|
|
| |
| |
| |
|
|
От In-Grid: без ПРЕТЕНЗИЙ к Валерии, без СИМПАТИИ к Земфире, но с ВДОХНОВЕНИЕМ, подаренным первомайской музой.
Игрушка
Эти серые лица не внушают доверия,
Теперь я знаю, кому поёт певица Валерия…
Сижу уже десять минут, жду, курю и почему-то нервничаю. Машинально оглядываюсь по сторонам (привычка, выработанная последними двумя с половиной годами), но посетители на редкость спокойны, никто не пялится и не подходит за автографами. «Тем лучше», - возникает мысль, но тут же тает, потому что если тебя не узнают в среднестатистическом кафетерии, значит, ты непопулярен, это из личного опыта. Поглядываю на часы – опаздывает. А вот и она. Хм… ей в этом светло-ржаном цвете волос намного лучше.
- Приветик, - улыбка, чмок в щёку, не виделись давно, можно было и потеплее приветствие устроить друг другу…
- И никто не просил сфотографироваться? – вполголоса спросила она. Я покачал головой. Она грустно улыбнулась. – Всё, Серёжа, это начало конца.
- Алён, не сыпь соль на рану, - я достал следующую сигарету. Она выхватила её и вместе с пачкой спрятала в сумку.
- С каких пор, Серёжа? С каких пор ты начал травиться? А хотя, догадываюсь… в общем, не буду ходить вокруг да около. Я тоже рада тебя видеть, но хочется кое-что прояснить. Это скорее в твоих интересах.
- И о чём же пойдёт речь? – я устроился за столиком поудобнее.
- Серёжа, я не буду оригинальной. Я собираюсь говорить на больную тему…
- И ты туда же!
- Я предупредила, что ничего оригинального.
- По-моему, об этом уже всё сказано.
- Тобой – возможно, - она снова понизила голос. – Но есть кое-что, о чём во всей этой истории умалчивалось другой стороной.
- Алёна, с каких пор ты говоришь такими умными словами? Давай проще.
- Хорошо, без проблем. Но я начну с вопроса. Скажи честно, чем для тебя была группа?
Вопрос, что называется, в лоб. Когда его задавали журналисты и поклонницы, я ловко (или как получалось) уходил от ответа. Но сейчас передо мной сидела не журналистка с диктофоном, а моя давняя и хорошая знакомая Алёна, с которой мы дружим с «Непосед», человек, на которого всегда можно было положиться, хотя я больше общался с её сестрой Юлей.
Я задумался над ответом. Наверное, для меня самого было бы неплохо произнести это вслух. Кое-как сформулировав, я начал:
- Я всегда хотел петь сольно, тебе, как никому другому, это было известно. И с самого начала я знал, что группа для меня будет проходным билетом в шоу-бизнес. Честно говоря, сначала даже немного цинично относился к своему участию в этом проекте, хоть мне никогда не нравилось это слово, - я недовольно хмыкнул и продолжил. – Но потом я понял, что одному мне сразу было бы ужасно скучно и трудно. А рядом со мной всегда был хороший человек, с которым совпадали интересы, хоть он не был мне братом и вообще родственником, к тому же был младше. Постепенно дистанция стиралась. Знаешь, когда человеку всё время говорят, что он сумасшедший, он начинает в это верить и сходит с ума. Так и нас вышло: все вокруг думали, что мы братья, и мы к этому привыкли. Даже Михаил относился ко мне, как к…
- К кому? Договаривай, - подбивала Алёна.
- К сыну… хм… а потом появился бэнд, и Влад очень изменился. А я не хотел меняться. Мы стали друг друга хуже понимать, практически не общались вне сцены, в общем, отношения натянулись. Но мы не ссорились, этого точно не было. По шухеру я начал писать стихи к будущим песням, надо было найти ещё композитора. В один прекрасный день меня на этом и подпалили.
- А на вопрос ты так и не ответил, - Алёна отхлебнула мой кофе. – Группа была для тебя, грубо говоря, перевалочным пунктом, или всё было всерьёз?
- И первое тоже, но я действительно дорожил положением, - я сказал это, и мне как будто стало легче. Алёна вмиг это просекла:
- Впервые выговорился? Видишь, как хорошо, давно пора. Тебе, наверное, интересно узнать, зачем я задала этот больной вопрос. Так-с, давай вернёмся на раз… два… три… ТРИ с половиной года назад, в наш детский ансамбль. Помнишь съёмки концерта к первому сентября? Вы с Юлькой были ведущими.
- Ну да, но я не понимаю…
- Так вот, в то время наш с Юлей папа и Топалов дружили, у них даже были какие-то общие деловые интересы. И когда мы собирались тогда на съёмки, Михаил заехал к нам. Я была на балконе, взрослые этого не видели. И я нечаянно стала свидетелем разговора. В общем… - она замялась и с сомнением посмотрела на меня, мол, продолжать ли, и я кивнул. – Михаил сказал, что хочет сделать какой-то запоминающийся подарок сыну на день рождения, 16 лет всё-таки, с паспортом уже товарищ будет, но не знает, что бы такое придумать. Мои родители спросили, чем увлекается Влад. Михаил сказал, что у него в жизни нет особых пристрастий, кроме как НАБЛЮДАТЬ за играми в регби и слушать музыку. И тогда моя мама сказала, что мальчику наверняка будет интересно самому петь в группе, а то, откровенно говоря, из «непоседовского» возраста он вышел, равно, как и мы с Юлей. А мой папа добавил, что Владу одному будет скучно, а с большой группой первое время будет не справиться, и дело даже не в материальной стороне.
- Можно ближе к делу? – я заёрзал на стуле.
- Хорошо, я перехожу к главному и логичному. Мои родители говорили об этом пару раз, и буквально через неделю выдали Михаилу идею: Серёжа Лазарев мальчик талантливый, обаятельный, Владик знает его давно, и им будет легко сработаться. А потом…
- Влад знал об этом? - я с нетерпением перебил Алёну. – Я должен знать.
- И да, и нет. Его ни о чём не спрашивали, а просто поставили перед фактом: вы с Серёжей уходите из «Непосед» и будете петь вместе. И сделано это было аккурат ПОСЛЕ его шестнадцатилетия, чтобы никому это не показалось подарком. Потом, как мне помнится, Михаил забирал вас обоих с ваших последних репетиций в ансамбле, в общем…
- Но ТЫ, почему ТЫ всё время молчала?
- А ты бы рассказал мне такое, сложись у меня такая головокружительная карьера?
- Ты права, - я кивнул и со злостью сжал кулаки. – Поверить не могу, меня купили, как последнюю шлюху!!
- Серёжа, слишком низко взял, - Алёна покачала головой и невесело усмехнулась. – Не как шлюху, а как игрушку с витрины дорогого магазина. Как, прости за сравнение, Барби, которой в придачу ещё купили и дом. Сам же сказал, что было и хорошо. И я бы никому не рассказала об этом ещё долго, но раз вышло так… я посчитала, что ты должен знать, как всё было.
- Значит, я Барби, кукла с голливудской улыбкой и без мозгов?
- Насчёт первого – точно, а мозги – Серёжа, мозги ни при чём, тебе девятнадцати не было, а петь и армию поклонников хотелось, правда ведь? Так что себя уж точно не надо винить. Да и вообще, все по-своему правы.
- Ты хочешь сказать, что Михаил справедливо поступил, сравняв меня с плинтусом?
- Конечно, нет! Но тебе бы не понравилось, если бы твоя послушная плюшевая игрушка вдруг начала высказывать своё мнение по любому поводу, составлять график ежедневных прогулок и всё в этом роде. И здесь шутки неуместны, я говорю то, что есть. Ты был игрушкой, мне тяжело тебе это говорить, но ты вроде уже отошёл от произошедшего и должен всё легче переносить.
- Да, наверное, мне почти не обидно. В конце концов, если бы не Михаил, всё было бы по-другому, и я никогда бы не понял, что мы…
- Что мы? – заинтересовалась Алёна.
- Проехали…
- Нет, Серёжа, я рассказала тебе всё честно и так паршиво себя чувствую из-за этого, а ты ещё что-то скрываешь.
- Хм… - я глубоко вдохнул. – Возвращаясь к тому, что человек сойдёт с ума, если… в общем, ты поняла. Так вот пресса, да и сами поклонницы, часто нас типа ссорили-мирили, в том числе, считали парочкой тех, кого принято считать лучшими друзьями девушки. Ну и…
- Что ну и? – нервно переспросила Алёна. – Только не говори, что вы это…
- Хорошо, ЭТО я не скажу, - я усмехнулся и отхлебнул ставший уже холодным кофе. – Могу только сказать, что когда появились музыканты, все как один натуралы под сорок лет с семьями, Влад решил, что нетрадиционные отношения не для него. Да они и не для меня толком-то, я, когда на стороне пробовал, понял, что в этом плане рассчитывать буду только на него.
- Твою мать, с первым мая!! – воскликнула Алёна. – Я уже не говорю о том, что Христос воскрес, Господи, прости за «его мать».
- Воистину, Алёна, воистину, - погладил её по руке. – Только не шуми. Ты взрослая девочка, к сюрпризам привычная, насколько я помню, аборт мы делали спокойненько и без истерики. Кстати, если хочешь моего мнения, я против абортов. Это так, к слову.
- Мы сейчас не обо мне, - безнадёжно махнула рукой Алёна. – Что думаешь вообще делать?
- Роятся кое-какие мысли. Есть пару человек в Лос-Анджелесе, которые бы взялись потихоньку меня раскручивать. Короче, возьму деньги, оставшиеся от былой роскоши и уеду туда. Может, объявлюсь здесь месяцев через шесть с парой нормальных песен. Знаешь, я как никогда сейчас готов начать всё сначала. Может, хоть тогда докажу, что способен на что-то. Трудно будет, конечно, отвыкнуть от Москвы, обожаю её. Но иначе нельзя, иначе останусь играть в театре на ставке или на полторы, а это… не для меня это. Но работать и жить я всё равно буду здесь. Когда-нибудь… ладно, я обещал маме помочь перевезти вещи на дачу, - я взглянул на часы.
- Серёжа, а с Владом как? – с искренней заботой спросила Алёна. – У вас же серьёзно было, наверное…
- С Владом никак. Солнышко, запомни, творческая личность должна быть хоть чуть-чуть несчастна, чтобы творить. Вот он-то и станет вечным недостающим звеном в цепочке моих удач. Он хороший человек, таких мало. Всё, солнышко, не теряйся, я пошёл…
Я чмокнул её, оставил деньги за кофе и неторопливым шагом направился к выходу. Сразу за прозрачной фотоэлементной дверью ко мне подошли три девочки лет четырнадцати и попросили расписаться на блокнотах. Я оглянулся на Алёну, она внимательно наблюдала за мной и девочками, подперев рукой подбородок. Я улыбнулся одной из моих лучших улыбок, оставил автографы и поехал к маме, размышляя о том, чьей игрушкой на ближайшие полгода мне придётся быть…
Я ухожу, оставляя причины для споров,
Мою смешную собаку, мой любимый город;
Недокуренный план, гигабайт фотографий…
Оставляю мечту, может, кто-то захочет
Три тетради сомнений моим неровным почерком;
Деньги в банке, и многих себе подобных…
___________________________
Lyrics by Zemfira
|
|
|
| |
| |
| |
|
|
|
|
|