|
|
Лестница
Божья коровка, будучи посажена на палец,
ползёт вверх, как ни поворачивай руку,
а достигнув высшей точки, улетает.
(Анатолий Яковлев, Подражание Плутарху.)
Ступеньки из серого камня, железные перила, белый потолок, стены непонятного цвета, всегда включенные голые лампочки. Лестница, обязательный предмет безопасности в высотных зданиях, скучала, скрытая тяжёлыми дверьми от случайных посетителей. Ей было так одиноко – всей, от первого до самого последнего этажа.
Рядом со свистом носились 6 лифтов. Вжик - наверх. Вжик - вниз. И каждый раз пассажиры восхищались их скоростью или ломались как дети, жалуясь, что им закладывает уши. Какие же эти лифты счастливые, столько у них событий, столько людей! – тихо завидовала лестница.
А её навещали лишь лениво-ворчливые уборщицы в униформе и то явно не по своей воле. Ну, какой в тебе толк? - однажды в сердцах спросила одна из них и сама же ответила, - кроме мороки стирать с тебя несуществующую пыль, никакого! Лестница приняла критику к сведению и стала сохранять для старушки кучку пыли, собранную с остальных этажей.
Лестница была рада этим редким визитам и считала дни до их следующего прихода. Не дни, конечно, что такое день, она не знала, а считала количество раз – когда все лифты по сигналу вставали на первом этаже и не двигались. Считать она умела хорошо. Это было её единственное развлечение. Поговорить же было не с кем...
И вот, сегодня, когда в 112-ый раз, лифт №3 пронёсся наверх, она увидела, как дверь первого этажа отворилась, и вошёл кто-то странный. Он был на ступеньку длиннее самой высокой уборщицы, вместо голубой униформы на нем были тёмные джинсы, толстая куртка и обтягивающая голову вязаная шапочка. Он был стройным и симметричным. Красивый! - решила лестница. А главная странность была в том, что он не имел с собой ни щётки, ни тряпки, ни ведра...
Сергей стоял и смотрел на ступеньки перед собой.
Продюсер его нового альбома устроил ему поездку в Чикаго на запись песни с королевой r'n'b и хип-хопа Мисси Эллиот, признанным алхимиком шоу-бизнеса. Алхимиком ее считали потому, что сочинённые ею песни мгновенно становились золотыми синглами, а тот, кто их исполнял, становился звездой.
Шанс века! Надо ли объяснять, почему? Сергей его хотел так сильно, как ребёнок хочет воздушный шарик на параде. Но шарики для малышей, взрослые же запускают воздушных змеев. Сами строят, резво бегут, чтобы запустить, зато потом останавливаются и восторгом управляют его полётом в небе.
Всю последнюю неделю Сергей был до предела собранным, впитывал как губка каждое слово Мисси, каждый её совет, был открыт и креативен, он пел на вершине своих способностей... и... сейчас его шанс записать песню с Мисси отчаянно вырывался из рук, а завтра утром нитка грозилась окончательно оборваться.
Весь день мозги лихорадило. Что он только ни делал в поисках решения – отбивал чечетку, слушал рэп, частушки и классику, пел под одеялом, пел в ванне, бегал по номеру и по улице. Неудивительно, что после такого хаотичного дня поздним вечером он, сам себе не отдавая отчёта как, оказался на лестничной площадке первого этажа небоскрёба.
Как тихо! – подумал он. Звуки шумной сверкающей центральной улицы, остались за дверью. Он стоял в нерешительности. Обратно в гущу оживлённых людей выходить не хотелось. Остаться здесь?
Он дотронулся до перил и тут же отдёрнул руку. Холодные. Наступил на первую ступеньку. Замер. На вторую. Третью. Замер. Ему захотелось продолжить подниматься. Уже на ходу он расстегнул куртку и снял шапку. Поднялся на первый пролёт. Потом второй. На третьем он увидел площадку, близнец первого этажа, только посередине стены была прибита цифра два. Такое стандартное чёрное клеймо с белой цифрой, тоже простого стандартного шрифта. Ему стало жалко лестницу - столько денег вбухано в это высотное здание, чтобы сделать каждую деталь интерьера элегантной и неповторимой, а тут простой камень, железо...
Лестница зазвенела перилами на 32 этаже... Если словарный запас у неё не превышал словаря Эллочки-людоедочки, собранный из пары десятка слов, которые произносили уборщицы и родители-строители, то чувства она понимала без слов. Он её жалеет! Чёрствые, грубые, часто тайком пьяные, занятые своими делами, строители – никогда о ней не задумывались, а брюзгливые уборщицы просто мечтали, чтобы она провалилась. А он её жалеет!
Не спугнуть бы его, - подумала лестница, и перестала звенеть перилами.
Просто так люди по лестницам не поднимаются. Как нас учат фильмы-боевики – людям либо надо убежать от кого-то, либо догнать кого-то. Он был один на лестнице... и первые два этажа, беззвучно поднимаясь, он делал вид, что идёт именно просто так, безо всякой причины. Но дойдя до третьего, Сергей, спрятанный защитной тишиной ото всего мира, и от самого себя, плюнул на это нелогичное объяснение зародившейся вчера вечером идеи.
Вчера в отеле, он посмотрел реалити-шоу – The Biggest Loser - одно из тех, которые он называл за гранью добра и зла. Называл, но иногда смотрел. В этот раз, он эффектно оправдал себя: А) после дневной записи он вернулся таким измотанным, что рука, пользуясь расстоянием до головы, творила, что хотела; В) схватил грипп за неделю до полёта, а вчера на улице стоял дубняк, и надо было отлежаться немного; С) надо же иногда смотреть их, что бы знать, что презираешь.
А шоу было о том, как спортивные диетологи в героические сроки возвращали группу ожиревших американцев в нормальный вес и приемлемую спортивную форму. В одном из челленжей, две пары на скорость должны были подняться на 96-ой этаж. Две женщины, давно не юные тумбы, поддерживая друг друга чисто женскими методами, а именно «давай дорогая, хорошо идёшь, дыши, выдыхай, мы сможем...» дошли до финиша. А вторая пара – молодые парень и девушка – не смогли. Он всё время гнал впереди, и тумбочка от отсутствия моральной поддержки на 43-ем этаже впала в панику и сошла с дистанции. Пока её отвозили в госпиталь, первая пара уже добралась до крыши. Хотя они тяжело дышали, счастливая улыбка не сходила с их лиц. Они смогли!
Меня бы на этот челленж! – проскользнула в тот момент естественная для Сергея мысль, - Я бы им показал, как по лестницам подниматься. Было что-то невероятно привлекательное в этой простой задаче: подняться на 96-ой этаж по одинаковым ступенькам, пролётам и этажам. Может не для всех, но для такого хронического чемпиона как Сергей, это подарок судьбы. Так просто доказать себе, что ты можешь! Каждой ступенькой.
Шанс спеть песню Мисси выскальзывал из рук, и Сергей не знал, как его удержать. А вот подняться до последнего этажа - такая понятная и вполне достижимая цель. Когда он достигнет её, тогда... он ещё не знал, что будет. Тогда...
Четвертый этаж. ... тогда... он станет счастливым, как та пара тумбообразных женщин...
Пятый этаж. ... а нафиг ему сейчас быть счастливым? Тогда зачем...
Шестой этаж. ... тогда ... радость мини-победы, придаст ему новой уверенности в себе, и, и...
Седьмой этаж. ... и, он найдёт решение... или решение найдёт его... хороший ответ!
Десятый этаж. Он красиво, легко и беззвучно перескакивал через ступеньки. Но никто его не видел за этим, лишенном всякой логики, действом.
Я ведь не как они – не ожиревший, – с превосходством думал Сергей, - Даже наоборот похудел за последние месяцы. Я всегда был хорошим, просто отличным спортсменом. Пройду все эти этажи на красивой скорости. Они там задыхались, interval method использовали...
Лестница с удивлением смотрела на происходящее. Никто и никогда так быстро по ней не ходил. Разве что много лет назад, когда она имела только семь этажей, кто-то из родителей-строителей случайно сбросил ведро с краской, которое грохоча и расплёскиваясь на ступеньки и стены, быстро покатилось вниз. И в ту же секунду она услышала от строителя имя этого особенного ведра «mother-fucker!». Правда, другой голос почти одновременно добавил «who-will-fucking-clean-this-fucking-mess?". Совсем молодая, она ещё не умела разбирать слов, и решила, что второе было фамилией.
Кто-то из её родителей-строителей должно быть вышел из рода краснокожих, и поэтому она решила дать человеку, поднимающемуся по ней, имя отражавшее способность к быстрому передвижению!
Мой милый mother-fucker! Как быстро он поднимается! Четвертый лифт всего три прохода успел сделать, - с гордостью подумала лестница.
На 15-ом этаже Сергей замедлил ход. Сердце выскакивало из груди. От потребности в воздухе заболело горло.
16-ый этаж. Он перешёл на шаг.
17-ый этаж. Каждая ступенька стала даваться с трудом.
20-ый этаж. Горло пульсировало острой болью. Не может быть... это, наверное, из-за гриппа... ослаб от жаропонижающих...
22-ой этаж. Он остановился.
Запустив руку за ворот чёрной водолазки, он помассировал горло, как бы пытаясь его успокоить. Но горло только ответило ожесточенным болезненным пульсом.
Всё против меня! Вместо такого необходимого чувства удовлетворения от поднятия по лестнице, он получил только недовольство собственного тела. Он тяжело дышал, и это вернуло его к реальности. Ему сейчас нужно искать решение, а не бегать по лестницам...
Перед его глазами стояло вытянутое вперёд лицо Мисси. Такое вытянутое, как будто она была чемпионом по боданию подбородками, или по еде ртом из глубоких кастрюль. Скорее последнее, потому что огромные негритянские губы были постоянно в движении.
Всё началось неделю назад, когда он вошёл в студию и улыбнулся ей очаровательной, счастливой улыбкой Буратино. Легенда хип-хопа, совсем не похожая на себя в клипах, неожиданно невысокая и нетолстая, но при этом всё равно умудрявшаяся занять собой всю студию, улыбнулась мега-ртом и после пары обязательных фраз о его перелёте, пригласила к микрофону.
Это был последний раз, когда она улыбнулась. Губы, которые притягивали глаза не своей необыкновенной красой, а размерами, теперь возмущались, наставляли, настаивали, спрашивали, рэпповали, напевали, или просто ругались. Но самое страшное произошло вчера.
- You’re so fucking predictable! I cann’t take it anymore! I’m gone, man, I’m so gone!
Сказав это, она сомкнула губы, и они скульптурно замерли.
Мисси вышла. Он растерянно стоял, не зная, что ему теперь делать, и слушал, как она по мобильнику выясняет отношения с его продюсером. Все вокруг тоже молчали, опустив глаза. Блин, все такие чужие, никого из своих. Потом, остыв, она вернулась и ласково (с её точки зрения) предложила:
- Take a day off. Find it! Damned! Find it in yourself, - она ткнула его пальцем в грудь.
И вот он стоял на лестнице, держался за недовольное им горло и искал. Смешавшиеся за неделю отрывки фраз Мисси носились в голове - Твой голос слишком приятный, он не может не нравиться, но от него не захватывает дух... Ты слишком заботишься о том, чтоб понравится... Не бойся выразить себя... Не бойся вести слушателей за собой, ты артист, не они... Когда ты поёшь, что ты чувствуешь?
Потом начались наезды типа - Это просто какой-то сеанс возвращения душ, закончивших карьеру певцов! Прибью того, кто опубликовал учебник для чайников – Как угробить замечательную песню! Ты знаешь чем r'n'b от диско отличается, или ты дальтоник?
И наконец - Ты как будто закован в собственной маске и правилах! Ты такой предсказуемый!
Если бы эта губастая Мисси знала правду!
Пока он стоял, пульс, побесившись, притормозил до нормальной скорости, а горло, наконец, с неохотой дало боли выходной.
Цель – подняться до последнего этажа, пусть даже не быстрее и не красивее тех тёток на шоу - была понятная цель. А он всегда добивался намеченной цели. По-другому он не умел.
По лестнице никто и никогда не проходил столько этажей. Двадцать два! Максимум пролетело то ведро со звучным именем mother-fucker, которое скатилось с пятого на первый. Тогда она почувствовала с ним нечто особенное – близость душ. Ведро её узнало. Такую большую часть её... И этот поднимающийся напомнил ей это давно забытое чувство счастья, чувство обратное одиночеству.
Почему он стоит? Решил уйти? Он особенный, он не предпочтёт её лифтам! Вроде стоит, не уходит. Может, передумал? Пойдёт наверх или пойдёт как уборщицы обратно вниз?
Лестница от волнения начала гонять пыль с 75-го этажа на 74-ый и обратно.
И тут она почувствовала, как он наступил на ступеньку. Наверх!
Сергей начал медленно подниматься наверх и рассуждать - Предсказуем!?
Его давно обвиняли в актёрской маске, особенно в сравнении с таким непосредственным партнёром на сцене, как Влад. Сергей всегда был таким однообразным, собранным, отрабатывающим концерт по сценарию. Одни и те же слова, подводки к песням, шутки. Даже если ему было плохо, то у него всегда была одна и та же счастливая улыбка. Обвиняли, но при этом в один голос признавались, что именно его вокал был маркой Смэш.
Он не знали простой правды. Это был не Сергей, а Джей.
Джей был на девять лет моложе. Он родился, когда Сергей первый раз выступил солистом ансамбля им. Локтева. Сережа, отличник во всём: школе, спорте, музыке – ужасно разнервничался перед выходом на сцену. Ледяные руки. Ни одного слова не помнил. Точно завалю! И тут он почувствовал незнакомую эмоцию – радость... радость предвкушения сцены... и на сцену уже вышел Джей.
Тогда у него еще не было имени. Была только совершенно новая радость и чувство своей уникальности перед всеми, кто на него смотрит, чувство, что он может их всех заворожить своим голосом, необычным и свободным. Сережа сам был удивлен, что у него такой голос. На следующий день, дома перед зеркалом он пытался это повторить, но не смог. А когда снова вышел на сцену – голос опять проявился. Как будто кто-то другой вселился в него и сказал «не думай ни о чем, просто пой, как будто в этом вся твоя жизнь, это так прекрасно и весело!». Секрет был найден, пойман и поименован в Джея - в честь Джельсомино, любимого книжного героя Сережи, который голосом спас целую страну!
С тех пор, Сергей не мог себе представить жизнь без талантливого, юморного и креативного альтер-эго. Без Джея он бы в лучшем случае стал смазливым учителем литературы, у которого все девочки были бы отличницами, но это бы только подогревало подозрение неблагосклонных родителей.
А тут слава, сцена, диски миллионными тиражами! Глобальные цели, идеи! Управляй и властвуй! И все благодаря Джею, который был свободен от всех предрассудков и мог позволить себе все. В пении, разумеется.
Вначале с Джеем было просто. Днём вывести погулять - все будут улыбаться, глядя на обаятельного малыша, а он будет резвиться и радоваться от ерунды, потом в качалку, пусть повыпендривается, потом на концерт, искупать в овациях, и на бок... Но тем не менее Сергей всегда держал Джея в определённых рамках, а как по-другому с таким инфантильным ребёнком? А Джей - был рад. Красота – не о чём не надо беспокоиться, Сергей всё решит! Он уважал его за эти 1000%, за поддержку, за ответственность.
Но, Джей рос и развивался как артист, и всё чаще хотел принимать решения. На сцене, ему хотелось импровизировать, хотелось свободы от рамок, от стандартной улыбки! Он хотел показывать все, на что способен, независимо от того, соответствует это программе или нет! Ну и что, если это кому не понравится! Но Сергей, не мог допустить необдуманных решений. Он всегда старался доводить все до конца и скрупулезно следовать своему плану претворения в жизнь мечты о всемирном успехе. И поэтому он не поощрял импровизаций, боясь, что они нарушат его план и не приведут ни к чему хорошему.
Джей обижался, и в качестве наказания за то, что Сергей не прислушивается к нему, уходил глубоко в себя, то есть в Сергея. А тот в свою очередь никогда не мог его найти – он боялся закапываться в себя так глубоко… Мало ли что там, а ему нельзя отвлекаться. Но вообще-то Джей был отходчивым.
А по-настоящему они поссорились... из-за Смэш. Тем летом, за 6 месяцев до распада группы.
- Я не понимаю, почему мы не можем рискнуть и записать сольник? – спросил Джей, после очередного концерта.
- Потому что А) мы не можем бросить Влада; В) надо быть порядочными; С) со Смэш у нас есть имя, я не уверен, что смогу достать для нас продюсера...
- Всегда этот Влад! - Джей ревновал, - ты всегда позволяешь ему делать, что он захочет, а я должен отдуваться по сценарию...
Джей хотел уйти из Смэш, но Сергей решил, что они останутся...
Джей стал требовать, чтобы в этом случае Сергей давал ему больше свободы, но Сергей продолжал сомневаться.
И вот когда им обоим через полгода оттянули и щёлкнули, Джей вскипел - Если бы рискнул, и ушёл ещё прошлым летом, то давно был бы готов к сольному диску. Если бы послушался, сейчас бы свой сольный имидж нашли, альбом записали…
А пока что альбома не было и в ближайшей перспективе не виделось, да и с имиджем были проблемы. Сергей продолжал не слушать Джея, и Джей спрятался, обидевшись. Так глубоко, как никогда. И Сергей потерял с ним связь.
Сергей поднимался по лестнице неслышно, чтобы никто не заметил его, словно боялся предстать перед людьми в неправильном свете.
На 48-ом этаже лестница провозгласила себя абсолютно счастливой. Никогда за всю свою двадцатисемилетнюю жизнь (а точнее 327 приходов уборщиц) не было никого, кто побывал на половине её ступенек. А о том, сколько времени он провел с ней, она вообще боялась задумываться, чтобы не затрясти от радостного волнения перилами на всех этажах.
И вдруг она задумалась о нём. Зачем он это делает? Ведь чувствовать она умела лучше тех, кто умел говорить. Ему нужно было наверх. А именно на последний этаж.
Она знала, что он ищет того же счастья, которое сейчас испытывала она. Она знала, что что-то сделало его несчастным, и это не было связанно с задачей подняться по лестнице. Она не понимала этой душевной логики. Но ей до света чистых лампочек хотелось, чтобы он был счастлив, и она начала переживать за него и за результат этого восхождения.
Сергей скучал по Джею, но после развала Смэш был слишком занят. Сайт, интервью, поиски продюсера. Потом с Джеем разберётся, пусть дуется.
Перед этой поездкой Сергей особенно переживал - это был первый раз, когда он поехал на запись один. Он боялся всёго – что не поймёт Миссиного слэнга, что не сможет объяснить ей свои идеи, что она заставит его рэповать, или её песня ему не понравится.
Эта неделя обернулась для него непрерывным скатыванием на бобслее в ад.
Он никак не мог сосредоточиться. Он был испуган обвинениями Мисси в плагиате и её давящей бурной энергией. Даже на такой простой вопрос - «Когда ты поёшь, что ты чувствуешь?» - он не мог ответить. Обычно Джей знал, но сейчас они не разговаривали, и никто не мог ему помочь.
53-ий этаж. За раздумьями он не заметил, как ускорил шаг, не заметил, как подкралась боль.
Пришлось опять остановиться.
- Всё, что от меня требовалось - это поддерживать Джея! - разозлился на себя Сергей, - Он смысл моей жизни. А я всё время прячусь за логикой, за правилами, трус я поганый!
«Ты слишком заботишься о том, чтоб понравиться...» - он вспомнил слова Мисси.
Джей давно вырос из этого. Это Сергею хотелось нравиться, это он нуждался в овациях. Поэтому Сергей и создавал рамки и правила для Джея. Всё давил, требовал, заставлял. Нет бы, похвалить, сказать, что будет любить его, даже если он не будет знаменитым.
Сергей знал, что надо сделать.
- Джей, хватит прятаться, выходи! – позвал он, - Я так соскучился! Измучился без тебя! Плевать мне на славу! Моя жизнь потеряла смысл без тебя, твоего голоса, твоих шуток, твоего смеха...
Джей не отзывался.
Зачем ты играешь в эту игру? - Сергей перешёл с собой на «Ты». - Ты думаешь, если поднимешься на последний этаж, то станешь победителем? Какая разница победитель ли ты, если нет Джея?!
Не смогу подняться. Надо выходить. Поеду на лифте, не спускаться же вниз по лестнице... это совсем будет фарсом...
Лестница опять испугалась. Почему её mother-fucker опять остановился? Решил уйти? Выйти за дверь? Он даже повернулся к ней, взялся за ручку, неужели выйдет и поедет на лифте наверх? Ему ведь наверх надо? Вроде стоит.
Он взялся за ручку двери. Повернул.
- Серёж? – услышал он тихий голос Джея, - Серёж, я боюсь...
Сергей убрал руку о ручки двери, - Чего ты боишься?
- Может, я не такой крутой? Может, ты был прав, и не стоило нам оставлять Смэш... может, не способен я ни на что?
- Ты способен! Ты думаешь, стал бы я себя тащить в Америку после гриппа, если не верил, что ты способен?
- Правда?
- Чтоб я наркоманом стал, если вру... - и после паузы спросил, - Мир?
– Мир.
Джей замолчал. Сергей никогда не видел Джея таким испуганным...
- Слышь, Джей, всё, что эта губастая говорила, всё плохое, это обо мне, не о тебе... Она ведь тебя выбрала. Ты помнишь, она сказала – что ты будущий король r'n'b? Это я предсказуемый, а не ты...
- Серёж, самое обидное, что я так хочу эту песню... Му prec-c-cious, - завопил Джей... – Серёж, сделай так, чтобы у меня её не отня-яли...
- Никто не отнимет у нас то, что нравится тебе! Давай разберёмся, вспомним, что Мисси не нравилось?
- Ты должен найти свой голос. Такой, чтобы люди мгновенно узнавали тебя! – передразнивая Мисси вспомнил Джей.
- Вот видишь, а я самое главное упустил, зациклился на предсказуемый...
- Откуда я возьму этот голос? Если тот, который у меня есть - ей не подходит?
- Это мой голос ей не подходит. Я никогда не умел петь так, как ты. А ты… Ты – то, что ей надо. Она тебя ожидала услышать, а пел я. А что мне было делать, если тебя не было? Надо же как-то выкручиваться, я ж не знал, где ты, может, ты бы вообще больше не появился. А я должен. Понимаешь?…
Джей в ответ расхохотался:
– Когда я отучу тебя оправдываться за все подряд!
Сергей смутился. Действительно – когда? Это, наверно, так глупо и смешно – не зря же Джей никак не может успокоиться.
И тут у Сергея в первый раз в жизни зародилась не вполне логичная, но замечательная идея - рассказать Джею сказку...
- Ты знаешь, куда мы идём? На последний 96-ой этаж. А ты знаешь, что там?
Джей оживился:
– Что?
- Там чудесная страна. Там люди всегда открыты и счастливы, они по-настоящему любят, там ты сможешь превратиться в самолёт, летать над городом, купаться в огнях...
- Брешешь... – сказал Джей, но поверил.
- Эта страна спрятана за 96-ю этажами, мы с тобой уже на полпути. И даже если у нас на пути появятся препятствия, то помни, мы сильные, особенно, когда вместе. Мы сможем дойти. А пока мы будем идти, думай о звуке...
- Ага, как всегда, ты будешь ногами перебирать, а мне пыхтеть... – по его тону было понятно, что у него появилась надежда. Он верил в эту сказку - в чудесной стране, он найдёт свой звук, свой голос.
Боль между тем приутихла, и они тронулись наверх.
А Сергей подумал: Какие мы разные! Я хочу мировой славы, а Джей хочет песню...
Но сейчас самое важное было подняться, добыть для Джея сказку, помочь ему найти его голос. Он не знал, что там точно на 96-ом, он просто сам начал верить в свою сказку.
Лестница слушала внутренний разговор Сергея с Джеем и хохотала.
Сергей же только с радостным удивлением, увидел, как вокруг стало светлее. «Как будто» лампочки загорелись на полную мощность. Ему стало легко на душе, и силы как будто удвоились, а Джей замурлыкал что-то себе под нос.
Он планомерно поднимался, сначала медленно, потом немного ускорил шаг, 75-ый, 76-ой, 77-ой, 80-ый, 83-ий, 86-ой... нога соскользнула со ступеньки, что-то хрустнуло, и он упал...
Лестница в ужасе смотрела на лежащего, на её mother-fucker’а, на друга самого родного для неё во всем здании. Он лежал на ступеньках второго пролета между 86 и 87 этажом, обхватив ногу руками. И она услышала его настоящий голос. Звуки, которые он издавал, были похожи на скрип двери на 8 этаже. Из-под низу в неё забрался камень, и каждый раз, когда уборщица открывала её, дверь скрежетала о пол точно таким же звуком.
Ступня лежала как-то неестественно. Это тебе не боль в горле от быстрой ходьбы... но больнее всего было то, что шанс записать песню с Мисси все-таки выскользнул из его рук...
Всё кончено! - подумал Сергей, - И правильно! Такие наивные идеи так и должны заканчиваться!
Джей испуганно затих.
Лестница бешено думала. Парню нужно было дойти до последнего этажа, а он лежал. Почему здесь не поставили те фонтанчики с водой, которые она один раз видела около лифтов, когда заменяли дверь на 8 этаже. Рядом с тем фонтанчиком стояли такие как её друг, прижавшись сверху устройством, из которого обычно выходили звуки и слова. Наверное, это помогло бы ему.
Соберись, соберись, подумай! Не фонтанчик ему нужен. Ему нужна помощь. Ты не одинок, я с тобой! Может, её моральная поддержка поможет ему? Лестница хотела, чтобы он услышал, понял ее, но как это сделать? Можно было пошуметь перилами, замигать лампочками, погонять пыль между этажами, но она была достаточно чувствительной, чтобы понимать – она его этим только напугает, ему нужен другой, такой же, как он. Но не тот, с кем он разговаривал, незримый. Другой. Или другие. Из плоти и крови.
Сергей лежал, обхватив ногу, и тихо стонал.
Тишина! Герметичные двери! Скорее всего - кричи не кричи, никто не придет... только если уборщица... нет... тут можно месяцами не убирать – всё и так стерильно...
Надо наказывать тех, кто придумывает себе сказку... да и вообще как можно быть настолько самонадеянным, чтобы верить, что дойду наверх... что я круче двух ожиревших немолодых тёток... как нога болит... они были вдвоём... они поддерживали друг друга... если с одной такое бы случилось, другая потащила бы её на себе... ну в крайнем случае позвала бы помощь. А я здесь один... один... я вообще один... с тех пор как ушёл из Смэш... вот так один и буду лежать на холодной лестнице, пока не закоченею...
– Сереж, а как же я? – робко напомнил Джей.
Сергей со всей дури врезал кулаком по ступеньке перед собой. Теперь заболел и кулак, но зато стали оправданы слезы, выступившие на глазах.
Джей. Да, Джей всегда с ним. Джей, его волшебный голос, его друг, его спаситель от однообразия скучных дней, его альтер-эго. Сергей был его поклонником, готов был слушать его голос целыми днями и не уставал восхищаться, не забывая при этом давать полезные советы, как будет лучше, потому что он был единственным, кто Джея понимал и знал, как самого себя. И Джей его всегда поддерживал и готов был петь. Петь для него одного. Только чтобы у него, у Сергея, было хорошее настроение. Потому что Джей всегда чутко улавливал его состояние и тоже понимал, как самого себя… Потому что он и был им.
– Хочешь, я спою что-нибудь? – тихо спрашивал он. – Что ты любишь, тебе станет легче…
Если бы можно было заткнуть уши, чтобы не слышать голос Джея, Сергей бы это сделал. Он не хотел слышать… и вспоминать, что подвел его, и так и не добрался до 96-го этажа. И не доберется. Потому что сказок не бывает…
– Я тебе спою…
– Зачем? Зачем, если кроме меня никто не услышит и не оценит? – вопрошал Сергей перила лестницы, в которые упирался его взгляд. – Зачем это все?.. Ведь кроме меня это никому не нужно…
Лестница решилась. Она должна поговорить с лифтами.
Как она раньше не додумалась? Их шестеро. Они не одиноки. Они дадут совет. Но как заговорить, если она никогда этого не делала? Ни у них и ни у неё не было этого того человеческого устройства, из которого исходили звуки. Шум её перил ни один лифт не замечал. Перила же были внутри... А лифты снаружи.
Тогда она прислушалась. По-настоящему прислушалась к лифтам. Впервые в жизни. Вжик-наверх, вжик-вниз, вжик-наверх... в свисте пролетающих лифтов, она начала различать слова... не те которые произносили люди, жалующиеся на заложенные уши... а разговор между лифтами...
- Смотри! я лечу с 15 пассажирами, – сказал лифт №5.
- Вижу-вижу, мне ещё проверку не сделали, больше десяти не запускают, – вздохнул №2.
- Ребят, тут один в шляпе такую пошлую шутку рассказал, что все My Lady, изменили краску, - прокричал №6, видно самый молодой. Они были похожими как близнецы. И как все близнецы, они чётко соблюдали субординацию возраста. Тогда 27 лет назад, №1 был запущен первым, затем через минуту №2, ...
- Не изменили краску, а покраснели, мы же ещё на прошлой неделе выяснили, - возмущённо перебил его старший №1.
Так они, не переставая, все вшестером перекрикивались.
Послушав несколько минут, она решилась и окликнула старший лифт.
- Мистер, говорит соседка.
Лифты затихли.
- Соседка, которая отказывалась с нами разговаривать все эти годы? – строго спросил №1.
- Я не отказывалась, я просто не знала, что вы умеете говорить. И я не знала, что я умею говорить...
- Мы с тобой пытались завести разговор и подружиться первые два года, (Что такое год? Наверное много, - подумала лестница...), но ты не реагировала, так мы решили, что ты глухая, или ... как они говорят?
- Инопланетянка... – подсказал молодой лифт №6.
- Инопланетянка... да... так... ты всё-таки и говорить умеешь, и слышишь хорошо...
Лестница не знала, как оправдать себя.
- Ладно, не будем о старом... мы рады, наконец, поговорить с тобой, хоть один собеседник будет My Lady...
Лестница вспомнила о друге. Она рассказала затихшим лифтам, как он шёл по ней наверх. Как благодаря ему, она в первый раз стала счастливой. И как теперь, так и не дойдя до верха, он остановился, сломался. И он убежден, что он несчастен и совсем один.
- Давайте покричим, может, он нас услышит? – предложил №4.
- Они нас не слышат. Они слушать не умеют... – напомнил №1.
- Давайте лучше мы встанем на этаж выше и откроем двери...- предложил №6.
- Ты думаешь, люди по соседке пойдут? Надейся! Будут сидеть, ждать механика, помнишь 576 дней назад, когда я на 65 этаже остановился? – охладил его №3.
- Давай так: мы все встанем напротив твоего Друга, пошатаемся, чтобы люди испугались и покричали. Он поймёт, что он не один. А если он такой особенный, как ты говоришь, то он броситься их спасать.
На том и порешили. Остановились прямо напротив места, где лежал Сергей, около 87 этажа. И начали шататься...
Сергей очнулся, услышав визг. Потом крик. Потом громкий разговор. Было такое ощущение, что люди стоят за стенкой вокруг него. Потом опять крики. Людям за стенкой нужна была помощь. Он тут же забыл о своих проблемах. Надо было действовать.
Он потрогал ногу. Легкий вывих. Он когда-то занимался гимнастикой, про всякие травмы пришлось многое узнать... Как в боевиках, он долго примерялся, и наконец, шибанул ногой об стенку, взвыл зверем от боли, но вправил сустав. Теперь боль стала терпимой. Он со стонами встал, на одной ноге запрыгал на 87 этаж, и открыл дверь...
- Он встал! Он встал! – ликовала лестница.
- Врассыпную! – скомандовал старший. Последовало шестикратное вжик.
И когда Сергей открыл дверь, то на этаже уже стояла тишина.
Сергей вернулся на лестницу. Тоже тишина...
Неужели показалось? Или сам придумал? – он долго прислушивался. – Тишина!
Странно! Зато теперь встал... И что раскис? Хорошо, что вправил ногу, чем раньше, тем лучше, иначе травма могла закрепиться, а операция всегда неприятное дело...
Он запрыгал наверх на одной здоровой ноге, держась за перила. Вторая нога адски болела, но он как раненный солдат на войне, не обращал внимание на боль... вместо этого...
Джей начал петь. Сначала тихо – петь на пустынной лестнице казалось Сергею немного странным, как смеяться в одиночестве. Но сейчас он плюнул на все условности, не будет он ничего контролировать. Все равно петь больше не для кого. Пусть Джей поет... для него. И от этого действительно становилось легче и телу и душе. Он запел громче, пробуя Миссину песню на разные лады...
89-ый этаж,
На каждую ступеньку требовалось несколько секунд, но казалось, он только был рад.
90-ый этаж,
91-ый этаж, он пел во всю мощь... Лестница даже испугалась – не спятил ли...
Он теперь знал, что дойдёт, даже если ему придется ползти. Джей поможет. Своим голосом, своей энергией, своей верой в себя. И пусть он, Сергей будет единственным слушателем! Иногда петь стоит просто ради песни. Потому что песня – это как маленькая жизнь, в которой нет места боли, огорчению, неудачам. Есть только радость. Твоя радость.
Как просто!…
На 93-ем он сел, вытянул больную ногу. Закрыл глаза и запел. Всю песню – от начала до конца. Блин, как же он до этого раньше не додумался!
– Кажется, я нашел… Мы нашли… – благоговейный шепот Джея проник в его сознание в перерыве между куплетами. – Но ты же говорил, что оно на 96-ом этаже.
– Мало ли, что я говорил… – ответил Сергей. – И к тому же, это не предел. Нам еще многое нужно понять. Ведь есть же 96-ой. А есть и еще выше. И мы найдем…
И Джей запел снова.
Мy feet don’t touch the ground – вот его любимый звук, свободный, летающий, только надо его как-то изменить... но как? На 93-ем нет отгадки, надо подниматься выше… Сейчас Джей допоет, боль в ноге немного утихнет, и…
- Sir?…
Сергей открыл глаза. Перед ним стоял чёрный парнишка, лет 14, как будто сошедший с хип-хоповского клипа. Неужели глючу?
- Hi, - единственное, что смог сказать Сергей в подобной ситуации. Парень, наверно, думает, я ненормальный, так сидеть и голосить на лестнице.
- Классно поешь, мне так понравилось, - вместо приветствия сказал парень, – Я пришёл с 95-го этажа, - пояснил он и тут же c детской непосредственностью попросил: - Я принимаю участие в танцевальном конкурсе хип-хопа в школе. Ты можешь посмотреть мой танец?
Сергей кивнул.
- Ты не мог бы опять спеть? Эта твоя песня – то, что надо! – опять попросил парень, - Но пожалуйста, не закрывай глаза.
Сергей запел. А парень прямо на лестничной площадке начал выделывать пируэты.
И в этом сплетении голоса и танца Сергей наконец понял простую истину музыки, о которой пару минут назад говорил ему Джей. И Джей, захлебываясь от радости, закричал Сергею, что надо скорей наверх, на 96-ой, только там они смогут до конца постигнуть то, что им приоткрылось сейчас, но Сергей его одернул – надо допеть: ведь парнишка танцует…
- Круто! Потрясающий танец! - сказал Сергей, закончив петь, - Я уверен, ты выиграешь!
Парень поблагодарил и уже хотел уйти, но увидев, с каким трудом Сергей поднимался, подставил плечо и помог ему дойти до последнего этажа, обозначенного цифрой 95.
- Дошёл! - довольно сообщила лифтам лестница.
- Спасибо. Ты иди. Я останусь здесь ещё на пару минут, - стоя на последней площадке, сказал Сергей, и, подумав, добавил, - Я работаю с Мисси, ты хочешь прийти к ней со мной завтра?
- Мисси Эллиот? Взаправду? – недоверчиво спросил паренёк.
- 10 утра, Институт Искусств на Мичигане, третий этаж, - кивнул Сергей.
- Спасибо, брат! – паренёк уважительно пихнул Сергея кулаком в плечо и ушел.
Сергей остался стоять и задумчиво водил пальцами по белой девятке рядом с пятеркой. Что-то не так?..
– Сереж, а… а где ж 96-ой? Ты же обещал? – недоуменно спросил Джей.
– Найдем! – ответил Сергей и обернулся на лестницу, помогшую ему взобраться сюда. Спасибо ей… Но дальше он сам. После 95-ти этажей – не страшно. И он открыл дверь и вышел на 95-ый этаж.
Это был ресторан, весь в цветных витринах, мраморе, бархатных скатертях. Тут же обнаружилась и внутренняя лестница, с красным пушистым ковром и стеклянными, казалось, хрустальными перилами, ведущая на последний, 96-ой этаж, где было затемнённое кафе. Но после простой каменной лестницы, идти по этой избалованной роскошью красавице не хотелось, да и нога болела.
Как будто прощаясь, он заглянул обратно на свою лестницу, и закрыл дверь.
Лифт №6 довёз его с 95-го на 96-ой этаж. Сергей вышел. Сел за столик. Он никогда в жизни не думал, что есть такие здания, вид с которых как с зависшего в воздухе самолёта.
Это был поздний вечер. Огни Чикаго расходились невероятным узором. Самые высокие здания, казались коробками сигарет, колодами карт.
Он посмотрел на меню. Кофе со всего мира. С алкоголем... Пусть будет с алкоголем... сегодня всё можно... нужно!
Вокруг сидели парочки туристов и, очарованные видом, посвящали друг друга в тайны своих надежд. Было так уютно среди всех этих людей!
На душе было спокойно. Веяло уверенным простором, какой, наверно, чувствует самолёт, залетев за облака. Какой удивительный вечер, это восхождение, этот паренёк, это чувство покоя, свободы, счастья - сидеть на высоте 96-го этажа, чувствовать себя самолётом... и пить ямайский кофе с ликёром и шоколадом.
Звук свободы нашёл его и овладел им. Он рождался из глубин его души, оттуда, где в гармонии существовали обе его сущности, и которые обе нашли наконец свою гармонию с окружающим миром. И хотелось петь для него… как для себя. Для каждой светящейся точки внизу, для каждого облака, скользившего по темному небу, для каждого человека.
Сергей заметил, что напевает себе под нос, только поймав недоверчивый взгляд официанта, беспокоящегося за соблюдение приличий в общественном месте. Сергей улыбнулся и замолчал. Иногда все-таки надо держать себя в рамках, не хочется портить вечер, объясняя полиции, что он не дебошир, а просто у него болит нога, а пьян он вовсе не от алкоголя. И тем более, не расскажешь про Джея. Он так и останется его маленькой тайной. Даже для Мисси. Интересно, заметит она завтра, что к ней пришел петь совсем другой человек?
- Серёж, давай Владику позвоним, я по нему соскучился... – вдруг сказал Джей.
- Я слышал, что Влад изменился, повзрослел. Может, и у него появился... такой, как я у тебя… Думаешь, я с ним смогу подружиться?
Эпилог №1. Лестница
Лифты рассказали лестнице потрясающую сказку, о том, что есть свет и есть тьма. Это как включённая или выключенная лампочка, только она одна на большом потолке. И вот от света, до света, это считается один день. В году 365 дней, иногда 366 дней, почему - они не знали, но №3, недавно вычислил, что это происходит каждые четыре года. Лестница была счастлива, теперь у неё было шесть друзей и одна подруга... одноэтажная лестница с 95 по 96 этаж.
В эту ночь лестница подумала, почему она, mother-fucker, (лифты объяснили ей, что это не предмет, а эмоция) раньше не догадалась прислушаться к лифтам? Так утонула в собственном одиночестве, что никого вокруг не слышала... Хорошо, хоть друг вернул ей счастье, и спас её. И это была первая ночь, когда она думала, что бы такое сказать завтра лифту №6, а не считала дни до прихода уборщицы.
Эпилог №2. Сергей
Мисси как заводная, а вместе с ней все в студии, чисто по-американски выражая свой восторг, хлопали в ладоши.
- Fantabulous, fucking amazing, - захлёбывалась она, - how did you find this sound?
- I have to thank, Johnny!
Сергею было приятно подарить такую победу засмущавшемуся от присутствия Мисси и такого комплимента, паренька. Но Мисси не сдавалась. Сергей знал, что он так просто не отвертится. И, как на экзамене по английскому, красивой заученной фразой, снабдив очаровательной улыбкой, продекламировал...
- Ты когда-нибудь чувствовала себя жуком, с парой оторванных лап, ползущей вверх на стоэтажный небоскрёб, против логики, против гравитации? А достигнув вершины, поняла, что умеешь летать, потому что ты - божья коровка... нет, потому что ты - самолёт?
Мисси непонимающе покачала головой.
Сергей посмотрел на неё оценивающе с головы до пят.
- Пойдём со мной вечером, покажу, - сказал Сергей и ставшим сегодня уже привычным жестом кинул себе в рот пару обезволивающих, и с удовольствием прожевал горькие таблетки...
Если, что, либо она мне, либо я ей - на середине пути поможем, - подумал Сергей. - А Джей нам споет…
,
|
|