить, если что… В институт-то она перевелась успешно. Они лежали, обняв ее и касаясь друг друга. Они были счастливы. Они любили друг друга. А теперь есть и еще один любимый, родной человек, который всегда будет рядом, всегда сможет помочь. Да, они забыли ей сказать: жить она теперь будет у них. напишите ola <<< назад <<< © smLash 2003 original design by (n/a)