|
|
| |
| |
| |
|
|
Total show
- Черт бы подрал этот танец, эту песню и эти дебильные костюмы! Я себя дауном ощущаю в этой распашонке, - бухтел Влад, размахивая длинными рукавами смирительной рубашки, в которую его обрядили для номера на Obsession. Шлепая босыми ногами по полу, он несся к гримерной, чтоб скорее снять с себя эту "порнографию". Сзади плелся Сережка, ему свой внешний вид нравился ничуть не больше Влада, но сил возмущаться не было. Хотелось скорее доползти до какого-нибудь дивана и принять горизонтальное положение.
- Дверь закрывать я буду? - недовольно спросил Топалов, когда, войдя вслед за ним в гримерку, Серый оставил ее распахнутой настежь. - Блин, Лазарев, ты не в лифте родился?
И он с размаху захлопнул ее. Да так, что с потолка что-то посыпалось.
- Ага, разнеси все здание эм-ти-ви-шникам, - пробурчал Сергей и, прислонившись спиной к стене, принялся массировать виски.
- Что, брателло, погано? - усмехнулся Влад. - Головка бо-бо после вчерашнего?
- Как раз с головкой все нормально, - огрызнулся Лазарев, - а вот башка раскалывается невозможно.
- А я тебе говорил, не хрен коньяк с пивом смешивать, ну ты же когда бухой - тебе море по колено, белый друг-унитаз не страшен и вообще, цитирую: "насрать на все".
- Не надо про белого друга… - простонал Сережка и скорчил страдальческую гримасу.
- Наобщался с ним за ночь, пьянь? Тебе крепче молочных коктейлей ничего нельзя. Ходишь потом как зомби с лицом фисташкового цвета.
- Блин, какой ты красноречивый сегодня. Заткнись лучше, а? Сделай доброе дело, без тебя паршиво. - И Лазарев еще яростнее принялся тереть виски.
- Да что ты так черепушку мучаешь, - Влад подошел ближе, - убери руки.
Серый послушно опустил их вдоль тела, позволяя брату запустить пальцы в свои волосы. Закрыл глаза и немного склонил голову вперед, навстречу теплым ладоням.
Осторожно массируя похмельную лазаревскую голову, Влад наблюдал за тем, как постепенно разглаживаются болезненно наморщенный лоб и сведенные на переносице брови, расслабляются мышцы лица и сжатые губы. Дыхание выравнивается, становится глубоким, тело тяжелеет и ослабевает. Кажется, что еще немного и он просто обрушится на пол.
- Эй… ты как? - спросил Топалов, немного отстранившись. - Может, присядешь?
Нехотя разлепив глаза, Серый посмотрел на него.
- Не, нормально все, продолжай.
Спрятав усмешку, Влад придвинулся ближе, на всякий случай прижимая его своим телом к стене. Как скажешь, братец.
Одна рука продолжала копошиться в лазаревской шевелюре, вторая коснулась уха, съехав вниз, погладила маленькую родинку на шее, палец проскользнул за воротник рубашки, пощекотал кожу, еще ниже, на грудь. Сквозь тонкую ткань дурацкой рубашки хорошо ощущалась горячая кожа, даже не просто горячая - пышущая жаром. У горе-алкоголика температура, не иначе. Какой же он все-таки нежный, лишние сто грамм - и будет болеть неделю. Лицо в нескольких сантиметрах от лица Влада, бледное, мученически красивое, с проступившими на лбу бисеринками пота и дрожащими ресницами. Вздохнул, откинулся назад, подставляя тело ласкам.
Ладонь продолжила свое исследование, плыла, поглаживая и дразня, спустилась на живот, задела пупок, пальцы нащупали резинку белья, немного оттянули ее и опустили. Легкий хлопок по коже.
С закрытыми глазами Серый внимал прикосновениям, немного выгибаясь навстречу. Ему нравится... Ему всегда нравилось, когда его ласкали…
Прижавшись своим животом к его, Влад подул в чуть приоткрытые губы, провел языком по колючему подбородку брата, а потом небольно укусил его.
- Считаешь, что трехдневная щетина - это сексуально? Или тебе просто нормальную бритву подарить?
- Можешь даже побрить… - запрокинув голову назад, выдохнул Сергей. - Везде…
- Меня интересует только одно место, но там всегда все в порядке, - Топалов прижал ладонь к его паху, немного надавил, сжал пальцами горячее тело.
Еле уловимый вздох Серого. Подскочивший Владькин пульс. Так температура скоро поднимется у него.
Расстегнув пуговицы на спине, ладонь забралась под ткань. Гладкая, немного влажная кожа, нежная и мягкая со стальными мышцами под ней, которые непроизвольно сжались от ласки пальцев.
- Владь… у меня там не болит… - пробормотал Серега, потеревшись спиной о ладошку брата.
- А где болит? Здесь? - он опустил руку вниз к попке.
- Нет, не совсем…
- Здесь? - погладил кожу на бедре.
- Да… почти…
- Вот здесь? - пальцы через белье сдавили горячую упругость.
- Ммм… даа…
Облизнув языком пересохшие Сережкины губы, Влад дотянулся рукой до двери и повернул ключ в замке. Затем проворные пальцы принялись стаскивать с брата эту идиотскую рубашку, а через мгновение на пол полетела и его собственная.
Провел ладонями сверху вниз по его груди, опустился на колени и стянул с Серого микроскопические белые плавки. Все-таки он дьявольски красив. Везде. Загорелая кожа, подрагивающие мускулы, изнывающая от желания плоть.
Обхватив за бедра, Влад подтянул Сережку к себе, прижался лицом к горячему телу, вдыхая его запах, трогая языком, пробуя на вкус.
Руки Лазарева зарылись в его волосы, мяли и лохматили идеально уложенный ирокез, прижимая к себе, не отпуская этот умелый рот. Голодные губы, острый язык, стремительные и опытные ласки. Тело дрожало, пальцы намертво вцепились в голову брата, заставляя целовать, кусать и облизывать себя, доводить до безумия.
Влад и не пытался вырваться, ему нравилось… нравилось видеть, что в его руках Серый извивается и дрожит, нравилось чувствовать, что его ласки раздирают на части это безупречное тело, но больше всего ему нравился завершающий аккорд, когда мощный разряд бьет изнутри, взрывается на поверхности, тело благодарно проливает свою влагу и безвольно пульсирует в руках.
И этот момент уже близок. Еще немного… скользкие губы… горячий язык… пара движений… и все… Сережкин всхлип. Вязкое тепло в горле и тонкая струйка в уголке рта.
Влад сглотнул, облизал липкие губы, выпустил из рук мокрое тело брата и тот медленно съехал по стене на пол...
- У тебя с похмелья другой вкус.
- А у тебя сейчас трусы лопнут…
- Нда, штаны не застегнутся… а еще "Мираж", мать его раз этак…
- Ладно, я понял, я ведь не садист. Дай отдышаться…
напишите Stasey
|
|
|
| |
| |
| |
|
|
|
|
|