| на главную | | <<< назад <<< | | юридическая фигня| | гостевуха | | форум | | mail | Сказка… Хорошенько погуляв прошлой ночью, Владик встал только во втором часу. Разлепив свои обворожительные заплывшие глазки и почесав еще немелированные, но уже непривычно странно уложенные невидимым художником волосы, Влад сполз с кровати на пол, обильно припорошенный одеждой. Посидев пару минут и вспомнив, что надо сделать, чтобы занять вертикальное положение, он усердно занялся воплощением ново поставленной цели. А целей было все больше… После вертикального положения, последовало ярое желание освободить свой несчастный мочевой пузырь, охрипший еще прошлым вечером от бесконечных, не находящих цели криков, и избавиться от противного вкуса во рту (что он вчера пил?..), смыть с тела помаду, шампанское, вино, что-то там еще необыкновенно липкое… Доползая до ванной - не без помощи, конечно же, дорогой подруги стенки – Владик что-то невнятно пробурчал, вспоминая, как пользоваться языком. А папе показалось, что поет… ( Здесь необходима парочка каких-нибудь зловещих аккордов) И через пол часа наша яркая (правда, еще несколько опухшая) звездочка засияла на сцене, бубня в микрофон какую-то нелепую песенку и честно пытаясь понять, что это за парень, ослепительно улыбающийся и подмигивающий всем без исключения, в том числе и Владику, и откуда здесь столько девушек и странных мальчиков... Кончился концерт, и действо перенеслось за кулисы. Незнакомец все также ослепительно улыбался и нагло рассматривал смущающегося Владика. – Ну, - неожиданно начал он, - будем знакомы, брателло. Я Серега Лазарев… – Почему Серега?- послышался вопрос, сразивший своей нелепостью даже хозяина. – Потому что мама, или папа, или дедушка, или бабушка, или тетя, или дядя, не знаю, так захотели. – Почему брателло? – Потому что я твой двоюродный брат… – А я? – Что «а я»? А ты мой двоюродный брат, - усмехнулся Серый, - может, поцелуемся? – ЧТО?! – Владик очень резко вскрикнул от этого вопроса, не веря собственным ушам. Правда, есть и плюсы – он наконец-то сумел проснуться… – Я говорю, твой папа идет, - повторил Сергей. Влад повернул голову и увидел собственного отца, почему-то необыкновенно довольного. Владик посчитал, что должен представить своего отца, но не разобрался как, поэтому получилось что-то вроде: «Папалов-старший» с жестом в соответствующую сторону. – А ты, значит, Папалов-младший, - засмеялся Серый, окончательно смутив «маленького» Владика. – Да пошел ты, - прошипел обуженный Влад. – Пошли! – легко поддержал Серый, стараясь больше не смеяться, но это у него получалось плохо. – Куда? – удивился Влад. – Трахаться! – КУДА?! – В кафе, говорю, - заорал Серый, - выпьем чего-нибудь… В кафе… «То ли дело во мне, толь в том странном типе, что сидит напротив, и как, интересно мне, можно было спутать «давай поцелуемся» и «твой папа идет»…и т. д. » - думал Влад, в сотый раз почесывая особенно сильный засос на своей шее, грозивший перерасти в синяк А получил он их при выходе из здания, в котором они давали концерт. Толпа неизвестно откуда взявшихся фанаток практически смыла их вместе с охранниками, продюсером и прочим персоналом, приняв их всех вместе, очевидно, за новую группу. Влад болезненно морщился, слушая свой собственный голос, доносящийся из хриплого динамика в небольшом кафе. Прилавки и магазины (что удивительно, ВСЕ, ну просто ВСЕ) пестрили их альбомами (которых оказалось не меньше десятка, хотя спели они всего пару песен, правда по несколько раз… ), фотографиями, постерами, интервью и прочей фигней. – Еще бы вот сюда и сюда засосик, и получится цветочек, - хихукнул Серый, указывая места, где не хватало «засосиков». – Хочешь поставить? – огрызнулся Влад. – Хочу… –??????? – Я, говорю, могу найти пару претенденток, которые помогут. – Тогда я сам превращусь в один сплошной засосик… На дискотеке… все те же… Дешевая светомузыка, куча табачного дыму, толпа обдолбанного народу, все как обычно. Владик на автопилоте шевеля руками, ногами и прочими не менее аппетитными частями тела сосредоточенно размышлял, пытаясь вспомнить прожитый день. Получалось плохо, лишь маленькими, маловразумительными кусочками из которых никак не жалела выстраиваться логическая(!) (в этом месте надо сказать ВАУ!!) цепочка его действий, зарраза… «Черт его знает, как они оказались в этой дыре…» Рядом с ним по-прежнему был Лазарев, улыбающийся столь ярко и широко, что у Топалова невольно промелькнула мысль о солнечных очках. – Может, сходим, перепихнемся!! – гаркнул Серый прямо в ухо брату. – ЧТО!!!??? – отшатнулся Топалов и пихнул какого-то мужика, который резко развернулся и, вместо того, чтобы попасть прямо в глаз Владику, завез по уху какому-то бугаю, который, в свою очередь, размахиваясь для щедрого удара пихнул локтем другого, тот третьего и т. д. по цепочке до образования однородной, беспокойно махающей руками совершенно не в так музыке массы. – Влад, ты глухой?!!! Пойдем выпьем!!! Лишь только две маленькие частички не попали под общий поток…(Пам-пам, (какая-нибудь спокойная мелодия, навивающая философский мотив) У Сереженьки дома, на мягкой уютной кроватке в обнимочку… ;) Владик проснулся поздним утром оттого, что кто-то очень громко и не менее страстно сопел ему в ухо. Он с трудом раскрыл свои глазки и увидел мужскую руку, так нежно обнимающую его. Коротко вскрикнув, он вырвался из объятий и хотел отскочить на другой конец кровати, но его ловко поймал Серый и притянул к себе. – Куда ты, детка, - промурлыкал Серега, не открывая глаз. – Отвали козел, я тебе не детка, - прорычал разъяренный Топалов и отвесил солидную пощечину. – У-у, шалунья, - погрозил пальцем ничуть не смутившийся Лазарев, все-таки умудрившийся чмокнуть свою «незнакомку» в щечку, на которой уже пробивалась щетина. Глаза его при этом были закрыты, а другие, чувства, по-видимому, просто отключены. – Между нами что-то было? – с мольбой об отрицательном ответе в голосе пробормотал Влад. – Конечно было, - поспешил «успокоить» его Серый, и по стремительно изменяющейся красноречивой мимике было понятно, что было ого-го сколько…- детка…, - Серый вновь потянулся к Владу. – Отвали, я не детка! – Крошка… – Я не крошка!! – Киска… – Ну, это уже слишком! Серый!!! – Владик затряс столь блаженно расслабившееся, предавшееся ночным воспоминаниям тело. – Аюшки? – Он лениво приоткрыл левый глаз, но за ним стремительно открылся и правый. – Влад?! Серому наконец-то удалось уловить совсем не женские, такие знакомые нотки в этом голосе. – ВЛАД?! – Очнулся, мать твою, так мы… – НЕ-Е-Е-ЕТ!!!!!! – Заорал Серый, отодвигаясь от Влада. Но расстояние было подсчитано неверно, и коварная кровать подло ушла из-под Сереги, кинув его на холодный пол. – Мы не трахались и спали на разных кроватях! – Все так и было, - поспешил подтвердить Влад… Значительно позже, где-то там… Все прошедшее время они не обмолвились ни одним словом, столь велико было смущение наших распутных мальчиков. Был очередной концерт, на котором Серега оттаял, а Владик погрузился еще в большую прострацию (он об этом еще пожалеет, (в этом мести автор ехидно улыбается и потирает руки ;) когда прочитает свое интервью практически в каждой газете). Они часа четыре танцевали какой-то невообразимо странный танец (позже оказалось, что постановщик танцев гей, КТО БЫ ЗНАЛ, черт подери!!), страстно обнимались и что-то шептали друг другу на ухо, пропуская свой шепот через микрофон, чтобы он был слышен всем. Отпрыгав положенное и порядком охрипнув с непривычки, ребята двинулись в гримерку (причем в одну). – Ну как? – Да как всегда. (Разговор о концерте и общих впечатлениях). – А интервью получится прикольным, надолго запомнят, - с пророческим видом изрек Серый. – Да-а,- пробурчал Влад, совершенно не чувствуя за собой вины. – А ничего попка, - промурчал Серый. – Что?! – этот вопрос стал чуть ли не единственным в нынешнем лексиконе Топалова. Усталость и напряжение сильно сказались на его расстроенной психике, поэтому он «немного» вспылил, - ты з****л уже с намеками!!! Ну трахни, трахни меня!!! Вгони свой бесконечно стоящий член мне в жопу!!! Ну?? Трахни и успокойся!!! Мне раздеться или брюки тебе все же не помешают!!!! Трахай же, ненасытный… Серый стоял, словно деревянный, с мило хлопающими глазками-блюдечками и медленно сползающей к полу челюстью: меланхоличный, вечно не выспавшийся братишка неожиданно взорвался, оглушив своей вспышкой Лазарева и очень напомнив ему ядерную бомбу, действие которой о-очень длительно... Как в старых добрых фильмах в дверях стоит Топалов-старший и слушает горячую тираду своего драгоценного сына. – Влад? – неожиданно перебивает он и своей короткой репликой приносит гробовую тишину и всеобщее смятение. Но Владик все-таки принадлежит к виду homo sapiens и в экстренных ситуациях у него включается воображение. – Э-э-э (ну как же без этого?) ну…я, это… Сереге пьесу помогаю репетировать… Серый хотел было заржать, но вовремя спохватился и обратил свои всхлипы в подобие кашля. Неожиданно поползшая вверх правая бровь папы красноречиво говорила о неубедительности и странности объяснений сына. – И что за пьеса? – решил все-таки уточнить отец. – «Ромео и Джульетта».. – А это, я так понял, речь Джульетты… В очередной раз в баре… – Владик, ты не переживай, я во всем этом копаться не буду. Гей ты или нет – твое дело, - Серый усердно выкрикивал каждое слово и делал такие паузы, что спокойно можно было выпить кружечку другую пива, - Я тут тебе девушку подыскал, дикция у нее отменная, смело может рупор переорать, так что проблем с ней не будет. А я, ну, тоже, схожу развеюсь… Серега шутливо откланялся и растворился в толпе, оставив Влада в обществе обворожительной леди, декольте кроваво-красного платья которой доставало до пола. Сидя на расстоянии вытянутой руки, она без труда поглаживала Топалова своими роскошным синими ресницами и обворожительно улыбалась щербатым ротиком. Владик за время общения выработал систему: пару раз взглянуть (только из уважения к даме) - раз выпить, пару раз взглянуть – раз выпить, которая быстро вывела его из строя. Хватаясь за остатки сознания, он помнил как что-то горячо шептал в ее левую грудь, как капала одинокая слеза и исчезала в неведомой дали ее разреза, как ее губы касались его щеки, как она, очутившись вдруг в синей рубашке и джинсах и превратившись из длинноволосой блондинки в коротко стриженного брюнета, легко подхватила его на руки и унесла неведомо куда… Вы не поверите (хотя, наверное, поверите), но… у Сереженьки дома на мягкой уютной кроватке ;)… Идиллическая картина: в куче одеял, простыней и подушек на широкой кровати, освещенной нежными утренними солнечными лучами лежат два растрепанных, мирно спящих парня. Рука Сережи лежит на плече Влада, охраняя его покой… Серый проснувшись и открыв глаза, сокрушенно вздыхает: «Кажется, все начинает повторяться…» Под грустные вздохи и тихий мат в ухо просыпается Владик. Жестокие последствия вечера убивают все мысли и значительно замедляют и без того не безупречную реакцию. – М-да, я так понял, очередная ночь в одной кровати… Слышаться сдавленные всхлипы. – Ну-ну, Владик, - Серый утешительно похлопывает по плечу брата, - я понимаю, трудно признать, что ты гей… – Я гей?! – истерично вскрикивает Топалов. – Ну ладно, мужелюб, гомосексуал, как больше нравится… – Почему это я гей, мужелюб и гомосексуал?! – Ну-у-у… – Гну! Между прочим это ты всегда меня обнимаешь, мы постоянно в твоей квартире, в твоей кровати, именно ты говорил всякие непристойности… – Я?! – выдохнул ошеломленный Серый, - Я говорил непристойности?!! Если у тебя проблемы со слухом – не вали на других! Гомик! – последнее слово было презренно выплюнуто. – Ах ты… ты… подстилка для мужиков!! Диалог плавно перетек в рукопашную, сопровождаемую сопением, пыхтением и ругательствами, прорывающимися сквозь плотно сжатые, оскаленные зубы… – Так, все, - Серый поднял вверх руку, останавливая драку и кулак Владика, - если ты попортишь мне лицо, отец тебя убьет! – Он только спасибо скажет, - процедил Влад, потирая ушибленный бок. – Ну да, лишь на мне и держится эта дряхлая группа, на твою кислую физиономию даже мне смотреть противно… – Да пошел ты… – Ладно-ладно, неотразимый ты наш, нам надо эту проблему решить раз и навсегда. Кто-то из нас точно гей… – Твои предложения, - Топалов одарил Лазарева убийственным взглядом в ответ на ехидную улыбку. – Нам нужно провернуть все это действие на трезвую голову, затем честно сознаться кому из нас понравилось, - разъяснял Серый, бродя по комнате, - прошу заметить, ЧЕСТНО сознаться. Я надеюсь, ты не думаешь отказаться? – А если думаю? – Это будет означать поражение, т. е. признание того, что ты гей. – Это шантаж! Серый лишь пожал плечами, мол понимай как хочешь. Владик сжав волю в кулак решительно встал с кровати и в мгновение ока оказался возле Серого. Еще секунда и напряженные губы Топалова коснулись губ Сережи и тут же отпрянули. С трудом разлепив глаза, Владик стал яростно отфыркиваться и тереть рот рукавом. – Боже, какая гадость! Фу, это омерзительно! Я не… – Погоди, - хмыкнул Серый с удовольствием наблюдая муки Влада, - я еще не распробовал. – Убл… Слово утонуло в поцелуе. Серый схватил Владика за подбородок, лишая его возможности убежать. Он жевал и комкал губы младшего брата с какой-то неумелой настойчивостью, словно желая заглушить тем самым свое смущение, он протискивался в рот, но плотно сжатые губы не давали ему это сделать. Лазарев крепче схватил подбородок и потянул его вниз, одновременно опрокидывая братца на диван и придавливая его своим телом. Влад крепко жмурился, толкал Серого в грудь, желая спихнуть с себя, выталкивал своим языком его язык, слабо понимая, что это лишь больше заводит Лазарева. Какое-то чудо помогло Топалову вырваться из объятий и улизнуть от беспощадных, вездесущих вишневых губ. Влад вылетел на середину комнаты, бледный, тяжело дышащий, но необычайно счастливый: - Я не гей! Я НЕ ГЕЙ!!!! – орал он, глядя на полулежащего Серого, загорелая грудь которого беспокойно вздымалась, а чувственный рот был в изумлении приоткрыт. – Зато я гей, - тихо, почти шепотом произнес Серый, но Влад без труда его услышал. – Черт подери… - пробормотал Топалов, отступая назад, в то время как Лазарев поднимался с дивана и решительно двигался на Влада. Началась охота… Владик, тихо матерясь, нарезал круги вокруг мебели, спасаясь от страстных объятий, следовавших за ним по пятам. Серый матерился громко, пораженный не меньше Топалова неожиданной новостью, но не в состоянии совладать со своими желаниями. – За изнасилование несовершеннолетних сажают! – истошно заорал Владик, цепляясь за последнюю спасительную ниточку, в то время как Серый уже грубо заваливал его на кровать. – Владик, солнце, когда ты последний раз заглядывал к себе в институт? За совращение 16-17летних уголовное дело не заводят, - страстно зашептал Серый, - К этому времени детишки сами должны уметь разбираться, кому давать, а кому нет… – Маньяк, - прорычал Влад, за что сразу же был припечатан горячим страстным поцелуем к кровати. Горячие руки Серого, чуть подрагивая от нетерпения, расстегивали рубашку Влада, кончики пальцев ласкали грудь, играли с сосками, заставляя волну жара вновь и вновь охватывать тело. Серега впивался в грудь, шею и плечи, покрывая их горячими поцелуями под протестующие крики Влада, его рука скользнула к ширинке брата, начала массировать плоть под грубой тканью. Владик протестующе застонал-зарычал, но ловкие любопытные пальцы Лазарева уже скользнули под ремень… Что-то щелкнуло, жутко захотелось зевнуть, затем звенящая головная боль, синеватый туман перед глазами и окончательное пробуждение… Влад лежал в своей кровати и старательно вспоминал как ему принять вертикальное положение. Справившись с этой задачей (минут через 20, правда), он еще некоторое время думал, как помочь своему мочевому пузырю, орущему уже битых пол часа, и избавиться от мерзкого запаха изо рта (что он только вчера пил?)… Собравшись с духом, он побрел в направлении ванной, попутно вспоминая, как пользоваться языком… А папе показалось, что поет… (Финальные устрашающие аккорды) напишите Julia <<< назад <<< © smLash 2004/08/18 original design by (n/a)