- Опять он заперся в ванной, - подумал Серый, недовольно поглядывая на часы, стрелки которых приближались к часу ночи, - часа на полтора, не меньше. Ну ЧТО там можно делать так долго?
Несмотря на усталость и сравнительно поздний час, Сережа не ложился спать, а просто сидел на диване, уставившись в стену и изучая узор на обоях. Чтобы хоть чем-то себя занять. В голову, уже далеко не в первый раз, лезли какие-то странные, "неправильные" мысли. Обычно он старался не додумывать их до конца - мало ли к чему они могут привести? - а просто старался переключить внимание на что-нибудь другое. Но сегодня по причине вечернего отупения он даже не успел заметить тот момент, когда мысль потекла в "неправильное" русло, а когда спохватился, было уже поздно. "Вот сейчас Влад выйдет из ванной, впуская в комнату клубы пара...он будет такой мокрый, растрепанный... непослушная челка никогда не лежит так, как надо...одетый только в короткое темно-бордовое полотенце...с капельками воды, стекающими с волос, по шее, по ключице, попадающими на грудь, а потом ниже, ниже...туда, о чем думать нельзя...Не мальчик, а прям картинка." Серый уже не удивился, когда понял, что именно этого он с таким нетерпением ждет сейчас, а вовсе нее своей очереди занять ванную. По его лицу блуждала едва заметная улыбка.
Картину маслом с интригующим названием "Влад из ванной" было позволено увидеть далеко не каждому. Пожалуй, только родителям Влада, сестре Алине, и ему - другу, брату и одногруппнику, который постоянно делит с ним гостиничные номера. А посмотреть на это стоило. Половина парней в России после этого всерьез бы задумались о том, чтобы сменить ориентацию.
Поток мыслей Серого прервал крик Влада.
- Где - мое - полотенце?!
- Понятия не име... - начал было брюнет, но вовремя вспомнил, что сегодня утром, после того как вымыл голову, он почему-то взял не свое белое полотенце, а бордовое - Владькино. Почему? Непонятно, отрефлексировать не было времени. Скорее всего, просто потому, что ему вдруг жутко захотелось почувствовать Его запах - такой знакомый, и в то же время такой возбуждающе-дурманящий... В любом случае, занести полотенце в ванную Сережа так и не удосужился. Да вот оно, висит на спинке кресла, там же, где его и оставили утром.
- Ээ...сейчас принесу, - спохватился Серый. - Sorry, я его тут утром случайно взял...- из ванной послышался звук открывающейся защелки, - и забыл повесить на ... и...я...
Все, что он собирался сказать дальше, мигом вылетело у Серого из головы, так как в этот момент он вошел в ванную и увидел Владика в точности таким, каким он его и представлял минуту назад, сидя на диване, но уже БЕЗ полотенца. Мокрый, взъерошенный и дико sexy Влад предстал перед глазами Серого, который, казалось, вообще напрочь забыл все буквы родного алфавита и просто беззвучно шевелил губами, силясь произнести что-нибудь хотя бы отдаленно напоминающее русскую речь.
Казалось бы, закономерный вопрос, который в этот момент задал себе Серый, а именно: "Какого черта?!" всерьез озадачил его. Он знал Влада с детства и видел его всяким: веселым и грустным, даже плачущим, дурачащимся и серьезным, усталым и бодрым, одетым и не очень (кто в детстве не проходил через общий душ?), но никогда он не внушал ему ТАКОГО чувства. Перед Серегой стоял взрослый и сексуальный парень (а он-то считал, что Влад еще совсем ребенок!) и, удивленно приподняв бровь, вопросительно глядел на него.
И тут до Серого дошло, что он хочет этого ребенка. Прямо здесь и прямо сейчас. Причем не просто хочет, а ХОЧЕТ! Он поспешил отогнать от себя эту мысль и протянул брату полотенце.
- А чего руки-то трясутся? - безжалостно ухмыльнулся Влад. На самом деле он догадывался о причине такой реакции, потому что знал, что выглядит сейчас просто сногсшибательно: он покосился вправо, где висело большое, почти во всю стену, зеркало, и уголок его губ дрогнул в довольно улыбке. Ни фига, он не самовлюбленный, просто сравнение в красоте между ним и Серегой довольно часто складывалось не в его пользу, и теперь он просто-напросто отыгрывался. А еще Влад подумал о том, какой же Серый милый, когда смущается. Обычно ведь он такой уверенный в себе молодой человек, непробиваемый, как танк. "Я краснею исключительно от жары" - сказал он в одном из интервью. "А вот и нет, солнце мое, не только!"
"Ну вот, полотенце я отдал, теперь нужно выйти отсюда, желательно на балкон, на свежий воздух. Надо проветриться, надо прогнать эти мысли, надо, надо, надо..." - подумал Серега, но вместо этого почему-то сделал совсем другое. Он развернулся к двери и закрыл ее на защелку. За всеми этими манипуляциями с интересом и любопытством наблюдал Влад, который уже успел обернуть полотенце вокруг бедер.
Серега так и продолжал стоять, оперевшись спиной о дверной косяк. Он не смел обернуться и поднять глаза на взрослого ребенка. "Будь что будет! Сейчас или никогда!" - пронеслось в голове у Серого. Он развернулся, и, глядя брату в глаза, прошептал:
- Знаешь, Владик, чего я сейчас хочу?
- Догадываюсь. Ты хочешь в душ, а я тут стою и тебе мешаю. Понял, отстал, - полуутвердительно предположил Владька и направился к двери, но, не дойдя до нее пару шагов, остановился: она была заперта.
- Не угадал. У тебя есть еще одна попытка, малыш.
Теперь была очередь Владьки смутиться. Он заметил, каким взглядом смотрел на него Серый, который сидел теперь на краю ванной. И это слово "малыш", вместо привычного "малой" - такое ласковое, такое нежное...
И тут Влад все понял.
Все дальнейшее ребята помнили смутно, как будто в тумане, в полусне, в бесстыдном и сладком бреду.
- Давай вместе попробуем найти ответ на этот вопрос, - предложил младший и сделал шаг к Серому. Они теперь стояли так близко, что могли чувствовать запах друг друга, могли посчитать все родинки на таких знакомых лицах, найти в глазах невысказанные вопросы и там же прочитать на них ставшие вдруг такими понятными ответы.
Влад слегка наклонился и осторожно коснулся губ Серого, как будто боялся, что его ударит током. И тут же почувствовал сладкую дрожь, пробежавшую по его телу, когда Серега жадно ответил на его поцелуй. Они уже не помнили, кто первый сказал "я...хочу тебя", выразив вслух их общее желание. Последним более-менее четким воспоминанием Влада было то, что его полотенце упало на пол, и он просто отдался этим настойчивым губам, этим ласковым рукам, ритму сбивчивого дыханья и собственного сердца, которое стучало в висках и, пульсируя, отдавалось во всех уголках его тела. А потом уже и обоих тел, подчинившихся этому пленительному ритму.
Позже ребята стояли на балконе, одетые в одно полотенце на двоих, лениво обнимаясь, уставшие от взаимных ласк, но безумно довольные. Влад положил голову брату на плечо, Серега крепче прижал его к себе, чтобы он не чувствовал холода московской сентябрьской ночи. На запотевшем зеркале в ванной осталась выведенная пальцем надпись
"Сережа + Владик".
напишите L'etoile