|
|
| |
| |
| |
|
|
Сын
Хмуро смотришь на двух парней, стоящих перед тобой. Они не поднимают глаз от пола, щеки окрасил нежный румянец, дыхание постепенно успокаивается. Какие у них были взгляды, когда ты внезапно вошел в кабинет! Ты пригласил их утром в свой офис, чтобы обсудить условия райдера, но, как назло, застрял в утренней пробке и, как результат, опоздал на полчаса. А они это время решили провести с пользой для себя. Когда ты открыл дверь, то просто остолбенел. Посреди твоего личного пространства твой сын целовался с другим парнем. Сережкой. Хотя разве это было для тебя неожиданностью? Нет. Ты догадывался, но надо отдать должное парням, ты никогда не видел даже намеков на это. До сегодняшнего дня. Осторожно кашлянув, ты прикрыл за собой дверь. Твое появление было подобно эффекту разорвавшейся бомбы, парни отлетели друг от друга и несколько минут бессмысленно смотрели на тебя шальными глазами, только потом пришло осознание. Влад что–то робко пытался говорить, но голос от волнения садится, он путается в словах, потом растеряно замолкает. Сергей сжимает его руку и, не поднимая головы, улыбается уголками губ. Хмыкаешь, стараясь не рассмеяться, каждый из них сейчас волнуется не о себе, защищает другого. Трогательное единодушие… Отпускаешь их жестом руки, Сергей тянет за собой Влада, который сжался в комочек, уже в дверях Влад поднимает голову и оглядывается на тебя, ты хитро подмигиваешь, и он расплывается в довольной улыбке.
Расслабленно откидываешься на мягкую спинку кресла, ослабляешь галстук и закрываешь глаза. Ты отчетливо помнишь каждое мгновение его жизни. Помнишь, как держал его на руках, такого крошечного, несколько дней от роду, он изучал тебя своими глазенками – маслинами, а ты, улыбнувшись, серьезно прошептал ему: «Я – твой отец, малыш, и я буду беречь тебя». Именно с этого момента ты понял, что эта кроха с не по–детски сосредоточенным взглядом подчинит всю твою жизнь себе. Ты – успешный бизнесмен, для тебя нет ничего важнее договоров, совещаний, но стоит детскому голосу прошептать: «Папочка», ты бросаешь все и несешься к нему, пусть даже через всю планету. Твои партнеры смеялись над тобой, говорили, что ты под каблуком у своего сына, но им было не понять, какое это счастье, когда маленькие ручки обнимают тебя за шею, а он повторяет, как заведенный: «Ты приехал, ты приехал».
Ты хотел, чтобы он был копией тебя, он ею был. Его суждения были взрослее, чем его ровесников, он не тратил время на бессмысленное шатание по улицам, каждый свой день он тщательно планировал. Планы, планы, планы… Три года, пять лет… Музыкальная школа, «Непоседы»… Ты решил, что он станет музыкантом. А он не противился. Хотя заставить его сделать что–то против его воли было просто невозможно. Он не устраивал скандалов, не заливался слезами, как другие дети, он говорил: «Хорошо»… и не делал этого, не пряча взгляда и не забиваясь в угол. Потом была Англия. Ты гордился сыном, когда он позвонил и сказал, что дружит с девочкой. Он дарил ей цветы, они ели мороженое, а ты хвастался, что твой сын стал мужчиной. И хотя ты знал, что это мимолетно, тебе очень не хотелось, чтобы это больно ударило по нему. Вернувшись в Москву, он привез воспоминания о ней и смешную шапку – подарок. Постепенно их общение сошло на нет, перестали приходить километровые счета за телефон, а он загорелся новым другом. Сережкой. Все чаще и чаще ты стал слышать его имя, глаза Влад загорались, когда он рассказывал о нем. Потом возникла идея создать группу, и вопрос о составе даже не стоял на повестке дня. За тебя все решил Влад, как–то незаметно для тебя он вырос, перестал быть твоим мальчиком, продолжением тебя самого и стал независимой личностью. Настолько независимой, что ты порой сомневаешься, а нужен ли ты ему вообще. Но Влад никогда не переставал тебя удивлять, он мог, ни на кого не обращая внимания, подойти, поцеловать тебя в щеку и прошептать: «Я люблю тебя, папочка». И ты таял…
Софиты, вспышки камер, улыбки, но в глазах жгучее желание испариться… и ты приходишь на помощь, отправляешь их в вынужденный отпуск. Они возвращаются посвежевшие, веселые, полные огня и с чем–то странным, но до боли осязаемым между ними. А ты боишься даже допустить эту страшную мысль. Ты не можешь смириться, тебе надо что–то делать… Он говорит: «Хорошо» и уходит. Уезжает, его нет рядом, он не ждет тебя перед телевизором, не рассказывает, жуя, последние новости. В квартире, как и в твоем сердце, тишина. Ты видишь его лишь мельком. В студии - он так далеко, стекло толщиной с вынужденное отчуждение, на репетициях - он близко, расстояние до сцены с непрожитую жизнь, на стоянке - он исчезает, машина скоростью с экспресс «Москва – Ленинград».
Звонок. Поднимаешь трубку. Шепот: «Я люблю тебя, папочка». Короткие гудки и твоя улыбка…
|
|
|
| |
| |
| |
|
|
|
|
|