| на главную | | <<< назад <<< | | юридическая фигня| | гостевуха | | форум | | mail | Светлая комната и темноволосый мальчик Коридор, очень тёмный. Тёмный по сравнению с той комнатой, в которую он ведёт. Влад дёргает за ручку и даже через закрытые веки он чувствует эту вспышку, всплеск света, заполняющего пространство вокруг. Эта комната самая любимая в доме, потому что Влад привык к ней с детства, привык прятаться в ней от шума, суеты, от тревожащих его проблем и от воспоминаний. В этой комнате всё светлое, открытое и лёгкое: белая мебель, светлые полупрозрачные занавески на огромных окнах…. Вот и сейчас Влад забирается в кресло, складывает ноги калачиком, и замирает. Обычно он начинает перебирать в голове все тягостные мысли, и каждый раз эти мысли, будто бы соприкасаясь с этой светлой комнатой, становятся легче и ясней, и как будто теряют большую часть своей негативной энергии. А ещё Влад часто смотрит альбом с детскими фотографиями, а именно первую страницу этого альбома. Чёрно-белая групповая фотография - сосны, песчаная дорожка, улыбки и беззаботное счастье на детских лицах. Владу нравится смотреть на эту фотографию, потому что этот кадр один из любимых, но главная причина, по которой Влад часто смотрит на неё, это тот день и то утро, в которое сделана фотография. После завтрака вы всем детским ансамблем собирались на пляж, и ваша руководительница просто щёлкнула на фотоаппарат вашу шумную толпу в цветных панамках с пляжными полотенцами и надувными матрацами. Круглые удивлённые глаза и приоткрытый рот, русая чёлка из-под полосатой панамки и «рожки», которые Владу подставил кто-то из стоящих рядом ребят. Влад столько раз смотрел на эту фотографию и «погружался» в неё, что ему даже иногда казалось, что он на самом деле провёл весь тот день с ребятами на пляже. Вот и сейчас Влад засматривается на эту фотографию и опять будто чувствует лёгкую утреннюю прохладу и морской запах, мнёт в руках лямку от своего рюкзака, и удивлённо поворачивает голову, услышав щелчок затвора фотоаппарата. Потом улыбается, машет всем рукой и бежит к воротам лагеря. Красивая красная машина, мягкое ворсистое сиденье….тот день обещал быть хорошим и интересным. И через минуту Влад мчится по трассе вдоль береговой линии, высовывая руку в открытое окно, довольно щурится от белого утреннего солнца, от бесконечного мелькания прибрежных сосен и от встречного потока воздуха, треплющего чёлку. - Владик, золотой мой, ты захватил плавки? – улыбающиеся серые глаза, обращенные на Влада. - Да, – отвечает Влад и с наслаждением вслушивается в шорох гравия под колёсами автомобиля. - Тут отличный пляж, не такой как у вас в лагере, тебе понравится, вот увидишь…..рядом там есть причал и лодки….можно покататься… - Влад видел этого человека первый раз, но его добродушный тон голоса и манера говорить с Владом как со взрослым….Что ещё нужно, чтобы проникнуться доверием и симпатией? – и ещё протянутая бутылка пива, вместо газировки, и крепкая мужская рука, похлопывающая Влада по плечу, и заговорщическая фраза: - Мы не скажем папе? Да, Влад? Конечно Влад не станет рассказывать отцу - да ведь и нечего рассказывать – Влад чувствует себя уже достаточно взрослым, чтобы пить пиво и чтобы попробовать порулить автомобилем…. Влад уже предвкушает тот момент, когда он вернётся в лагерь, и этот мужчина, папин знакомый, крепко пожмёт ему руку на прощанье, совсем как взрослому, а потом Влад будет рассказывать другим ребятам и девочкам о том, как это легко и круто - вести машину и одновременно попивать пиво из бутылки. Автомобиль наконец-то останавливается у двухэтажного домика на берегу. Влад бежит по песку к морю, и тут действительно есть деревянный причал и лодки… Всё на одном дыхании – купание в море, брызги, лодка, рассекающая водную гладь, горький вкус светлого пива… Уставший и довольный, Влад бежит на цыпочках к дому, мурашки на мокрой коже, папин знакомый накрывает его желтым полотенцем. Душевая кабинка, похожая на те, что в лагере…Влад намыливает резиновую губку и подставляет голову тёплой струе воды… А потом вдруг воспоминания ломаются и идут в ином, совсем неправильном русле. Потом происходит то, что не вписывается в детские воспоминания Влада, да и вообще ни в чьи детские воспоминания. Прикосновения холодного кафеля к мокрой спине, судорожно сжатая в ладошках резиновая мочалка, пена, стекающая по животу и ногам, и чужие горячие руки, скользящие по пояснице, а затем и по всему телу. Внезапная мысль, что происходящее выходит за общепринятые рамки. Испуг. Всхлип, когда одна рука осторожно, но властно спускается под плавки, а вторая потихоньку вынимает губку из Владькиного кулака. Вода стекает по волосам, попадает в глаза и нос и смешивается с горьким комком слёз, застрявшим где-то в горле и мешающим дышать. Откуда-то взявшаяся предательская слабость и дрожь в руках и ногах, когда Влад пытается отмахнуться, отодвинуться от горячих настойчивых рук и сильнее вжимается спиной в холодный кафель. А потом вдруг успокаивающий, но какой-то лихорадочный шепот: «не плачь, мой мальчик, не бойся... успокойся, золотой мой…. ты такой красивый…. всё хорошо». Горячие руки вдруг отступают и опять укутывают Влада в жёлтое полотенце… Этот знакомый отца….его нервная улыбка….Он поднимает Влада на руки и заносит в комнату…. Заботливо вытирает махровым полотенцем капельки воды с Владькиного дрожащего тела и гладит по голове. И теперь он всё тем же мягким голосом шепчет успокаивающие слова, но тон уже совсем другой, не такой как на пляже, а заискивающий и сюсюкающий… - Владик, что ты напугался? Ничего же не происходит…Всё нормально….это всё нормально… - щас перекусим, выпьем ещё пива, хочешь? И посмотрим мультики или кино…хочешь? А потом я отвезу тебя к ребятам….Всё хорошо, Владик… лучше расскажи, тебе понравилась лодка? Влад как будто опять возвращается в общепринятую реальность и его испуг от происходящего минуту назад начинает казаться ему глупым и надуманным испугом, как если бы Влад, как маленький, опять испугался темноты. А потом были мультики и пиво, которое Влад пил большими глотками, держа в ещё немного подрагивающих руках стакан. Толстая интересная книга с фотографиями шлюпок, катеров и огромных кораблей…. И ещё пиво, затуманивающее сознание и наполняющее тело приятной тяжестью; рука, заботливо и ободряюще поглаживающая Влада по голове и вдруг опять лёгкое прикосновение губ к Владькиному виску, дыхание с терпким запахом пива. А потом вернувшийся плен горячих рук и губ и почти шоковое оцепенение, глухой бессознательный ступор и молчаливая покорность. И вот Влад уже несётся по прибрежной трассе, рыжие стволы сосен мелькают на фоне моря, бликующего от мягкого закатного солнца, шорох шин по гравию и ворота лагеря. Внимательный, насторожённый взгляд серых глаз напоследок - знакомый отца пожимает вялую Владькину ладошку, гладит по голове: - Всё ведь хорошо, Владик? Ну не молчи, мой хороший….Всё ведь нормально? Еле уловимый молчаливый кивок головы в ответ. Тогда совсем не хотелось плакать, а память напрочь отказывалась воспроизводить события последних часов. Ни боли, ни страха - странное ощущение. Будто ничего и не было. И только бы. Но тело зачем-то, помнило эти проклятые несколько часов, и напоминало о них отвратительными, ненавистными ощущениями …. Вот Влад медленно на подкашивающихся ногах поднимается по бесконечной лестнице, потом тихо ступает по мягкому ковру коридора, не отрывая глаз от сандалий… Ваша комната с красноватыми занавесками, разбросанные повсюду купальные принадлежности и Серёжка - Владькин друг и почти брат, задремавший на кровати – здесь витал совсем иной дух, умиротворение, иная реальность – всё та же, детская и беззаботная, совсем как сегодняшним утром, когда все собирались на пляж. Влад осторожно прикрывает за собой дверь и облокачивается на неё. Сознание всё ещё будто затуманено сегодняшним днём. Мерное Серёжкино дыхание, лёгкое колыхание занавесок на приоткрытом окне, и почти парной от солнца воздух в комнате отогревают рассудок, возвращают к прежней жизни. - Владька… – хрипловатый спросонья голос, Серёжка потягивается, и лениво приподнимается над подушкой, - Мы думали, ты сёдня к ужину и не придёшь, ты зря с нами на пляж не пошёл, я в волейбол шесть раз выиграл, прикинь!!! А потом там ещё на катамаранах катались – море спокойное было….у меня, кажется, спина и колени обгорели… Серёжкина беззаботная болтовня, его торопливый азарт, с которым он рассказывал о сегодняшних увеселениях, заливистый звонкий смех, которым сопровождались все истории сегодняшнего дня, и искорки, играющие в тёплых Сережкиных глазах дали Владу внезапное чувство защищённости и уюта. А потом Серёжка стянул с себя футболку и рассматривал свою спину в зеркало, не переставая спрашивать, не сильно ли у него обгорела спина. Влад молчал, будто в оцепенении, пытался улыбнуться и пожимал плечами, при этом совсем не воспринимал Сережкиных слов, а лишь ловил глазами, впитывал кожей умиротворение, наполняющее комнату, тот задор и простоту, которую давал этот вертящийся перед зеркалом темноволосый мальчик. А потом они бежали по коридору, и Серёжка, увлечённо размахивая руками, рассказывал, как они с ребятами и Юлькой обливали водой загорающих на пляже людей, а потом прятались в кабинках для переодевания. - А ещё, Владька, я так проголодался, что готов сожрать корову, да-да-да, огромную и жареную….гыыы….Владь, а ещё…. Серый говорил, говорил, смеялся, и опять говорил…И ни разу не спросил Влада о его прогулке. Наверное, это было как раз то, что нужно в тот момент – ни слова о красной машине и о мужчине с серыми глазами. На следующий день были катамараны, пошлые анекдоты вполголоса, подглядывания с Серёжкой за девочками в раздевалке, любимые вафли с апельсиновой начинкой на полдник и под конец дня мальчишечьи разговоры о пережитом за день, о планах на завтра и обо всём на свете… - Владька, слушай. Ты за последние полчаса ни на один мой вопрос не ответил – я сам на них отвечаю, молчишь и улыбаешься, как дурак, заболел что ли? – Или на солнце перегрелся? Владу нужно было ответить, но пока он придумывал причину, Серёжке надоело ждать… - Ты, наверное, много думаешь – раз молчишь – ответил Серый на свой вопрос и сам же рассмеялся…. – О чём думает Влад? – завтра повешу такое объявление в столовой: «Если кто-то знает, о чём думает Влад, обращайтесь в 21 комнату»….. - Серёж, а что ты думаешь о папином знакомом? – тихонько спросил Влад. - О том непонятном мужике на красной тачке, который вчера заезжал за тобой? – Серёжка бросил на Влада смешливый и удивлённый взгляд через зеркало. - Так вот ты о чём думаешь! Ха! Владька….А что я о нём думаю? - ….что у него тачка классная, что….он обычный….Да ничего я о нём не думаю! Зафиг о нём вообще думать?! - кругом полно мужиков на красных тачках, Владька…или ты опять едешь кататься? - Нет-нет…- забормотал Влад, пряча задрожавшие руки. - Ха-ха! Владь, кончай думать о всякой фигне, посмотри лучше на мою спину…я, кажется, сегодня ещё больше обгорел… Влад улыбнулся одними губами, поднялся с кровати и старательно принялся тыкать пальцем в Сережкину спину, да, Серёжка сегодня ещё больше обгорел… *** Влад перелистнул страницу альбома. Что стало с теми воспоминаниями? – Они затёрлись, стали будто чужими и почти растворились в суете будней. И где тот мальчик в полосатой панамке с фотографии? Вместо того мальчика теперь ироничный парень с колючим взглядом в пофигистично болтающихся джинсах. От того дня на фотографии остались только нелюбовь к резиновым губкам, желтым полотенцам и душевым кабинкам и ещё тягостное ощущение тревоги при виде сероглазых мужчин плотного телосложения. Другая жизнь, другая реальность, почти что другие люди вокруг. Влад покидает светлую комнату, на секунду пожалев, что зачем-то опять заглянул в альбом с фотографиями… Теперь у него своя машина, на которой он едет в город. А вот и раскалённые улицы из стекла и бетона под палящим полуденным солнцем, плавящийся асфальт и пыльный душный воздух. Темноволосый парень в чёрных очках и модной футболке с сумкой через плечо, нервно обмахивающийся листками бумаги – скорее брат, чем друг - не сразу замечает Влада, подкатившего на машине и остановившегося рядом. - Влад, ты меня с солнечным ударом решил свалить? Я тут подыхаю, а он на меня из машины поглядывает! – Серёжка плюхается на сиденье рядом с Владом, хлопает дверцей автомобиля и лезет в сумку за банкой колы. - Противная кола, но из холодного была только она….хочешь? – Серёжка протягивает ледяную отпотевшую банку колы. Влад мотает головой. - Не хочу. У меня горло болит. Серый смотрит на Влада насмешливым взглядом из-под очков, открывает банку. - Нет, Влядя, ты у нас какой-то неправильный, честное слово. На улице плюс тридцать уже неделю, а ты торчишь в своей накондиционеренной машине с простуженным горлом… Вваливаетесь в душный офис вашей звукозаписывающей компании с розовыми стенами и плохим кондиционером. Горячая, дымящаяся чашка чая на столе перед Орловым смотрится просто аморально. - Жень, что сегодня со всеми? – ты кипяток в парилке попиваешь, а у Влада горло болит…- Что творится!? – Сегодня день какой-то неправильный, – Серый кидает сумку на стол и садится в кресло, устало распластав ноги и руки по сторонам. Офис заполняется людьми, Владькин отец сообщает о цели собрания - смена руководства… - …я долго упрашивал…..согласился….будем работать вместе… Отдельные обрывки фраз долетают до изнемогающего от жары Влада, убаюкивают. - Все вроде знакомы, Влад, иди сюда …- голос отца выдёргивает Влада из тягучей дремоты.… Влад нехотя поднимается со стула и шагает к отцу… - Владька, помнишь Леонида? Давно как-то вы вроде виделись? – небрежно говорит отец, разбирая бумаги на столе. При виде человека напротив тревога, вставшая комком где-то в районе желудка, развернулась и резкой волной ударила в голову, как только Влад разглядел напряжённые серые глаза и натянутую улыбку. Тяжелый стоячий воздух, казалось, завертелся вокруг и вовсе перестал попадать в лёгкие… Влад, как пораженный, стоял и всматривался в черты этого мужчины, надеясь не узнать в нём того знакомого и с таким старанием почти позабытого человека. Как из тумана до Влада долетали слова отца: - Влад, не помнишь что ли? Дядя Лёня? - теперь наш директор… - Нет. – Влад слышит, будто со стороны, свой глухой голос и замечает протянутую к нему руку. На автомате он протягивает свою в ответ. Прикосновение, и Влад чувствует, как дрожит горячая рука, сжавшая его ладонь. Эта дрожь будто последний штрих всех воспоминаний, внезапно вырвавшихся наружу. Влад чуть ли не падает на стул рядом. Перед глазами проплывает Серёжка со своей белозубой улыбкой, опять рукопожатие. Влад устремляет взгляд в пол, и теперь перед глазами мелькают белые полоски от Сережкиных кроссовок, бурые ремни мужских сандалий, лакированные носы отцовских ботинок, светлые женские босоножки на каблучке, опять Сережкины кроссовки, опять какие-то мужские ботинки….опять и опять. - Я не понимаю тебя, Влад, тебе-то с чего впадать в депрессию? Это у меня сплошные «биг проблемс» кругом – мне жить теперь совсем негде. Скорей бы уж гастрольный тур… Надоело торчать тут в пекле и дышать угарными газами….а там юг, Украина, море… - Серёжка нервно вертит трубочкой в стакане с ледяной крошкой, периодически прижимается к трубочке губами и втягивает в себя прохладную вишнёво-кофейную жидкость. - Я не знаю, что с тобой, ты ведь скрытный такой….я себе помочь не могу, а тебе помочь….я бы, конечно, рад… - продолжает Серый, не отрываясь от напитка. - Ты помогаешь, просто…я не могу объяснить, это само пройдёт… или не пройдёт… - еле слышно шепчет Влад. «Серёж, - продолжает Влад, с трудом подбирая слова, - …пожалуйста, ты будь всегда рядом просто? – выдыхает Влад и краснеет. - Владя…, - мягко произносит Серёжа, еле заметно кивает и в его глазах теперь искрится улыбка. Серёжка легонько похлопывает пальцами по Владькиной руке. - Я не хочу в тур, Серёг, я не хочу туда….– глухо и мрачно произносит Влад. В ответ Серёжка покачивает головой: - Ну ты даёшь, Владюш… - Серый удивлённо приподнимает брови и улыбается. А потом опускает голову и опять обхватывает трубочку губами. - Серёж, - вкрадчиво спрашивает Влад, - что ты думаешь о….о новом директоре? - О Лёне? – деловито переспрашивает Серёжка, и его бровь опять удивлённо ползёт вверх, - какая разница, что я о нём думаю, главное, чтоб он был профессионалом в своём деле, Юлька, кстати, от него в восторге… Он с ними работал, ты знаешь…она рассказывала, помнишь? Главный кошмар был в том, что Влад помнил… Человеческая память – странная штука. Она будто нарочно не даёт нам забыть то, что мы больше всего не хотим помнить. Сколько раз Влад думал о том дне и об этом человеке? Влад миллионы раз представлял себе, что будет, если он увидит его вновь, представлял, как отомстит, расквитается, а может даже и убьёт его... Теперь же, когда виновник тяготящих воспоминаний был рядом, когда он иной раз завтракал, обедал и ужинал с Владом за одним столом, когда свободно, и будто заботливо прикасался к нему, когда шутил, и Владу даже было смешно, когда Влад заслушивался историями из жизни этого человека, когда Влад видел, как он переживает за них и делает всё для его, Владькиного же, успеха, - теперь воспоминания приняли совершенно иную форму. Мужчина на красной машине превратился в Леонида. И общим у них были только серые глаза, горячие внимательные руки и тон, которым он обращался к Владу. У Леонида даже не было красной машины. Теперь это был свой человек, одна команда. К тому же Владьке казалось, что он имеет право на особое внимание со стороны этого человека. Ведь Влад столько лет прожил с мыслями о нём; Влад столько времени с какой-то щекочущей болезненностью угадывал в посторонних черты этого человека! Он будто бы всё это время был поблизости во Владькиных навязчивых мыслях и не дающих покоя воспоминаниях. И теперь он действительно был рядом. *** - Посмотришь, как я играю, раз сам не хочешь, будешь болеть за мою команду, так сказать…- Серый тянул Влада за полотенце через весь пляж к натянутой сетке. - Я отсюда за тебя поболею…- проворчал Влад, поворачивая к пляжному зонтику. - Ай, да ну тебя… - Серый небрежно махнул на Влада рукой. От свежего воздуха, солнца и сытного обеда Влада непреодолимо клонило в сон. Если бы Серый не подбегал периодически попить минералки, Влад бы уснул прямо под зонтиком. Время от времени открывая глаза, Влад поглядывал на игроков: сначала всегда на Серёжку – это было красиво – быстрые ловкие движения, загорелое гибкое тело и красивый отточенный жест, когда Серёжка бил по мячу. Потом другие… – отец в тёмных очках, Женя в цветастых трусах и Леонид…. Влад невольно задерживал на нём взгляд, рассматривая его плотную, совсем неспортивную фигуру. В один момент у Влада внутри поднималось тревожное стыдливое отвращение, и он спешно закрывал глаза. На этом наблюдение за игрой каждый раз заканчивалось. На самом деле последнее время Владу казалось, что он теперь легко может ужиться рядом с Леонидом и со своими воспоминаниями. Кроме самого факта, засевшего осколком в памяти у Влада, не было никаких видимых и явных свидетельств того, что случилось в детстве. Влад всё время с настойчивостью параноика следил и выискивал малейшие намёки и напоминания – в словах, в интонациях, в окружающих предметах… И сам злился на себя за такую зацикленность. Но к счастью, ничего не было, и это успокаивало лучше любой таблетки. Вот опять перед глазами замаячил блестящий загорелый нос Серёжки, а потом и остальные собрались под зонтиком. Минералка, полотенца, крем от загара, разговоры про «блок, подачу, трёхочковый…». Сонный Влад угрюмо поглядывал на «команду» и пяткой проделывал в песке лунки. - Владик, подай мне минералку, Владик, золотой мой….слышишь? Эта фразу Влад крутил в голове потом ещё дня два, а потом ему вдруг опять привиделся малоприятный повторяющийся сон из детства. Влад бежал по бесконечному дощатому причалу, силы потихоньку оставляли его и появлялся страх, что Влад никогда не добежит до берега. Влад просыпался обессиленный и потом полночи не мог заснуть. Тур по югу только начался, а Владькина паранойя была в самом разгаре. Влад знал абсолютно точно, что из памяти Леонида, те события не могли исчезнуть бесследно. Он часто смотрел на Леонида, просто смотрел, поглядывал украдкой со стороны на этого человека, пытаясь догадаться, что думает он, что он помнит, зачем вообще опять возник из прошлого… Заговорить с Леонидом об этом Влад никогда бы не решился. Он смотрел на Леонида и поражался тому, как Леонид мог вот так беспардонно заявиться во Владькину жизнь, как ни в чём не бывало находиться рядом с Владом, беззаботно смеяться, шутить,…зная и помня притом, что он сделал. Каждый раз полночи с вечера Влад обдумывал, как избавиться от навязчивых мыслей, как избавиться от Леонида или хотя бы, как заснуть на целую ночь и наконец выспаться. Владу часто снился бесконечный причал вперемежку с какой-то абстракцией – совсем как в детстве во время болезни. Такой короткий, тревожный сон не давал никакого отдыха, и Влад искал способы заснуть настоящим крепким сном. Закидывался снотворным или напивался до беспамятства. Секс с девушкой или лучше сразу с двумя перед сном – тоже хороший способ отвлечься, только… Владу казалось, что он разучился спать, разучился засыпать…. Люди называют это бессонницей. Но Владу было всё равно, как это называется – он закрывал глаза, проваливался в сон, и перед глазами начинали маячить странные образы, незнакомые, непонятные, тревожные. И Влад просыпался. Откуда они брались? Из каких закоулков измученного бессонницей сознания? Тёмные, мрачные фигуры, неясные черты, чёрные кубы, ворсистые решетки… Влад проснулся…. но нечто, напоминающее те же ворсистые решетки из сна, возникло перед глазами. Грубая шершавая поверхность серого пиджака в рубчик… Этот пиджак Леонида совсем рядом, на спинке стула среди прочих вещей в гримёрке, где Влад и задремал. Переплетение волокон ткани, как решетка – совсем близко перед глазами… ближе, чем хотелось бы. Как было бы хорошо, если бы этот пиджак и его хозяин были бы далеко, сколько бы Влад отдал за то, чтобы этого человека вообще не было? Серый пиджак, - Влад протягивает руку и теперь он знает, каковы на ощупь, эти ворсистые решетки, из мучащих Влада навязчивых образов; осторожно проводит рукой по ткани - тёплая, мягкая. Медленно склоняется над стулом, касается лицом шершавой ткани и застывает, прикрыв глаза. Влад глубоко вдыхает, втягивая терпкий мужской запах… - Владя, ты что делаешь? – раздаётся Серёжкин удивлённый голос. - Ааа……парфюм нравится, - растерянно и сконфуженно произносит Влад, отпрянув как ошпаренный от пиджака, и старается не смотреть на Серёжку. - Нравится? – Серёжка оказывается рядом, тут же наклоняется, легко и порывисто вдыхает. - Нравится? – повторяет Серый уже с иронией, - А мне совсем нет: слишком терпкий и слишком обычный. Серёжка прошёлся по комнате несколько раз туда и обратно, бросил пару задумчивых взглядов на Влада, так и не поднявшего на него глаз, и ушёл. А Влад остался в гримерке, кусая губы от досады, от обиды на самого себя и оттого, что Серёжка опять просто ушёл, так и не спросив, так и не узнав, как Владу плохо. *** Чёртовы гастроли чуть не доконали Влада параноидальной бессонницей, опостылевшим морем, бесконечной простудой и полным эмоциональным дисбалансом. Тотальное присутствие Леонида и тревожное отчуждение Серёжки породили навязчивую мысль, всё-таки открыть Серому всю тайну. Несколько раз Влад действительно открывал рот, чтобы сказать, а один раз по пьяни решился и даже произнёс первую фразу: «Я хочу рассказать тебе что-то, что никому не рассказывал…» Но на этой же фразе Влад осёкся, потому что сам себе показался пафосным и нелепым….А ещё Владу вдруг показалось чем-то кощунственным, смешивать эти две части своей жизни – Серёжку и это событие из детства. Не то, чтобы этот секрет не давал ему жить, просто Влада сильно тяготило доверительное отношение группы, отца и особенно Серёжки к Леониду. Серёжка…странное дело – иногда Владу казалось, что Серёжка нужнее ему, чем воздух. А пожалуй, ничего тут странного не было. Влад искренне считал его самым близким человеком и догадывался….нет, скорее верил, что Серёжка его поймёт и тогда Владу станет легко. - А может кофе с ликёром? - выдавил из себя Влад, когда Серёжка переминался с ноги на ногу в дверях дома, собираясь уйти, а Влад никак не мог придумать причину задержать его. - С ликёром? Можно…- неожиданно согласился Серёжка и нагнулся, чтобы развязать шнурки. Сегодня всё получалось легко, разговор клеился сам собой, и было весело, прямо как раньше. Светлая комната, беззаботная болтовня и на ходу рождающиеся приколы. - Я так понял, кофе с ликёром я сегодня не дождался! Хреновый из тебя хозяин, Владька! – Серый шутя, замахнулся на Влада подушкой, весело щурясь от ярких, наполняющих комнату лучей полуденного солнца. - Я принесу щас, я забыл… - Пойдём вместе на кухню… - Нет, нет…давай тут, – Влад неожиданно резко ухватился за Серёжку, уже собравшего идти, - Тут просто хорошо, тут тихо… никого и…тут просто…всё удобно для кофе, - напряжённо забормотал Влад. - Да ладно, давай, где хочешь, Владька, ты чего? – ответил Серый с недоумевающей улыбкой и опять уселся на диван. Влад торопился по ступенькам, неся круглый поднос с чашками, кофейником и бутылкой ликёра, и чуть не выронил его, когда вернувшись в комнату, застал Серёжку за рассматриванием альбома детских фотографий. - А прикольные фотографии, так в детство погружают, в воспоминания… А эту фотографию я помню, вот тут не видно, кто тебе рожки подставил, но это был я! Я протянул руку через двух человек….как я только умудрился!? – Серёжка сквозь смех разглядывал групповую фотографию, - А знаешь, Владь, я даже помню, почему-то, этот день. - Наверно….хороший был день? – тихо пробормотал Влад, протягивая кофе и напряжённо уставившись на Серёжку. - День, как день, - пожал плечами Серый, осторожно касаясь губами чашки, - но почему-то я его помню.…Тебя тогда весь день не было…- добавил Серёжка, задумавшись. Серёжка сделал ещё глоток и стал собираться домой. - Знаешь, Владя, я пойду…домой пора. - Нет! – Влад дёрнулся, чуть не сбив со столика поднос с кофейником, и с силой схватил Серёжку за руку. Серый по-птичьи, нервно, встрепенулся и уставился на Владькины судорожно вцепившиеся, подрагивающие пальцы. Поднял взгляд и наткнулся на напряжённые, сосредоточенные глаза. Так близко от него, что можно было разглядеть лихорадочно дрожащие зрачки на тёмной радужке. Серёжка просто кивнул и просидел вот так с Владькиной рукой, сжатой на его запястье, и задумчиво глядя Владу в глаза. Просидел так, пока Влад не спохватился и не разжал пальцы. Потом Серёжка допивал свой кофе, с молчаливой серьёзностью рассматривал свои и Владькины детские фото, изредка отрываясь от альбома, и тогда его глаза пересекались с Владькиным сосредоточенным взглядом. Что-то будто сломалось, да, вдруг трудно стало говорить, невозможно возобновить непринуждённый разговор, но Влада это совсем не беспокоило. Ему казалось, что он готов всю жизнь просидеть вот так вот, в этой своей светлой комнате, глядя на Серёжку, листающего альбом. - Знаешь, Влад, - произнёс Серёжа, нарушив наконец тишину, и глядя на свою фотографию, - Я тут везде сияю, смеюсь, я какой-то здесь….смешной, счастливый и какой-то совсем не такой. Как будто это и не я совсем, – заключил Серёжка с грустной, задумчивой улыбкой и захлопнул альбом. *** - «Любимому смэшику от Лиды и Алёны», «Для Серёни с любовью», Самому-самому лучшему Серёже Лазареву от…..»… вау!!! Клевая вещичка….а это что? – Серёжка рылся в пакете с подарками и рассортировывал в кучки по степени их нужности или, может, ещё по какому-нибудь принципу. - Ооо!!! Влад, посмотри, это фишка….Влааад! - довольно завопил Сергей, разглядывая стопку подаренных фотографий. - Тсс! – прошептал Леонид, побалтывая кубиками льда в стакане с виски, - уснул наш Влад, кажется… - Неее…- протянул Серёжка, мельком глянув на Влада. – Он притворяется или….опять впал в прострацию. Лёнь, последнее время Влад у нас страдает аутизмом, если ты заметил…Он витает в облаках и возвращается в реальность, только чтобы отправиться на поиски еды….или женщины. Такой привычный поворот разговора в этот раз вызвал у Влада желание спрятаться, исчезнуть. С возобновлением гастрольного тура тревога вернулась и усилилась, и Влад просто, будто в тихом ступоре, проживал день за днём, ожидая возвращения домой, а вместе с тем и избавления от нервозных навязчивых снов и от концертного директора. - Влад, ты меня слышишь? Что-то ты давно не рассказывал про…хм-хм…похождения свои, - сказал Серёжка, озорно поглядывая на Владьку. - А что это я тебе должен докладывать?…- огрызнулся Влад, напрягшись и затаив дыхание. - Рассказывал же раньше…- хмыкнул Серый. - Отцепись…- прошипел Влад, бросив на Серёжку злой и отчаянный взгляд. - Отцепись?! – повторил за ним Серый, округлив глаза – …Хм…да пожалуйста, – добавил он уже с обидой в голосе и пренебрежительной гримаской на лице. Леонид молчал, равнодушно взирая на происходящее, и постукивал пальцами по бокалу. - Владик, я рад…- вдруг произнёс Леонид и в его серых глазах заиграл смешливый огонёк…- Я рад, что у тебя всё хорошо, и с едой…и особенно с женщинами. У тебя ведь всё нормально с женщинами?.... Влад едва успел закрыть глаза, чтобы не видеть усмешки на его лице, зажал уши руками и отвернулся к стене. Продолжать стоять тут в болезненном оцепенении или повернуться и уйти, наткнувшись на Леонида и его ненавистные серые глаза? Хотя…не всё ли равно, где стоишь, когда есть лишь одно единственное желание провалиться сквозь землю, сгинуть…Влад повернул голову, бросил мимолётный взгляд на отражение Леонида в зеркале и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Серёжкин заговорщический шепот над ухом у Леонида, рука на плече, Серёжкин косой и даже враждебный взгляд на Влада… Влад даже сам не заметил, как вылетел из комнаты. Духота, невыносимая, воздух как парное молоко, затихшая природа, раскаты грома неподалёку и чёрное бурлящее небо, предвещающие грозу. Совсем как у Влада на душе. Влад свешивается через перила гостиничного балкона, тяжело дышит, втягивая в себя бесполезный воздух, оттягивает горловину футболки, но ему не легчает. Владу кажется, что он готов убить. Убить его, а потом и себя. А вдруг даже так он не избавится от кошмара, в котором оказался? Этот кошмар невозможно описать, невозможно дать ему имя. Это клубок чувств, разных и ужасных. Казалось бы, можно забыть и отгородиться от чего угодно, но этот человек, сломавший Владу всё воспоминание о детстве, не отпускал, нагонял Влада и опять ломал. Как он посмел вообще появиться в жизни Влада!? А пусть теперь сломается всё – пусть будет стыдно и страшно, но пусть у Леонида тоже всё сломается. А Серёжка…зачем он шептал? Чтобы Влад не услышал. Серёжка обиделся, да, но что с того? – Если бы Серёжка знал, что это за человек, то никогда бы не стал скрытничать, ещё и с этим человеком….. Первые тяжелые и прохладные капли падают на лицо, и Влад, отпрянув от перил, принимает решение… Пусть Леонид знает, что Влад собирается рассказать. И если этот человек сам не уберётся из Владькиной жизни, то Влад обязательно расскажет отцу всё, о чём из-за стыда промолчал когда-то. Влад уже у двери и нужно только постучаться в номер. Он решил, а значит здесь не может быть места сомнениям…Влад сверлит взглядом дверную ручку, в ожидании того, когда наконец она повернётся. И что же? Тёмный проём, ненавистный силуэт - Леонид распахивает перед Владом дверь, молча разворачивается и возвращается в комнату, тушит сигарету в пепельнице, бросает небрежный ироничный взгляд на Влада и берёт со столика бокал с виски. Влад стоит в потёмках гостиничного номера с ним один на один, прямо как когда-то. Забавно – Влад теперь выше, крепче и сильнее чем Леонид. Гнев, злоба и ненависть стучат в висках, Влада лихорадит, он сжимает кулаки, но ведь нужно просто лишь сказать о своём намерении… - Знаешь, Влад….а я почему-то был уверен, что ты когда-нибудь снова придёшь ко мне…- говорит Леонид, перекладывая лёд из ведёрка в свой стакан. Влад из последних сил удерживает себя от того, чтобы не накинуться на него, не ударить… - Я даже поспорил….- продолжает Леонид, побалтывая ледяными кубиками в бокале, - …поспорил с Сергеем. Он был уверен, что ты не придёшь, а вернее ты придёшь, но не ко мне…хм…но ты ведь знаешь, Влад, что мне виднее, чем ему…- Леонид самодовольно усмехнулся и направился в другую комнату. Влад просто на автомате проследовал за ним…В этой комнате тоже невыносимо душно, но через открытый балкон веет прохладой и свежестью… - А вот и Влад…Не ожидал? – снова говорит Леонид, но обращаясь не к Владу, а к тёмной фигуре, растянувшейся на кровати, щёлкает выключателем ночника, и тусклый мягкий свет очерчивает смятые простыни, плавный изгиб влажной загорелой спины, тёмные волосы и ладонь, прикрывающую склонённую голову. Наверное, это просто один из кошмарных снов, сознание молчит. И только тело реагирует на реальность происходящего оцепенением и бессилием. Напряжение в мышцах сменяется онемением. А знакомый, почти родной силуэт на кровати расплывается от солёной влаги, застилающей глаза. - Ого, Влад….что? ты тоже не ожидал? – и ирония в голосе Леонида просто убивает, добивает… Влад зажмуривается, и вниз по щекам устремляются солёные капли. Влад жадно вдыхает воздух, тихонько всхлипывает, кусает губу, чтобы совсем не разреветься …Влад мотает головой и пятится назад. Упирается спиной в стену и судорожно шарит рукой в поисках двери… - Не спеши, ты перевозбуждён…- опять тот же холодный голос. Влад разворачивается, кидается к двери, и натыкаясь на косяк, чуть не падает… - Владик….Влаадь….- еле слышный Серёжкин шепот вгоняет в ступор, и Влад застывает в дверях. «Иди сюда», – тихо и хрипловато продолжает Серёжа. Влад знает, что нужно уйти, во что бы то ни стало. А если остаться? И вот Влад опять, сам уже не понимая почему, стоит у изголовья кровати, и у него дрожат колени, когда Серёжкины пальцы осторожно касаются его запястья. Влад не смотрит в глаза. Гладкая кожа и влажные волосы блестят в свете ночника. Серёжка склоняет голову на подушку и сильнее выгибает спину, когда Влад опускается на краешек кровати, а затем Серёжка обхватывает Влада за шею…. Влад как во сне вдыхает влажное тепло его тела, запах волос. Легкий всхлип, дрожь и застрявшие в горле слёзы. Влад ведь знал, что нужно было уйти, тогда бы не было Серёжкиного языка, скользящего сейчас по его шее. И самое главное, не было бы стыда, отчаянья и унизительного бессилия перед Леонидом и его ироничным и сосредоточенным взглядом. А ещё Влад знает, и что если он не помрёт прямо здесь от стыда, то это случиться позже от обиды и ревности. И уж абсолютно точно, он не выдержит здесь и секунды. Влад срывается с кровати и через мгновение захлопывает за собой дверь номера. *** Все знают, как можно избавиться от боли - таблетка избавляет даже от самой сильной физической боли, наружные раны можно перевязать и они заживут. Но никто не придумал лекарства от мучительных чувств и отчаяния, разъедающих изнутри… Такую боль не заглушить таблеткой, не утопить в бокале и не убить наркотиком – возврат в реальность неизбежен. Внутренний надлом у Влада даже имел свои внешние, физические проявления – в постоянной дрожи в руках и затруднённом дыхании. Прилагая неимоверные усилия, Влад старался остановить внутренний монолог и не думать о Серёжке и Леониде, вообще старался не думать. Но это было подобно зубной боли, о которой невозможно забыть. Влад не вылезал из дома, втихомолку опустошая винный погребок отца и круглосуточно просматривая боевики. А каждый вечер с мучительным и противным чувством обнаруживал десятки пропущенных звонков на мобильном от одного и того же абонента. Но дело в том, что визит проигнорировать гораздо труднее, чем звонок… Влад стоял у окна, хмуро поглядывая во двор. Хотелось дождя и холода, но на улице, как назло, стояла хорошая погода. Светило предательское солнце и лёгкий ветерок задувал в окно… Рядом на диване нервно ёрзал Серёжка, озираясь по сторонам с настороженной улыбкой и не зная, что сказать. Тогда сказал Влад. - Зачем пришёл? От его мрачного тона Серёжина нервозность только усилилась и он начал теребить пепельницу на столике. - Да как же…Влад? – ответил Серёжка, неуверенно поглядывая на Влада, и его беспокойные руки принялись за стопку журналов. «Если честно….просто захотелось побыть с тобой, мы же друзья…» - произнёс Серёжка с каким-то подобием улыбки и его руки, наконец, остановились на альбоме с фотографиями. - Больше нет, - спокойно и твёрдо ответил Влад, - …Ты меня предал. - Никого я не предавал, что за глупости, в чём я тебя предал? – затараторил Серёжка, - Ты совсем в этом ничего не понимаешь…Ты сам всё испортил….и я знаю, ты…ты просто струсил, да? - Ты меня предал, - угрюмо и глухо отозвался Влад, по-прежнему не глядя на Серёжку. - Аааа….ну всё ясно, - рассмеялся Серёжка и откинулся на спинку дивана. Серёжа вдруг почувствовал себя хозяином положения, - «Конечно! Ты просто приревновал! Только кого – меня или Лёню?» - Заткнись… ты ничего не знаешь…и я не педик…- процедил Влад сквозь зубы и смял в руке край шторки. -Да-да-да…- с иронией закивал Серый, закинув ногу на ногу и не глядя, листая альбом. «Мы такое проходили…ты не педик? – да ты голубее меня…И не строй из себя оскорблённую невинность» - ехидно заявил Серёжка, искоса поглядывая на Влада. Серёжке было легко говорить, не видя Владькиного лица, и он встал, потихоньку входя в азарт: «Знаю-знаю…Еб*шь всех девок без разбору, и наверняка с закрытыми глазами, чтобы потом не вспомнить их лиц. Конечно, важно не качество, а количество, ведь ты хочешь доказать, что ты не педик… Думаешь, я не вижу? …не замечаю всех этих твоих взглядов на меня? А если приглядеться, ты вообще на всех мужиков вешаешься – со стороны всё видно…» - Серёжка так увлёкся, что его уже не остановил даже Владькин убийственный взгляд, которым он уставился на Серёжку. - А тогда, в этой комнате с фотографиями…тогда что-то было, ты хотел…меня, и хочешь…можешь даже не отриц.… - Серый не договорил, потому что от сильного толчка отлетел к дивану, поздно было молчать, но терять уже было практически нечего, уже и так было сказано слишком много. Уйти…но Серёжка понял, что Влад только и ждёт, чтобы он поднялся. Конечно, лежачего не бьют…правило ещё со времён детства. Глупо было бы просто извиниться, а отступать было некуда. - Хочешь… - прошептал Серый, с ядовитой улыбкой на губах и неожиданной страстью в голосе, граничащей с отчаянием, - …иди сюда..- Серёжка протянул руку к Владу, мрачной горой нависавшему над ним. «Ты мне нравился…если бы ты сразу напрямик мне сказал…я бы тебе не отказал…» Влад дёрнулся, и лицо исказила болезненная брезгливая гримаса: «Не отказал? …Ты даже говоришь, как шлюха…» Серёжка покачал головой, осторожно обхватил рукой дрожащий сжатый Владькин кулак и потянул на себя… А через секунду Серый был придавлен массой Владькиного тела и облизывал языком его подрагивающие губы. Влад не сопротивлялся, не зажимал зубы и не отталкивал Серёжку, он просто лежал на нём сверху, позволяя быстрому Серёжкиному языку хозяйничать у себя во рту, оставлять мокрые следы на щеках, проскальзывать в ухо, вызывая щекотку, потом опять возвращаться к губам, спускаться по шее, и вновь проникать глубоко в горло. Серый уверенно протиснул свою руку Владу за пояс джинсов и сильнее прижимал к себе его бёдра. А у Влада уже ни на что не хватало сил и воли, он уже почти привык не владеть ситуацией. Серёжкина рука скользнула по ягодицам, куда-то ниже между ног и Влад даже раздвинул бёдра, давая руке свободу. Откровенные умелые ласки, жадные жаркие губы, горячая близость Серёжкиного крепкого, загорелого, такого знакомого и почти родного тела. Это было то, о чём Влад боялся думать, что было неприемлемой темой для него из-за страха лишний раз воскресить в памяти событие прошлого. Но это оказалось таким непохожим, совсем не имеющим ничего общего с мучительными воспоминаниями. С одной стороны происходящее не повергало в шок, не было абсолютно чужим ощущением – ведь за время детских дурачеств Серёжка уже столько раз оказывался подмятым под Влада. И Влад тысячу раз слышал, как бьётся Сережкино сердце, чувствовал его горячее дыхание на своей шее и вдыхал его запах. Очень знакомые, забавные ощущения…Но с другой стороны, Сережкины руки и губы никогда не забирались так далеко…и от этого Влад боялся пошевелиться и будто со стороны лишь отмечал каждое новое движение, новую ласку, которую позволял себе Серый. Сколько это продолжалось? Минуты или секунды, но Влад успел привыкнуть к такому положению вещей, и потом даже приоткрыл глаза – и снова ничего необычного – полуприкрытые Сережкины глаза с загнутыми ресницами. Так близко Влад ещё не видел своего Серёжку. А потом вдруг в голове всплыла мысль, от которой у Влада перехватило дыхание. Каких-то несколько дней назад, а может быть, даже ещё и вчера Серёжка точно также лежал под Леонидом, и все эти Сережкины ласки, его сбитое дыхание и отчаянная нежность предназначались ему. Влад поднялся на руках над Серым, закинул голову назад, вдыхая воздух открытым ртом. - Ты с ним так же? Да? – прошептал Влад. - Влад… Владик…- торопливо забормотал Серый, качая головой, - Нет, Влад, ты не думай об этом… - Я не думал никогда, что ты такой… - Я и сам никогда не думал, Влад, - тихо произнёс Серёжка, бессильно опустив голову на подушку, - Это такое дело…Это… как крепкий дорогой напиток, который нужно распробовать, чтобы понять, чтобы… А потом он начинает нравиться больше всех… - В чём ты меня собираешься убедить? Я не хочу ничего слышать об этом, – как на автомате произнёс Влад, отвернувшись от Серёжки и встав с дивана. Влад хотел уйти, нет, скорее убежать… Застегнув ремень и одёрнув футболку, Влад сделал шаг к выходу, но остановился, бросив задумчивый взгляд на Серого, всё ещё лежавшего на диване и устало прикрывшего лицо рукой. - Ты ещё и поспорил с ним? Да? – еле слышно спросил Влад. Серый молчал, и казалось, не слышал вопроса. - Поспорил? Скажи… - повторил Влад с твёрдой настойчивостью в голосе, пытаясь заглянуть Серёжке в глаза. - А ты пришёл к нему? Да? – едко спросил Серый, вдруг вскинув глаза на Влада. - Нет. Не в том дело…- замявшись, ответил Влад вдруг дрогнувшим голосом. - Ну, не газеты же читать пришёл на ночь глядя… - сказал Серый с горькой усмешкой. - Серёж…- выдохнул Влад, - Ты…просто ничего не знаешь…а я никогда не смогу сказать. А ты с ним….зачем? Из-за выгоды какой-то? – спросил Влад, сверля Серёжку глазами. - Да ладно уж! Не так уж он плох…- ответил Серый, цыкнув языком и отвернувшись, - Ты про меня совсем ничего не знаешь. А вообще, Влад, тебя моя постель не касается! – холодно отрезал Серый, и ещё через секунду искоса взглянув на Влада из-под ресниц, добавил: «Ну, по крайней мере, с твоей размытой ориентацией всё выяснили…» Ещё через мгновение Серёжка вскочил с дивана и скрылся в тёмном коридоре. А Влад остался стоять в своей светлой комнате. Только ему больше не становилось легче в этих белых стенах, среди этой белой мебели. Владу было плохо. Он осторожно присел на краешек дивана. В голове ни одной чёткой законченной мысли, а на душе клубок самых отвратительных чувств. Наверное, было проще сойти с ума, чем разобраться в них… Влад обвёл глазами комнату, в которой казалось, ещё чувствовалось присутствие Серёжки, и его взгляд остановился на альбоме с фотографиями. Влад протянул руку и раскрыл его,…мельком глянул на фотографию и захлопнул альбом. Владу вдруг пришло в голову, что всем этим воспоминаниям, старым фотографиям, детским страхам не должно быть места в его жизни, в его взрослой жизни. Есть лишь малоприятный директор и ещё есть темноволосый парень, с которым Влад поёт в группе. А что там ещё…Влад решил, что его это не должно касаться. Может быть, поначалу будет не так просто и легко, как он себе нарисовал, но Влад упрямо отмёл все накручивающиеся сомнения. Влад решил, будет стараться…и у него обязательно получится. Он сможет без Серёжки так же, как сможет и без этой светлой комнаты. Он это знает. А ещё Влад знает, что он абсолютно нормальный, и ему не нужны никакие доказательства для этого, ведь он знает…. Вот как, оказывается, можно одним разом избавиться от целой кучи проблем и вопросов! Вот так вот просто …просто решить - и всё! Что мешает? Тело опять вносило свои коррективы в происходящее… Болезненное, совершенно ненужное, но никак не отступающее напряжение в штанах на протяжение всего этого времени… Влад сполз на пол рядом с диваном, обхватил коленки руками и опустил на них голову. Как будущий юрист, Влад решил принимать во внимание только те факты, которые ему выгодны…. Это досадное обстоятельство совсем не сочеталось с Владькиными планами, и поэтому Влад решил переждать, а потом по возможности и забыть… Серёжка пробежал по темному коридору, через большой холл, вышел на улицу и направился пешком по дороге к городу. Нужно было остыть, прийти в себя. Три чувства гнездились в его сердце. И это были совсем не вера, надежда и любовь. Злость, обида и жалость. Злость на Леонида, непонятно откуда взявшаяся и неконтролируемая. Обида на Влада, за непонимание, за нечуткость и за его глупое оголтелое упрямство. И жалость. Невыносимая мучительная жалость к себе. Серёжка ошибался шаг за шагом, делал попытку хоть что-то исправить, но вновь ошибался. Он сам себе не мог объяснить, зачем было вообще затевать эти ненужные отношения с Леонидом… Влад, Владик… Тут Серёжке вообще было больно и даже стыдно думать об этом. Зачем было приставать к нему? – Ведь то, что он испытывал к Владу, было чем-то абсолютно иным, нежели влечением. А всё-таки как трудно с Владом… Зачем, зачем, почему?... Только вопросы и ни одного ответа…Последнее время Серёжке казалось, что он попал в какую-то чёрную воронку, что всё происходит помимо его воли. И будто он сам себе не хозяин. Серёжка представлял, как сейчас придёт домой и заляжет в ванну. А там нужно всё тщательно взвесить, проанализировать…. и потом обязательно что-то предпринять…. И всё наладится… Или бросить на самотёк?...Или… напишите Крыше <<< назад <<< © smLash 2004/07/14 original design by (n/a)