|
|
| |
| |
| |
|
|
Холодная закуска
Пейринг: вполне традиционный для этого фэндома, но с вариацией
Рейтинг: R, секса нет совсем!
Жанр: стеб и чуть-чуть ангста
Предупреждения: действие происходит в те славные дни, когда группа Смэш процветала и благоденствовала
Summary: на день рождения Алины Топаловой съезжаются гости со всей Москвы, в том числе и те, кого давно не видели...
Дисклеймер: все герои и события вымышлены, а аналогии случайны, коммерческой выгоды никакой
Утро началось с размышлений, почему же я снова оставил покупку подарка на последний день. Мог бы преспокойно валяться в кровати и дальше, но слово надо держать.
И теперь мне нужно было позавтракать в кафе - кофе и круассана хватило бы - потом найти достойный подарок для именинницы, Алины Топаловой, добраться до дома Топаловых, вручить этот подарок, быть общительным и веселым до самого отъезда.
В общем, не такая уж мелочь, которая никак не сопоставлялась с ненавязчивым «ладно, приеду», произнесенным мной пару недель назад в разговоре с Владом.
Полчаса спустя я парковал свою серебристую «Ауди» у консерватории на Никитской, пытаясь протиснуться между разноцветных игрушечных «Мини-Куперов», владелицы которых поедали овсянку, запивая ее кофе с корицей, искренне веря, что следят за фигурой.
На веранде свободных мест почти не было, официанты сновали с подносами из угла в угол, а хостес ненавязчиво предлагала посетителям «к сожалению, расположиться внутри».
За крайним столиком я увидел своих знакомых и подошел к ним.
Иван выглядел уставшим, а Лида испепеляла его взглядом. «Похоже, им пора жениться», - усмехнулся я про себя, пододвигая к столу плетеное кресло.
– Сережа, представь, он заказал мне кашу на молоке! – истерично выпалила Лида, дочка нефтяного магната, с ног до головы обвешанная недешевыми побрякушками.
Из моей груди вырвался тяжелый стон, и мы с Ваней многозначительно переглянулись. В его глазах читалось: «никакой секс на свете не стоит подобных мук, даже с такой обеспеченной девицей». В моих: «а я тебе говорил».
В школе Лида училась в одном классе с Владом, и это многое объясняло, я мог угадать все ее капризы наперед.
– И что же с того? – наивно спросил я и, почувствовав легкое раздражение, глядя в холодные глаза избалованной девчонки, решил сменить тему разговора. – Лид, перестань, лучше скажи, что тебе хотелось бы получить на день рождения в шестнадцать лет?
– Ты к Топаловым едешь?
– Да, заеду поздравить Алинку.
– Купи что-нибудь в «Нежном возрасте» и сойдет, - рассеяно сказала она, разглядывая вошедших в кафе девушек-подростков. – Кстати, я слышала, туда Андрон Кашин собрался.
– Кашин? – переспросил я. – И что, мне его имя должно о чем-то говорить?
– Хо-хо, - рассмеялась Лида, призывно смотря на Ваню.
– Серёж, да в общем, как тебе сказать, - тихо начал Ваня. – Кашин, он...
– ... по Владу сохнет, - закончила Лида, давясь овсянкой.
– Да-а? – протянул я. Начало мне не понравилось. – И что?
– Да он с нами на параллели учился, еще тогда с ума сходил и до сих пор все забыть его не может, - продолжила Лида.
– Ах вот так, - уклончиво отреагировал я.
– Имей в виду, от него хорошего не жди, он малёк «того», - повертел Ваня пальцем у виска.
– Чудесно, спасибо за предупреждение, - чувствуя неладное, заключил я. – Буду иметь в виду...
Казалось, что наступило затишье, но атмосфера мира и согласия между этой парочкой была очень обманчивой. Они вечно находили повод для ссоры из-за пустяка.
Поэтому двадцать минут спустя, закончив легкий завтрак, я попрощался со «счастливыми влюбленными», несмотря на умоляющие взгляды Вани, и уехал. Пусть сам разбирается со своей подругой, в конце концов за ее богатство ему еще долго придется расплачиваться - пора привыкать.
«Нежный возраст» - детский рай: там можно купить все, что угодно, а ориентировался я, в основном, по указанному на ценниках возрасту. Мой выбор пал на огромную фарфоровую куклу в розовом платье, с шелковым сердцем на ремешке. Девушка-консультант упорно пыталась доказать мне, что куклы в полный рост вовсе не «мечта современных подростков», предпочитающих ультра-модные шмотки в подарок, но я тешил себя мыслью, что каждая шестнадцатилетняя девочка мечтает почувствовать себя ребенком. Пока куклу упаковывали в подарочную коробку, консультант решила провести для меня короткую презентацию, которая продлилась минут двадцать пять.
– У меня еще нет детей! - взмолился я, но похоже, это ее не волновало.
Из магазина вышел с тяжелой головой, зато обогащенный невероятно полезными знаниями о приобретении товаров для детей на дом, а также с визиткой консультанта, которая пыталась выманить у меня номер мобильного, делая вид, что не узнает. Честно говоря, меня больше беспокоил своим появлением на празднике старинный «поклонник» Влада, чем всё остальное.
Из центра по проспекту, потом по шоссе, а оттуда до Голицыно было рукой подать. Приближаясь к дому Топаловых, я понял, что дядя Миша созвал пол-Москвы: вдоль кирпичных заборов тянулись нескончаемые ряды блестящих на солнце иномарок, а вереницы гостей с подарками и охапками цветов шествовали к главным воротам.
У входа в дом стояли дядя Миша и его подруга Ольга, они радушно приветствовали пришедших, принимая подарки и складывая их на специально приготовленном столе. Когда очередь дошла до меня, дядя Миша улыбнулся и сказал: «Рад, что приехал, Влад заждался, он Алине помогает, собирался тебе звонить».
– Пойдем, покажу антураж, - продолжил он.
Мы вышли в сад, где уже были накрыты столы, в самом центре на хрустальной подставке громоздился ледяной гусь, оказавшийся вблизи «прекрасным белым лебедем», а у бассейна была сооружена небольшая сцена.
- Сегодня у нас фокусы, живой слон и парочка незнакомых тебе влиятельных людей, так что устраивайся. Кстати, объявился приятель Влада со школы, Кашин, может, помнишь такого? Только вернулся из Японии, учился там, обещал рассказать кучу интересных подробностей про быт и привычки японцев. И японок, – тут дядя Миша мне хитро подмигнул, а я сделал вид, что заинтересовался. – Впрочем, вы же с Владькой тоже кое-что знаете, думаю, что найдете тему для общения, гастроли ваши обсудите.
Фокусы я не люблю, слон привлекал меня еще меньше. А незнакомые влиятельные люди – черт с ними, не терплю снобов из псевдо-элиты. Тем более мутный парень по фамилии Кашин, которого я не помнил совершенно, да еще и со своими историями. И никакие гастроли обсуждать я не собирался. Короче, программа на вечер не внушала оптимизма.
Похоже, что так казалось и самому дяде Мише. Он нервно потер лоб и неожиданно сказал: «Зато хоть вы с Владом есть. Выступите вечерком, дети это любят. Ладно, располагайся, Владьку ищи, а я пойду приглашенных встречать». Нужно признать, что я не понял толком, что он имел в виду на счет детей, но послушно направился к гостям.
У импровизированной барной стойки в тени глициний я заметил Рината, одного из наименее пафосных Владькиных приятелей, и поспешил к нему. С ним мы были знакомы уже года три, и мало кто среди золотой молодежи был более адекватен.
Бармен смешал для нас по коктейлю, и мы, выпив за именинницу, отправились гулять по аллеям сада.
– Может, пойдем на слона посмотрим? – первым не выдержал Ринат. – Говорят, он у гаража пасется.
И мы пошли искать слона.
Очевидно, скучно было не только нам. «Гвоздь программы» (наверное, он обошелся дороже, чем все остальное) бестолково размахивал хоботом, испуганно разглядывая собравшихся вокруг него людей. Дети шумно обсуждали возможность оседлать животное, пытаясь подобраться к слону как можно ближе. А родители выразительно морщились, вдыхая запах помета.
– Давай еще выпьем, - на этот раз сдался я.
Ринат пошел за коктейлем, а я направился отвоевывать место в беседке, в надежде на долгожданную прохладу и тень.
– Ты не можешь мне отказать, - услышал я приглушенный шепот.
Не дойдя до входа в беседку, я прильнул к увитой плющом решетке, стараясь разглядеть говорившего. Моему взору предстала следующая картина: на скамейке сидел Влад с сигаретой в руке, а рядом, положив ладонь ему на колено, - парень с азиатской внешностью.
Естественно, реплика меня заинтересовала, и я решил подслушать.
– Дрон, я тебе все сказал, - Влад затянулся, брезгливо отворачиваясь.
– Один разок, я много не прошу! – по лицу азиата пробежала тень скорби, он взял Влада за запястье.
– Нет, нет и нет. Я не педик, так что убирай руки, или отцу скажу.
– Владь, ну, не могу, я только о тебе думаю, сколько лет прошло, я твою фотку над кроватью повесил, твои записки со школы храню. Хочешь... один разик отсосу? Ну, хочешь, я тебе заплачу за это?
Влад взбесился.
– Слушай, ты, если я буду давать каждому, кто попросит, то мне придется забыть о работе и личной жизни, и посвятить себя таким идиотам, как ты. Иди к черту, педик хренов.
С одной стороны, мне было приятно, что Влад отшивает наглеца так настойчиво, ведь наши с ним отношения были как никогда близкими, с другой – к горлу подкатила волна омерзения перед лицемером, который прокрался на праздник, чтобы его домогаться. Даже сквозь плотные листья на решетке мне было до мелочей видно малоприятное лицо парня, которого я посчитал тем самым внезапно объявившимся поклонником, Кашиным.
Влад затушил сигарету о пепельницу, стоявшую в центре беседки, сбросил руку Кашина, которую тот положил ему на плечо, и стремительно вышел из беседки.
– Сука, ты у меня еще дождешься, – услышал я приглушенный голос Кашина. – Я на тебя найду управу...
Он сидел, сгорбившись, и лицо его выражало такую сильную ярость, что я решил уйти незамеченным, обдумывая сложившуюся ситуацию.
На встречу мне шел Ринат с бокалами, но мы почти сразу услышали голоса хозяев, приглашающих к трапезе, и направились к столам. На каждом из них были разложены таблички с именами людей, для которых предназначались места, а на стульях лежали пакеты с сувенирами.
Оказалось, что мы с Ринатом сидим за разными столами, и я, попрощавшись с ним, отправился искать свое место. Нетрудно было догадаться, что дядя Миша и Ольга приготовят для меня место за главным, семейным столом. Видимо, было еще рано начинать, так как никого из Топаловых не было видно.
Правда, одно место оказалось все-таки занято. Я сразу опознал азиата из беседки. Он встал и подобострастно потянулся, протягивая мне руку.
– Андрей Кашин, к вашим услугам, так сказать, - льстиво улыбался он.
– Мне тоже приятно, Сергей, – стараясь не выдать раздражения, ответил я, и мы заняли свои места.
Воспользовавшись случаем, я разглядел его как следует, и, надо сказать, остался не разочарован: мои заочные впечатления о нем подтвердились. Во-первых, он ниже меня, что весьма радовало, потому что это значит, что он ниже Влада, а Влад с карликами не путается. Во-вторых, одет он был дорого, но безвкусно, что является отрицательной характеристикой для человека любого достатка, а уж тем паче для японского студента, которые все помешаны на стиле. И в-третьих, физиономия его не вызывала восхищения красотой или даже миловидностью.
– А вы будете сегодня петь? – спросил он, стремясь завязать диалог.
– Может, будем, а может быть, не успеем. Посмотрим, - отрезал я.
– Чудесно, если бы пели, мне очень нравится ваш дуэт, - скалясь, неуверенно выдавил он. Я засмеялся, скривившись.
Похоже, мы поняли друг друга. С безумными фанатами за одним столом сидеть не пристало, но праздник праздником, так что нужно было оставаться взаимно вежливыми хотя бы до конца вечера.
Неожиданно музыка затихла. Появилась Алина в сопровождении Влада и родителей, она держалась очень уверенно и даже раскованно, легким поклоном приветствуя гостей, которые с интересом наблюдали за ней. Обогнув весь сад, процессия направилась к главному столу, вокруг которого суетились официанты: расставляли фужеры и открывали бутылки с шампанским.
Влад издали поприветствовал меня широкой улыбкой и взмахом руки. Мы с ним вполне могли обходиться и без слов, тем более на людях, и он, сев на свое место рядом со мной, не проронил ни слова. Потом все скажет.
– Ну, как тебе? – еле слышно спросил меня дядя Миша и многозначительно улыбнулся, расслабленно присаживаясь в свое кресло.
– Гламурненько, - ответил я на манер няни Вики и посмотрел на именинницу, а потом снова на Андрея. Он же, не обращая внимания ни на Алину, ни на хозяев, пожирал глазами Влада, хмуро рассматривавшего свою пустую тарелку. Честно говоря, было забавно наблюдать за этим парнем.
«Как глупо выглядит педик, которому не дали», – подумал я и порадовался, что сам в такой ситуации не бывал уже давно. Незаметно тронув под столом ногу Влада, я подмигнул, и он наконец-то улыбнулся, посмотрев в мою сторону. А я бросил взгляд в сторону Андрея и заметил, как исказилось его лицо. Не иначе как от ревности, но он быстро отвел глаза в сторону и больше не рисковал встречаться с нами взглядами. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, не прикасаясь к яствам, только жадно смотрел на бокал с вином.
– Может, ты скажешь первый тост? – неожиданно обратился ко мне дядя Миша.
– Я? Эээ… – засмотревшись на поганца Андрея, посмевшего испортить настроение Владу в такой прекрасный день, я совершенно забыл, что пришло время тостов, и пришлось срочно напрячь фантазию для импровизации.
– Может быть, Вы позволите мне? – вклинился в разговор Кашин. Густые брови дяди Миши нахмурились, образуя глубокую складку на лбу.
– Пап, ну, пусть скажет, – милостиво разрешила Алина.
– Ладно, давай, – в конце концов сдался дядя Миша.
Заморский гость поднялся с бокалом в руке. Схватив второй рукой микрофон, он произнес сакраментальное «раз, раз» и сделал глубокий вдох. Все встали.
– Дамы и господа, – вступил Кашин. – Мы собрались здесь сегодня, чтобы отметить шестнадцатую годовщину со дня рождения этого замечательного, юного создания, Алины Михайловны Топаловой. Признаюсь, что для меня огромная честь и гордость быть здесь сегодня и приветствовать всех вас. Шестнадцать – это сложный, кризисный возраст, но если верить в себя и чувствовать опору близких, то путь будет светлым и безоблачным, а новый день насыщенным и интересным. Вот, я надеюсь, что все присутствующие присоединятся к моим пожеланиям любви, успехов, радости и безоблачного неба. Главное помнить, что новый день – это новые открытия, новый опыт. Господа, поднимем же бокалы за здоровье этой прекрасной молодой девушки.
От слов про «шестнадцатую годовщину» меня охватило непреодолимое желание рассмеяться, но я смотрел на свои отполированные ногти и пытался сдержаться. Дядя Миша же был охвачен драматизмом речи, наверное, он представлял, как разгонит все тучи над головой дочки, осветит ее путь, поможет добиться успехов, подарит ей все радости жизни. Дослушав тост до конца, счастливый отец залпом выпил шампанское и приготовился с чувством разбить бокал на глазах у всех.
– Милый, это «Баккара», - раздался укоризненный голос Ольги. Дядя Миша застыл на мгновение в нерешительности, а затем сел улыбнувшись, аккуратно поставив бокал на стол.
«И кто после этого мне скажет, чем этот гребаный Баккара лучше обычных хрустальных бокалов? Такой и разбить не жалко, зато как эффектно было бы!» - с досадой подумалось мне. Я кинул взгляд на Андрея, но он моего мнения явно не разделял, судя по тому, с каким благоговением поставил на стол свой бокал. А вот Владу было наплевать, из чего он пьет. Потянувшись за закуской, он неловко задел собственный «Баккара» локтем и смахнул его на пол.
– Вот, бля, – прокомментировал он, ни капли не огорчившись.
– К счастью, – тихо добавил я, положив ладонь ему на колено.
Официанты подали мясо. Гости резво зазвенели приборами, а музыканты заиграли легкую джазовую музыку. Все складывалось как нельзя лучше. Вечер набирал темп, и секунды будто понеслись быстрее обычного. Вот такие они, прославленные подмосковные вечера.
Разговор за столиком как-то незаметно зашел о том, что дети слишком быстро растут. Андрей, зарекомендовавший себя самой лучшей затычкой для всех возможных бочек, и тут полез с воспоминаниями о своих школьных годах, быстро, с песнею, пролетевших, и обернулся к Владу за подтверждениями. Влад сделал вид, что не слышит, а я понял, что мое терпение лопнуло.
– Действительно, дети растут так быстро, что не успеешь и оглянуться – совсем взрослые, – вероломно подхватил я. – Вроде недавно с Алинкой кукол Барби обсуждали, а теперь я уже не удивляюсь, если вижу, как из ее комнаты выходит молодой человек…
– Что? – дядя Миша застыл с вилкой у рта.
– Андрей, это же ты выходил из спальни Алины совсем недавно? – со светской улыбкой спросил я, накладывая овощей из корзинки, стоявшей посреди стола.
Судя по выражению его лица, он не понял, к чему была моя реплика, но догадался, какая расплата его может ждать.
Улыбка исчезла с лица дяди Миши, но он продолжал неподвижно сидеть, делая вид, что ничего не произошло, и лишь угрюмо смотрел в свою тарелку. Воцарилось гнетущее молчание, казалось, стоит зажечь спичку и взрыва не миновать. Алина удивленно посмотрела на меня, явно не понимая, почему я так откровенно солгал. Мне, конечно, было жаль обижать ее, но что поделать, ради общего блага… Она знает меня давно и любит как родного брата, я был уверен, что в конце концов смогу ей все объяснить, и она еще «спасибо» мне скажет.
Тем временем Влад, как опытный сапер (все-таки всю жизнь с отцом прожил, было время изучить его характер), решил разредить атмосферу.
– Пап, мясо очень вкусное! Это оленина? – воодушевленно начал он, будто очнувшись от спячки.
– Да, – ответ был краток.
– Да, очень вкусное! Никогда не пробовал оленину, замечательно! – подхватил Андрей.
Но дядя Миша лишь поднял на него свои глаза и прищурился. И снова тишина.
Воспользовавшись тем, что дядя Миша не смотрит на меня, я быстро скорчил гримасу Алине, которую она, умница, истолковала правильно: «надо подыграть».
– Андрюш, – произнесла она своим ангельским голосочком, – так ты к нам, наверно, почаще теперь будешь заходить, много чего еще попробуешь.
– Ну, все! – жестко сказал дядя Миша, поднялся со своего места и ткнул пальцем поочередно в направлении Андрея, меня и Влада. - Ты, ты и ты, пошли со мной!
– Это ваше личное дело, может, лучше без нас? – Влад попытался избежать неприятного разговора, который казался теперь неизбежным.
Андрей застыл, чуть приподняв пятую точку над стулом, глупо надеясь, что может быть не придется никуда идти, а я скажу, что пошутил. Но отрекаться от своих слов я намерен не был, и единственный с готовностью встал со стула в предвкушении расправы над подлецом.
– Напоминаю, ты – ее брат, Влад, пошли, – дядя Миша был непреклонен.
Влад послушно встал и последовал за ним, пристроившись ко мне поближе. Андрей поплелся вслед за нами, но я любезно посторонился, пропуская его вперед.
Говорят, пройти «зеленую милю», расстояние от камеры заключения до электрического стула, страшнее, чем сесть на этот самый стул. Судя по выражению лица Андрея и его подрагивающей походке, это было правдой. Он нервно улыбался, пытаясь всем своим видом дать понять, что не понимает, о чем речь.
Влад тоже не понимал и пытался жестами добиться от меня объяснений, но я лишь подмигнул ему, мол, «не переживай».
Мы зашли в дом и направились в так называемый кабинет, где бы нас точно никто не побеспокоил.
Дядя Миша мерил шагами комнату, быстро перемещаясь из угла в угол. Влад понуро устроился на самом краешке кожаного дивана у стены, я встал, прислонившись к двери рядом с ним, напряженный и готовый к любым поворотам событий, а Кашин стоял в центре комнаты, озираясь по сторонам.
И только голова лося, подстреленного дядей Мишей в прошлом году на Алтае, спокойно смотрела на все происходящие со стены.
– В моем доме… за мои же деньги! – сбивчиво, но с чувством заговорил дядя Миша. В его голосе звучало негодование.
– Так, послушайте, – попытался взять себя в руки Андрей. – Это… это ошибка какая-то, нелепость. Я же друг семьи, и уже давно… и никогда бы…
– Эй, заткнись! – уязвленный отец семейства грубо перебил его. – Да, как ты посмел? Она же еще ребенок!
– Па, может, мы поняли не так? Он там был и ничего… – Влад снова попытался исправить ситуацию.
– Сергей! Ты же видел! – обратился ко мне дядя Миша.
– Я сам не видел, потому что приехал недавно, – ответил я, рассматривая свои ногти и нарочито растягивая слова. – Мне горничная рассказала, потому что я друг семьи, - выразительный взгляд на Кашина, - а кому-то из членов семьи, - красноречивый взгляд на дядю Мишу, - она побоялась сказать, что видела, как этот тип выходил сегодня из спальни Алины с таким видом, как будто делал там что-то не совсем пристойное…
Меня оборвал грохот, с которым кулак дяди Миши рухнул на стол. От удара трубка антикварного телефона соскочила с рычажков, а я отвлеченно подумал, что говорить по такому телефону должно быть очень неудобно, хоть и стоит он дорого.
– Да не было ничего! Я тоже только что приехал! Это какое-то нереальное недоразумение, глупость какая-то! – не выдержал и Кашин, умоляюще глядя на Влада. Тот отвернулся, сложив руки на груди.
– Моя дочь – глупость?! Я тебя здесь кончу, урод, – дядя Миша полез в ящик стола. Я знал, что в этом ящике он хранит оружие - Влад как-то показывал.
«Допрыгался, – возникла в голове мысль, но кто именно допрыгался, я или Андрей, точно сказать было трудно. - Сейчас стану свидетелем, или нет, соучастником убийства почти невинного человека... Впрочем, совсем невинным его не назовешь».
В мимике, в движениях дяди Миши произошла едва уловимая перемена. Доброго папы больше не было, это был новый, неведомый мне доселе человек. Все в нем осталось прежним, но он излучал опасность и гнев, которые явственно ощущали все присутствующие: и Влад, и я, и бедолага Андрей.
Бедолага и трус, надо отметить, потому что когда дуло пистолета оказалось направлено четко ему в лоб, его губы дернулись, в уголках глаз заблестели слезы, у него подогнулись колени, и он упал.
«Интересно, штаны еще не обмочил?» – подумал я. Справедливости ради стоит сказать, что я бы, может, и обмочил на его месте, хотя не уверен. В любом случае, я бы не хотел в тот момент быть на его месте.
Влад обернулся ко мне. Он мало что понимал и был напуган происходящим. Похоже, что во мне одном преобладало поразительное спокойствие, вызванное уверенностью, что все обойдется. Главное, сохранять эти ощущения подольше и не заражаться разливающейся в воздухе истерикой – первое правило артиста на гастролях.
Мой взгляд был прикован к суровому лику Михаила Топалова, который говорил властным тоном что-то о «змее, пригретой на груди», сжимая уверенной рукой пистолет Макарова. Кашин стоял на коленях, в его глазах были страх и вера в скорую смерть. И я почти услышал, как он мысленно молится японским богам, чтобы все поскорее закончилось, и он «никогда больше не приблизится не только к дому Топаловых, но и вообще будет объезжать Голицыно за десять километров, забыв о Баккара, пафосе, снобизме и прочей мирской суете».
«Еще не обделался, – подумал я. – И хорошо: жалко красивого паласа. У меня с ним связаны приятные воспоминания все-таки. Когда-то мы с Владиком так замечательно… дурачились в этом кабинете».
– Михаил Генрихович, не надо, – тихо сказал я, впервые за долгие годы назвав его по имени-отчеству.
– Ты что, испугался? Не бойся, – дядя Миша очень ласково посмотрел на меня с видом льва на охоте.
– Пап, ну, в самом деле… – вставил свое слово и Влад.
– Сейчас он нам все расскажет, и я решу, что с ним делать, – продолжил дядя Миша. – Расскажешь, да? Сам расскажешь, подлец.
– Я не делал этого, потому что не мог, – отрешенно произнес Кашин. – Не мог я, не мог, - зачастил он, умоляюще скрестив руки на груди.
Топалов-старший молчал, пристально глядя ему прямо в глаза. Видимо, он ждал более подробных объяснений.
– Я даю Вам честное слово, что не делал этого. Я бы никогда… никогда, понимаете! Я бы не смог, не смог!
– Мы это уже слышали.
– Па, я верю. Давай отпустим его и забудем обо всем! – Владу тоже надоело издевательство и он, похоже, уже простил Андрею его недавние приставания.
Но дяде Мише было мало. Он продолжал сверлить Кашина тяжелым взглядом.
– Ну, хорошо, хорошо, черт побери, я не сплю с девушками! – Андрей смотрел в сторону.
– Что за хрень? – искренне удивился дядя Миша. – Ты чего это меня лечишь?
– Нет, думаю, он не врет! Закомплексованная молодежь. – Пренебрежительно сказал я. – Они все «того», а он-то точно из этих.
Дядя Миша задумался.
– Ну, конечно, – протянул он. – Теперь же так модно быть педиками.
Влад вскинулся и чуть было не испортил все, но я успел пнуть его по ноге, чтобы не вмешивался. Конечно, неприятно, когда родной отец говорит такое, хотя и не знает, насколько это относится к тебе и твоему лучшему другу, но сегодня не наш выход. Мы еще вполне можем подождать вынесения приговора нам самим.
Дядя Миша ничего не заметил – все его внимание было сосредоточено на Андрее.
– Сейчас ты мне скажешь, что ты вовсе не у Алины был, а у Влада?
Сказано было таким тоном, что дыхание перехватило даже у меня. Я быстренько представил себя на месте Андрея в тот день, когда обнаружатся наши отношения с Владом, и понял, что лучше сам брошусь на дядю Мишу, чтобы побыстрее получить пулю в лоб и не испытывать такого страха и унижения.
– Нет, нет, нет!!! – залепетал Андрей, явно горя желанием снова упасть на колени, но ниже падать было уже некуда. – Я… никогда… с вашим сыном… даже в мыслях… вы не подумайте. Я… я… я…
– Что – «ты»? – спросил дядя Миша, не сдержав смешка.
– Я действительно гей.
Дядя Миша держал театральную паузу. Но Андрей, видимо, подумал, что он ждет чего-то еще, и ляпнул:
– Я могу вам доказать!
Влад не сдержался и громко фыркнул, а я нацепил на лицо брезгливое выражение.
Дядя Миша удивился:
– Как?
Нерешительно блуждающий взгляд Андрея остановился где-то в районе дядимишиного ремня, а я впервые за день почувствовал настойчивое желание выйти на свежий воздух, чтобы не стать-таки свидетелем убийства.
Андрей и сам понял, что чуть не совершил непоправимую ошибку, быстро отполз в сторону и поглядел в нашу с Владом сторону. Точнее, в сторону Влада. «Ах он гад! – сообразил я, – хочет таким обманным образом получить у Влада то, что ему никогда не светит». Влада посетила та же мысль, и он резво вскочил и переместился за мою спину.
– Я не педик! – громко объявил Влад. – И Сережа тоже! – добавил он, когда плотоядный взгляд Кашина пробежался по моей фигуре.
– Но… – он попытался что-то возразить.
– Я не даю ублюдкам, – надменно отчеканил я. – Ищи себе другое доказательство или кидайся из окна.
– Но мы же на первом этаже! – Андрей уже совсем ничего не соображал.
– Не мои проблемы, – ответил я.
– Да, – подтвердил Влад, кладя руку мне на плечо.
Теперь вся эта ситуация дядю Мишу откровенно забавляла. Постепенно он снова становился Владькиным папой, которого я знал почти с самого детства. Он убрал пистолет обратно в ящик стола и с шумом задвинул его в дубовую столешницу.
– Хватит, – с ухмылкой сказал дядя Миша. – Я не терплю в своем доме балагана. И не терплю педиков и трусов. Я верю, что ты не был у моей дочери, потому что моя дочь слишком умна, чтобы польститься на такого урода, как ты. Но помни, что я буду следить за тобой, и мы встретимся еще разок. А сейчас убирайся из моего дома.
Андрей с радостью вскочил на ноги и бросился к двери, нам с Владом пришлось посторониться, чтобы он не сшиб нас, но он в нашу сторону даже не глядел. Все, что ему было нужно сейчас – исчезнуть и забыть обо всем. И я даже пожалел его в глубине души.
Дядя Миша позвонил по мобильному охране, чтобы «этого пацана, который сейчас выбежит, на сто метров к дому больше не подпускали», и вышел к гостям, махнув нам рукой.
Влад смотрел на меня недоуменно, когда я сказал ему:
– Быстро, за мной, - я схватил его за руку и потащил за собой, за стеклянную дверь в аллею сада, через который мчался к воротам Кашин.
Прошло всего полминуты, и он упал. И тут же вскочил и драпанул дальше, так и не успев очиститься от навоза, которым щедро украсил газон перед гаражом приглашенный в качестве звезды слон.
«Дрон-Маугли, купайся, твою маму», - подумал я не без издевки.
Влад ухмыльнулся и посмотрел на меня.
– Он урод, конечно. Лузер гребаный, пиздец.
– Лузер? Да у него мозг завернут в шелка от Армани.
– Армани шелка мужикам не шьет на мозги, – серьезно сказал Влад.
– Радость моя, какая нам разница, ты посмотри, какой он красавчик.
– Да, слоновье дерьмо ему идет... – смиренно заключил Влад.
– Идет, идет, - подхватил я.
И я хохотал. Хохотал громко, до боли в мышцах живота, до судорог. Мы оба сотрясались от смеха. Влад обнял меня, смеясь, и прохрипел: «ну, прикол, урод, я не могу». А я прижался к нему, и сказал: «никому тебя...». Он посмотрел на меня вопросительно, и я исправился: «некому тебя, Владя... так дай мне».
Он засмеялся, и мы тайком отправились в спальню на второй этаж. Его тело было жарким, и я громко стонал в ответ. Лишь раз в моих мыслях всплыл образ никчемного азиата, который стоял на коленях перед Владом, предлагая отсосать за деньги.
Он стал прошлым, как и все те, кто вставал между нами.
– Слышь, я за деньги отсосать не даю, прикинь, - сказал Владик, склоняясь надо мной.
– Прикидываю, - смеясь ответил я.
|
|
|
| |
| |
| |
|
|
|
|
|