Дар фараона. Часть 1

Дар фараона

Пейринг: Влад Топалов / Михаил Дворецкий
Рейтинг: R
Жанр: Romance/action, фантастика
Предупреждения: на достоверность описываемых исторических реалий автор не претендует и просит не использовать данный текст, как учебник по истории правления царицы Хатшепсут, или как путеводитель по современному Египту.
Summary: два человека, между которыми лежит пропасть, встречаются благодаря завещанию женщины, правившей Египтом три тысячи лет назад…
Дисклеймер: Влад и Миша мне не принадлежат, исторические персонажи тем более, никакой выгоды из всего написанного не извлекаю, некоторые описания древнего Египта позаимствованы у Ревазова

Пролог

Маленькая девочка стояла в мрачном зале и со страхом смотрела на возвышавшийся перед ней огромный черный камень, переливавшийся матовым блеском в бликах развешанных на стенах светильников и факелов. Ей было бы совсем страшно, но она была принцессой, и рядом, положив ладонь на ее голову, стояла ее мать – солнечная царица Яхмет, и это придавало девочке уверенности и смелости. Мама подошла к камню и провела пальцем по одной из его острых граней. Струйка крови побежала по гладкой поверхности… Так вот почему у мамы столько ран на руках… Девочка отшатнулась. Камень озарился изнутри багровым светом, и она увидела сражающихся в смертельной битве воинов. Ломались копья, сшибались колесницы, стонали люди и метались животные, лилась кровь, и тела раненых кромсали мечи и кинжалы. Она вскрикнула и закрыла ладошками лицо.
– Нет, Хатшепсут, – мать с силой отняла руки от ее лица, – смотри. Смотри внимательно. Это даровано видеть Великим Богом Амоном-Ра только своим детям, в жилах которых течет его солнечная кровь.
Требование матери было излишне: юная принцесса уже не могла оторваться от завораживающего зрелища смерти. Она вздрогнула, когда картинка пропала.
– Меня скоро не станет, – царица Яхмет печально улыбнулась и опустилась на колени перед дочерью, – но до того, как это произойдет, я подарю тебе Глаз Великого Амона-Ра – источник твоего могущества, мудрости и силы. Я научу тебя видеть в нем все, что ты захочешь и сможешь использовать на благо страны и подтверждения величия фараонов. Ты последнее солнце нашего мира, ты Хатшепсут – первейшая из любимиц, как назвал тебя твой отец при рождении.
– Мамочка, – Хатшепсут заплакала и обхватила ее за шею. Из всего сказанного она поняла только то, что мама ее скоро покинет, и она останется совсем одна – единственная законная наследница правящего фараона Тутмоса I против целой своры рвущихся всеми силами к трону его внебрачных детей, – я не справлюсь.
– Справишься, – резко сказала мать, тряхнув ее за плечи, – не смей плакать. Я растила тебя, глядя на великого и прекрасного воина, которого мне не суждено было найти здесь. Тебе принадлежат его душа и сила, чтобы правила ты всеми землями и всеми живыми двойниками. И так будет. Я это ему обещала.
– Он был велик, как Бог Солнца? – всхлипнула Хатшепсут.
– Для меня он был выше всех богов мира, – тихо прошептала мать, – и я буду счастлива встретить его в Стране Вечного Блаженства. С завтрашнего дня я и верховные жрецы начнем учить тебя всему остальному. Не ссорься с ними. Они намного могущественнее, чем принято думать. Сейчас ты видела битву, которой не было в нашем мире, но ты не увидела, ни кто победил, ни как он это сделал, а это могло бы тебе пригодиться.
– Я могу там увидеть только битвы? – спросила Хатшепсут. Война и смерть были ей отвратительны.
Мать внимательно взглянула на дочь, поднялась с колен и, отступив в сторону, подтолкнула принцессу к постаменту с камнем.
– Подойди, – велела она, – дотронься и ты увидишь то, что хочешь увидеть.
Хатшепсут робко коснулась рукой гладкой поверхности, и капелька уже ее крови снова пробежала по камню. Она даже не вздрогнула, получив болезненную ранку на нежной ладошке. Камень словно вздохнул, приветствуя новую солнечную кровь, и засиял снова. Она тихо ахнула и отпрянула, увидев огромные зеленые поля, засеянные рисом и пшеницей, рощи финиковых пальм и плывущие по бескрайнему морю ладьи. Она удивилась. Корабли были странной формы, с огромными белыми парусами. Хатшепсут постаралась запомнить их получше, чтобы построить себе потом такие же и плавать на них по морю. Яхмет улыбнулась, перехватив внимательный и сосредоточенный взгляд дочери. Картинка сдвинулась. Глаза принцессы распахнулись ещё шире. Там строили необыкновенный, совсем не похожий на те, что она привыкла видеть здесь, храм. Это была не тяжеловесная гробница, врытая в склоны гор, и не мрачная пирамида. Это было легкое, почти невесомое сооружение с колоннами, портиками, каменными кружевами, насквозь пронизанное солнцем и парящими в воздухе лестницами. Какой-то старик размахивал руками перед юношей, видимо, объясняя ему что-то. Юноша был красив, как бог. Хатшепсут невольно подалась навстречу камню.
Картинка пропала. Мать закрыла камень, коснувшись его, и теперь медленно слизывала кровь с ранки на пальце, с тревогой и сомнением глядя на дочь. Потом она молча повернулась и пошла к выходу из залы.
– Ты можешь увидеть в нем все, что захочешь, – повторила она, останавливаясь на пороге, – с кем воевать, а с кем жить в мире, как строить храмы и корабли, как растить хлеб, в какие страны путешествовать. Он даст тебе славу, богатство, страх врагов, почтение жрецов и повиновение народа. Только не ищи с его помощью любви.
– Этого он дать не может? – вскинула глаза раздосадованная Хатшепсут.
– Может, – спина матери дрогнула, – но взамен заберет у тебя все, что дал ранее и больше не позволит тебе увидеть в нем ничего и никогда, а без этого ты не станешь великим фараоном. Любовь – его самый великий дар и самый последний, а у тебя есть долг – перед народом, перед нашей страной. Ты не должна сомневаться в правильности выбора, если он тебе предстоит. К тому же этот юноша никогда тебя не увидит и не узнает о твоем существовании, – добавила царица, – право видеть Глаз Амона-Ра плебеям не дано, даже жрецы видят лишь бурый камень с берегов Нила.
«И даже фараонам не дано пройти туда дорогой Богов, – вздохнула она про себя, – и двойники великих воинов похожи на них только внешне».
«Посмотрим, – Хатшепсут задумчиво оглядела застывший в ожидании новой владелицы Глаз Амона-Ра, и решительно сжав губы пошла вслед за матерью, – я буду прилежно учиться, я стану хорошим фараоном и без него, и я найду дорогу к тому, кто построит мне самый прекрасный храм на свете».

Глава 1.

«Надо меньше пить, – подумал Влад, – тогда и Новый год пройдет как у всех – с елкой, подарками и чесом по корпоративным вечеринкам». Сейчас он чувствовал себя в точности, как герой известного фильма, внезапно осознавшим, что попал черт знает куда по собственной дурости. За неделю до Нового года он с друзьями до потери пульса отрывался в «Инфинити», отмечая окончание осточертевших ему съемок «Клуба», и когда Влад уже практически ничего не соображал от количества употребленных коктейлей, и воспоминания о сериале перешли в разряд полузабытых кошмаров, вдруг, непонятно как, выяснилось, что он не видел Сфинкса. Этот факт так всех поразил, что уже через три дня под африканским солнцем, которое только идиот мог бы назвать жарким, Влад пинал кроссовкой камешки у подножия Великих Пирамид и совершенно не понимал, что он тут забыл. К тому же от резкой смены климата у него весь нос был забит соплями, и это тоже не добавляло радости от созерцания одного из общепризнанных чудес света. Влад бы с удовольствием отлежался в снятом ими трехкомнатном сьюте «Континенталя», но энергичные гостиничные гиды отыскали их в два часа ночи в баре и запихнули в автобус в очень нестабильном состоянии.
Шесть часов собранный в колонну со всех отелей караван с полусонными туристами тащился от Хургады до Каира, периодически тормозя на блокпостах. Влад дремал, а когда рассвело, изредка открывал глаза, чтобы посмотреть, где они вообще едут. Однако пейзаж за окном из камней, песка и редких пальм был настолько однообразен и скучен, что Влад плюнул и поклялся всеми чудесами света, что больше никогда не снимет ни одного клипа в пустыне. Он бы заснул покрепче, но гид по дороге ухитрялся издавать в микрофон такие громкие и жизнерадостные возгласы, привлекая внимание туристов, именно в тот момент, когда Влад уже был готов отрубиться, что он подскакивал от неожиданности в кресле и испуганно начинал оглядываться по сторонам. В конце концов, он плюнул и на это. Он хотел позвонить домой и разбудить всех чуть свет, чтобы им там жизнь тоже праздником не казалась, но вдруг вспомнил, что в спешке забыл мобилу на столе в номере, и ее теперь точно кто-нибудь сопрет. Влад вздохнул и закутался поплотнее в свою ветровку. На плато было холоднее и ветренее, чем на побережье.
Пирамиды ему не понравились. На картинках и в кино они гордо и величественно возвышались посреди пустыни, неподвластные ни времени, ни стихиям, а тут оказалось, что они стоят на окраине Каира, вплотную с полуразвалившимися лачугами бедняцких кварталов, что камни, из которых они сложены, сильно растрескались и вот-вот рассыплются, а Сфинкс вообще огорожен, и к нему нельзя подходить, но даже издалека видно, что состояние его весьма удручающе. Но, самое отвратительное было то, что все друзья были как огурцы, носились по плато Гизы, гогоча, как молодые верблюды, и пугая торговцев сувенирами, а Влад чувствовал себя измотанным и выжатым, как лимон, и еле-еле передвигал ноги. Монотонное бормотание гида, который быстро вел их, тыкая пальцем в одну достопримечательность за другой, Влад уже не воспринимал совершенно. Он чуть не сунулся носом в песок, наступив на развязавшиеся шнурки кроссовок. Он чертыхнулся, наклонился, чтобы привести обувь в порядок, и у него потемнело в глазах. «Черт, – подумал он, присаживаясь не каменную глыбу и завязывая шнурки, – у меня тут солнечный удар будет. Что ж голова-то так болит, и не помогает ничего?»
– Влад! – крикнул Пашка, – догоняй давай! Чего ты еле плетешься? Мы внутрь сейчас полезем, гробницу смотреть.
– Иду, иду, – пробормотал Влад себе под нос. Его бил легкий озноб от гулявшего среди пирамид неприятного ветра, который поднимал с земли сушившую горло пыль и мелкий мусор, – там я вас и похороню, рядом с мумиями.
Встать было тяжело. Он оперся на камень сзади и закрыл глаза. Камень качнулся за его спиной. Влад почувствовал, что сейчас упадет навзничь, быстро развернулся, и его глаза расширились от удивления. Каменная плита за спиной переливалась черным матовым блеском, и Влад увидел в ней свое отражение. Он осторожно коснулся ладонями блестящей гладкой поверхности и вдруг почувствовал, что камень заваливается на него. Он хотел закричать, позвать ребят, но не смог. Что-то ударило по вискам, и он провалился во тьму.

Глава 2.

– Влад! Солнышко, Владик, что с тобой? Тебе плохо? – услышал он перепуганный и взволнованный мужской голос, и сильные руки подняли его с песка и сжали в объятьях.
«Ага, сволочи, – подумал Влад, – перепугались. Будете знать, как друзей бросать». Влад нарочно застонал, приоткрыл глаза, намереваясь дать в морду тому, кто посмел назвать его солнышком и чуть опять не грохнулся в обморок: его прижимал к себе и гладил по волосам Мишка Дворецкий – директор и любовник его бывшего партнера по дуэту Сереги Лазарева. Влад выпучил глаза и хватал ртом воздух от такой неожиданности. Если бы сейчас в Сахаре пошел снег, или этот чертов Сфинкс начал скакать по пирамидам, как лев в цирке, это бы и то шокировало его меньше.
– Ты… Ты… Ты чего ко мне лезешь? – опомнился Влад и с силой оттолкнул от себя Мишку, – иди к своему Лазареву и лапай его сколько хочешь, а от меня отвали, козел!
Влад вскочил на ноги, но после обморока был ещё слаб и, если бы Мишка его не подхватил, опять упал бы на землю.
– Уйди от меня, придурок! – затрепыхался в его руках Влад, сожалея, что у него нет сил вломить Дворецкому, как следует, – охренел совсем, что ли?! Никуда от вас не спрятаться!
– Влад, что с тобой? Что ты несешь? – Мишка тряхнул его за плечи и беспокойно заглянул ему в глаза, – ты хорошо себя чувствуешь?
– Я? Хорошо? – взъелся Влад, – там, где ты, вообще кто-нибудь может чувствовать себя хорошо? Чтоб ты пропадом провалился, и Лазарев с тобой вместе! Заебали вы меня оба!
Миша отпустил Влада и отступил на шаг. Владу показалось, что его последние слова очень обидели и расстроили Дворецкого. Влад развернулся и пошел к туристическим автобусам, проклиная всё на свете – и эту экскурсию, и друзей-придурков, бросивших его одного, которых он убьет, как только найдет; и весь Египет, куда, как всем известно, ездят отдыхать только законченные лохи; и себя самого, потому что ввязался в эту авантюру, вместо того, чтобы спокойно сидеть дома и смотреть телевизор. Влад остановился и со злостью сжал зубы – Мишка догнал его и схватил за плечи. Влад рассвирепел и попытался с разворота двинуть ему в челюсть. Но он опять не рассчитал ни сил, ни траекторию удара. Дворецкий перехватил его руку и влепил ему пощечину. Влад дернулся ударить его снова, но вторая пощечина охладила его пыл – он понял, что получит и третью, если не перестанет наскакивать на Мишу. Влад растерянно замер и прижал ладонь к пылающей щеке. Мишка посмел его ударить! Да это ж… Да как же так…
– Извини, – сухо сказал Дворецкий, – давай лучше поедем в отель. Зря мы затеяли всё это… Завтра ты вернешься в Москву. Пойдем. Прошу тебя только об одном: веди себя на людях прилично и прекрати истерику – мы все-таки в чужой стране, а не дома.
«Это что ж тут происходит? – недоумевал Влад, послушно топая за Мишкой и трогая пальцами все ещё горячие щеки, – затеяли они чего-то… Ага, понятно… Это мне розыгрыш устраивают, MTVишники, наверное, сговорились с моими и Лазаревскими, как у Катчера в «Подставе», а потом по телевизору всё покажут. Точно. Мои на это способны – дураком меня перед всем светом выставить, а Лазаревские так просто счастливы будут. На матрешку позарился на RMA, вот теперь и расхлебываю, так и будут пихать мне Лазарева во все дырки. Его-то ладно, все-таки три года вместе работали и спали, но Дворецкого? Дворецкого?! Это просто ни в какие ворота… И по морде это уже перебор… За это и под суд можно…»
– Влад, ты куда? – Миша развернул Влада от автобусов к автомобилям и открыл дверцу «Ленд Ровера», – садись, поехали.
– А ребята как же? – недоуменно огляделся по сторонам Влад, но Мишка уже закрыл дверь, обошел машину и сел за руль. – Ладно, хватит. Я всё понял. Сговорились, да? Разыграть меня решили? Всё – разыграли, я попался. Зови всех, и закончим на этом…
Дворецкий молча посмотрел на пассажира, завел двигатель и вырулил со стоянки. Влад откинулся на спинку сиденья. «А и хрен с вами, – подумал он и шмыгнул носом, – зато я с комфортом доеду, а вы, игруны чертовы, тряситесь теперь в автобусе».
Они проехали уже больше часа. Владу было чем заняться. Закрыв глаза, он обдумывал план страшной мести всем, кто посмел его так развести. Ух, что он сделает этим придуркам… Он им не «Розыгрыш» устроит, он им «Жестокие игры» устроит и такие жестокие, что им белый свет с копеечку покажется. Влад вздрогнул и открыл глаза – ладонь Мишки легла ему на лоб.
– Где тебя так прохватило? – спросил он, доставая из бардачка пачку бумажных носовых платков, – возьми. Сейчас остановимся, купим тебе что-нибудь. У тебя нос совсем не дышит.
– Ага, – согласился Влад, подумав, что Мишка хоть и козел, но человек, может, и не очень плохой. Заметил, что ему нездоровится. Не то, что его друзья-приятели… Лишь бы покутить за его счет, а на остальное плевать – хоть помри на глазах у всех. – И от головы тоже. Третий день болит. Сил уже нет.
– А чего молчал? – строго спросил Миша. – Врача бы вызвали.
– Врач тут не поможет, – усмехнулся Влад. – Пить надо меньше…
– Что?! – Мишка на несколько секунд даже потерял управление джипом. – Ты в своем уме?!
– А тебе-то что? – Влад демонстративно высморкался и чихнул, – ты мне что – отец родной, чтоб контролировать?
Дворецкий вздохнул и свернул к заправочной станции. Влад вылез из машины и пошел к придорожному магазинчику, на ходу пытаясь вспомнить английские слова на тему лечения насморка и бодуна с перепоя. На Мишку надеяться не приходилось. Влад ухмыльнулся. Интересно, что будет, если он раскроет страшную тайну Лазарева – Серега инглиш почти не знал и тексты песен заучивал с листа и на слух, а «Инглиш Ферст» он был обязан только безупречным произношением. Владик коварно решил, что вот это он и вытащит в своем розыгрыше и выставит невежество Лазарева на всю Россию.
Он злорадно потер руки и пошел между магазинными полками, кидая в корзинку необходимые ему вещи. Влад подошел к кассе и увидел Мишку, рассматривающего этикетку на каком-то пузырьке. «Вот дебил, – подумал Влад, – можно подумать он поймет, что там написано». Влад поставил корзинку перед продавцом и полез во внутренний карман ветровки за «Визой». Дворецкий заглянул в корзинку, хотел что-то возразить, но передумал и отвернулся к витрине.
Карточка не прошла. Хозяин магазина попробовал прогнать её ещё раз, но результат был тот же. Влад офигел. На кредитке должно было быть около десяти штук баксов. Неужели их развеселая компания потратила столько денег, только едва вкусив египетской разгульной жизни? Это теперь надо звонить в банк, уговаривать их пополнить лимит. А банк папин… Нет уж, лучше голодать…
Миша посмотрел на Влада и решительно отложил в сторону две бутылки «Миллера», пачку «Пелл Мелла» и банку джина, добавил бутылку минералки, несколько пакетиков сока, упаковку пластиковых стаканчиков, аспирин и пузырек, который он рассматривал у кассы, и протянул продавцу свою кредитку.
– Ты чего раскомандовался? – Влад придвинул к кассе все свои покупки, пытаясь отыскать по карманам наличность, – своим командуй, а моим нечего.
– Я оплачу только то, что считаю нужным, – раздраженно посмотрел на него Дворецкий.
В карманах Влад ничего не обнаружил, кроме какой-то мелочи, которой, судя по ценникам в витрине, и на жвачку-то не хватало. Зато с мишкиным «Мастеркардом» всё было в полном ажуре. Хозяин магазинчика поблагодарил их по-арабски, Мишка с улыбкой кивнул в ответ, и они пошли к машине. Влад опять послушно потопал за Дворецким: выпендриваться среди пустыни с заблокированной кредиткой и без гроша в кармане было себе дороже.
– Это спрей от насморка, – уже в машине Миша протянул ему пузырек, – попробуй, должно помочь. Чуть подальше есть симпатичный ресторанчик, если хочешь, можем там пообедать.
– Спасибо, – Влад вдруг вспомнил, что с утра у него маковой росинки во рту не было, и посмотрел на Мишу, – я тебе деньги верну, как только карту разблокирую.
– Лучше бы ты молчал, – Мишка сложил руки на руле и уткнулся в них лицом, – ты причиняешь боль, уже даже не замечая этого…
– Миш, – Влад растерянно вертел в руках пузырек, понимая, что обидел человека, но не понимая, чем, – прости, если обидел…
– А, ладно, – Мишка завел мотор и грустно посмотрел на Влада, – поступай, как знаешь…
«Надо же, – думал Влад, косясь на уставившегося на дорогу Мишу, и стягивая с себя ветровку – ближе к полудню становилось все жарче, – он что, обиделся, когда я ему деньги предложил вернуть? Вот никогда бы не подумал, что он такой щепетильный».
Влад открыл пузырек поднес его к лицу и задохнулся. Там было нечто поистине термоядерное: у него слезы брызнули из глаз, нос сразу задышал, и Влад отчаянно расчихался, уткнувшись в куртку.
– Ух, бля, – пришел он в себя, вдохнул полной грудью и вытер ладонью слезы, – это что за хрень? Душа с телом чуть не рассталась…
Влад посмотрел на Мишку. Тот с улыбкой смотрел на него. Улыбка была замечательной – мягкой, ласковой и почти нежной. Не отреагировать на нее было невозможно. Влад рассмеялся. Мишка в ответ тоже.
– Мир? – спросил он и протянул Владу руку ладонью вверх.
– Мир, – ответил Влад, хлопнув его по ладони, и удивленно замер. Реакция у Дворецкого была быстрой – он поймал и сжал его руку. Осторожно, но крепко. Влад почему-то смутился и осторожно вытащил ладонь из мишкиных пальцев. Стараясь не встречаться больше взглядом с Мишей, Влад рассеянно провел рукой по волосам, поправляя растрепавшуюся челку. Он чувствовал, что Дворецкий продолжает пристально смотреть на него, и ощущал неловкость под таким внимательным взглядом. Влад глянул на дорогу, и у него душа ушла в пятки.
– Миша! – закричал он. Прямо на них несся, отчаянно сигналя, огромный грузовик с высунувшимся до половины в окно и что есть сил махавшим им рукой перепуганным арабом.
Дворецкий схватился обеими руками за руль и еле успел съехать на обочину. Зажмурившийся от страха Влад осторожно открыл глаза и повернулся к Мишке, намереваясь популярно объяснить ему, что, если не умеешь ездить, то нечего и за руль садиться. Тот тупо смотрел на его руки.
– Откуда это? – он схватил его за кисти и вывернул руки татуировками вверх, – ты… ты… ты что – совсем умом тронулся? Когда ты успел их сделать? Владька, что ж ты творишь-то? – Мишка вдруг обхватил его и прижал к себе, – одумайся, прошу тебя. Ты же всю жизнь себе с ним сломаешь…
– Пусти меня, – взвился Влад, – а я уж подумал, ты человек… А ты такое же дерьмо… Только об одном и думаете, педерасты чертовы…
Мишка изо всех сил грохнул кулаками по ободу рулевого колеса. Взвизгнули тормоза, и джип помчался по дороге на Хургаду.

Глава 3.

Правил дорожного движения в Египте, видимо, не существовало. На сумасшедшей скорости их «Ленд Ровер» пронесся по городу, влетел на территорию отеля и остановился у бунгало на берегу моря. Влад обалдел от такой наглости. Вместо того, чтобы отвезти его в «Континенталь», где он собирался устроить своим приятелям вселенский разнос за опустошенную кредитку и дебильные шуточки, Дворецкий привез его к себе и, наплевав на его громкие протесты и крики, впихнул в гостиную двухэтажной виллы. Влад рванулся было к двери, но Мишка схватил его, швырнул на диван и склонился над ним с угрожающим лицом. Влад замер, забившись в угол. С ровесником он бы справился без проблем в случае чего, но Мишка был старше его лет на восемь минимум. Он не парень, он – мужчина, сильный, решительный, уверенный в себе и взбешенный. К тому же он выше ростом и крупнее Влада. Такому справиться с сопротивляющимся мальчишкой не составит никакого труда. Влад испугался. Он хорошо помнил, как уже получил по морде у Пирамид, пытаясь закатить Дворецкому истерику. Мишка, похоже, очень не любил публичных скандалов и пресекал их весьма жестко. Вот и сейчас его раздраженный взгляд предвещал Владу куда более крупные неприятности. Они тут одни, без посторонних, соседнее бунгало довольно далеко, да и не придет никто на помощь, если Мишка сейчас ударит его или…
– Миш, – севшим голосом прошептал Влад и сжался в ужасе от своих предположений, – не трогай меня. Пожалуйста…
Он мучительно покраснел и замер, ожидая самого худшего для себя поворота событий и не смея оказать Мишке сопротивление. Его положение тут безвыходно. Мишка это прекрасно понимает и знает, что деваться Владу некуда. К тому же Влад помнил, что Мишка на него поглядывал одно время, но когда понял, что ему ничего не светит, и Михаил Генрихович его в порошок сотрет, переключился на Серегу.
Мишка на секунду замер, увидев испуганное лицо Влада. У него самого в глазах промелькнул ужас, он отшатнулся и плюхнулся на диван.
– Господи, – простонал Дворецкий, обхватив голову руками, – что ж я делаю-то… Прости, ради Бога… Я пойду пройдусь, в себя приду… А ты иди, отдыхай…
Мишка открыл стеклянную дверь и вышел к морю. Влад вытянул шею и увидел, как тот идет по пляжу, опустив голову и сжимая лоб рукой. Он вскочил с дивана, схватил со стола мишкин бумажник, вытащил из него несколько купюр, запихнул их в карман джинсов и бросился к двери.
– Скажите, где ресепшен? – кинулся он к пожилой паре.
Старички недоуменно посмотрели на него. Влад спохватился и повторил вопрос на английском. Те понимающе закивали и показали Владу на куполообразное строение, стоявшее в сотне метров от вилл на побережье. Влад поблагодарил и побежал к зданию. Территория отеля была огромной и вылизанной, словно языком. Утопающие в зелени виллы на берегу моря, многоуровневый бассейн с водопадом и искусственной волной, пальмы, цветы, аккуратно постриженные газоны, солидная, в основном, пожилая публика, лениво потягивающая коктейли в шезлонгах и прогуливающаяся по мощеным дорожкам. На Влада смотрели удивленно, такая беготня тут была не принята. Но ему было наплевать. Он промчался мимо теннисных кортов, повел носом в сторону ресторанных шатров, вспомнив опять, что так и не поел ничего с утра, и вбежал через раздвижные двери в прохладу кондиционеров, цветочный аромат и роскошный интерьер, встречающий дорогих гостей пятизвездочных отелей.
– Такси, – запыхавшимся голосом пролепетал он черноволосой красавице за стойкой.
– Минуточку, – ответила она на хорошем английском и тут же сняла трубку, – пожалуйста, прошу вас, – она вежливым жестом попросила Влада присесть на диван.
Влад удивленно огляделся – зелень и впечатляющий вид на море за стеклянными стенами, мягкие диваны в арабском стиле, мраморный пол и хрустальные светильники, букеты цветов и вазы с фруктами на столиках. У них в отеле было куда скромнее, хоть и заявлен он был в проспекте как пятизвездочный.
– Ваше такси, – девушка подвела к нему мужчину с написанным на бейдже названием обслуживающей отель автомобильной компании.
– Спасибо, – поблагодарил ее Влад и выскочил на улицу.
Водитель любезно открыл ему заднюю дверь очень приличного «Рено» и вопросительно посмотрел на пассажира.
– Отель «Континенталь», – вздохнул с облегчением Влад, откидываясь на подушки. Теперь Мишка его уже не найдет. «Интересно, – подумал Влад, оглянувшись назад и пытаясь глазами отыскать название отеля, – откуда у Дворецкого столько бабла, чтобы так отдыхать? И почему он здесь без Лазарева?»

Влад вихрем влетел на пятый этаж, остановился у двери снятого им люкса и обложил себя трехэтажным матом. Куртка осталась у Мишки, а вместе с ней и всё, что было в карманах, в том числе и ключ от номера. Влада это разозлило ещё больше.
– Открывайте, суки! – заорал он и замолотил кулаками по двери, – я вас счас поубиваю всех на месте!
Дверь открылась, и рот у Влада тоже. На пороге стоял квадратный лысый мужик в плавках и резиновых шлепанцах.
– Ты чего орешь, пидор? – чавкнул жвачкой он, – в глаз дать? Иди проспись, алкаш хренов.
– Петечка, кто там? – раздался из номера капризный женский голос.
– Да псих какой-то ломится, – ответил невидимой даме Петечка, – нажрутся, что себя не помнят, и колобродят. Людям отдыхать культурно мешают.
– Это наш номер, – взвизгнул Влад, пытаясь проскочить мимо лысого шкафа в комнату, – тут мы живем с друзьями. А вас тут не было.
– Слушай, вали отсюда, пока я охрану не вызвал, – мужик вытолкал его в коридор и захлопнул дверь.
У Влада внутри всё закипело. Он ещё раз посмотрел на номер на двери и помчался вниз качать права и разбираться с персоналом отеля.
– Почему в моем номере посторонние?! – заорал он, мешая русские и английские слова, на оторопевшую девушку на ресепшене, – и это называется VIР-обслуживание? Если у меня что-то пропадет, вы мне втридорога заплатите!
– Прошу вас, не кричите так, – попыталась успокоить его девушка. На крики Влада уже стали обращать внимание другие постояльцы отеля и на всякий случай отходить от него в сторону. – Это невозможно. Какой у вас номер?
– Сто пятый, – рявкнул Влад.
– Господин Буркин, успокойтесь пожалуйста, – она пробила номер по базе отеля и сняла телефонную трубку, – Я сейчас позову менеджера и представителя службы безопасности, и они сходят с вами в номер и всё проверят в вашем присутствии.
– Я не Буркин! – снова заорал Влад и схватил монитор, чтобы самому посмотреть на результат поиска. – Я – Топалов, и со мной там живут еще пять человек!
Девушка испуганно отскочила от стойки и нажала кнопку под столешницей. Из двери сбоку вышел мужчина и подошел к Владу.
– У вас проблемы? – спросил он.
– Это у вас они сейчас будут! – схватил его за грудки Влад.
– Успокойтесь, – мужчина заломил Владу руки за спину, – я вас отпущу, если вы спокойно объясните, что случилось.
– Хорошо, хорошо, пустите, мне больно, – Влад перевел дыхание и попытался говорить спокойно. – Я – Топалов Владислав Михайлович. Прибыл вчера с друзьями в ваш отель утренним самолетом из Москвы. Мы живем в номере 105. Сегодня утром мы поехали смотреть пирамиды, а когда вернулись, в нашем номере оказались другие люди.
Мужчина вопросительно и строго посмотрел на свою сотрудницу, видимо, что-то напутавшую с регистрацией и ставшую причиной безобразной сцены, разыгравшейся на глазах всего отеля.
– Я не понимаю, что он хочет, – растерялась она, – у нас в этом номере уже неделю живут господин Буркин и госпожа Петрова. У нас нет клиента Топалова, и никогда не было.
– Как… Как не было?! Так вот же он я, – оторопел Влад, – у вас, может, сбой в компьютере?
– Назовите фамилии ваших друзей, – попросил мужчина, – может, номер регистрировался на одного из них?
Влад по очереди назвал имена приятелей, но каждый раз девушка отрицательно качала головой. Влад растерянно заморгал, к ним подошел ещё один работник отеля, и все трое заговорили по-арабски.
– Ну, что, псих, – услышал он голос сзади. Буркин с повисшей на его руке блондинкой подошел сдать ключ от номера, – тебя ещё в дурдом не забрали? Сейчас приедут, не волнуйся.
Он хохотнул и пошел к двери. Влад посмотрел на работников отеля и по их глазам понял, что Буркин прав – они хотят избавиться от свалившейся на их голову проблемы и сдать его куда угодно: хоть в полицию, хоть врачам, но как можно скорее. Влад стал медленно пятиться задом к выходу из отеля.
– Спокойно, спокойно, – начал медленно подходить к нему один из мужчин, – всё хорошо. Сейчас за вами приедут, отвезут в клинику. Там вам станет лучше, там вам помогут.
Влад развернулся, бросился вон из отеля и помчался по улице. За спиной он услышал топот и крики на смеси арабского и английского, и рванул ещё быстрее. Он бежал, не разбирая дороги, по грязным улицам, куда-то сворачивая, перепрыгивая через бордюры и живые изгороди, обгоняя и толкая туристов и местных жителей. Опомнился Влад только тогда, когда остановился на песке, и у его ног заплескались волны Красного моря. Он огляделся. На пляже было уже почти пусто, работники собирали шезлонги, матрасы и складывали тростниковые зонты. Влад прошел подальше и спрятался, усевшись за большим нагретым солнцем камнем.
Он ничего не понимал, происходящее с ним не укладывалось в голове и не поддавалось объяснению. Ребята пропали, в отеле его почему-то никто не узнавал, и никаких данных на него там не было. Он вдруг оказался совсем один без денег и документов, даже обратного билета на самолет у него не было. Мир вокруг него перевернулся с ног на голову.
«Господи, – подумал Влад, прижимаясь к камню щекой, – может, я и правда сошел с ума, и никакой это не розыгрыш? Не зря ж мне так плохо было там, у пирамид, что я сознание потерял».
И вдруг волосы встали дыбом на его голове, а мозг окончательно перестал усваивать информацию. До Влада вдруг дошло, что до обморока всё было правильно: и друзья были рядом, и в отеле они жили, и всё было привычно и знакомо. А после обморока всё стало другим, и все друзья куда-то сгинули, и ни одного знакомого человека рядом не оказалось. Он сжал виски ладонями и, застонав, уткнулся в колени. Что-то произошло – страшное, чужое, невероятное, непознаваемое, и реальность вокруг стала другой… Для него… Только для него…
«Боже, Боже, что же мне делать? – ужаснулся Влад, – меня же найдут и сразу в психушку на всю жизнь запрут. Никому ничего не докажешь. Скажут – крыша поехала от фантастики про параллельные миры. А я ее и не читал никогда». И вдруг Влад поднял голову. Мишка! Дворецкий! Он его знает и помнит! К нему надо бежать. Он должен помочь, не зверь же он, в конце концов. Пусть только домой его отправит. Дома всё будет хорошо.
Влад огляделся. Было уже совсем темно. Отели и рестораны сверкали сотнями отражавшихся в море огней. Влад отряхнул брюки и поднялся с пляжа на набережную. Он шел вдоль прибрежных ресторанчиков, сжимая в кулаке сотню стыренных у Мишки египетских фунтов, и пытался отыскать такси.
– Куда ехать? – на ломаном английском спросил его водитель раздолбанного тарантаса, который лет тридцать назад именовался «Пежо», – дискотека, клуб, отель?
– Отель… – Влад запнулся и с ужасом понял, что название мишкиного отеля он так и не разглядел, – я забыл название…
– Большой? – спросил таксист.
– Да, – ответил Влад, – красивый. Пять звезд.
– Смотри, – он сунул ему путеводитель по Хургаде.
– Вот, вот он, – Влад ткнул пальцем в фотографию купола главного здания. «Оберон» – лучший отель в Хургаде – гласила надпись над картинкой.
Таксист кивнул, и машина поехала вверх по улице.
«Только бы Мишка не выгнал меня, – подумал Влад, – жалко, он без Сереги тут. А ладно, хоть бы помог».
До отеля они ехали минут двадцать, и водитель остановил машину довольно далеко. Влад попросил его подъехать ближе, но таксист яростно замотал головой. Влад сунул водителю сотню фунтов – мельче у него не было, а баксы тот брать отказался, вылез из машины и пошел к входу в главное здание отеля.
«Нет уж, – дал по газам таксист, – это ж тот псих, из-за которого вся полиция носится, как будто им горячих углей в штаны насыпали. А так и я ничего не знаю и денег получил хорошо».
«Случилось, наверное, что-то, – подумал Влад, увидев возле отеля три полицейские машины, скорую и два «Форда» с российскими флажками, – а вдруг это меня ищут? Вдруг Мишка заявил на меня в полицию за пропажу денег?» Влад в нерешительности остановился за живой изгородью. Такси уже уехало, и деваться было некуда. Он решил быстро проскользнуть через ресепшен и отправиться на поиски Дворецкого – виллу на берегу с «Ленд Ровером» под окнами он вряд ли пропустит. А не найдет, так что делать, вернется сюда и спросит.
Стеклянные двери раздвинулись, и Влад оторопел. На ресепшене было не протолкнуться, и стояла жуткая какофония из телефонного трезвона и смеси арабского, английского и русского языков. Вдруг все обернулись, посмотрели на Влада, и в наступившей тишине он услышал голос Мишки, оравшего по-английски на человека в полицейской форме:
– Как вы вообще работаете, если за шесть часов в этом захолустье не можете найти человека?
Мужчина в сером костюме тронул Мишу за локоть, тот резко обернулся и кинулся к Владу.
– Владик, где ты был? – схватил он его в объятья и прижал к себе, – я тут с ума чуть не сошел. Весь город на уши поставил… С тобой ничего не случилось?
– Мишка, Мишка, – простонал Влад и разрыдался, – мне страшно. Я не сумасшедший. Не отдавай меня в психушку. Пожалуйста, не отдавай…
– Да ты что, – Миша взял в ладони владькино лицо и поцеловал его в лоб, – да разве я кому тебя отдам, солнышко ты моё, – он обнял всхлипывающего Владьку, – не бойся, никто тебя не тронет…
Влад вздохнул и прижался к Дворецкому. Хоть кто-то есть теперь у него в этом кошмаре…

Влад лежал на громадной кровати, накрывшись одеялом, смотрел на сидевшего с краю Мишу и не знал, как начать разговор.
Он уже принял ванну, потом по настоянию Мишки, взволнованного его блужданиями неизвестно где, его осмотрел врач, но ничего кроме царапин не нашел. Миша немного успокоился, попробовал заставить Влада хоть что-нибудь съесть, но, увидев, как тот рассеянно ковыряет вилкой куриное фрикасе, махнул рукой и отправил парня в постель. Влад был благодарен Дворецкому за то, что тот ничего не спрашивал, за то, что приютил его у себя, и за то, что выставил за дверь полицию и сотрудников Российского консульства, когда они захотели получить от Влада объяснение его неадекватному поведению в «Континентале». Но было одно «но»… В той жизни Влад с Мишкой не общался с тех пор, как Сергей стал мишкиным любовником. А тут… Тут все было наоборот. Дворецкий был его единственным другом, появившимся неизвестно откуда, и, видимо, очень переживавшим за него.
– Миш, – Влад кашлянул, – мне сказать тебе что-то надо… Это очень серьезно …
– Хорошо, – Миша посмотрел на Влада, – я слушаю, говори…
– Понимаешь, я не знаю, с чего начать, – Влад запнулся и вдруг взял с тумбочки телефон и поставил его перед Дворецким, – вот… Если ты мне не поверишь и решишь, что я свихнулся совсем, то позвони. Пусть меня в психушку заберут, – голос у него задрожал, и на глаза навернулись слезы, – у меня нет другого выхода… Мне тут не выжить…
– Успокойся, не плачь, – Миша погладил его по руке, – я постараюсь тебя понять, даже если все, что ты мне сейчас скажешь, будет совершенно невероятным.
– Да, невероятным, – Влад, хлюпая носом, смотрел на мишкину руку, набираясь решимости подписать себе приговор, – Помнишь, там у пирамид, я упал в обморок?
– Конечно, – кивнул Миша, – перепугал ты меня тогда…
– Скажи, моё поведение сильно изменилось после того, как я в себя пришел? – Влад исподлобья посмотрел на Дворецкого.
– Очень, я тебя не узнаю просто, – Мишка задумался, припоминая поездку, – и говорил ты порой что-то странное. Хотя в последнее время ты так изменился, что я совсем перестал понимать, что ты делаешь, а на объяснениях я не настаиваю – мне их все равно не получить.
– А я бы ничего и не смог объяснить, – грустно усмехнулся Влад, – Миш, там на плато на меня что-то упало, камень какой-то черный. Я свое отражение в нем увидел, наклонился посмотреть, а он меня накрыл и… В общем, когда я очнулся, все было по-другому. Я приехал в Египет с друзьями вчера утром. Напились и решили поехать… Сфинкса захотелось посмотреть... А после обморока они пропали, а ты появился… Я думал разыгрывают меня, а вот… Ну, что ты уставился? – разозлился Влад, – звони, чего уж притворяться, что веришь…
Влад отвернулся и зарылся лицом в подушку. Бесполезно… Всё бесполезно… В это нельзя поверить… Остаток жизни придется ему провести среди психов. Влада затрясло от рыданий, он захлебнулся в истерике и вдруг почувствовал, что Мишка с силой оторвал его от подушки, прижал к себе и осторожно покачивает, как ребенка.
– Когда ты успокоишься, – Миша приподнял его лицо за подбородок, – ты мне всё расскажешь подробно. Это земля хранит столько тайн и загадок, что, возможно, ты столкнулся с одной из них или стал ее жертвой.
Влад всхлипнул и уткнулся носом Мишке в грудь. Он рассказывал ему до самого утра: про себя, про детство в Англии и «Непосед», про Серегу, про «Смэш» и Юрмалу, про отца и распад группы, про ссоры, сплетни, скандалы, гастроли, про свою не очень удачную сольную карьеру, про маму и сестренку, про наркотики, пьянки и про то, что спит он после Сереги с кем попало, но с парнями не спит, про то, как он возненавидел Мишку, когда Серега изменил ему с ним, а потом ему стало на всё наплевать, и ещё так много, что и сам удивился, как за двадцать один год его жизни смогло произойти столько событий. Миша слушал внимательно, иногда мрачнел, иногда ухмылялся, несколько раз он просто расхохотался, но объяснять ничего не стал.
Влад закончил, когда уже наступило утро. Он просто заснул у Мишки на руках от усталости и напряжения. Миша осторожно уложил его в кровать, накрыл одеялом и задумался. Влад не врал, он это чувствовал. Он путался, сбивался, перескакивал с одного на другое, рассказывая ему про эти странные жизненные перипетии, но все было связно и логично, если поверить… А он верил… Никакой фантазии не хватит такое сочинить. Но было и кое-что ещё… Люди, про которых Влад ему рассказал, существовали. Миша их всех знал, но вот взаимоотношения между ними были совсем другими, и роль в жизни Влада они играли совсем другую. Он, конечно, расскажет ему всё, что знает о них. Но как сказать, что он, Михаил Дворецкий, любил Влада?..
Миша спустился вниз, открыл ноутбук и остановился, раздумывая, что можно забить в Google, чтобы отыскать хоть что-нибудь в египетской мифологии о том, что за таинственный камень открыл дверь Владу в параллельный мир, и как вернуть всё на свои места.

Глава 4.

Влад обнял подушку. «Тихо-то как, – подумал он, – вот так, наверное, и надо отдыхать на курортах, а не бухать, как кони, и не просыпаться потом с больной головой неизвестно с кем». Он похлопал рукой по кровати за спиной и перед собой. Никого… «Хорошо-то как», – снова подумал он и улыбнулся, прислушиваясь к шуму моря за окном. «Что за дрянь мне ночью городилась? – вдруг вздрогнул он, – бррр… жуть какая. Гыгыссс… Мне Мишка Дворецкий всю ночь снился. Матерь Божия, он меня солнышком называл и приставал ко мне. Или не приставал? Не-е, пить надо завязывать, первые признаки белой горячки уже налицо». Влад сел на постели, потянулся так, что хрустнули косточки, и открыл глаза. В следующую секунду его охватили вселенский ужас и отчаяние. Он сидел на той же кровати, на которой вчера уснул, и в комнате ничего не изменилось – это был не его люкс в «Континентале», это была спальня в мишкином бунгало в «Обероне». Значит, всё, что с ним вчера произошло – реально, и мир вокруг вовсе не его родной и привычный, а чужой, страшный, незнакомый…
Влад вскочил с кровати и бросился к двери, ощущая животный страх в каждой клеточке своего тела, переживая нахлынувший ужас каждым нервом и не в силах сопротивляться его холодным когтям, забирающимся ему в мозг и душу.
– Тише, тише. Я здесь, с тобой. Я никому тебя не отдам, – Миша поймал его на пороге и прижал к себе так сильно, что у Влада перехватило дыхание, и он затих, дрожа и всхлипывая. Дворецкий как раз поднимался к Владу в спальню, посмотреть, не проснулся ли тот, и оставить только что доставленные из прачечной отеля владькины одежду и белье, когда парень вылетел ему навстречу с перепуганным лицом и сумасшедшим взглядом.
– Миш, – с отчаянием прошептал он, – это правда… Всё правда…
– Тише, – Миша успокаивающе гладил его по голове, – я знаю. Успокойся. Ну, почему ты всё время хочешь сбежать от меня? Я же не сделал тебе ничего плохого.
– Господи, – судорожно вздохнул Влад, прижимаясь к Мишке, – да куда мне бежать здесь? Мне бы с ума не сойти от всего этого…
Мишка кинул пакет с бельем на ближайшее кресло и повел Влада в ванную, чтобы помочь ему привести себя в порядок. Состояние парня внушало ему сильную тревогу и опасения. Влад послушно выполнял всё, что он требовал – почистил зубы, побрился – но был как лунатик. Ему было всё равно, что Миша с ним делает, одет он или раздет перед ним, а ведь должен был хотя бы смутиться, стоя голым перед посторонним, в сущности, мужчиной. Миша помог Владу выйти из душевой кабины, завернул его в полотенце, отвел на второй этаж и уложил на кровать.
– Подожди, не ложись, – остановил он уже хотевшего свернуться комочком под одеялом Влада, – я тебе волосы вытру, а то намочишь тут всё.
– Миша, – Влад вдруг вздрогнул и словно очнулся, когда мишкины пальцы коснулись его шеи, застегивая цепочку, – у меня тут нет никого, кроме тебя. Ты уж как-нибудь довези меня до дома, ладно?
– Хорошо, – кивнул Мишка, поправляя крестик на владькиной груди, – только дома тебя тоже ждет немало сюрпризов. Давай сделаем так. Попробуем сначала что-то здесь выяснить – может, получится вернуть тебя обратно. А если нет, то мне нужно время, чтобы познакомить тебя с твоим новым миром – нечего тебе с психами делать ни тут, ни дома.
– С ума сойти, – вздохнул Влад, – ну почему вся гадость на свете происходит именно со мной?
– Вот и будем разбираться, – улыбнулся Мишка, протягивая ему стопку чистой одежды, – давай вставай, одевайся, и пойдем прогуляемся. Заодно поболтаем, и поесть бы не мешало.
Миша внутренне усмехнулся, увидев, как Влад забрался под одеяло и пытается натянуть трусы.
Он деликатно повернулся к копошившемуся Владу спиной и уставился в зеркало на противоположной от изголовья кровати стене. Он знал владькино тело до мельчайших подробностей, мог с закрытыми глазами найти любую родинку на его лице, он выучил наизусть даже самые маленькие шрамы, полученные им в детстве. Его руки и губы знали каждую ресничку, каждый изгиб, каждую косточку под нежной кожей. Он знал, как это тело пылает под поцелуями в его руках, как напрягается в ожидании, как вздрагивает во время оргазма… Но сейчас в зеркале перед ним был не его Влад. Похожий как две капли воды, но не его. Да и его Влад уже принадлежал другому. Миша старался не думать об этом. Мысль о том, что его Влад отдает кому-то то, что всегда предназначалось только ему, было его частью, его жизнью казалась дикой и нереальной.
– Пойдем? – прервал его мысли Влад.
– Что? – вздрогнул Миша, – конечно. Ты не подождешь, пока я душ приму? Только не уходи никуда.
Влад кивнул, и Мишка исчез за дверью. Влад впервые рассмотрел мишкины апартаменты. Спальня в арабском стиле впечатляла и размерами и роскошью интерьера. Влад попробовал включить телевизор, но что-то не справился с пультом и подошел к окну. Вид на море открывался потрясающий. Он уже третий день тут, а вот полюбоваться на море удосужился только в первый раз. Бесконечная синева неба и моря сливались на горизонте в легкой утренней дымке. Белоснежные яхты и катера уже привезли к разноцветным полосам коралловых рифов желающих понырять и полюбоваться подводными красотами Красного моря туристов. Сегодня они с ребятами тоже собирались взять акваланги и посмотреть на пестрых рыбешек, шныряющих в причудливых коралловых зарослях.
Влад вздохнул, закрыл окно и решил поискать Мишу. Он спустился на первый этаж и осторожно заглянул в ванную комнату. Там никого не было, но стеклянная дверь из душевой кабины во внутренний садик с бассейном была открыта. Влад поскользнулся, наступив на резиновые тапочки, и чуть не грохнулся во встроенную в пол мраморную ванну, размером больше напоминавшую маленький бассейн. Влад ухватился за туалетный столик и впервые за последние дни внимательно посмотрел на себя в зеркало. Ничего необычного не было. В зеркале был он и никто другой. И вдруг… Он отшатнулся, выскочил во дворик и еле успел затормозить на кромке бассейна.
– Миша! – закричал Влад.
– Что? Что с тобой? – Дворецкий выскочил из воды, торопливо обернулся полотенцем и схватил Влада за плечи, – что случилось?
– Миш, – Влад расширенными глазами смотрел на него, – там в камне было не мое отражение. Там… Ты ведь помнишь, с какого я бодуна был на пирамидах? А когда я к камню наклонился посмотреть, то мое отражение было трезвым. Понимаешь? Совсем трезвым…
– Понимаю, – вздохнул Мишка, обняв за плечи готового расплакаться парня. – Я не хочу тебя расстраивать, я расскажу тебе все, что мне удалось выяснить про этот камень по интернету, и о своих предположениях, что там на плато произошло, но я не знаю, почему все это случилось именно с тобой. Поверь, я буду изо всех сил пытаться это выяснить. Я ведь тоже некоторым образом заинтересован в благополучном исходе этой истории.
Влад снова сник и молча стоял посреди ванной комнаты, уставившись куда-то в стену. Вдруг ему в голову пришло, что, если попробовать посмотреть в тот камень ещё раз, может, всё вернется на свои места. Влад повернулся к Мишке, чтобы сказать ему о своей догадке и почувствовал, что заливается краской – Мишка брился перед зеркалом совершенно голым. Мокрое полотенце, в которое он обернулся, подойдя к Владу у бассейна, валялось у его ног. Влад крутанулся и пулей выскочил в гостиную.
Мишка ухмыльнулся, наблюдая в зеркале за владькиной реакцией.

Они шли по вымощенной красной брусчаткой дорожке мимо редких прогуливающихся парочек и снующих от берега к ресторанам и главному зданию отеля гольф-карам с постояльцами. Не было слышно ни громкой музыки, ни детских криков, ни русской речи. «Оберон» находился довольно далеко от Хургады, что избавляло его от толп левых туристов, шатающихся по чужим пляжам, и обеспечивало отдыхающим в нем очень обеспеченным европейцам тихий семейный отдых и полный релакс.
– Расскажи мне, – искоса посмотрел на Мишку все ещё не оправившийся от смущения Влад, – как я тут живу? Чем занимаюсь? И вообще…
– Да обычная жизнь у тебя была до недавнего времени, – усмехнулся Дворецкий. – Окончил школу, учился в институте. Тоже на юриста…
– Вот как, – Влад погрустнел, – значит, тут я не звезда, и меня никто не знает?
– Не знали, – поправил Мишка, – пока Лазарев не вбил тебе в голову, что ты можешь стать звездой.
– Ну, это я уже проходил, – саркастически усмехнулся Влад, – и звездой я могу стать, разумеется, только вместе с ним. Что, я и тут повёлся?
– Повелся, – лаконично ответил Миша, открывая ему дверь ресторана.
Они обошли шведский стол, выбирая себе салаты и холодные закуски, и отправились на веранду. Обедать на свежем воздухе подальше от запахов кухни было куда приятнее. Горячее надо было заказывать отдельно. Мишка поднял руку, подзывая официанта, и Влад чуть не подавился маринованной оливкой.
– Мишка, – вылупил глаза он, – ты знаешь арабский?!
– И английский тоже, – Миша отложил в сторону меню, отрезал и отправил в рот кусочек холодной индейки, – это там у вас я недоучившийся танцор в отставке, оказывающий секс-услуги новоявленным звездулькам. Здесь у меня два высших – университет Дружбы Народов по специальности востоковедение и журфак МГУ. А работаю я заместителем генерального продюсера на Российском отделении MTV. Вот так… Но танцую я, и правда, хорошо… Пойду за соком схожу. Тебе принести?
Ответа он так и не получил. Влад сидел в состоянии ступора и шока, пытаясь переварить услышанное. Он даже не заметил, как Миша поставил перед ним стакан свежевыжатого апельсинового сока. Официант принес горячее и недоуменно посмотрел на Мишу, не зная, как обслуживать клиента, который витает где-то в облаках и никак не реагирует на его попытки заняться сервировкой.
– Влад, – Миша коснулся руки, лежащей на скатерти и тихонько пожал её.
– А? – очнулся Влад, посмотрел на официанта и, убрав руки со стола, чуть отодвинулся, давая тому возможность разложить салфетку у него на коленях.
– Ешь, давай, – Миша поперчил бараньи рёбрышки, – тебя что, так расстраивают мои успехи?
– Нет, что ты, – рассеянно ответил Влад, – странно просто – ты – и вдруг такой умный.
– Ах вот как! – расхохотался он, – спасибо за комплимент. Ответь-ка мне на один вопрос, Владик. У тебя всегда такой шок начинается, когда ты видишь себя в зеркале трезвым?
– Вредный ты, Дворецкий, и нудный, – поморщился Влад, осторожно пробуя, горячий ли суп, – и за что ты меня так не любишь?
Миша вздохнул и занялся разделкой бараньих костей в своей тарелке.
Назад они шли медленнее. Влад уже не был таким не от мира сего, поняв, что быть потерянным, но сытым куда приятнее, чем потерянным и голодным. Утренний стресс прошел, и теперь уже было не так страшно, тем более, что и Мишка в обиду его никому не даст – в это он почему-то верил безоговорочно – и этот мир отличается от того только его присутствием в нем. Причем присутствием совсем незаметным для окружающих. Он тихонько прокрался сюда, никого не потревожил, побезобразничал, конечно, но туристы из России и не такое вытворяют в отелях. Он не обладал никакими сверхспособностями и не владел никаким секретным оружием, и его появление не стало поводом всем спецслужбам мира охотиться за ним по всему свету, как пытается убедить в этом общественность Голливуд. Правда, одно маленькое совпадение было. У героев таких боевиков всегда был друг, обычно смазливенькая блондинка, непонятно как в двадцать лет ставшая светилом журналистики, профессором в сфере ядерной физики и мастером боевых искусств. Вот такой друг у Влада был, и он был немного журналистом и чуть-чуть блондином.
– Миш, – Влад загородил ему дорогу, – почему ты мне поверил? Это ж бред, если вдуматься…
– Почему? – Переспросил Миша, останавливаясь и глядя на Влада. – Потому что ты не умеешь врать, потому что ты был до смерти напуган, потому что ты странно себя вёл, наконец, потому что у тебя есть вот это. – Он провел ладонями по татуировкам на руках парня, – Влад, которого я знал, никогда бы их не сделал, и ещё вот это…
Миша просунул ладонь в вырез владькиной рубашки-поло. Влад дернулся и схватил его руку. Он вдруг вспомнил, как вчера Дворецкий чуть не изнасиловал его на диване в гостиной, и в его глазах промелькнул страх.
– Миш, – испугался он, – ты чего? Не надо, люди же кругом…
– Руку отпусти, – спокойно сказал Дворецкий, – откуда у тебя это? – Миша вытащил маленький золотой медальончик, стилизованный под армейский жетон, – у тебя никогда его не было.
– Купил, – сдавленно прошептал Влад, – в Германии, кажется.
– Ничего ты не покупал такого ни в Германии, ни где-то ещё, – ответил Миша, – ты носил только две вещи на шее – крестик и медальон, который подарил тебе я, когда… Ну, в общем, подарил. Ты никогда не снимал его, а сейчас его у тебя нет… Я ещё вечером вчера это заметил, когда ты в постель ложился. Ты его носил даже после того как… – Мишка запнулся, – всё, хватит, пойдем, мне надо почту посмотреть. Я письмо жду.
– Нет, подожди, – Влад догнал Мишу и схватил его за руку, – прости, что подумал о тебе плохо. Я тебе всё рассказал, а ты скрываешь от меня, что тут со мной происходило. Я же ничего не понимаю. А ты…
– Что тебе сказать? – Миша грустно и устало посмотрел на Влада, – учитывая то, что я от тебя узнал, мой рассказ тебе не очень понравится…
– Всё равно, скажи, – Влад сжал мишкину ладонь в руках и сглотнул, – пожалуйста. Даже если умер кто-то, я должен знать…
– Умер, – Миша смотрел, как Влад прижимает к груди его руку, – любовь наша с тобой умерла.
– Как, любовь? – Влад медленно поднял голову, и его зрачки пугающе расширились.
– Вот так… Мы были с тобой вместе четыре года. Познакомились на акции «Стоп-спид» у тебя в школе. Я влюбился в тебя почти сразу. В твои глаза не влюбиться было невозможно. Я тогда надавал тебе кучу приглашений на MTVишные мероприятия и жутко боялся, что ты не придешь. Ты же был не из тех, кто на всё готов легко и сразу, к тебе было не подступиться… Твой папа, когда узнал, что мы встречаемся, сначала разозлился нереально, но я сдаваться не собирался, и через год ты переехал ко мне. Вот тогда, когда мы с тобой в первый раз занимались любовью, я и подарил тебе медальон. А три месяца назад всё рухнуло. Ты познакомился с этим чертовым полуфабрикатом Лазаревым. Он тебе совсем голову заморочил, уверяя, что вы дуэтом весь мир завоюете. Когда я, в конце концов, сдался и согласился вас раскручивать, оказалось, он уже успел затащить тебя к себе в постель. Я всю голову тогда сломал, пытаясь понять, как это могло произойти, что я сделал не так, где ошибся с тобой. Не знаю… Может, тебе захотелось общения и секса с ровесником. Я все-таки мужчина и на девять лет старше тебя… Может, я чересчур тебя опекал, и надо было больше доверять тебе и не ограничивать так твою свободу, а может, надо было меньше таскать тебя с собой по тусовкам и презентациям. Я тебя взял почти ребенком, а ты вдруг повзрослел, изменился, а я с этим всё никак смириться не мог… Не знаю, но ты решил уйти. Мы с твоими родителями уговорили тебя на эту поездку в Египет. Я ещё на что-то надеялся, думал передумаешь, опомнишься… Я бы все простил… Но только время и деньги зря потратили… Вот, держи, – Миша снял с шеи и положил Владу в ладонь прямоугольный медальон на цепочке, – я тогда заказал у Нила Лэйна два – тебе и мне. Остался только мой… – Миша развернулся и пошел к бунгало.

Он привез Влада сюда, чтобы попытаться что-то изменить, напомнить, вернуть, но неделя королевского отдыха прошла впустую. Рядом с ним был друг, приятель, знакомый, кто угодно, но не возлюбленный. В Москве Мишка ещё верил, что если они с Владом окажутся наедине в романтической спокойной обстановке, ему удастся убедить его и словами и своим отношением к нему дать их любви ещё один шанс. Но Влад словно стал глухим и слепым. Мишка изо всех сил старался быть с ними внимательным, заботливым, нежным, старался вести себя так, словно между ними не пробежала черная кошка, избегал даже намеков на разлучавшие их обстоятельства. Он хотел, чтобы Влад вспомнил, как им было хорошо вдвоем, сколько радости и счастья было в их жизни за это время. Наверное, он бы долго ещё тешил себя иллюзиями, что все можно вернуть назад, но вчера он заметил промелькнувшее в глазах Влада раздражение и понял, что только воспитание и память о годах их совместной жизни не позволяют ему послать Мишу далеко и надолго, что он терпит его присутствие и считает дни и часы, когда этот дурацкий отпуск закончится, и он станет, наконец, свободен, будет жить и поступать так, как ему хочется, без контроля и опеки с его стороны.
В Хургаде авиакомпания отказалась менять им обратные билеты, и они вынуждены были отправиться за этим в ее главный офис в Каир. Сегодня они должны были уехать отсюда – Влад в Москву, где ему не терпелось начать карьеру в шоу-бизнесе, и откуда Лазарев доставал звонками по сто раз на дню, уговаривая его быстрее вернуться, Миша – в Лондон, где ему давно предлагали работу в главном офисе компании. С Нового года все должно было стать по-другому в их теперь уже новых жизнях. На обратном пути они решили завернуть к Пирамидам, и судьба вдруг вмешалась и выкинула такой фортель, что и правда, хоть койку в психбольнице заказывай.
Мишка был не против помочь попавшему в беду парню вернуться домой, тем более, что этот Влад уж никак не повинен в том, что произошло с Мишкой, и никакого зла никому тут не причинил. Так что ж ему жизнь-то портить? Зачем лишать его карьеры, планов, друзей, возлюбленных из-за какого-то камня, в который он так неудачно и не вовремя заглянул? Да и какая разница, тот ли Влад, этот ли сейчас рядом с ним – они оба его не любили. Один уже не любил, а другой не любил никогда.

Влад так и остался стоять на дорожке с зажатым в кулаке медальоном и тупо смотрел на свои кроссовки. То, что он услышал, не укладывалось в голове. Это было ещё более невероятно, чем всё, что произошло с ним. Здесь он любил человека, с которым там, дома, даже разговаривать было противно. И Серега… Это тоже было за гранью понимания. Какая «Фабрика»? Какой дуэт? Какая измена? Тут все только начиналось – «Смэш» только-только собирался состояться, как проект. Ещё была не спета «Белль», не сведены с ума миллионы девочек, ещё не записаны альбомы, не получены награды, ещё даже названия у их с Сережкой дуэта нет. У Влада дрожь прошла по спине, когда он осознал, что можно сделать здесь с имеющейся у него информацией оттуда, из его мира. Когда-то он молил судьбу дать ему шанс все исправить, переписать, переиграть…
Он разжал кулак и посмотрел на крохотный кусочек металла, перевернувший тут всю его жизнь, отнявший у него славу и сделавший его другим человеком. Маленький золотой прямоугольник с ослепительно сверкающими на солнце витиеватыми буквами М и В из бриллиантовой крошки, расположенными по диагонали и сцепленными завитушками друг с другом. Такой в магазине не купишь, такой можно получить только в подарок и только от любимого человека и только один раз в жизни. «А я ведь знал, – вдруг подумал Влад, – еще там, у Пирамид, я почувствовал это. Но даже подумать не решился, почему именно он тогда нашел меня у камня». Влад обернулся – Дворецкого уже нигде не было видно.
– Миша! – заорал Влад, распахнув дверь бунгало.
– Влад, я здесь, – Миша вошел через стеклянную дверь со стороны пляжа, – ты чего? Опять испугался? Да не денусь я никуда, не бойся так.
Мишка открыл лежавший на журнальном столике ноутбук и присел на диван, всматриваясь в экран.
– Мы едем в Луксор, – не оборачиваясь сказал он, на секунду оторвавшись от компьютера, – солн… Владик, – быстро поправился Мишка, и Влад даже не успел удивиться тому, что Дворецкий снова назвал его солнышком, – принеси, пожалуйста, из сейфа в гардеробной наши паспорта и мои права. Шифр – дата рождения Алинки. Кажется, нам что-то хотят поведать об этом камешке.
– Миш, – Влад разглядывал разбросанные по дивану распечатки арабского и английского текстов и репродукции фрагментов храмовых фресок и барельефов, – это что?
– Это всё, что мне удалось найти по твоему камню, пока ты спал, – повернулся он от экрана к Владу, – мало, конечно, и путано. Но я написал пару писем в Каирский университет и национальный Музей. Сказал, что я русский журналист и пишу статью о храме Хатшепсут и его утерянных реликвиях. Из университета пришел ответ – со мной хочет встретиться профессор Омар Фанри. На сайте университета написано, что это один из крупнейших специалистов по Древнему Египту. К такому светилу науки опаздывать неприлично. Так что давай быстренько собираться. Я тебе по дороге расскажу, что мне удалось раскопать.
Влад поднялся наверх в спальню и открыл дверь гардеробной комнаты. Он нашарил на стене выключатель и замер, разглядывая полки и вешалки с одеждой. Ничего необычного не было. Футболки, джинсы, шорты: всё было, как у него – и цветом и фасоном. Даже бельё было его любимое от Дольче и Габбана, а куртка на вешалке вообще была точь-в-точь такой же, в какой он сюда приехал. Влад зажмурился и отвернулся от шкафов. Ему показалось, что, если он и дальше будет разглядывать вещи, он точно сойдет с ума от нереальности и невозможности произошедшего с ним. От того, что в чужом мире столько знакомых и привычных ему вещей Владу становилось ещё страшнее и грань, отделявшая его от безумия, казалась ему все тоньше и тоньше.
Влад набрал комбинацию цифр и достал из сейфа паспорта, водительские права международного образца, авиабилеты, пачку баксов и выключенный мобильник. Он присел на пуф и стал рассматривать документы. Паспорт был с его фотографией, анкетными данными и кучей виз во все страны мира. Билет до Москвы на сегодняшнее число тоже на его фамилию. Второй такой же билет был мишкин, но до Лондона. Влад молча смотрел в свой паспорт, не в силах даже порадоваться тому, что теперь у него есть удостоверяющие его личность бумаги. Дворецкий неслышно вошел в комнату, присел перед Владом на корточки и сжал в руках его ладони.
– Так ещё хуже, – сдавленным голосом прошептал Влад, опуская голову к коленям, – все как будто моё и не моё. Даже мобильник…
– Всё будет хорошо, – Мишка переложил к себе в бумажник половину купюр из пачки, засунул оставшиеся деньги и телефон в сейф, повертел в руках авиабилеты и разорвал их надвое, – ты не против, если твой мобильник снова останется здесь? Достал он меня… Но если он тебе нужен…
– Да зачем он мне? – перебил Мишу расстроенный Влад, – кому мне тут звонить…
– Тогда пойдем, – Дворецкий взял Влада за руку и потянул к двери, – у нас мало времени.

продолжение...