НЕПРУХА
Сижу в курилке битый час, Стейтс свалил «на минутку», и до сих пор его нет, проклятый янки. Они все такие: кучу дел себе по дороге найдут, пока доберутся до цели, хотя цель у Стейтса была одна – купить бухла. Он обещал выдать продолжение занятной истории, в которой нам обоим еще предстояло поучаствовать. На данный момент можно было считать, что лучше в ней оказаться свидетелем, а не участником, но мы ребята рисковые, где наша не пропадала.
Вот я выкладываю эту дрянь, а ведь даже не представился. Будем знакомы - Plotty. Ну, конечно, это кличка, nickname, вы понимаете, в наших кругах по именам зовут только самых раскрутейших старейшин, я пока что не удостоен такой чести. В миру все, кому не лень, зовут меня И**. Впрочем, я не против, ненавижу эту снобистскую привычку отказываться от данного тебе при рождении имени, так что Plotty я только для определенного круга людей, вы понимаете.
Кто такой States, может возникнуть у вас резонный вопрос. И это правильно, я вообще уважаю логику, почему бы вам не узнать, кто такой Стейтс. Так вот, Стейтс, Сти, – самый отъявленный янки, хотя предки нарекли его Д**, исконно по-русски.
Короче, States и Plotty. Если вы не совсем втыкаете в тему, Стейтс – фанат всякого американского дерьма: от чизбургеров до кроссовок. Любая вариация на тему их звездно-полосатого вызывает у него прилив невероятной сексуальной энергии, которую он с прыткостью прирожденного тантриста выплескивает на все живое. Не знаю, как с такими повадками он все еще живет на этом свете, впрочем, на том свете тоже есть янки.
Мне нравится мой Сти-boy, в нем есть нечто от природного совершенства: он статный, рослый, крепкий, в отличие от меня. Я не сильно высок, хотя в остальном чертовски хорош собой, врать не буду, но Стейтс всегда составлял конкуренцию моей аппетитной, по общему мнению, заднице. Впрочем, зачем вам это знать, просто мы со Стейтсем – самые что ни на есть близкие и лучшие друзья. Вот такая сентиментальная дрянь приходит мне в голову.
К разговору о Стейтсе должен с прискорбием добавить, что если он не вернется в течение еще одного часа, мне придется выйти вразвалочку на Садовое и торгануть собой, чтобы иметь хотя бы пять крупных купюр. Можно продать себя и дороже, но я не из тех парней, что позорно объявляют себя обладателями охерительно свободного времени величиной в жизнь. А уж что «пациенты» говорят, - мне плевать: я стараюсь ограничивать общение с ними максимум пятнадцатиминуткой разврата, хватит и этого. К тому же я в хорошей форме, и у меня есть другие забавы, которым надо отдавать не меньше половины суток, хоть и абсолютно бесплатно, без пополнения моего тощего кошелька. Итак, я не рассказал вам, где мы, что мы, как мы. Мы - это я и Стейтс, вы уже поняли.
Я, Плотти, в позорном одиночестве сижу в курилке рядом с запасным выходом из клуба «Дюжина чертей», что на Басманной. Здесь не очень уютно: подсобные ребята народ неприхотливый, зато тепло, и есть, на чем сидеть, что немаловажно, если весна тормознула на полпути, волоча на поводке собачий холод. Я как всегда напялил самый неподходящий для похода по городу прикид. Моя куртка имеет фактуру, способную свести с ума старого ловеласа, коли он попадется под мою протянутую руку, но никак не греет тело, а джинсы опять жмут везде, где только не надо жать.
Стейтс же как всегда в своей «парке», или как эта дрянь называется. Ему, наверное, не холодно там шляться столько времени. Он должен был завалить за угол, пройти триста метров и взять самого дорогого бухла, на которое только хватит денег. Бухло нам нужно для двух целей: напиться, дураку ясно, но напиться красиво, с умом и толком, до синих девок в глазах, до полного отупения. Вторая цель… мы боимся. Пока нет Стейтса, я открою секрет: мы малодушно боимся продолжения его истории.
Это не тот страх, который выворачивает желудок, когда тебе целится в лоб здоровенный ублюдок, а тот мерзкий холодок, что пробегает по подкорке, когда продаешь душу дьяволу или видишь призрак умершего от СПИДа. Брр… по правде, я не религиозен, но некоторые вещи сводят меня с ума при одной только мысли о них.
Короче, если уж Стейтс, собака, был так добр, что покинул меня на всю оставшуюся жизнь, я расскажу, в чем дело. Начну издалека, чтобы все расставить по местам. Стоп, сначала закурить. Вот. Вы курите? Закурите, на здоровье.
Сегодня Стейтс заявился на свиданку бледный и взволнованный, весь на нерве, с ним такое случается редко, он вообще у меня парень непрошибаемый и загорелый, смуглый от рождения, весь в свою флоридско-гавайскую братию, а тут мелированные прядки вдруг висят как пакли, взмокший лоб и безумные глазки. Просто вы не знаете Стейтса: этот красавчик готов все отдать, лишь бы прическа лежала как надо. Вы бы видели его с утра: наша борьба за место перед самым выгодным зеркалом – повод для настоящего веселья. Так вот если Стейтс в таком виде, значит, его сильно плющит.
Пока что я и сам знаю только начало, все еще впереди, но я же обещал рассказать все, как было. Итак, рассказ Стейтса я приведу, так сказать, от первого лица, потому что я ничего путного в течение всей беседы не ляпнул. Кстати, имейте в виду, что у Стейтса совершенно дрянная манера вставлять англицизмы в свой speech. Я заразился от него, придется привыкать и вам.

ИСТОРИЯ СТЕЙТСА
«Совсем помято выгляжу, трясет меня. Я сейчас такое расскажу, что ты просто окончательно свихнешься. Ты видел их по телеку на днях? Я тебе скажу, что ребята живьем еще более высокий класс, особенно Blacky.
Да не ревнуй, у меня с ним ничего путного не выгорело пока что. Короче, пошел оттянуться, завалил в «Дыру», а там выступают наши сладкие. Ну, я не удержался, знаешь, они меня заводят до полного истощения, сам понимаешь, пропустить такой момент я не мог. Поплясал славно, выпил слегка, парочку ребят знакомых встретил, – все с новыми любовями. Не мог на них смотреть без умиления, мордахи счастливые, love одним словом. Порадовался за них, поздравил с брачным сезоном, spring, как никак.
Конечно, Smash видеть еще приятнее, ну ты понимаешь. После концерта я подвалил к охране с благостным видом, чтобы пустили поздороваться. Как ни странно, пустили, я даже ошалел. Оказывается, Vladdy меня заприметил в темноте, хотя я у стойки тусился, довольно далеко, но это теперь уже не важно.
Вхожу в гримерку, куда меня bodyguard заталкивает: какая-то мелкая комнатушка, вокруг барахло валяется, не их даже, как потом оказалось. Сидят вдвоем молча, курят. Короче, я беседу завожу, как дела и прочее, а сам присматриваюсь. Ну, Sergio - это же настоящая конфетка что такое, а Vladdy с его волосенками торчащими, красавчик, губки бантиком, прелесть. А беседа все не клеится, они оба уставшие, говорим ни о чем, они мне автографы дали, плакат подписали, ерунда всякая. Что-то про свое выступление молоть начали, понравилось ли, спрашивают. Какое там «понравилось»: я кроме их телес и не смотрел ни на что, ты Стейтса знаешь! Тут вдруг Sergio, спохватившись, просит Vladdy выйти и запирает за ним дверь.
Ну, а дальше я даже не знаю, как тебе описать. Почему я сказал, что ничего путного не вышло? Так и не вышло. Я в непонятках, не ожидал такого прикола, думал, они команда, как мы, ты знаешь. А он прижал меня к двери той самой, им же запертой, и так хорошенечко прижал, по-свойски. Ну, мне что, - я млею, а он мне на ухо и шепчет: «Хочешь меня, с тебя услуга».
У меня-то уже все в полной боевой готовности, как еще может быть, когда такой котик прижимается. Я его полапал, время тяну, спросил, что за услуга, глупо же сразу соглашаться! Я бы, конечно, за него много что дал, но есть и пределы разумные у услуг. А тут еще такие pop-stars, ясно же, мало ли что попросят.
Тут мне красавчик выдает, что надо ему провернуть одно дельце, а подходящих знакомых у него нет, и, по его мнению, я как раз сгожусь. Я резонно замечаю, что внешность обманчива и все такое, и что если надо кого-то шлепнуть, то пусть лучше вообще молчит. А сам времени не теряю: попку его пощупал, по спине прошелся, он мне все в шею дышит, горячий такой… Ох, какой мальчик, ты себе не представляешь, на пальцах будто до сих пор еще запах его остался, я по всему телу практически успел пошарить, он же без t-shirt был, так что я преуспел. Ух, его бы…. Да- да, ты прав, я не о том начал. Хотя ты мне пока что не завидуй, потому что новости у меня отстойные, в том числе и для тебя. Ты же не оставишь своего boyfriend в беде? Тогда слушай дальше.
В общем, мальчик не прост. Решил своего lover, видно, проучить. А вернее так: не представляешь даже, в какую подставу мы можем вляпаться из-за этих аппетитных попок.
Зачем-то сладкий принц ночи выложил мне охерительно грязную историю про своего Vladdy. Что будто бы тот пытался своего папаню на бабло развести банальным Hollywood способом: этот блондинчик…. кстати, если все выгорит, и ты согласен, - он твой, Sergio обещал. Впрочем, не говори «гоп», там разберемся, кто кому достанется, они оба чудо что такое, я и сам еще не выбрал, так что слово за тобой.
Итак, Vladdy решил состряпать свое собственное похищение с выкупом и всеми прибамбасами. Ты можешь представить что-нибудь более дебильное? По-моему, ему надо меньше кино смотреть. Я не помню, чтобы такая фигня хоть раз прокатывала, тем более на Руси: закопают в ямку, даже родной папа, - пиши записки.
Vladdy хотел подбить на это Sergio’s lover, но сам Sergio был сильно против такой подставы и запретил Vladdy даже приближаться к своему милашке на эту тему. Блондинчик не будь дурак, улучил момент, когда Sergio не было в городе и все-таки соблазнил его половинку нехилым процентом от удачного исхода.
Милашка красавчика Sergio – парень неплохой, но на деньги повелся, и в тайне от Sergio они попытались сымитировать похищение, да только что-то не рассчитали. Пока милашка и его пацанчики «выкрадывали» Vladdy, кто-то стуканул охране и папке, который велел так всех отметелить за сынульку, чтобы мамки не узнали.
Как ты понимаешь, мамкам теперь пить валокордин или что покрепче: пацанчики вроде оклемались, зато самое большое дерьмо на этом свете досталось милашке Sergio, который теперь валяется поперек кровати в полном коматозе с перебитыми костями по всему телу и с дыркой в черепе. По идее, он должен был уже тихонько гнить на кладбище, но его спасло то, что несмотря на темень, кто-то из охраны распознал в нем Blacky’s милашку. В итоге парня не убили по счастливой случайности, везет же некоторым.
Vladdy решил сохранить хорошую мину при плохой игре: папане он сказал, что ничего не понял и не видел, был в отключке и, как понимаешь, отмазался по полной. То есть по всей логике вещей, после выхода из коматоза, если такое вдруг случится, милашку настигнет не только кара Sergio за нарушение слезных клятв, но и месть папаньки, который по ходу просек что к чему. Я ему не завидую и тебе тоже не советую.
Sergio же, естественно, хоть и зол как черт, но свято чтит узы брака и остается полностью на стороне своего милашки, который успел ему шепнуть правду про Vladdy, что тот в тайне «купил» его, ну, тогда Sergio вышел из себя окончательно, да поздно: коматоз подкрался к милашке вплотную.
Теперь этот котик ищет возможности отомстить, причем резвости ему не занимать: все продумал, держится молодцом, я бы даже не сказал, что у него конфетка помирает в больничке: светится весь, не иначе как от полной шизы. Ты ведь тоже знаешь, Plotty, what the fuck love is: крышу сносит, дом стоит, а?
Так вот теперь о самом главном дерьме. Котик предложил мне самые неземные, прямо райские удовольствия за простую на первый взгляд услугу: повторить ту же подставу, что не удалась Vladdy с милашкой, но только теперь руководить будет он, а куш нам отвалится такой нехилый, что мы сможем забрать свои задницы с бульвара на ближайшие лет пятнадцать.
Теперь, свет очей моих, к тебе главный, самый жизненный вопрос: ты дашь мне испробовать Smash или кинешь свою love в трудный час?
Take your time, подумай, я пока что за бухлом схожу, такое дело быстро не решается. Blacky дал нам времени подумать до утра, оставил свой адрес, только подходить не велел близко, сначала по мобиле отзвониться: опасливый котик боится, чтобы Vladdy ненароком не засек нас с тобой.
Вот тебе сигареты, сладостей пару капель, посиди тут, покемарь, пока я сбегаю. Гуляем на все сто, посему, зная что у тебя вечно только монетки в кармашках звенят, я угощаю самым лучшим бухлом, которое смогу найти в этот поздний час в старом квартале».

Такова была история Стейтса. Теперь передо мной, мои молчаливые, стоят два вопроса: куда делся Стейтс и на хер мне все это далось. То есть, соглашаться или нет. Скажу честно, дело стремное, печень болит, стоит только подумать, что нам переломают, если все обломится, так сказать. С другой стороны, как говорит Стейтс, Smash слишком хороши, чтобы не попробовать за их ласки им же услужить. А уж если Sergio обещал, то, по словам Стейтса, по кусочку Smash нам точно достанется в случае победы.
Но, милые мои, стоит только на секунду вспомнить про папку pop-star, у меня мурашки по коже на самых интимных местах. Черт побери, я слишком хорош, чтобы подыхать молодым.
Вот я все болтаю, курю пятую сигарету и думаю, что бухло и Стейтс, если они сюда наконец вдвоем заявятся, плюс парочка сладостей на ночь все-таки помогут мне принять правильное решение, а наши сладости, их кушать много нельзя, но по капелюсечке с бухлом они в самый раз, засыпать слаще, да и сны en rose.

GIN
Первым моим вопросом к Стейтсу был question о его месте пребывания последние fucking два часа. Оказалось, что его подцепили какие-то веселые старперы, с которыми он огреб бабла не то что на самое крутое бухло, а прямо-таки чтобы безбедно жить всю следующую неделю. Причем Стейтса не остановило наличие девиц в тачке, а уж девицы были как раз не против.
Стейтс же хоть и из тех, кто «все что движется», но только то, что имеет член. И меня тем более удивил такой поворот. Оказалось, старперы посулили нереальные бабки за легкий, ни к чему не обязывающий трах на глазах у девиц. Стейтс у нас известный porn-babe, ему, по сути, все равно почти, так что, можно сказать, ради семейного, нашего с ним, бюджета он пожертвовал не только своей красой, но и моим, дорогим мне, временем. Не поверите, я на него не в обиде: в кои-то веки попадаются полоумные психи, которым приятно выставляться перед девахами.
Черт с ними, о главном. Когда мы почти уже прикончили первую бутылку, а на ее дне еще успокаивающе болталась веточка можжевельника, он прямо в лоб спросил меня, так ли мне дороги Smash и готов ли я помочь ему попробовать их. И тут я несколько отступлю в сторону от повествования.

Во-первых, Стейтс гонит всю дорогу про то, как он прется от Smash, хотя на самом деле глаза на этих котиков ему открыл я. Было это еще пару лет назад, когда мальчишкам было так мало годков, что даже дотронуться до пальцев на их ногах было противозаконным.
Время прошло, конфетки подросли, оформились вполне, но не потеряли своего трогательного очарования, которое, хоть я и не имею обычно дела с подростками, меня жутко заводило. Стейтс наслушался моих сладостных речей, обращенных к малышу Vladdy и его братишке Sergio, и совершенно по-дружески поддержав меня, запал, как и я, на обоих at the same time. Нда, shit, этот мой boyfriend заразил меня своим fucking American…
Впоследствии история о совершенно дебильном увлечении Smash стала нашей общей доброй шуткой, которая вспоминалась в «минутки грусти», пока месячишко так назад Стейтсем не завладела маниакальная идея отведать котяток. Я его притормаживал изо всех сил, и казалось, что он плюнул своей мятной слюной на всю эту бредятину, и тут вдруг такая история в клубе: естественно, у Стейтса от близкой возможности победы сорвало крышу. А у вас не сорвало бы? Впрочем, it depends.
В тот момент, когда была выпита первая бутылка, мы радостно решили, что попробовать стоит, хотя у меня, например, очко играет по-страшному, и очень-очень нехорошие предчувствия, связанные с этими котиками. Я пытался отговорить Стейтса, но если тому что взбрело в голову, – топором не выбьешь. В данном случае, видно, топор должны были держать либо мускулистые руки красавчика Sergio, либо нежные лапки его братика, до которых я и сам не дурак.
Так что приговор наш вынесен, вторая бутылка не помогла мыслить трезвее, и теперь, когда Стейтс дрыхнет, положа мне голову на плечо, а руку между ног, я совсем не против подумать о том, как будет прекрасно разделить с ним большой куш и Smash заодно. Впрочем, мне самому пора дрыхнуть, осталось ровно два часа до встречи с ревнивым малолетним мстителем вороной масти.

SERGIO
Я разбудил Стейтса в половине пятого, оставалось полчаса, чтобы добраться до норки смазливого Blacky. Мы выдвинулись в лучших традициях красивых фильмов: прошлись, как в «Псах», потрепались, как в «Чтиве», пошугали местных дворовых шалав для интереса и были на месте ровно в пять, взяв taxi недалеко от клуба.
Стейтс аж затрясся от нетерпения, когда мы подходили к дому Sergio. Его колотило, будто в первый раз, хотя, возможно, именно так подкрадывался затяжной похмел. Мы покурили в подворотне для отвода глаз, он звякнул боготворимому мармеладке на мобилу, тот сказал, что сейчас же спустится, и велел ждать там же, а потом сесть в его тачку.
Тачка хороша, не то слово. Надо будет попрекнуть пару раз мамку за то, что не отдала меня учиться петь в детстве, очевидно, на сцене торговать задницей гораздо прибыльнее. Но, конечно, никакая тачка не сравнится по красоте с Blacky. Куколка, правда, мечта - такие мальчики у дороги не стоят, высший класс. Выдернутый из постели котик выглядел просто сногсшибательно, эдакая небрежная ухоженность в каждом штрихе: прядки, реснички, родинка, вы знаете. Я не удержался и попросил дать мне огоньку, чтобы коснуться его руки, не вызывая при этом жгучей ревности Стейтса. Если бы мне было позволено больше, я бы не колеблясь потискал его, но пока что не про мою честь был этот boy.
В один из моментов я испугался, что заполучу инфаркт, если вот так же увижу и Vladdy, к которому питал не меньшую слабость. Вообще, мы со Стейтсем сошлись во мнении, что оба они, Smash, – совершеннейший подарок для таких ценителей конфеток, как мы, и повезло нам несказанно.
Вернусь к делу. Sergio заметно нервничал, забыл улыбаться, все пытался не перепутать наши имена, часто оглядывался назад и бросал взволнованные взгляды на мобильник. Он объяснил суть дела, сказал, как с ним связываться, где перехватить Vladdy, куда его везти и что делать в случае стрема. Велел не париться, и что он попридержит общественность липовыми отмазками о тайной свиданке Vladdy и прочими враками, что попадут на язык. Все это, чтобы дать нам время надежно запрятать его second lover.
Хороший парень Blacky: сметливый, прыткий, я даже позавидовал его выдержке, хоть он и волновался малец, но будто всю жизнь занимался такими подставами. Впрочем, Стейтс потом сказал, что Blacky напутал пару вещей от волнения: забыл отдать ключи от хатки, в которой надо было ныкаться, и детальный план тамошней местности. Я же ничего не просек, оглох и ослеп.
Все-таки конфетка учился на актера, как и Стейтс. У них ловко выходит дурачить такую публику, как я. Да что говорить, я развесил уши с первой секунды, думая только о них с Vladdy, не имея сил выбрать, и признаться, во всем положился на Стейтса, который пару раз плотоядно мне подмигнул, а напоследок попросил оставить их наедине, воспользовался, хитрюга, моей ошарашенностью.
Ненавижу тонированные стекла! Что может быть чудеснее, чем видеть Стейтса, этого грозу улиц и моего сердца, тискающего такого красавчика. Я бы на месте Vladdy и коматозного товарища сильно забеспокоился. Поверьте, я–то знаю, на что способен Стейтс, когда сильно хочет, именно поэтому мы вместе так давно. И в данный момент, честное слово, я не знаю, кому завидую больше: Стейтсу или Sergio… Вот такие дела, ребята, вот такие дела.

STATES
Как описать выражение его лица, когда он, наконец, присоединился к компании меня и моей отмороженной пятой точки? По-моему, он почти задыхался, когда помахал рукой в след удаляющемуся Sergio. Сами понимаете, что они там делали. Но меня, заразу такую, интересовали детали, и не только касательно ревнивого молодого котика, но и нашего дельца, которое мы должны были разрулить по собственному усмотрению.
Стейтс не мог говорить, пока не докурил до фильтра; так глупо улыбаться, я надеюсь, мне не придется никогда. Он сказал, что ему не доводилось еще такого испытывать, что он практически влюблен и готов порвать весь мир за тела, сердца и души Smash. Тут он вспомнил, что я ему вроде как не совсем чужой, пролепетал «прости, милок» и страстно облобызал меня теми самыми губами, что еще хранили след Sergio. Что ж, мне было достаточно, я не собирался вступать в пошлый contest и без спора отдал первенство куколке. В конце концов, мне тоже светили прелести Smash, что не могло не успокаивать разгоряченное фантазиями о Sergio тело, пока мы ехали в нашу норку. По дороге Стейтс продолжил повествование, стараясь максимально зашифровать свои реплики от шоферюги, который, по-моему, и с его шифрами все понял.
Сначала Стейтс не мог остановиться, восхищенно описывая мальчика. Сказал, что это «божество, спустившееся с небес специально ради него». Эта реплика вызвала у меня сильные нарекания, но я не стал перечить, чтобы не сбивать его с правильного пути рассказа, и умолил-таки рассказать в деталях, что они делали, пока я отмораживал все, что было туго обтянуто «непоходными» джинсами.
Оказалось, что как только я захлопнул дверь, Sergio так страстно бросился на окаменевшего от счастья Стейтса, что тому осталось лишь подчиниться и выполнять немые приказы божества. Blacky знал толк в удовольствиях и, по словам Стейтса, был очень, просто очень гибким, хотя это я и сам мог бы предположить, судя по его фирменной походочке. Конфетка уселся на Стейтса сверху, и именно в таком положении они проколбасились все то время, пока я… ну, вы знаете.
Естественно, все самое вкусное Sergio приберег напоследок, на тот самый последок, который будет после нашего дельца. То есть, буквально, Стейтс остался с окаменевшими яйцами и полным zero, но удовольствия получил, по его словам, на целый год. Стейтс сказал, что малыш настоящий профи, и если бы существовал чемпионат мальчиков-гейш, Sergio был бы многократным мировым чемпионом Он показал мне потом на своей груди, возле соска, внушительный засос, который этот пчелка оставил ему на память. Плюс ко всему, он дал себя потрогать везде, ну, вы понимаете, Стейтс не отстал бы от него без такой малости.
Оказалось, что это была вовсе не «малость», и Стейтс признал, что готов сделать для маленького кумира все, что угодно, даже развернуться к нему пятой точкой. О, я знаю, если Стейтс так говорит, это полный предел. Он разворачивается пятой точкой только ради очень больших бабок или по большой любви. Меня он осчастливливает последним, и я не жалуюсь.
Разговоры зашли в тупик, когда Стейтс в третий раз описал, какая у Blacky кожа на животе… Нет, бесспорно, меня заводили эти милые байки о шелковистости кожи двадцатилетнего конфетки, но время было позднее, а разговор о деле еще не начат. К тому же Стейтс конкретно намекнул, что надо бы помочь ему «сбросить напряжение», и я не отказался, у меня от всех этих фантазий о коже и засосах с сочными поцелуями, не говоря уже о «малости», которая совсем не малость… В общем, мы рассудили, что после легкого разврата мозг будет соображать трезвее.
Ближе к позднему утру мы окончательно разработали наш план и решили дать себе день отгула перед трудным делом похищения Vladdy под руководством Sergio, чьи дивные ручки-ножки сводили нас обоих с ума. Тогда я еще не знал, чем все обернется.

ПОДГОТОВКА
Надо было запастись провизией и тачкой. Sergio был несказанно добр и выдал нам liberal values, чтобы все закупить и снять «колеса». Настоял на иномарке, по-моему, это был перебор, но, по его словам, так было солиднее. Семейное утро со Стейтсем: shop-shopping, food-buying, car-driving, ass-fucking…. Было не очень удобно, но мы же не могли оставить тачку «чистенькой», ясное дело! Днем мы еще раз повторили с ним все уговоры, он звякнул Blacky на новый номер, который тот специально приобрел по случаю нашего общего дела.
Я успел заскучать, пока эти двое нежно ворковали, перемежая интимности разговором по делу. Удивило меня то, что Sergio подозвал меня к трубе. Сказал только: «Ты мне понравился, держись молотком!» В этот момент я уже был готов покраснеть, волнуясь за перспективы такого расклада, ведь в тот момент я бы не смог толково объяснить, кого из них я хотел больше. Смущали два момента: Blacky я видел живьем и, естественно, горел желанием потискать как следует, хотя бы и ценой разборок со Стейтсем, но Vladdy заводил меня не меньше.
В предвкушении вечера и долгой-долгой ночи, мы славно перекусили, аж до тошноты, в близлежащем ресторанчике и отправились отсыпаться. Я поставил будильник на мобиле на семь вечера, час, до которого мы душевно продрыхли.

Стейтс встал не с той ноги и был зол, почти как смазливый котик у постели своего коматозника. Я постарался его лишний раз не трогать и занялся своими сборами, хотелось выглядеть на все сто, но и о тепле и комфорте не забыть. Я прикинулся в лучшие и теплейшие вещи, который только смог найти в своем гардеробе, побрился, причесался, надушился, ни на секунду не забывая о запястьях Vladdy и родинке Sergio.
Опять оговорюсь, что по странному совпадению, единственным блондином, не считая porn-stars, который меня привлекал, являлся Стейтс. Утешало лишь то, что Vladdy вовсе не натуральный блондин, и глазки такие блестящие, и ротик сладкий….. я забылся, вы правы. Добавлю лишь, что мне ужасно хотелось сделать ему массаж рук и ног, не знаю, почему такая милая мысль вдруг закралась в мою башку, но это было так. Продолжу.
Так вот когда Стейтс достал с антресоли пистолет, я почти упал в обморок - еле удержался на ногах - но он упорно молчал, даже когда я судорожно дергал его за руки, крутя пальцем у виска. Он молча звякнул нашему «боссу» и сообщил об удовлетворительном исходе своих поисков. Они опять поворковали, пока я сидел в оцепенении. Вы уже знаете, у меня были очень нехорошие предчувствия на счет конфеток. К тому же сердце в ревности не самый лучший советчик, сам котик ничем не рисковал, кроме собственных финансовых вложений в наш trip, нам же грозили вечные адские муки за любой прокол.
Впрочем, Стейтс успокоил меня, сказав, что пушка на всякий случай, который, бог даст, не представится. В этот момент я второй раз в жизни воздал короткую молитву Господу. Первый был перед моим «первым разом», что, правда, тогда не помогло, все кончилось довольно плачевно, хотя и не без удовольствия.
Итак, мы выдвинулись на другой конец города. Стейтс сказал, что Sergio нервничает, и что мы обязаны ему отзвониться по приезде. Я уже начал надеяться, что планы Vladdy резко изменятся, и нам не придется участвовать в грязноватом деле.

VLADDY
К сожалению, мои наивные надежды не оправдались, Vladdy стоял в указанном Sergio месте. Я еще подумал, как это Blacky удалось его так провести, но все прояснилось очень быстро: когда Snowy, как его очень оригинально окрестил Стейтс, залез ко мне на заднее сиденье, то сразу спросил, что именно с водителем. Мы наплели хором что-то про внезапную кончину кого-то из родственников, скоропостижный отъезд в Тверь и вообще врали очень красиво.
Snowy оказался живьем настолько же лучше, насколько был Blacky: пошире в плечах, чем по TV, поуже в бедрах, похудее в общем, улыбчивый, веселый, да и более разговорчивый.
Он что-то болтал Стейтсу про концерт, после которого они пересеклись, меня это мало волновало, я особо не прислушивался, вовсю таращась на его руки. Мои фантазии зашли довольно далеко в тот момент, когда Vladdy обнял меня за плечи и предложил бухнуть прямо на колесах, оставив Стейтса следить за баранкой. Он был в удивительно шикарном настроении. Я не мог отказать такому baby, вы понимаете, ловко выдернул из сумки под ногами бутылку Джонни-Пешехода, как Стейтс зовет этот whiskey, и мы приложились прямо из горла, что дало мне нереально офигительную возможность попробовать на вкус слюнку Vladdy.
Малыш пил много, его личико уже было порядком припухшим, что навело на мысль о вероятной вчерашней попойке. Я спросил у него, что он делал вчера. Snowy ответил, что с кем-то отмечал чужую годовщину совместной жизни. Старые дрожжи, значит; я с сомнением посмотрел на него и протянул бутылку.
Стейтс вывез нас из города и, предварительно изучив карту, направил колеса в сторону заброшенной деревеньки, которую указал Blacky. В этот момент Vladdy оторвался от бутылки и задал два вопроса: куда едем и есть ли что пожрать.
Ревнивый котик все просчитал и велел купить побольше всяческой жрачки для своего kidnapped мальчишки: я разложил на сидении перед ним пачки чипсов, шоколадные батончики, прочую гадость, которую обожают пацанчики его возраста, и он с аппетитом приступил к трапезе.
Естественно, набольшую тревогу вызвал в наших со Стейтсем душах первый вопрос. Я решил промолчать, Стейтс же ловко наплел про то, что Sergio велел покатать Vladdy исключительно в качестве приятного отдыха. Тот хмыкнул, но по-моему, был вполне доволен, даже тронут заботой Blacky. К этому времени я понял, что Snowy давно забыл про собственную проваленную аферу с похищением и не предполагал никакой подставы.
Когда мы оба достигли солидного градуса, то попросили Стейтса нас, засранцев, извинить и врубить музон покруче, чтобы вовсю оторваться: пить и орать песни на колесах, что может быть лучше. Стейтс, мой добрый мачо, сделал нам такое одолжение. Я догадался, что он думает сейчас только о встрече с Blacky, который должен был подъехать чуть позже и обещал кое-что большее, чем просто попрыгать на нем в тесной машине, к тому же Стейтс понял, что Sergio не любит надираться, и ради большой любви к нему решил не расстраивать малыша запахом перегара. Вы не думайте, Стейтс вообще очень приличный парень, он редко пьет на колесах. Его-то тачилово сейчас в ремонте, поэтому он отрывался, как мог, все эти дни, но вообще надираться не в его правилах.
Таким макаром мы добрались до деревеньки. Учитывая, что прошло несколько часов в пути, Vladdy плоховато держался на ногах: еще в самом начале я предложил ему для расслабухи таблеточку, которая была обычным «тавегилом», тиснутым из стейтсевой аптечки: мой lover аллергик, и котики радуют его только в человеческом обличье, такие вот дела.
В итоге Vladdy я тащил на себе. Он пару раз хныкнул, что хочет дрыхнуть, «как полнейший урод», в ответ я быстренько прочел лекцию на тему его внешней привлекательности и, пока Стейтс возился с сумками, воспользовался моментом.
По непонятной причине Vladdy проникся ко мне глубоким доверием и, вися у меня на плече, так мило сюсюкал, что я не удержался и, двумя пальцами развернув его личико к себе, впился в рот, мысль о котором не давала мне покоя всю дорогу. Мальчик оказался на вкус ванильно-пряным, пахло от него головокружительным Клиническим Счастьем, и вообще он был такой весь обмякший и податливый, так чувственно ответил на лобызание, что я незамедлительно смекнул, чем себя занять, пока ребенок будет отсыпаться после моей таблетки.
Наконец, к нам присоединился Стейтс, и мы прорвались в покосившийся домик времен Второй Мировой, согласитесь, не самое лучшее любовное гнездышко…

ЛЮБОВНОЕ ГНЕЗДЫШКО
Интерьер был на порядок лучше экстерьера: паутина с потолка не свисала, доски не скрипели, грязь не жила собственной жизнью по углам - чистота и порядок. Сдается мне, здесь приложил руку наш хозяйственный ревнивый котик, тщательно подготовившийся к дельцу.
Стейтс метнулся на кухоньку, чтобы расфасовать наши запасы и произвести рекогносцировку, на моем же попечении осталось почти дрыхнущее лучезарное солнце в лице пьяного Vladdy. Я не стал долго думать и, скинув по-быстрому куртку, положил нашу сладость на разобранную постель в спальне на втором этаже. Он тут же свернулся клубочком и только что не захрапел, скорее, мирно посапывал, что меня невероятно умилило: спящие бухнувшие конфетки – моя слабость.
Стейтс вернулся с кухни, запер входную дверь и пошел отгонять машину в ближайший лес, опять же идея Blacky, которому мы звякнули по приезде и который был уже в пути. Я не понимал, зачем нужно подрываться к нам именно сейчас, а не дать делу просохнуть пару дней, но резвый конфетка был непреклонен.
Так вот Стейтс отгонял машину, время было позднее, солнце уже село, посему я вырубил мобилу, чтобы нас не засекли ненароком, включил негромко TV-set, сварил себе кофе и уселся радом с кроватью любоваться на Vladdy.
Как всякий заправский любитель, я изо всех сил направлял свои мысли в самое невинное русло, чтобы посмаковать момент, но будучи не профи, готов признать, у меня это плохо получилось. Чашка кофе и пара сигарет прикончили мое созерцательное настроение, и я решил немного побаловать себя за тяжелые трудовые сутки. Я присел на краешек кровати и перевернул Vladdy на спину, он зачмокал во сне, чем я и воспользовался, прижавшись к его губам, мягким, горячим, сухим и очень нежным. Этого мне было мало, я осторожно снял с него свитер и задрал футболку, потом слегка приспустил джинсы, чтобы насладиться зрелищем животика. Очень впечатляюще, я вам скажу, меня почти заколотило от возбуждения и напряжения в паху, тогда я сам обнажился по пояс и прижался грудью к его торсу.
Именно в такой позиции нас, взбудораженного меня и спящего Владди, застали Стейтс и Sergio. В тот момент мне показалось, что скорее всего, последний прилетел на «Боинге», ибо времени прошло не так много, чтобы успеть добраться до нашей глуши. Оказалось, котик был хитрее всех и выехал заранее, чтобы проследить нашу траекторию. Меня, конечно, смутил их неожиданный приход, ведь никаких шумов я не слышал, совсем оглушенный желанием Vladdy.
Чтобы не терять лицо, я прикрыл свою дрыхнувшую конфетку пледом и быстро оделся. Blacky выглядел довольным, что навело меня на мысль о том, что Стейтсу кое-что перепало по пути к нашему гнездышку. Впоследствии оказалось, что все было не совсем так, но разговор пока не об этом.
Итак, они вошли, застав меня в недвусмысленном положении. А когда я подмигнул Стейтсу и виновато, признаюсь, глянул на Sergio, тот еще больше просиял. Мне показалось, что он рад меня видеть. Прочь фантазии, подумал я в тот момент, разорваться между двумя котиками было выше моих сил.

РАЗГОВОРЫ
Vladdy мы оставили отсыпаться, замкнув на ключ, в темноте и покое, обшарив карманы, отобрав мобилу и убедившись, что окна не разобьешь и не отопрешь, сели втроем на кухне и завели разговоры. Говорил в основном Стейтс, Sergio поддакивал, искоса поглядывая на меня, что, конечно, не могло не заводить. В те минуты я уже был раздираем желанием обоих: и спящего, и сидевшего рядом, а на Стейтса смотрел с офигительным восхищением за историю, в которой нам выдалось поучаствовать.
Sergio курил длинные сигариллы, эффектно стряхивая пепел кончиком указательного пальца. Я следил за движениями его рук, за запястьями, за взмахами ресниц, за уголками губ, за родинкой. Конечно, коматознику невероятно повезло с таким красивым baby.
Через какое-то время Blacky звякнули на мобилу, и он жестом попросил нас выйти, что сделало возможным обсудить все пережитое на данный момент.
Когда мы вышли во двор, Стейтс с горящими глазами прижал меня к стене дома, в его взгляде отчетливо читались похоть, возбуждение, самые яростные чувства и все то, что сводит с ума, когда влюблен и хочешь. Мы яростно целовались, до боли прижимаясь друг к другу, что дало хоть какой-то выход нашим желаниям. При этом я, кажется, сотню раз повторил «спасибо за все, Сти», говорил, какие мальчишки потрясающие, и что я вряд ли смогу держать себя в руках до утра. Он же горячо шептал мне про хитрого ревнивого котика, который игрался с ним, как с мышкой.
Оторвавшись друг от друга и нервно закурив, мы обсудили то, что произошло между Стейтсем и Sergio по пути к домику. Страстный конфетка был на взводе, снова бросился Стейтсу на шею и прижимался к нему с такой страстью, что еще чуть-чуть и белье Стейтса было бы основательно подмочено его же семенной жидкостью. Я так завелся от рассказа об умелых, сильных и нежных руках Blacky на стейтсевых ягодицах и спине, о горячем дыхании в шею, твердости в джинсах обоих во время незапланированного петтинга, что почти готов был повторить попытку Стейтса кончить от одних только разговоров о наших конфетках.
И тут мы услышали троекратный стук в оконное стекло: Sergio закончил свой chat и звал нас в кухню. Стейтс пообещал вернуться, как только отольет, но нас самом деле я-то знал, чем займется мой сладкий мачо, я бы и сам с превеликим удовольствием вздрочнул, чтобы не затрахать до смерти малышей, не дожидаясь окончания дела, но Sergio упорно звал внутрь, и я не смел ему отказать.