| на главную | | <<< назад <<< | | юридическая фигня| | гостевуха | | форум | | mail | Там, где скрываются слоны или Новые приключения Смэшиков (История не менее правдивая, тем более, что она могла произойти с любым семнадцатилетним мальчишкой) Владик никак не мог уснуть. Был уже третий час ночи, а он все ворочался в постели с боку на бок, хотя и лег сегодня пораньше, чтобы выспаться. Однако сон все не шел. Владик уже повторил в уме всю таблицу умножения, все спряжения неправильных английских глаголов и даже французских, которые ему пришлось выучить для песни Belle, все статьи Гражданского и уголовного кодексов РФ, которые успел пройти за время учебы в РГГУ. Не помогло. Тогда он вспомнил детство и принялся считать слонов. Однако слоны, почему-то, не хотели считаться и разбредались парочками по потаенным уголкам Владькиного сознания. Владику было безумно интересно, чем же они там занимались по двое, и когда он наконец после долгих поисков нашел одну такую парочку, слон на него строго посмотрел и сказал, что подглядывать нехорошо, и пусть он приходит годика через полтора – на крестины, после чего пожелал Владику найти хорошую слониху и задернул занавеску. «Что я буду делать со слонихой?» – недоуменно подумал Владик и открыл глаза. – «Кажется, я все-таки немного заснул…Только слон помешал… Какой слон? Что у меня с головой? Откуда слон в моей комнате? Здесь просто очень душно. Надо проветрить…» Владик встал и подошел к окну. Он откинул занавеску и невольно зажмурился от яркого света полной луны. Открыв форточку, он обернулся и присел на подоконник. Квадрат лунного света падал как раз на стену, где у Влада, как у любого современного подростка, были расклеены плакаты любимых исполнителей. В данном случае были представлены одни исполнительницы. Фотографии единственного мальчукового проекта, который уважал Владик – группы Smash!!, – из скромности вывешены не были и тихо лежали в альбомах, лишь немного уступающих по толщине «Войне и миру» (сразу двум томам). Луна светила как раз на заокеанскую девственницу Бритни Спирс, она невинно сложила губки и призывно посмотрела на Владика, словно говоря: «Берегла я себя для брачной ночи с Джастином, а он, негодяй, не оценил. Что ж, пропадать теперь что ли моему добру? Не маленькая я уже… Да и ты тоже». «Ах, Бритни, – ответил Владик, глядя в ее большие влажные глаза. – Ради тебя я готов на все! Иди ко мне!» И она пошла. Как в своем последнем клипе «Boys» вдоль бассейна, такая красивая, такая одинокая. Она шла к нему, потому что только он мог утолить ее страдания! Она подошла и расстегнула какую-то незаметную пуговку, и платье тихо соскользнуло по ее шелковой коже на пол, явив глазам Владьки такую неземную красоту, что у него моментально пересохло во рту. «Возьми меня», – прошептал божественный голос красавицы, Владик потянулся к ней и…чуть не упал на пол, поскользнувшись. Он оглянулся. Бритни рядом не было, наверно, вернулась к своему Тимберлейку. Счастливый, позавидовал Владик и решил снова лечь в кровать, так ведь недолго и простудиться, стоя под открытой форточкой, а послезавтра у них первое сольное выступление… Завернувшись в одеяло, Владик снова взглянул на стену, однако лунный квадратик уже переместился и теперь освещал не Бритни, а Дженнифер Лопес, причем не всю, а только самую известную ее часть. Глядя на нее, Владик облизнулся и покрепче обнял подушку, представляя себе, что это совсем не подушка, а та самая часть Джей Ло, что явилась ему в лунном свете. Он погладил ее, и даже осмелился поцеловать. Джей Ло не возражала. Она была слишком занята своим бракоразводным процессом и помолвкой с Беном Аффлеком, чтобы обращать внимание на какого-то мальчишку из далекой и снежной России, пусть и подопечного самого Саймона Найпер-Белла. А мальчишка, видя, что его не прогоняют, становился все смелее, ему уже стало мало только одной части Джей Ло, он посягнул на большее… и, видимо, Бену Аффлеку это не понравилось. Владик ощутил толчок и обнаружил себя сидящим на полу рядом с кроватью. Он помотал головой, снова лег и снова посмотрел на стену. Дженнифер отошла в тень, но зато во всей красе стала видна Кристина Агилера в такой призывной позе, в таком откровенном наряде, что Владик застонал и повернулся на другой бок. Он закрыл глаза, полежал минутку, пытаясь унять стук сердца в висках, и внезапно почувствовал, что Кристина все-таки добралась до него. Легла сзади, обняла и стала гладить жадными руками. Владик лежал ни жив ни мертв, ожидая, что же будет. А было просто супер! Ее обнаженная грудь прижалась к его спине, горячие губы стали ласкать ухо, а ее рука скользнула по животу ТУДА!!! И началось ТАКОЕ!!! Владька снова застонал, на этот раз от наслаждения, и повернулся на спину. Кристина тут же испарилась, а на месте ее руки оказалась его собственная. Разочарование было столь жестоким, что слезы выступили на его глазах, и он отправился в ванную умыться холодной водой. Вернувшись в комнату, он прислушался, не разбудил ли кого из родных, но в квартире стояла мертвая тишина. Еще бы четвертый час ночи… Владик снова подошел к своей кровати, но ложиться передумал и просто сел поверх одеяла. Слава богу, лунный квадратик уже покинул злополучную стену, и три возмутительницы спокойствия спрятались в тень. Сон прошел окончательно, и Влад решил потратить неожиданно выпавшее свободное время на то, чтобы как следует обдумать сложившуюся ситуацию. Его мучили извечные русские вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?» Кто, когда и по какому случаю поднял их в первый раз, Владик припомнить не мог, так как в школьной программе по литературе с лета продвинулся ненамного. Однако, несмотря на это, свои варианты ответов у него имелись. На первый вопрос ответ звучал однозначно: виноват Сережка. То есть не он лично, а его неумение держать язык за зубами. Сегодня он рассказывал со всеми подробностями о своей новой победе на любовном фронте. Друзья его расспрашивали, уточняли, завидовали, а он, довольный, хвалился всем подряд! Влад, попавший в эту компанию случайно, сидел тихо, «мотал на ус» и завидовал, наверно, больше всех остальных. Под конец Сережка сказал, что поскольку завтра уезжает из Москвы на несколько дней, хочет эту ночь провести так, чтобы было о чем вспоминать на гастролях. И скорей всего намерение свое осуществил. Владик горько вздохнул. Об этом он узнает завтра, то есть уже сегодня, как только увидит брата. Только его проблемы это не решит, а лишь добавит еще одну. Что делать? На этот вопрос у Владьки тоже имелся ответ. Имелся уже давно, да толку-то! Ответ был прост: надо следовать примеру старшего братца и на фиг расставаться с этим глупым состоянием – девственностью. Только сказать это проще, чем сделать. На протяжении уже нескольких месяцев Владик морально готовил себя к этому ответственному шагу, который изменит его жизнь на 180 градусов. Готовил, но, видно, слабо, так как практика показывала, что готов он еще не был. То есть теоретически, сидя дома в одиночестве и разглядывая плакаты Бритни, Джей Ло и Кристины, он чувствовал себя просто гигантом секса и нередко воображал себе, как эти три красотки валяются на его кровати в полном изнеможении, а он хочет еще и еще… А вот на практике он смущался лишний раз целоваться в щечку со своими поклонницами. Сережка не раз смеялся над ним по этому поводу, он-то всегда целовался с радостью, хоть и жаловался, что потом приходится по полчаса проводить в ванной, смывая с щек и губ тонны губной помады… Ох уж эти поклонницы! Владик вздохнул, вспоминая недавнюю автограф-сессию. Сколько же там было красивых девчонок, которые горящими глазами смотрели на него! По их лицам Влад ясно читал, что они готовы отдать все, только бы оказаться в его объятьях. И ему кружило голову сознание собственной власти над ними. И все же почему-то он не смог осуществить свою мечту, и ни одна из этих девчонок не стала его. Тогда он это списал на то, что у него разбежались глаза и он не смог выбрать. К тому же и Сережка высказался примерно так же. Только он еще добавил, что в следующий раз надо будет повнимательней присмотреться и назначить кому-нибудь свидание. Ну грех не воспользоваться положением! Грех, согласился Владик и тут же себе представил, как он этим положением пользуется. Незаметно сует в руку понравившейся девчонке записку с адресом и просит никому не говорить (девчонка-то не дура, будет она говорить кому-то, что ей сам Топалов свидание назначил!). А по этому адресу находится свободная квартира, а там… красота как в сказке! В просторной комнате с приспущенными шторами столик с романтической сервировкой: ароматические свечи, экзотические фрукты, непременно шампанское в ведерке со льдом, фужеры с тонкими изящными ножками, кружевные салфетки… На полу лежит мягкий ковер с длинным ворсом, по которому не только ходить, но и сидеть приятно… Огромная кровать, застеленная белоснежным бельем, с пологом… И конечно, цветы, целое море цветов, везде: на окнах, на полу, на столе, в вазах по углам комнаты и даже на кровати – лепестки от роз, красных и белых вперемежку. Они с девчонкой, сидя на полу, пьют шампанское и угощают друг друга фруктами… Начинает играть тихая музыка, и он приглашает ее на медленный танец. Они смотрят друг другу в глаза… В его взгляде немой вопрос, в ее взоре немой ответ… Он берет ее на руки и несет на кровать… Медленно начинает снимать с нее одежду, она вся трепещет от восторга и шепчет горячими губами: «Возьми меня!» Освободившись от одежды, он накрывает ее своим телом и впивается жадными губами в ее рот, ласкает ее плечи, грудь, бедра… Она раздвигает ноги, и он входит в нее и… Владик открыл глаза и обнаружил, что лежит на своей собственной кровати, крепко обнимая одеяло и впившись зубами в уголок подушки. Кажется, его опять потянуло в сон, только вот сны все неподходящие для спокойного отдыха снятся. Влад встал, закрыл форточку и перестелил постель. Затем лег на спину, укрылся одеялом, закрыл глаза и вернулся к прерванным эротическим сном размышлениям над двумя вечными вопросами. С первым, насколько он помнил, он разобрался. Виноват Сережка. Со вторым, вроде бы, тоже. Надо воплощать свои сны в реальность. Значит, надо решать еще один вопрос: как? Отдельной квартиры с широкой кроватью у него пока нет. Приглашать девчонку пока некуда. Можно, конечно, сюда… Но тут постоянно кто-нибудь из родственников толчется. Не хочется, чтобы помешали в самый ответственный момент. Интересно, как Сережка находит выход из положения? Он тоже ведь живет с родителями. Или у него есть квартира? Надо спросить… Точно! Владик аж сел на кровати от радости, что нашел наконец нужное решение. Сережка виноват? Виноват. Вот пусть и помогает решать эту проблему! Завтра же надо будет у него спросить совета. Он умный, он опытный, он подскажет. И успокоенный такими мыслями, Владик тотчас же заснул. Всем своим видом Сережка напоминал домашнего кота, который поймал мышь, был награжден за это добрым куском парного мяса и после такой королевской трапезы вкушал заслуженный отдых на печке. Значит, ночь прошла как надо. Владик подошел и сел рядом. Странно, пока шел, собирался с места в карьер начать волновавший его разговор, а как только увидел братца, решимость куда-то исчезла, и проблема показалась какой-то незначительной, что даже и разговор-то затевать неудобно. «Может, не говорить, самому справится? – подумал Владик. – Сережке и без меня хлопот хватает. Он еще чего доброго и засмеять может…» От таких мыслей стало совсем тоскливо, и Владик с грустным вздохом повесил голову. Но от старшего брата не укрылось, что младший пришел не просто так. – Давай, Пуся, колись, чего стряслось? – спросил он. И ободряюще похлопал по плечу. – Серенька, у меня проблема, – собравшись с духом выдавил Влад. – Это я вижу. Поконкретнее, если можно. Владик снова вздохнул, придумывая как бы оформить словами свои мысли. Странно, сегодня утром все так складно отрепетировал перед зеркалом (и за себя и за Сережку), а сейчас в голове хоть шаром покати! Однако брат ждет, надо что-то сказать… – Мне уже семнадцать лет исполнилось… – Ну, это я тоже знаю. Только не говори, что я тебя плохо поздравил. Я тебе такого медведя подарил, пол-Москвы объехал, пока искал! – Я помню, спасибо тебе большое, но я не про это… – А про что? – Ну… как бы сказать… – снова замялся Владик. – Пуся, рожай скорее, – попросил Сережка. – Мне еще в театр сегодня нужно заехать, потом домой, принять ванну, собрать вещи, позвонить кое-кому, зайти на форум… Видишь, сколько дел, и это при том, что выходить из дому в последний момент тоже нельзя. Сейчас такие пробки… – Да, – согласился Владик. – Так что? Будешь говорить, или, если это долгий разговор, может, отложим. Все равно всю ночь в одном купе трястись. Сна никакого, так хоть поболтаем. А? Или это очень срочно? – Нет, не срочно, – с облегчением, которого не смог скрыть, ответил Владик. – Поболтаем ночью в поезде. Даже лучше, наверно… – ОК, Пуся. Тогда я пошел. А ты на бумажку речь запиши на всякий случай, чтобы в поезде долго не думать, Питер все-таки не Америка, поближе чуть-чуть. Шутка. Ну, до встречи. Сережка потрепал брата по плечу и ушел, а Владик, лишь только за ним закрылась дверь, подумал, что зря не сказал все сейчас. Так бы поговорили, он бы уже мучиться перестал, а теперь до ночи ждать придется. Ну, ничего, подождем, решил он. И обдумаем как следует еще раз, что говорить. А может, и вправду на бумажку записать?.. Владик промучился весь день, который тянулся, как назло очень долго, а дел важных, в отличие от Сережки у него не было. В университет он уже сходил на две пары, продюсеру позвонил, Орлов сказал ему, чтобы отдохнул перед дорогой и еще раз повторил все песни, которые они будут петь, и попрощался до встречи на вокзале. Дома делать было нечего. Сестра где-то гуляла, скинула лишь SMS-ку, что придет проводить брата на первые гастроли. Вещи все мама ему собрала еще вчера. И сейчас все давала полезные советы, словно он первый раз уезжал из дому. Лучше в другом что-нибудь посоветовала, подумал Владик, но спросить не решился. С мамой разговаривать на эту тему было еще страшнее, чем с Сережкой. Вот наконец вечер, вокзал. На перроне уже ждут Сережка и Орлов, который на этот раз не решился отпускать мальчиков одних и лично сопровождал их в свой родной город. Рядом мнется кучка девчонок-фанаток, которые как-то узнали, каким поездом уезжают их кумиры, но орловские секьюрити не дремлют и не подпускают их слишком близко. Пришлось им ограничиться воздушными поцелуями и несколькими автографами в спешке нацарапанными ребятами на чем-то (в темноте не разглядели на чем), кроме того девчонки успели всунуть им в руки по нескольку игрушек и сделать несколько фотографий. После чего их оттеснили совсем, чтобы мальчики смогли нормально попрощаться с родственниками. Владик облегченно вздохнул, лишь когда перрон остался позади и толпа провожающих исчезла в ночной мгле. Мимо понеслись огни Москвы. Завтра утром их встретят огни Петербурга. У них с Сережкой было одно купе на двоих, Орлов расположился в соседнем, однако к себе не торопился. Сел рядом с Владькой и принялся разглагольствовать о том, что их ждет в Питере, что надо делать и что говорить. Владик и Сережа все это уже слышали и не раз, но Орлов считал, видимо, что повторение – мать учения, и не обращал внимания на откровенно скучающее лицо Сережки, сидящего напротив, а Владькино лицо, выражающее нетерпение от желания поговорить наконец с братом, ему было не видно. Наконец Орлов поднялся и Владька было облегченно вздохнул, но рано обрадовался. Продюсер лишь взял сумку, чтобы достать из нее еду. Еда! Когда-то Владик загорался при одном только этом слове, а последние дни у него кусок в горло не лез. Сказывались предстоящие гастроли и известная проблема, решение которой опять откладывалось. – Серега, – позвал Орлов. – Поди-ка принеси кипяточку. Сережка беспрекословно повиновался, взял два стакана и через пару минут вернулся с кипятком. – А себе чего не принес? – спросил Орлов. – Но у меня же только две руки, – нашелся Сережка, – сейчас схожу еще раз. Взял свой стакан, вышел в коридор и… исчез. Орлов с Владькой успели выпить свой чай и съесть половину припасов, также Владик выслушал окончание лекции, как вести себя в чужом городе, на концерте в ночном клубе и на автограф-сессии, и поклялся, что все в точности передаст Сережке, когда тот вернется. Наконец Орлов решил, что можно и поспать, проследил, чтобы Владька правильно разобрал кровать, и ушел, пожелав спокойной ночи. Владик остался один и подумал, что ночь вряд ли будет спокойной. Во-первых, из-за отсутствия Сережки, где его черти носят? Во-вторых, из-за известной и уже навязшей в зубах проблемы, решение которой опять откладывалось из-за того же отсутствия Сережки. Влад выглянул в коридор, но брата нигде не было видно. Где его искать? Он не знал. С таким общительным характером, как у Лазарева, он мог быть где угодно и преспокойно дуться в картишки, только бы не слышать проповеди продюсера. Но не тыркаться же во все купе подряд? И Владик вернулся к себе, разделся и залез под одеяло. Может, хоть подремать удастся? Сон опять долго не шел, словно взял пример с Сережки. Владик хотел было посчитать слонов, но они все куда-то делись, наверно, слонихи взяли декретный отпуск и уехали на курорт, а слоны их сопровождали. Тогда Влад стал снова вспоминать таблицу умножения. 2х2=4, 2х3=6, 2х4=8… Вот и здесь все по парочкам, и у всех детки уже народились, а вчера, кажется не было… Владьке, похоже, удалось все-таки задремать, потому что появление Сережки он не заметил. Он открыл глаза, привлеченный каким-то шумом, и обнаружил, что его брат уже раздетый сидит напротив и собирается ложиться спать. – Где ты был? – спросил Владик. – Пуся, я думал, ты уже спишь, – удивленно сказал Сережка. – Где ты был? – повторил Влад. – Я… ну, как бы тебе сказать… – замялся Сережа, – я тут познакомился кое с кем, и… Слушай, а ведь ты хотел о чем-то поговорить со мной? – очень удачно вспомнил он. Теперь пришла очередь Владика мямлить в ответ. Поговорить хотел и должен наконец это сделать. Потому что иначе в ближайшие дни возможности не будет. А сейчас как раз подходящий случай. – Сережка, у меня проблема, – начал он. – Ты мне это уже говорил сегодня днем, – ответил зевая Сережка. – Не перебивай, пожалуйста, – взмолился Владик, – а то я так и не кончу. Сережка хмыкнул, но промолчал и жестом показал, что внимательно слушает. –Я долго думал и… черт, не знаю, как начать, – пробормотал Владик. – Начни с главного, – посоветовал Сережа, – иначе я просто засну, не дослушав. – Счастливый, ты спать можешь, – вздохнул Владик. – А я не могу. Вот уже которую ночь. Мысли всякие лезут в голову и вообще… – Досчитай до ста, – предложил Сережа и тут же замурлыкал прилипчивую мелодию. – Пробовал, не помогает, – серьезно ответил Владик. – Может, тебе снотворного попить? – Сережка широко зевнул. – А у тебя есть, что ли? – Не, мне не надо. Я и так хорошо спать буду. Хороший секс на ночь – вот лучшее снотворное для меня. Однако ты опять отвлекся, Пуся. О чем ты хотел поговорить? – Да собственно, об этом и хотел. – О снотворном? – вяло удивился Сережка. – О сексе. Сережка сел на постели и посмотрел на брата. – Ну, Пуся, ты даешь! – А что такого? – тут же смутился Владик. – Мне уже семнадцать лет… – Да я знаю, я вот все удивлялся, чего ты раньше не хотел об этом поговорить? – Да как-то… – Ладно, давай, выкладывай, что у тебя там стряслось. Влюбился в кого-то? Или в тебя кто-то? – тут Сережка хихикнул, видимо, вспомнив толпу поклонниц. – Да вроде нет, не влюбился, – честно ответил Владик. – А что тогда? – Не знаю, а спать по ночам не могу, – быстро зашептал Владик. – Мысли всякие, сны и… – он замолчал, вспомнив вчерашних Бритни и Кристину, и почувствовал как к щекам приливает кровь, хорошо хоть в темноте не видно… – Ясно, – протянул Сережка, не дождавшись продолжения. – Засиделся ты, мой друг, в девках. Надо срочно лечить. – Как? – с надеждой посмотрел на него Владик. Сережка задумался. – Переспать тебе с кем-нибудь надо, – изрек он наконец. – Это я и сам понимаю, – вздохнул Владик. – Но как? – Ну, это просто, – с готовностью принялся объяснять Сережка. – Берется девчонка, одна штука. И лапша, которую надо ей навешивать на уши, этого, желательно, побольше. После того, как процесс навешивания лапши удачно завершен, девчонка отводится в некое укромное местечко, где у нее задирается юбка, у тебя спускаются брюки, из кармана извлекается презерватив, который надевается на… – Серж, не надо стебаться, – взмолился Владик. – Я у тебя серьезно совета спрашиваю. У тебя уже такой опыт, а я не знаю, как мне к девчонке подойти, что сказать и куда отвести потом. – А чего там знать? – пожал плечами Сережка. – Это все само приходит, когда ты видишь девушку и понимаешь, что ты ее хочешь, и она не против, все и получается. У меня, знаешь ли, нет готовых рецептов. – Я боюсь, – признался Владик. – А если я не пойму, что она хочет? – Она сама тебе скажет, ты только намекни. – А если она не поймет намека? У нее ведь тоже, наверное, нет опыта… Сережка скривился. – Два девственника в одной постели – это перебор, – заявил он. – Тебе нужна опытная женщина, чтобы сразу всему научила, а потом можешь сколько угодно на целочках тренироваться. – Я не думаю, что смогу вот так, как ты: то с одной, то с другой… Мне нужна только одна, и я хотел бы быть у нее первым и единственным. И чтобы она была тоже единственной… – Пуся, ты насмотрелся мелодрам. В жизни так не бывает, вообще не говоря о том, что мужчина, у которого была всего одна женщина, и мужчиной-то считаться не может. – А я верю в любовь, – ответил Владик. – И я хотел бы, чтобы первый раз у меня был незабываемый… – Так и будет, Пуся, не волнуйся. Еще вернее будет, если это будет с опытной женщиной, как у меня сегодня. – Что сегодня? – не понял Влад. Вроде бы первый раз у Сережки был уже давно… – Сегодня, – таинственным шепотом начал рассказывать Сережка, – когда я пошел за кипятком, я встретил проводницу. Ты обратил внимание на нее, когда на заходила сюда? Я обратил. Молодая, красивая, вау! А там мы столкнулись в узком коридоре. Я с двумя кружками кипятку, и она с охапкой белья. Нам было не разойтись, и мы посмеялись над этим, а когда она проходила мимо меня, я почувствовал такой вкусный запах от ее волос! Потом я вышел, чтобы налить кипятку себе, а она возвращалась обратно. Она мне подмигнула, а я так пялился на нее, что она первая заметила, что вода кончилась, у меня и полстакана не набралось. Она предложила мне, если я хочу, пойти к ним в проводницкое купе и взять кипятку там. Я, разумеется, согласился. Мы пришли. Там сидел еще один проводник, он мне налил полный стакан, и мы разговорились, потом сыграли в картишки, я проиграл, но мне было все равно, я смотрел на нее. Потом проводник ушел куда-то, мы остались вдвоем и я понял, что мы оба хотим одного и того же. Она закрыла дверь на задвижку, и мы начали трахаться. По мере того, как Сережка рассказывал, Владькин рот и глаза открывались все шире и шире. Когда он произнес слово «трахаться», Владик с трудом сглотнул и помотал головой. – Так просто? – спросил он. – Да, – пожал плечами Сережка. – А чего мудрить? – И вы с ней теперь?.. – Ничего. Я даже не знаю, как ее зовут. И я не уверен, что она знает, кто я. Просто красивый парень, который ей понравился. Вот и все. Завтра утром я сойду с этого поезда и никогда не увижу ее. – А как же?.. – Такова жизнь, Пуся. Она не входит в мои планы на жизнь, я не вхожу в ее. А сегодня ночью нам было просто хорошо вместе. – Нет, – с уверенностью сказал Владик, – я так не смогу. Мне нужна постоянная девушка… – А у тебя есть кто-нибудь на примете? – Пока нет. – Тогда о чем мы говорим? Ты сначала себе девушку найди, а потом я уж помогу тебе придумать, как переспать с ней. – Ой! – сокрушенно вздохнул Владик. – Так это ж когда будет! Мы же в Питер едем на три дня. Не там же мне девушку искать? – А почему бы и нет? Там тоже есть хорошие девушки, вспомни Надю. – Она же старше меня, и вообще ей больше ты нравился… – Кажется, да, но я думаю, она меня уже забыла, да и у меня ее телефона больше нет. Мы с тобой найдем еще кого-нибудь. – Мы? – Ну да, я тоже не хочу поститься. А заодно и покажу тебе, так сказать, на своем примере. – Ой, Серенька, как здорово! – восхитился Владик. – Со мной не пропадешь, – заверил Сережка и лег. – Давай-ка спать, Пуся. Мы завтра должны быть красивыми и веселыми… иначе нас девушки любить не будут… Девушки… Под мерный стук колес и проплывающие мимо огни, Владик засыпал и видел во сне девушек, которые будут его любить завтра, и пытался разглядеть среди них ту единственную, для которой он себя берег… Питер встретил москвичей промозглым ветром и мокрым снегом. И даже несколько отважных фанаток (тоже непонятно каким образом узнавших о прибытии Смэшиков) не согрели своим видом невыспавшихся гостей. – Да, зима в этом году ранняя, – пробормотал Сережка, поднимая воротник куртки. – И холодная, – добавил Владик, натягивая шапку на уши. Орлов ничего не сказал, он привык к выкрутасам питерской погоды, но тоже закутался в свою дубленку. Владик с нетерпением ждал, когда будет покончено со всеми формальностями и можно будет приступить к осуществлению задуманного ночью плана. Он все время поглядывал на Сережку и гадал, не забыл ли старший брат о своем обещании. Сережка никак не показывал, что помнит вчерашний разговор и намерен претворять в жизнь свои смелые идеи. Под конец напряженного дня, полного новых впечатлений и стрессов, Владик уже совсем отчаялся. Сережка, развалившись на заднем сидении машины, которая везла их в гостиницу, вслух размышлял о том, как будет приятно после всех мытарств понежиться в теплой пенной ванне, в полной тишине, с каким-нибудь тонизирующим напитком и салатом из фруктов. «Значит, сегодня девушек мы искать не будем, – решил Владик. – Опять всю ночь мучиться…» В гостинице Сережка действительно первым делом залез в ванну, показав язык младшему брату, с которым они остановились в одном номере, и который по этой причине вынужден был ждать своей очереди в комнате. Владик, чтобы не предаваться грустным мыслям, включил телек, но там показывали лишь новости, рекламу, американские, до неузнаваемости похожие друг на друга боевики, и отечественные сериалы про нелегкие будни бандитов. Все это надоело хуже горькой редьки, хотелось чего-то доброго и светлого, про любовь. Но это по программе стояло лишь после полуночи. И чтобы скоротать время, Владик включил MTV. Вот единственный канал, по которому можно что-то реальное посмотреть, подумал он, увидев знакомые лица девушек монголоидной расы и мощные спины темнокожих охранников. При первых же звуках голоса любимого брата, нежная улыбка тронула Владькины губы, а на глаза навернулись слезы. Даже в Питере их крутят. Вот как прогресс шагнул! Он сделал погромче, чтобы и Сережке в ванной было слышно, и даже запел сам. Сережка услышал и тоже присоединился, так что закончили в четыре голоса и очень неплохо. Владик даже подумал, что можно бы записать новую версию, размножив их голоса на компьютере в разных тональностях… Размышления о музыке ненадолго отвлекли его от терзавшей в последнее время проблемы. Ненадолго, потому что на смену группе Smash!! в эфир MTV пришла та самая Кристина Агилера, которая мучила его позапрошлой ночью. Она снова стала непристойно двигаться в компании таких же непристойных как она сама девиц и парней. Владик крепко сжал пульт в вспотевшей ладони и положил палец на кнопку, чтобы выключить, но почему-то оттягивал этот момент, пытаясь разглядеть то, что скрывали так называемые брючки певицы. В такой позе его и застал вышедший из ванной Сережка. – Да-а! – протянул он, – братишка, я тебе, кажется, кой-чего обещал вчера ночью? Если ты не устал, можем немного прогуляться перед сном… Надо ли говорить, что Владик с радостью откликнулся на это предложение и чуть не умер от нетерпения, пока старший брат одевался и укладывал феном волосы? Они вышли из гостиницы и пошли по Невскому проспекту. И уже через десять минут встретили двух девушек. Девушки, на вид лет шестнадцати-семнадцати, шли прогулочным шагом им на встречу и были так заняты разговором, что даже не взглянули на молодых людей. Владик совершенно неприлично уставился на брюнетку, чьи волосы, рассыпанные по воротнику шубы искрились в свете фонаря от снега. Сережка заметил это и деловито направился к девчонкам. – Можно с вами познакомится? – не долго думая спросил он. Девчонки опешили. Они подозрительно оглядели двух незнакомых парней и переглянулись. – Мы не знакомимся на улице, тем более в такое позднее время, – заявила брюнетка. Ее подруга, чьи волосы были спрятаны под шапку, согласно кивнула в ответ. – Ну вот, – искренне расстроился Сережка. – Мы приезжаем из Москвы, наслышанные, что Питер такой классный город, а нас так неприветливо встречают. – А вы повежливее будьте в гостях, – посоветовала брюнетка. Ее подруга, внимательно разглядывавшая все это время мальчишек, что-то прошептала ей на ухо, и взгляд брюнетки вдруг изменился. Она улыбнулась и спросила: – А вы не из группы Smash!! будете? – А как вы догадались? – обрадовался Сережка. – Кто же не знает группу Smash!!? – хором ответили девушки, приветливо заулыбались и сами подошли поближе. Теперь ребятам, даже если бы они и не захотели, пришлось бы пригласить их в кафе, но они, естественно, хотели, для того и вышли на улицу. В кафе Сережка широким жестом предложил девчонкам заказывать все, что душа просит, и принялся их развлекать. Он рассказывал анекдоты и байки из собственной жизни, и девчонки все больше и больше поворачивались к нему, а Владик если и вставлял слово, то все невпопад, так как думал лишь о том, какая брюнетка (которую звали Машей) красивая. Какие у нее блестящие волосы, огромные глаза, длинные ноги, высокая грудь! Его не смущало то, что Маша все ближе и ближе придвигалась к Сережке. А вот на Лену, которая иногда бросала на него взгляды, он даже и не смотрел. А именно с Леной ему пришлось остаться наедине, когда сначала Сереже, а потом Маше вдруг приспичило в туалет. Они вышли из-за столика и пропали. Лена сразу повернулась к Владику и принялась задавать какие-то глупые вопросы о творческих планах и прочей ерунде. Владик вяло отвечал и поглядывал на дверь, за которой скрылись их спутники. Когда прошло минут десять он забеспокоился, не случилось ли чего, а потом некстати вспомнил вчерашнее исчезновение Сережки в поезде, сравнил ситуации и… не смог сдержать грустного вздоха. – Ты чего? – спросила Лена. – Пойду, посмотрю, где Сережка, – ответил он и хотел было встать, но девушка взяла его за руку и спросила, интимно понизив голос: – А зачем тебе Сережка? Разве нам плохо вдвоем? Она потянула его к себе и поцеловала в губы. Владик опешил и не отстранился, хотя и подумал, что надо бы. А тут и Сережка с Машей вернулись. – Видишь, можно было и не торопиться, – сказал Сережка Маше. – Они без нас не скучали. – Скучали, – поспешил ответить Владик, чем насмешил всю компанию. Наконец ребята с девушками покинули кафе и направились вдоль по Невскому обратно к гостинице. Сережка отозвал брата в сторону и тихо спросил: – Ну, что? Приглашаем их к себе? Владик замялся и, оглянувшись на Машу, сказал: – Приглашай, а я, пожалуй, не буду. – Блин! Кто из нас хотел?.. – возмутился Сережка. Владик снова оглянулся на девушек. Сногсшибательная Маша улыбалась его брату, а ничем непримечательная Лена плотоядно облизывалась, глядя на него. Нет, подумал он, не о такой девушке я мечтал… – Сереж, понимаешь, это как-то… не то… Я не готов еще… Сережка с жалостью посмотрел на него и, разочарованный, вернулся к девушкам. Маша не долго думая повисла у него на шее, обдавая ароматом духов и морозным дыханием. Сережа погладил ее шубку и предложил проводить до метро. В ее глазах отразилось непонимание (Владик даже подумал, может, она никогда не слышала об этом виде транспорта, так он мог бы научить ее им пользоваться!). Сережа нехотя, но настойчиво повторил свое предложение. – А мы думали, вы нас к себе пригласите! – громко сказала Лена. Маша укоризненно посмотрела на подругу и взяла Сережу под руку. – Проводите, пожалуйста, – сказала она. И они пошли к метро. В качестве моральной компенсации Смэшики купили девушкам цветы у поздней цветочницы и записали их телефоны. И разумеется, на прощание пришлось поцеловаться. Сережа с Машей делали это долго и виртуозно, Владик время от времени скашивал на них глаза и думал, как бы избавиться от мокрых, намазанных дешевой помадой губ Лены и не обидеть девушку. Наконец, как только Сережка оторвался от Маши, Владик тоже отступил на шаг и громко сказал: – Очень приятно было познакомится, будем ждать вас завтра на нашем концерте в «Голливудских ночах». – Да, завтра концерт, – с сожалением подтвердил Сережка, глядя на Машу. – Надо выспаться перед таким ответственным делом… – Желаю удачи, – ответила ему Маша и снова поцеловала. Владик сделал вид, что не заметил, как Лена на него смотрит. Ему совсем не хотелось с ней снова целоваться. «Это совсем не то, что мне нужно», – убеждал он себя и боялся признаться, что после очередного поцелуя может просто-напросто изменить свое решение… А может все-таки стоило это сделать? Такие мысли посетили Владика, едва девушек поглотила бездна питерского метро, и он остался вдвоем с братом, на лице которого под следами от помады ясно читалось сожаление. Да, Маша – просто супер, но и Лена тоже ничего, если присмотреться, и целуется так, что дух захватывает. – Пойдем, Пуся, – Сережка обнял его за плечи и повел к выходу. – У нас завтра трудный день, нам надо выспаться. И вытри помаду с щек, а то можно подумать, что ты занимался чем-то не тем… Владик был очень благодарен Сережке за то, что он не стал над ним издеваться и вообще не стал в тот вечер говорить об этом. Они тихо вернулись в свой номер, и Сережка сразу лег спать, а Владька пошел в ванную. Стоя под душем, он пытался вспомнить весь сегодняшний день, но почему-то на ум приходила только Маша. Владик хотел выкинуть ее из головы, убеждая себя, что она девушка Сережки, что Лена тоже неплохая, но ее лица он уже не мог вспомнить, только слюнявые поцелуи и холодные руки. А вот Маша… Почему Сережке всегда везет? Она, наверное, так классно целуется… У нее же такие губы! А какая у нее фигура! Какие волосы! Дотронуться бы только раз хотя бы до ее волос! Стоит ли еще о чем-то молиться? Такая красивая, как птица, что собирается взлететь! Какой мужчина смог бы отвернуться от нее, даже под угрозой быть превращенным в соляной столп? Становлюсь ли я преступником, желая ее?.. Владик медленно открыл глаза и задумался. Какие-то странные мысли его посещают, ему не свойственные. Что-то подобное он уже где-то слышал, причем совсем недавно. Песня какая-то, что ли? Но на ум ничего, кроме «Я душу дьяволу продам за ночь с тобой!», не приходило. В конце концов все песни о любви одинаковы. Продолжая вздыхать о питерской Эсмеральде, Владик вернулся в спальню. Сережка на своей кровати уже крепко спал, и Владик пожалел его. Из-за его робости и он не смог насладиться обществом Маши. А с другой стороны, как бы он, Владик, вынес то, что где-то рядом эта красавица лежит в объятьях его брата? Любовь, зависть, ревность, желание перемешались в его душе и сплелись в такой тугой узел, что распутать его Владик так и не смог, хотя и промучился полночи. Так и уснул с нераспутанным. На следующий день, слава Богу, предстоящий концерт затмил собой все прочие переживания. Волновался Сережка, волновался Орлов, и Владик от них тоже заразился волнениями. Все-таки первый сольный концерт, хоть и в ночном клубе, хоть и меньше, чем на час, а все равно страшно! Последние репетиции, примерка костюмов, прически, грим… А вдруг что-то будет не так, как задумано? А вдруг он забудет слова или собьется? Чем ближе был выход, тем больше Владик нервничал, и только выйдя на сцену, успокоился. Зазвучала музыка, Сережка, закрыв глаза, набрал воздуху, запел, и Владька почувствовал себя как рыба в воде. Все пошло как надо. К середине концерта он даже настолько освоился, что внимательно разглядел девушек, стоявших ближе всего к сцене. С сожалением, отметил, что Маши среди них не было, но к счастью, и Лены тоже. Зато было много других очень красивых девушек, так что глаза опять начали разбегаться, а вместе с глазами и мысли. Он украдкой кинул взгляд на Сережку, как тот реагирует на такое количество красавиц? Но тот, открывая рот, закрывал глаза или же смотрел куда-то в потолок, видимо, чтобы сосредоточиться, и Владик стал следовать его примеру. И все же в перерыве между песнями он подошел к брату и сказал: – Серёнь, ты вот говорил, что хочешь воспользоваться положением и назначить свидание одной из девчонок, ты себе выбрал кого-нибудь? – Знаешь, я тоже об этом думаю… – признался Сережка. – Столько красивых девушек, я бы с любой согласился… – А как ты хочешь это сделать? Как ты ей скажешь? – Не знаю… – поджал губы Сережка. – Я стормозил, надо было заранее написать записку с адресом… Ну, ничего, после этой песни, сбегаю в гримерку, напишу. It’s gonna be our night, Пуся! Заиграла музыка, Владик открыл рот, чтобы запеть привычные слова: «Now we get ready gotta funny feelings, there’s something in the air so right…», как вдруг его поразила мысль, что Сережка только что процитировал эту самую песню. Почему-то раньше ему никогда не приходило в голову соотносить то, что он поет, с тем, что происходит в его жизни. То ли от того, что жизнь эта проходила в основном по-русски, а пел он только по-английски, то ли еще по какой-то причине, Владик не стал сильно вникать, но принялся вслушиваться в слова, которые они с Сережкой пели, и волна удивления захлестывала его еще больше. Как странно, ведь он все эти тексты знает наизусть, он их внимательно прочитывал, когда видел в первый раз, но, видимо, с тех пор они настолько приелись, что утратили свой смысл… И только теперь до него дошли слова «I wanna wake up with you next to me each day…», «Baby, all I ask is for your time if just for one night, make a little time for me!» и тому подобных. One night! O Lucifer, oh, laisse-moi rien qu’une fois!.. Как же можно петь о том, чего не знаешь?! Эта мысль не давала покоя Владику и заставляла еще пристальнее смотреть на прыгавших у сцены девиц, которые, видимо, английский знали получше и относили слова каждой песни лично к себе. Спев песню, мальчики откланялись и бросились в гримерку, где вместо того, чтобы поправить прически и припудрить носы, достали ручки и на первых же попавшихся под руку клочках бумаги стали сочинять записки. – А куда ты хочешь ее пригласить? – возбужденно спросил Владик. – В свой номер, разумеется, – ответил Сережка. – А… А я? Сережка немного подумал и сказал: – Знаешь, давай ты приглашай в номер, ты в первый раз все-таки, проблем меньше, а я встречусь с ней в холле и на месте чего-нибудь придумаю, мне не впервой! – Спасибо, Серенька! – Пожалуйста, Пуся! Сжимая заветные бумажки в кулаках, Смэшики покинули гримерку еще более встрепанными, чем вошли в нее, и это не укрылось от Орлова. Проницательный продюсер преградил им дорогу и потребовал показать руки. Сережка жестом заправского фокусника протянул ладони вперед, а Владька немного замешкался, но все-таки тоже спрятал бумажку за ремень сзади. Хитро улыбаясь в невинные Сережкины глаза, Орлов извлек Владькину бумажку и прочитал вслух ее содержание. – Ах ты, маленький плэйбой! – ласково укорил он провинившегося и протянул руку Сереже. – Позволь ознакомиться и с твоим творчеством. – С моим творчеством? Да пожалуйста! – широко улыбнулся Сережа. – Я как раз на сцену иду, чтобы все желающие смогли приобщиться к моему творчеству! – Все желающие? А ты у нас, оказывается, маленький гигант большого секса? Я, если честно, не знал еще людей, которые бы смогли удовлетворить сразу столько девушек, сколько там собралось, – ехидно ответил Орлов. – Причем тут секс? – наивно удивился Сережка. – Я еще слишком маленький, чтобы думать о таких вещах. Меня девушки, конечно, интересуют, но исключительно, как потенциальные фанатки. И именно для этого я и иду сейчас на сцену! Поразить их своей поэзией!!! – Лазарев, не выебывайся! – посоветовал Орлов. Он не настроен был долго шутить и уже посерьезнел. – Ты никого не поразишь ни своей поэзией, ни своей неземной красотой, пока не отдашь мне вот такой же маленький клочок бумаги. – Да нету у меня ничего! – Сережка обиделся, и в его красивых карих глазах блеснули слезы. – Не плачь, – Орлов был неумолим. – Слезами делу не поможешь, а тушь потечет, придется заново краситься! Давай бумагу. Слезы на Сережкиных глазах моментально высохли, перспектива заново накладывать макияж его не прельщала, и он принял гордый вид незаслуженно оскорбленного рыцаря, позаимствованный у Ромео. – У меня ничего нет! – холодно процедил он, сложив руки на груди. – Поклонницы ждут, – напомнил Орлов. – А вы еще не такие уж большие звезды, чтобы вам прощали опоздания. – Некоторым звездам не дают житья настырные продюсеры, – ответил Сережка, не меняя позы и голоса. – Продюсер должен быть настырным, иначе от него не будет толку, – сказал Орлов. – Бумагу! – У меня ее нет! – Сережка развел руками и поднял глаза, призывая небо в свидетели своей невиновности. Потому и не заметил, что из рукава показался крохотный белый уголок, за который Орлов тут же схватился. Сережка инстинктивно отдернул руку и застыл с открытым ртом, лихорадочно соображая, как выкручиваться дальше. – А это что? – спросил Орлов, внимательно рассматривая трофей. – А-а… э-э… не знаю… Бирка, наверно, – пожал плечами Сережка. – Я все думал, что же мне мешает в рукаве, а посмотреть не догадался. Бирку, наверно, забыли отпороть. – А в прошлый раз не мешало? – В какой прошлый раз? – Когда ты эту рубашку одевал? Ты, если я правильно помню, еще в Москве два раза выступал в ней. – Да? Нет. Это другая. Она просто похожа. У меня две похожие рубашки, и эту я первый раз надел. Неужели вы думаете, что я приеду выступать в ваш родной город в старье? – Спасибо, что так заботишься о моем городе, – поклонился Орлов. – Значит, говоришь, бирка. – Бирка. – А что-то я на ней цены не вижу… Ни одной цифры, слова одни… – А это сейчас самый писк – писать цены прописью. – Ага, интересная цена. «После концерта приезжай в гостиницу и жди меня у reception.» Да и почерк что-то знакомый. Это тоже, наверно, самый писк – самому писать бирки? А, Лазарев? Сережка, закусив губу, покосился на брата, верно, ждал помощи, только зря. Владик уже давно крепился из последних сил, но последняя фраза продюсера добила его, и он зашелся от смеха. Орлов подождал немного, пока Владик успокоится, а к Сережке вернется нормальный цвет лица (впрочем, поскольку Сережка краснеть не умел, Владика пришлось ждать дольше), и отправил их на сцену, отрабатывать гонорар. И поклялся, что проследит лично, хотя это в его планы и не входило, чтобы маленькие казановы никого не соблазнили. Но они и не пытались больше, так как хорошо знали своего продюсера и не решались его злить. За оставшееся время Владик и Сережка не раз переглянулись с сожалением, так как очень удачные ситуации могли бы сложиться, но раз уж Орлов сказал, что ничего не будет, значит, не будет. Пришлось и в эту ночь мальчикам ложиться спать в одиночестве. Орлов лично довел их до спальни и даже потребовал ключ от номера, который Сережка беспрекословно ему вручил, по привычке невинно улыбаясь. Орлов немного поразмышлял вслух, не стоит ли запереть их снаружи, но решил, что не стоит и ушел восвояси. Сережка рухнул на кровать и заявил, что уж завтра, перед объездом, он точно оторвется по полной и никто ему не помешает. Владик тоже лег и мысленно повторил слова брата: завтра! После чего быстро заснул. – О Боже, дай мне сил, что задумано успеть!!! – громко и фальшиво проорал Сережка, чем и разбудил брата на утро. – Чего ты орешь? – недовольно спросил Владик, накрывая голову одеялом. – Утро еще, люди спят… – Утренняя молитва! Вернее, дневная. Пуся, уже полдень, вставать надо! – Только что легли, уже вставать… Даже на выходных покою не дают, – проворчал Владик из под одеяла, все еще не желая признать, что уже проснулся. Сережка босиком прошлепал в ванную и оттуда ответил, перекрикивая шум воды: – То, что для нормальных людей выходные, для артистов – трудовые будни! Запомни это, Пуся, раз уж ты ввязался в это дело! Так сказать «Круто ты попал на Ти-Ви! Ты звезда! Давай, народ удиви!» Продолжая напевать дурацкую прилипчивую песенку, Сережка чистил зубы, умывался и производил при этом столько шума, что Владику невольно пришлось распроститься с мыслью о сне. Он откинул одеяло и стал ждать, пока Сережка освободит ванную. Надо хоть раз в жизни встать пораньше, чтобы перед ним успеть, – подумал Владик. От нечего делать стал вспоминать вчерашний день, их с Сережкой идею с записками… Да, надо было чуть пораньше сообразить, тогда бы Орлов их не раскрыл, и сейчас бы они проснулись по-другому. Владик улыбнулся: он даже вспомнил пару лиц девчонок, которые ему больше всего понравились. Эх, если бы не Орлов, одна из них лежала бы рядом с ним, спала, прижавшись к его плечу, а он бы нежно обнимал ее и целовал пахнущие чем-то необъяснимо вкусным волосы. Потом бы она проснулась и подняла на него огромные бездонные глаза, полные любви, он бы ее поцеловал в мягкие теплые губы, и они бы снова стали заниматься любовью… Он бы отключил телефон, послав и Сережку и Орлова подальше, заказал бы в номер легкий романтический завтрак: шампанское, фрукты, мороженое… И целый день они бы наслаждались друг другом… – Опять все прокурено! – недовольный голос Сережки вырвал Владика из сладких грез. – Честное слово, после этих ночных клубов всерьез думаешь, а не начать ли курить самому? Все-таки быть пассивным курильщиком вреднее… Сережка откинул свою вчерашнюю рубашку в дальний угол и взялся за телефон. – Между прочим, ты, Пуся, уже мог бы и заказать завтрак, – произнес он, пока набирал номер и ждал ответа. Владик что-то промямлил в свое оправдание и поплелся в ванную. Что за рожа! – подумал он, глядя в зеркало, нет, по утрам на себя лучше не смотреть. Он закрыл глаза и, неспешно двигая во рту зубной щеткой, продолжил воображать себе, что было бы, если бы девушка оказалась здесь. Да, он тогда не ограничился бы только умыванием, он бы набрал полную ванну с ароматной пеной, и они бы вдвоем пролежали бы в ней не меньше часа… Владик выплюнул воду и недовольно поморщился. Сережка прав, все прокурено, даже от волос и кожи пахнет табаком. Голову, что ли, вымыть? Смывая с волос вместе с неприятным запахом остатки лака и геля, Владик продолжал мечтать, как они с девчонкой, лежа в ванне, целовались бы, пили бы шампанское и кормили бы друг друга кусочками ананасов… А потом он бы завернул ее в теплый махровый халат и отнес бы в спальню… Вокруг полумрак, горят свечи, и разобранная постель манит своей девственной белизной… С полотенцем на голове Владик вышел в спальню, где Сережка в одних трусах сидел на своей уже застеленной кровати и изучал телефонный справочник. Владик сел на свою смятую кровать и подумал, что застилать ему не охота. В конце концов, он не дома. В гостинице этим должны заниматься горничные. – Серенька! – позвал он. – Меня вот какой вопрос интересует. Почему Орлов вчера так на тебя взъелся? Почему он нам вообще запретил знакомится с девчонками? Что в этом плохого? Или он считает, что только он нам может э-э… невест подбирать? – Дело, Пуся, не в невестах. Дело в том, что поклонницы – это святое. На это нельзя покушаться. – А я слышал часто, что многие звезды встречаются со своими поклонницами. Некоторые даже женятся… – Да, бывает… Но Орлов вчера был прав еще в одном: мы с тобой еще не такие уж большие звезды, чтобы многое себе позволять… Потом станем популярными по всей стране и за рубежом, и тогда уже будем делать, что захотим. А пока нельзя нарушать имидж мальчиков-зайчиков. Мы не пьем, не курим, матом не ругаемся, с кем попало не трахаемся, гуляем за ручку с группой ТАТУ и спим вместе в одной кроватке, как братья-близнецы. Кроме того, мы совершенно не разбираемся в девушках, потому что не видим различия между блондинками и брюнетками, а замечаем только какую-то внутреннюю красоту… Вот, кстати, мне всегда было интересно, что люди подразумевают под этим словом? Когда я пытаюсь представить себе, какая красота может быть внутри человека, мне дурно делается, потому я в медики и не пошел… Владик тоже попытался представить себе внутреннюю красоту и захихикал, слишком уж яркий образ получился у него. Размышления Смэшиков о красоте были прерваны стуком в дверь. Сережка резво вскочил на ноги и побежал открывать. – Wow!! – раздался его восторженный крик, и Владик бросился посмотреть, что же случилось. Перед открытой дверью застыли почти голый Сережка и горничная, которая привезла завтрак – сервировочный столик, ломящийся от всевозможной снеди. Владик сначала посмотрел на столик, но не он послужил причиной восклицания его брата, который сам и заказывал это все. Владик поднял глаза на горничную и тоже хотел что-то сказать, но дыхание перехватило, и он застыл с открытым ртом. Девушка медленно перевела взгляд с одного полуголого мальчика на другого и странно улыбнулась, но тут же взяла себя в руки и вкатила столик на середину комнаты. – Позовете меня, когда надо будет забрать, – сказала она. Подмигнула Владику, как бы нечаянно задела плечо Сережки и ушла. Братья еще с минуту пялились на дверь, которую она закрыла за собой, потом повернулись друг к другу. – Супер! – выдохнул Сережка. Владик только кивнул в ответ, так как способность говорить к нему еще не вернулась. Завтрак они начали в молчании, им не давала покоя мысль, что они держат то, к чему прикасались руки этой богини в форменном платье. И все деликатесы становились от этого еще вкуснее и питательнее. Наконец Сережка сказал: – Вот одна такая цыпочка может сполна искупить все наши неудачи. Владик непонимающе на него посмотрел. – Ты что? Не обратил внимания, как она на тебя смотрела? – поразился Сережка. – Мне показалось, она смотрела на тебя, – сказал Владик. Девушки всегда смотрят на Сережку, он уже привык к этому и почти не завидовал. – Дурак ты, Пуся! Это сначала она на меня пялилась. А потом ты вышел, и она стала на тебя смотреть. А как она сказала: «Позовете меня!» Ты понимаешь? Она сама дала понять, что не против… – Не против чего? – Пуся-а-а! Проснись! Ты о чем в поезде вздыхал? Ты чего уже несколько ночей спать не можешь? Из-за чего мы вчера чуть с Орловым не поссорились? Вот оно – твое счастье. Само идет к тебе в руки! – Сережка?! – Владик не верил своим ушам. – Значит, так. Я ради тебя жертвую послеобеденным сном и ухожу прогуляться по городу. А ты звонишь и просишь забрать столик из нашего номера. Она приходит, и… – А если придет не она? – возбуждаясь спросил Владик. – Она! Точно говорю! Зря что ли она сказала? Не сомневайся! Придет. – И что мне делать? – Попроси заодно убрать в спальне, заговори о чем-нибудь, подари ей наш диск с автографом. В общем, слово за слово, подталкивай ее к кровати. – А если она откажется? – Не откажется. Я девушек хорошо знаю, поверь мне. Ты ей только слегка намекни, что ты хочешь, она тебе тут же ответит. Можем поспорить, что так и будет. – Ладно, не откажется… А дальше-то мне что делать? – Снимать штаны и трахать. Владик вытаращил глаза: так просто? – хотел он спросить. Но Сережка понял его без слов и быстро сбегал в спальню. – Только про это не забудь. Проблемы лишние никому не нужны, – сказал он, протягивая брату что-то блестящее. Владик с интересом рассмотрел упаковку и поднял непонимающие глаза на Сережку, но он на этот раз понял неправильно. – Может, у нее тоже есть, но лучше подстраховаться, – заметил он. И Владик так и не решился спросить, как этим пользоваться. Остаток обильного и очень питательного завтрака Сережка доедал в одиночестве, так как у Владика от волнения пропал аппетит. Видя, что братец сидит, словно в трансе, Сережка сказал: – Владя, если ты считаешь, что еще не готов, я не настаиваю. Давай я останусь и… – Нет! – решительно воскликнул Владик. – Спасибо, Сережка, но я сам справлюсь. Это касается только меня. – Тогда удачи. Сережка оделся и ушел, пообещав вернуться не раньше, чем через два часа. А Владик, оставшись один, принялся обдумывать сложившуюся ситуацию, но через полминуты уже понял, что надо не думать, а действовать, так как все размышления приводили его только к сомнениям. Поэтому он решительно снял трубку и попросил горничную прийти в его номер. Все оставшееся время до ее прихода он просидел в кресле, вертя в руках упаковку презервативов, и пытаясь придумать, с чего начать разговор. Лишь когда раздался стук в дверь, он очнулся и обнаружил, что так и сидит в одном халате и непричесанный. Он торопливо пригладил руками волосы и кинулся было одеть брюки, но вспомнил, что все равно придется раздеваться, и пошел открывать дверь, как был. Он немного все-таки боялся, что придет другая горничная, но это была она же. Владику она показалась еще более красивой и сексуальной. – Позавтракали? – спросила она, проходя мимо него. – Д-да… – выдавил он, лихорадочно пытаясь сообразить, что же сказать. Горничная быстро составила грязную посуду на столик и повернулась к Владу, который все еще стоял ни жив ни мертв. – Еще что-нибудь нужно? – спросила она. Владик хотел уже было сказать, что ничего не нужно, но вовремя спохватился и вспомнил слова Сережки. – Да, – почему-то осипшим голосом произнес он и кивнул на дверь спальни. – Там… Горничная приподняла бровь. – В спальне… Убраться… – Хорошо, – она невозмутимо кивнула и пошла в спальню. А Владик, оставшись один, громко выдохнул. Что это с ним происходит? Однако заняться самоанализом ему не дали. – Что вы хотите? – спросила горничная из спальни, и он пошел туда. Он остановился в дверях, задержавшись взглядом на обтянутой форменной юбкой попке, ничуть не хуже, чем у Джей Ло. – Поменять белье? – спросила она, оборачиваясь за звук его шагов. – Да, наверно… – чуть слышно ответил он. – По-моему, еще не грязное, – ответила она, приподнимая уголок одеяла, – а вы ведь сегодня вечером съезжаете? – Да… – Так вы считаете, что оно грязное? Владик, ничего не понимая, подошел к ней, чтобы рассмотреть, что она показывала. Дальше он не понял, как оказался сидящим на кровати, она стояла перед ним, и его глаза пытались заглянуть в вырез платья… Потом он обнаружил себя лежащим, а девушка оказалась сверху и ее юбка поползла вверх. Владик потянулся, чтобы ее поцеловать, но она уклонилась. Он попробовал расстегнуть ее платье, но она мягко отвела его руки и стащила с него трусы. Он обалдел от такой прямоты и отодвинулся от девушки. Она удивленно на него посмотрела: – Что с тобой? Ты же хочешь… – Я… я не знаю… – Я вижу, – она скосила глаза вниз, Владик тоже и запахнул халат. – Не бойся, – прошептала она. – Я никому не расскажу, я же не дура. Меня с работы за это выгонят, если узнают, чем я с постояльцами занимаюсь. Я же не за деньги. Мне просто нравится. Я предохраняюсь всегда, – она вытащила из кармана передника презерватив и протянула Владику. – Давай, это быстро, пять минут, и я уйду навсегда. Мне очень нравятся такие сладкие мальчики, как ты и твой друг. Кстати, где он? – Его нет, он сейчас придет… я… извини, я совсем не хотел… в общем… не надо тут убираться… мы уедем сегодня вечером и тогда… пожалуйста, уходи! – наконец выпалил он, чувствуя, что щеки горят просто нестерпимо. Девушка недоуменно на него посмотрела, потом фыркнула, оправила платье и пошла в залу. Владик поплелся за ней. Она взяла столик и у самой двери обернулась с презрительной улыбкой: – Подумаешь, не очень-то интересно с девственниками заморачиваться! И ушла, захлопнув дверь. Владик вернулся в спальню и рухнул навзничь на кровать. Так и пролежал до прихода брата. – Ну, с чем тебя можно поздравить? – с порога поинтересовался Сережка, вернувшийся с мороза с хорошим настроением и румяными щеками. – Ни с чем, – не глядя на него ответил Владик. – Приходила не она? – разочарованно спросил Сережка. – Она. – Так в чем же дело? Владик пожал плечами. – Ты, что, не предложил ей?! – Она сама мне предложила… – А ты?.. – А я… я отказался. Серенька, понимаешь, это все не то! Все должно быть по-другому! – По какому другому?! – возопил Сережка. – Пуся!!! Мне все говорят: чего ты зовешь его Пусей, он уже большой мальчик! А я правильно зову! Потому что Пуся ты и есть! Такая шикарная женщина предлагает тебе себя, а ты тормозишь, как придурок! Лучше бы я тебя гулять отправил, сам бы остался с ней… – Сережка… – Владик положил руку брату на плечо, но он скинул руку и обиженный ушел из комнаты. Да, надо было ему оставаться, подумал с грустью Владик, у него бы все получилось, а так теперь по его, Владика, вине Сережка оказался в полном обломе. И с Машей не получилось, и с поклонницами вчера, и сегодня… Уж у него бы все было, как надо… Как же он может? удивлялся Владик. Он еще раз вспомнил все, что случилось в этой спальне, вспомнил и то, как он себе это представлял. Две совершенно разные ситуации. В его грезах все было так романтично, так красиво. Почему в реальности все оказалось так пошло? Так грязно… Как Сережка может так спокойно относиться к этой грязи? Или у него по-другому? Наверное… у него есть опыт, он умеет сделать так, чтобы это было красиво… А он, Владик, своей неопытностью все только портит. Когда же он научится?.. Владик вышел в залу, где Сережка смотрел телевизор: каждый канал по полминуты. – Серенька, не обижайся, – виновато сказал Владик, присаживаясь рядом с ним. – Ну, я сам не знал, что так получится… Я же думал поначалу, что все хорошо будет. А потом, когда она на меня полезла, когда стала рассказывать, что она вот так со всеми, я понял, что не смогу. Я как-то не так себе это представлял. Это должно быть… по любви… – Любовь-морковь, лямур-тужур, Владька, это детский лепет. Ты свою любовь будешь искать еще долго. Твоя проблема не в этом. – А в чем? – Секс и любовь – разные вещи, хотя одно другому не мешает. – Погоди, ты же сам как-то говорил, что секс без любви – это плохо? – Говорил, и могу еще раз повторить. Только «любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда», знаешь такую поговорку? Про секс можно то же сказать… – А я хочу верить в любовь! – Верь! Пуся, верь, тебе никто не запрещает! Рассматривай своих заморских красавиц, воображай, как ты их ласкаешь при свечах, получай удовольствие от их неземных прелестей! Только запомни, все это возможно только здесь! – Сережка постучал Владьку по голове. – А в жизни, все бывает несколько иначе! Все намного проще и, к сожалению, пошлее… – Значит, это все вранье? То, что пишут в книжках, показывают в кино, поют в песнях? Когда двое любят, и весь мир перестает существовать? Такого не бывает? – Бывает, но редко. Наверное, раз в жизни. И то не со всеми. И ждать этого не стоит. Надо жить, как хочется, жить сейчас. А если ты будешь только своими грезами упиваться, то рискуешь и настоящую любовь пропустить. Кто знает, в каком обличии она явится к тебе? Владик долго обдумывал последнюю фразу брата и наконец сказал: – Какой же ты умный, Сережка… – Самому противно, – фыркнул тот. – Ты только не думай, что я сам до всего этого дошел. Мне тоже в свое время умные люди объяснили. И вот я теперь, так сказать, ищу… – Будем искать вместе, – предложил Владик и добавил. – Только уже в Москве. – Да, Пуся, теперь недолго ждать осталось, – рассмеявшись ответил Сережка. Вечером Смэшики прощались с Питером, так и не принесшим им счастья. Они возвращались в Москву вдвоем, так как Орлова задерживали дела. Он пришел проводить их на вокзал, сказал, что надеется, что они не будут делать глупостей и сумеют без приключений добраться до дома. Сережка и Владик в один голос его заверили, что они уже взрослые и не первый раз путешествуют, и вообще будут присматривать друг за другом. Да, к тому же, что может случиться на дороге домой? Все приключения обычно случаются, когда из дома уходишь… Таким образом, настроенные отдохнуть перед возвращением к обычной жизни, Смэшики сели в своем купе у окошка и рассматривали морозные узоры на стекле, выискивая среди них интересные фигуры. В одном из узоров Владик опознал слона, который являлся ему во сне и приглашал на крестины. Он уже было собрался рассказать об этом Сережке, как открылась дверь, и проводница вошла проверять билеты. Владик, не глядя на нее, протянул ей свой и только тогда обратил внимание на брата, который вытаращил глаза на девушку. Она тоже удивленно на него смотрела и, казалось, совсем забыла о своих обязанностях. Наконец, очнувшись, она быстро пометила билеты и убежала в соседние купе. А Сережка так и сидел с вылупленными глазами. – Что с тобой? – испуганно и заинтересованно спросил Владик. – Никогда… – сипло выдавил Сережка, прокашлялся и продолжил нормально. – Никогда в жизни я не верил в совпадения. Помнишь, я тебе рассказывал, когда мы ехали в Питер, как познакомился с проводницей? Я еще сказал тогда, что никогда больше не увижу ее. – Помню, – кивнул Владик. – Так вот, это – она. Теперь вытаращились глаза у Владика. – А-а… Она тебя узнала? – спросил он. – Да. Видел, как она на меня смотрела? – Да. Круто ты попал… – Круто… – Сережка смотрел прямо перед собой и что-то обдумывал. Владик наблюдал за ним, но не встревал. Наконец лицо Сережки приняло жалобное выражение, и он взглянул на брата. – Владька! Что мне делать? Она знает, кто я. Она будет требовать от меня продолжения. Она потом шантажировать меня может! – Сережка! Очнись! – Владику даже смешно стало. – У страха глаза велики. Ты же мне сам говорил в тот раз, что ты ей не нужен. – А чего тогда она сейчас на меня так пялилась?! – А ты сам на нее? Сережка задумался и решил не сдаваться. – Все равно я не хочу с ней больше видеться. Это была ошибка молодости, лучше сделать вид, что ничего такого и не было. – Так и сделай, когда она в следующий раз придет. – Поздно. Надо было сразу соображать. А теперь я уже ясно дал ей понять, что узнал. – Сделай вид, что память отшибло. – Пуся, это не поможет. Мне не надо с ней больше встречаться. – Но она же еще придет… Белье принести или еще чего-то… – Да, и в этом главная проблема, – вздохнул Сережка и посмотрел на брата. – Пуся, придется тебе мне помочь. – Я всегда с радостью, Серенька! – Я сейчас уйду, пошатаюсь по поезду, пообщаюсь с народом, может, в картишки с кем-нибудь перекинусь… А ты сиди здесь, жди ее. Как только она уйдет, и ты будешь уверен, что она не вернется, звони мне на трубу. – Всего-то? – удивился Владик. – Всего-то. – Ну, это даже не вопрос. Иди спокойно, только смотри не столкнись с ней в коридоре. И ставки большие не делай. И еще… не знакомься больше с девушками, а то мало ли где еще потом встретишься, мне опять выручать придется… Сережка хмыкнул в ответ и ушел, предварительно убедившись, что путь свободен. Владик остался ждать проводницу. Ее довольно долго не было, и он уже подумал, что она не зайдет. Мало ли, может, ей тоже не хочется лишний раз встречаться с Сережкой? Скорей всего, так оно и было, потому что она заглянула в купе с опаской и не смогла сдержать вздоха облегчения, когда увидела, что Владик один. Она даже заговорила первая. – А ты один остался, твой друг сбежал? – Пошел в картишки с кем-то перекинуться, – ответил Владик. – А тебя чего не взял? – Я не люблю. Я лучше тут посижу, вещи покараулю, спать пораньше лягу. А он может заиграться до полночи… – Тебе не скучно? – Нет, я вот кроссворды гадаю… – Владик указал на толстую пачку газет со сканвордами, которыми предусмотрительно запасся на Московском вокзале. Проводница понимающе кивнула. – Кстати, ты не знаешь, как назывался скифский меч? Тут в двух кроссвордах сразу встречается, – задал Владик волновавший его вопрос (он даже хотел Сережке позвонить, чтобы спросить). – Сколько букв? – заинтересовалась девушка. – Шесть. Они вдвоем склонились над газетой и в пять минут прикончили один сканворд. Владик достал новую газету и подвинулся, чтобы девушка могла сесть рядом. После второго кроссворда она предложила принести чаю, а Владик достал еду. После третьего чай был выпит, а дистанция между ними сократилась дальше некуда. После четвертого настала очередь анекдотов пошлых и несмешных, вызывающих только недоуменную ухмылку. После очередного молодые люди посмотрели друг на друга, и Владик отложил ручку, а девушка сложила газету. О Сережке Влад уже не помнил. Он просто поцеловал девушку, она просто ответила на поцелуй. Она не стала возражать, когда он начал гладить ее грудь, а потом полез под юбку. Она только встала, чтобы запереть дверь… Вот так Владик и стал окончательно и бесповоротно взрослым – под перестук колес и проплывающие мимо огни железнодорожных станций, на узком диванчике купейного вагона с девушкой, имя которой он так и не узнал. И как-то обошлось без свечей, роз, шампанского и шелкового белья. А также без всяких нежных слов. Они вообще ничего не сказали друг другу, если не считать, что она прошептала один раз: «Не бойся, доверься мне, я все сделаю, как надо». И она сделала, оставив у него в душе странное чувство удовлетворения пополам с небольшим разочарованием: «И это всё?! Всего и делов?! А сколько разговоров было!» Он был так поглощен новыми ощущениями, что даже не заметил, как она ушла, и, разумеется, забыл позвонить брату. И когда Сережка сердитый распахнул настежь дверь, то застал его лежащим на постели, закинув руки за голову, и наблюдающим за игрой теней на потолке. – Тебе бы только спать, Пуся! А обо мне даже не думаешь. Я все деньги проиграл из-за тебя. Хорошо, было всего сто рублей с собой. Она приходила хоть, или я опять зря гулял? – Не зря, – ответил Владик. – Она была. – Обо мне спрашивала? – Да. – И что? – Я сказал, что ты пошел играть в карты. – А она? – Села со мной кроссворды гадать. – Ну и?.. – А потом мы занялись сексом. – Чего? – Сережка не поверил своим ушам и сел рядом с братом, пристально вглядываясь в его лицо. – Чего слышал. Что ты думаешь? Ты один такой умный – с проводницами трахаться? – Пуся, ну ты даешь… Сережка так бы и сидел, задумчиво покусывая губы, если бы Владик не подтолкнул его. – Давай спать, Серж, – сказал он, зевая. – Которую ночь уже не высыпаюсь. Ложись и выключай свет. – Спокойной ночи, Пуся. – Спокойной ночи. И перестань звать меня Пусей. Владик вошел в свою комнату, бросил в угол сумку, сел на кровать и огляделся. Странное было чувство, словно он уже очень давно здесь не был, а ведь уезжал только на три дня. Неужели последняя ночь так круто изменила его жизнь? Он прислушался к себе, но точного ответа так и не смог добиться. Все-таки должно пройти время. Чтобы разобраться в себе окончательно. А пока он мог с уверенностью сказать только одно: заморские красотки, по-прежнему призывно глядящие на него со стены напротив, больше не волнуют его, как прежде. Он вспомнил слова Сережки: «Что толку мечтать? Надо жить!» и снял Бритни, Джей Ло и Кристину (правда, не без сожаления: все же столько пережито вместе!) Владик переоделся и решил, что неплохо было бы позавтракать. Вроде он сегодня уже перекусывал, но почему бы не устроить второй завтрак? Голод снова стал мучить его как в былые времена, и он провел на кухне почти час, уничтожив добрую половину домашних припасов. «Поел – надо поспать», – решил он и вернулся в комнату. Лег на кровать и по привычке посмотрел на стену, но там никого не было. Немного подумав, Владик решил, что свято место пусто не бывает, и вытащил из-под кровати пачку журналов «Все звезды». Кого бы выбрать? Ему снова попались Кристина и Бритни – в других позах, но он отмел их в сторону вместе с Шакирой, Кайли Миноуг и девушками из Atomic Kitten. Что толку вздыхать о них? Если он и увидит их, то очень нескоро! Надо ставить перед собой реальные цели! Вот такие. Он взглянул на трех сексуальных девушек: хоть и тоже иностранки, а все равно поближе. А как красивы! Владик повесил на стену плакат ВиаГры и довольно улыбнулся. Скоро все телеканалы будут записывать новогодние огоньки, и весьма вероятно, что на одной из съемочных площадок пути групп Smash!! и ВиаГра пересекутся… напишите Sakhy <<< назад <<< © smLash 2003 original design by (n/a)