удар

удар

Удар. Еще удар. Бьешь наотмашь, вкладывая в удар всю свою ненависть и злобу. Чувствуешь на кулаке что-то липкое и влажное. Эта густая жидкость протекает между крепко сжатыми пальцами, греет их. Пальцы слипаются и сжимаются еще сильнее. Ты чувствуешь в воздухе запах теплого металла и резкий, тревожный, горький - пота. Ноздри раздуваются шире, и ты с наслаждением втягиваешь в себя этот запах, как сигаретный дым. Запоминаешь его. Дышишь быстро, отрывисто, приоткрыв рот. Каждая мышца напряжена до предела. Чувствуешь боль в шее от натянутых мышц.
Здесь, в темном подвале заброшенной котельни, светят только несколько тусклых лампочек. Кругом ржавые трубы и какой-то мусор. То место, на котором ты сейчас стоишь, специально расчищено. Оно отполировано сотнями поединков, и пол имеет немного розоватый оттенок.
Крепко сжимаешь зубы, до скрипа, до боли. Под твоей еще по-детски тонкой кожей перекатываются волнами желваки. Сейчас ты совсем не ребенок, не тот миролюбивый Владик, к которому все так привыкли. Здесь вообще нет имен. Здесь только обнаженные по пояс мужские тела. Незнакомые люди, выкрикивающие «Бей! Бей! Бей!» Здесь не нужно и нельзя спрашивать для чего это и что делать. Просто «БЕЙ!»
Ты уже почти отучился чувствовать боль. Только по первому времени было такое чувство, что тебя разбили, сломали каждую косточку. А теперь- только приятная усталость и спокойствие, глубокое чувство удовлетворения.
Ты предпочитаешь не помнить, что тебя привело сюда. Помнишь. И от этого удары становятся сильнее и чаще.
Под твоим кулаком уже не тело. Это одно сплошное, неразборчивое кровавое месиво. Уже не видно лица, ты просто бьешь в одну точку, туда, где оно должно быть. Тот, кому ты наносишь удары, уже перестал хрипеть, у него только вырывается кровавая пена. У него нет сил подать сигнал, что хватит, а тебе все равно. Пока нет сигнала, бой продолжается. Он падает. Продолжаешь бить: сначала ногами, а потом опускаешься на колени, приподнимаешь его немного и наносишь еще один удар в кровавое месиво. Костяшки пальцев, погрузившись в теплую кашу, цепляются за что-то острое – у него разорвана щека.
Сейчас ты безумен. Ты забыл все человеческое, забил его в себе. Так же ожесточенно, как и противника. Ты забил чужой свою боль. Сейчас – ты бесчувственная машина. Голос в голове пытается тебе сказать, что это не так, но ты заглушаешь его глухими, чавкающими звуками ударов.
Это он сделал с тобой.
Ты докажешь всем, что ты сильнее.
Несколько рук хватают тебя за плечи и оттаскивают от твоей жертвы. Они отводят тебя к умывальнику. Ты по пояс в крови, кулаки все еще сжаты, их просто свело судорогой и ты уже не можешь их разжать. Бровь рассечена, на подбородке запеклась бордовая блестящая змейка. Пристально смотришь себе в глаза, внимательно изучаешь свое лицо… и замечаешь на нем улыбку.

-Что у тебя с лицом?! – Серый ужасается. Откуда ему знать? Ухмыляешься:
-Напился и упал с лестницы.
Он серьезен, как никогда:
-Скажи, у тебя какие-то проблемы? Я помогу.
Конечно, он же старший брат. Придет, и все проблемы исчезнут. Только он сам не исчезнет.
-Нет! Нет никаких проблем! У меня все в полном порядке!
-Ты… - подходит ближе и смотрит в глаза, - на чем ты?
Смотришь на него, молча.
-Отвечай! Что это за дрянь?! Героин?!
Улыбаешься:
-Глупости, это в сотни раз лучше. Для настоящих мужчин, - улыбаешься и, оттолкнув его, выходишь.
-Подожди! – поздно, ты его не слышишь и не собираешься слушать.

Меняешь, морщась от боли, бинты на руках. Они прилипли, и, сдирая их, обнажаешь свежие раны.
-Черт!
Бинтуешь заново, еще пахнущими аптекой бинтами. Снимаешь рубашку, скидываешь кеды и, переступая с одной ноги на другую на холодном полу, выходишь к знакомому рингу.
Сегодня не твой бой. Ты зритель. Сегодня ты – зритель.
И снова в памяти всплывает тот вечер, после которого ты пошел шататься по заброшенным районам города и забрел сюда, от нечего делать, выследив какого-то парня.
Ты верил Серому. Он был твоим единственным другом. Ты доверял ему больше всех на свете, он этим воспользовался. Ты знаешь это точно. Он отрицает все, говорит, что ты сам хотел всего того, что случилось. Тебя передергивает при одной мысли об этом.
В тот вечер он был в каком-то особенном приподнятом настроении. Ты даже тогда подумал, что он под действием таблетки или алкоголя, а может, и того и другого. Он начал приставать совершенно неожиданно. Сначала ты думал, что он, как всегда, дурачится, но это зашло слишком далеко. Он вел себя чересчур агрессивно. Тогда ты его по-настоящему испугался. Он с како-то нечеловеческой силой повалил тебя на диван и, усевшись сверху, сдерживая твое сопротивление, расстегивал свои джинсы. Он сорвал с тебя рубашку. Буквально сорвал - ты слышал треск разрываемой ткани.
Сначала ты начал уговаривать его «Сережка, ну прекрати! Это уже не смешно! Отстань!» Он тебя не слушал. Его глаза горели лихорадочным огнем, он был не в себе. Тебе стало страшно, ты не мог его ударить. Это же Сережка, тот самый, с которым вы дружили с детства, это твоя опора и поддержка. «Сереж! Я серьезно, прекрати!» Бесполезно, нездешняя, не Серегина улыбка: «Наконец ты получаешь то, что хочешь! Радуйся!» Ты попытался что-то ему возразить, но он со всего размаху ударил тебя по лицу. А потом еще несколько раз.
Ты отключился, а через несколько минут, когда очнулся, почувствовал его. И жуткую, невыносимую боль.
В тот вечер ты захлебывался слезами. Тебя трясло, как в лихорадке.
В тот вечер ты пообещал себе, что больше никому не будешь верить, что сможешь постоять за себя, что отучишься чувствовать боль, что забудешь тот вечер.
И вот ты сейчас стоишь и смотришь на бой. Что их всех привело сюда?

-Нам надо поговорить, я же вижу, что-то происходит, - у Серого трясутся руки.
-Прекрати это! Прекрати делать вид, что ничего не произошло! Если я еще здесь, это ничего не значит! У нас общее дело, если мы разбежимся, то предадим слишком многих.
-Смотрите, какой благородный!
-А что ты предлагаешь? – прищуриваешься и незаметно сжимаешь кулаки, еле сдерживаясь, чтобы не ударить его. Ты начал менять себя: стараешься больше не слышать его. Ты знаешь, ты выжидаешь.
-Ты сам этого хотел, разве нет? Я больше не мог, я сорвался! – он уже в который раз пытается оправдаться. Пусть.
Ногти впиваются в ладони.

-Бой!
Выброс вперед и противник в твоих руках, как в тисках. Ты не знаешь, откуда берется сила. Просто «Бей!»
Сегодня это молодой парень, совсем еще мальчишка: хрупкие плечи, узкие бедра, детское выражение лица. Но неожиданно, по-взрослому грустные глаза. Он дерется отчаянно, пытаясь уберечься от твоих ударов. Тебе его жалко: он не знает, зачем он здесь. Здесь все слишком серьезно, и именно поэтому ты не можешь прекратить бой. После нескольких точных ударов он падает и подает сигнал.
-Слабак… - цедишь сквозь зубы, обращаясь, то ли к нему, то ли к себе. Не дождавшись окончания следующего боя, собираешься и уходишь.

Ты не был здесь неделю. А сегодня пришел, почувствовав, что именно сегодня твой бой.
Твой противник похож на тебя. Тебе все равно, какой он.
Ты уверен в себе.
Удар.
Падаешь, не удержавшись на ногах: ты не ожидал такой силы. Он продолжает наносить удары. Не чувствуешь боли и радуешься этому. Крики присутствующих сливаются в сплошной вой. Противник оказался сильнее тебя.
Приподнимаешься на руках. Тебя душит кашель: на пол сплевываешь слюну, смешанную с кровью. Проводишь ладонью по лицу – кровь. Не больно – улыбаешься.
Удар. Еще удар. Бьет наотмашь, вкладывая в удар всю свою ненависть и злобу. У тебя нет сил подать сигнал. И ты не хочешь, ты докажешь, что ты не слабак. Ты будешь драться до последнего.
Темнеет, как будто кто-то тихонько гасит свет, становится тихо, удары прекратились, а может быть и нет, только ты их не чувствуешь. Легко и свободно.
Ты забыл, что было тем вечером.

напишите mellow